№5 (220), май 2023 года

На сцене Новосибирской государственной филармонии 11 марта состоялся концерт, посвященный творчеству отечественных композиторов XX–XXI веков. Прозвучали симфонические сочинения авторов, так или иначе связанных с Московской консерваторией: молодых российских композиторов, Александра Локшина и Дмитрия Шостаковича.

Новосибирский академический симфонический оркестр давно завоевал известность за пределами Сибири, стал культурным достоянием не только своего региона, но и России в целом. А с московским дирижером Михаилом Грановским коллектив сотрудничает уже с 2009 года. За это время в таком тандеме новосибирская публика услышала немало новых и давно не звучащих сочинений. И на сей раз было много открытий.

В первом отделении прозвучали произведения молодых победителей и лауреатов всероссийского композиторского конкурса «Партитура», в экспертный совет которого входил Михаил Грановский. Открывала программу «Сибирская поэма» Алексея Чернакова, преподавателя кафедры композиции МГК. Написанная по заказу М. Грановского в 2019 году, она впервые прозвучала в Томске и за короткое время сумела заслужить любовь и признание публики, неоднократно исполняясь многими симфоническими оркестрами России. Однако именно 11 марта «Сибирская поэма» впервые звучала в Новосибирске, что имело особую ценность для композитора, поскольку сам Алексей Чернаков родом из Новосибирска.

Сочинение было тепло встречено публикой. Композитор представил эпическое симфоническое полотно, посвященное могуществу и величию сибирской природы, несгибаемому характеру сибиряков: «Когда я писал эту музыку, – отмечает автор, – думал о широте и мощи Сибири, о замечательных людях, населяющих этот суровый край…». В произведении автор продемонстрировал мастерское владение оркестровкой, максимально использовав возможности оркестра в целом и каждого инструмента в отдельности.

Затем последовал Концерт для фортепиано с оркестром композитора из Санкт-Петербурга Олеси Бердниковой, премьера которого (в последней версии) прошла на Конкурсе «Партитура» в Большом зале Московской консерватории в 2022 году. Автор подчеркнула, что «концерт является посвящением моему любимому композитору Сергею Сергеевичу Прокофьеву». И действительно, по фактуре, мелодическому дару и сопоставлениям фортепианных solo и оркестровых tutti в этом одночастном сочинении, пронизанном энергичными волевыми ритмами, присутствие духа Прокофьева заметно ощущалось. Но при этом был слышен собственный язык современного нам автора. Прекрасное владение оркестровкой, выверенность формы и выразительность образов, все это говорит о том, что произведение О. Бердниковой может стать популярным как для пианистов, так и для дирижеров. Публика по достоинству оценила сочинение, наградив заслуженными аплодисментами оркестр и яркую молодую пианистку Данию Хайбуллину, солистку Новосибирской филармонии.

Завершала первое отделение мировая премьера симфонической картины «Русская весна» Дмитрия Бородаева, доцента кафедры композиции МГК. Сочинение также было написано по заказу М. Грановского в конце прошлого года. «Это музыка о любви и бесконечной силе природы, о широте русской души и красоты родных просторов. О теплом весеннем солнце и пении птиц, которые будут петь после нас еще сотни русских весен», – говорит автор о своей симфонической картине. Необыкновенной свежестью и весенним ароматом веет от этой музыки.

Михаил Грановский по достоинству оценил молодых авторов: «Алексея Чернакова, Дмитрия Бородаева и Олесю Бердникову можно смело назвать яркими представителями своего поколения отечественных композиторов. И мне они близки потому еще, что каждый из них ценит мелодию. Ведь, как говорил Сергей Рахманинов, музыка должна идти от сердца и быть обращена к сердцу. При этом, прекрасно владея своим ремеслом, они пишут разным почерком и весьма самобытно».

Второе отделение открывала вокально-симфоническая поэма Александра Локшина «Жди меня» на известные стихи Константина Симонова. История этого произведения тесно связана с Московской консерваторией. В 1939 году студент А. Локшин был отчислен из Консерватории за свою дипломную работу – вокально-симфоническую поэму «Цветы зла» на текст Шарля Бодлера, который руководство вуза тогда сочло идейно недопустимым. В 1942 году Локшин сочиняет поэму «Жди меня» на стихи Симонова, которую в 1943 году впервые исполняют оркестр Ленинградской филармонии под управлением Евгения Мравинского и певица Евгения Вербицкая в Новосибирске, где Ленинградская филармония в то время находилась в эвакуации. Затем по ходатайству Н. Я. Мясковского, учителя Локшина, комиссия в Московской консерватории зачла его новое сочинение в качестве выпускной работы, и он получил диплом.

Однако даже в наши дни исполнители и дирижеры редко обращаются к наследию Локшина. «Жди меня» в оркестровой версии исполнялось всего несколько раз. «Это уже пятая партитура Александра Локшина, с которой я соприкоснулся, и уверен, что она не последняя», – говорит Михаил Грановский, с некоторых пор ставший пропагандистом творчества композитора. Исполнение «Жди меня» на сцене Новосибирской филармонии можно назвать возрождением незаслуженно забытой партитуры московского автора. Поэма Локшина не оставила публику равнодушной, была встречена с большим вниманием и теплом. Трагическая музыка, передающая боль и отчаяние военных лет, сочетается в этом произведении с виртуозным мастерством композитора, чутким пониманием и знанием оркестра. Солирующую партию блестяще исполнила меццо-сопрано Анастасия Лепешинская, ведущая солистка театра «Новая Опера».

«Я стараюсь чаще исполнять произведения Локшина, его симфоническую музыку. А эта арка – 80 лет со дня первого исполнения поэмы «Жди меня» (1943–2023), – стала знаковой для меня в этом концерте. –  подчеркивает дирижер. –  И еще для меня было важно, чтобы в одном отделении концерта в Новосибирске прозвучали сочинения Локшина и Шостаковича. Ведь именно Шостакович был одним из тех немногих, кто поддерживал Локшина. Мысленно я посвятил второе отделение Евгению Мравинскому (в этом году мы празднуем 120 лет со дня его рождения): Мравинский был первым исполнителем и поэмы «Жди меня», и Шестой симфонии Шостаковича в Ленинграде».

Шестая симфония Дмитрия Шостаковича, написанная в 1939 году, была исполнена в завершении концерта. Любимая симфония Мравинского, наряду с Пятой, это произведение «композитора-летописца» отразило и сложности своего времени, и одиночество души отдельного человека в трудные годы. Эстафета смыслов, идущая от Дмитрия Шостаковича через творчество Александра Локшина к симфоническим произведениям молодых композиторов, подчеркнула важность и ценность звучания их музыки в современном мире. Она дала возможность слушателям ощутить связь времен и почувствовать себя соучастниками сегодняшнего культурного пространства России.

Светлана Бондаренко, II курс НКФ, музыковдение

№3 (218), март 2023 года

В прошлом сезоне Большой театр России был щедр на премьеры. Балетные премьеры ознаменовались спектаклями трех известных хореографов-постановщиков: «Искусством фуги» Алексея Ратманского, «Танцеманией» Вячеслава Самодурова и «Мастером и Маргаритой» Эдварда Клюга. О последнем и пойдет речь.

Михаил Булгаков остался в истории как гениальный писатель, из-под пера которого вышли «Белая гвардия», «Собачье сердце», «Мастер и Маргарита» и другие культовые произведения. Но этим его деятельность не ограничивалась. Менее известным фактом его биографии является то, что он был либреттистом. С 1936 года Булгаков работал в Большом театре, где написал либретто спектаклей «Минин и Пожарский», «Черное море», «Петр Великий» и «Рашель». Примечательно, что все эти либретто создавались как раз в то время, когда Булгаков писал «Мастера и Маргариту». В этом плане обращение к главному роману писателя на главной сцене страны становится особенно ответственной задачей.

Роман всей жизни Булгаков писал на протяжении долгих 12 лет, после смерти писателя в его архивах были обнаружены 8 редакций «Мастера и Маргариты». Путь книги к читателю был полон трудностей – впервые роман без каких-либо сокращений был опубликован в Германии в 1969 году. Советский союз познакомился с историей Мастера и Маргариты без купюр лишь в 1973 году.

«Мастер и Маргарита» – непростое сочинение для театральной сцены: глубокая литература всегда сопротивляется визуальности и однозначности сценического ряда. Тем не менее этот сложный и многослойный роман притягивает деятелей театра много десятилетий, доказательство чему – множество постановок на этот сюжет, которые идут на московских и российских сценах.

Одна из главных трудностей для постановщика при работе над бестселлером – шлейф из множества существующих интерпретаций сочинения. Образы романа много раз были воплощены на сцене и экране, поэтому «очистить» сознание и посмотреть на них свежим взглядом становится затруднительно. Еще одна сложная задача – уместить глубочайший роман в стандартный временной формат театрального спектакля, не утратив при этом смыслов и не пожертвовав сюжетными линиями.

Режиссером-постановщиком балета в Большом, премьера которого состоялась 1 декабря 2021 года, стал один из самых востребованных европейских хореографов – Эдвард Клюг. До «Мастера и Маргариты» он уже сотрудничал с Большим театром – его дебютом был «Петрушка» на музыку Стравинского в 2018 году. По изначальному замыслу, булгаковский балет должен был ставиться на музыку Шнитке и Шостаковича, последний позже был заменен на Милко Лазара. В спектакле из музыки Альфреда Шнитке звучат «Стихи покаянные» для смешанного хора, Соната для виолончели №1, Концерт для фортепиано и струнного оркестра, Танго из кинофильма «Агония», Соната для скрипки №1, Фортепианный квинтет, Concerto Grosso № 1. Используемая музыка Лазара написана специально к постановке спектакля. Дирижер-постановщик спектакля – Антон Гришанин.

В постановке Клюга местом действия становится заброшенный бассейн (сценография Марко Япеля). Добавим кровать – и вот уже пространство сцены трансформируется в психиатрическую лечебницу. Бассейн обрамляют 12 дверей, которые, по всей вероятности, символизируют выходы в другие миры: за одной из них может оказаться обнаженная девушка, принимающая душ, а за другой – сам Понтий Пилат. Впрочем, можно обойтись и без метафор – большое количество дверей и герои, постоянно сквозь них снующие, вызывают ассоциации с коммунальной квартирой, что очень органично для булгаковской вселенной. Решение с дверьми увеличивает объем и пространство действа – зритель понимает, что жизнь идет не только на сцене, но одновременно и где-то еще за ее пределами. Истории других персонажей не прерываются ни на секунду. Двери –одна из деталей, которая позволяет почувствовать многослойность булгаковского повествования, полифоничность и нелинейность жизни.

В фокусе внимания режиссера оказываются две сюжетные линии: приключения Воланда и его свиты и взаимоотношения Мастера и Маргариты. Линия Пилата и Иешуа практически не затрагивается, за исключением начальной сцены – Мастер ваяет Пилата из камня. Иешуа появляется в качестве метафоры – поза Мастера на вертикально поднятом столе вызывает только одну ассоциацию: критика заставляет Мастера чувствовать себя распятым. Отказ от детальной разработки некоторых персонажей вполне понятен: «Мастер и Маргарита» –«роман в романе», и не развалить структуру балета, разрабатывая линии огромного количества героев – задача непростая. Замечу, что количество персонажей можно было бы и еще сократить – например, чтобы выделить время для соло Маргариты.

В постановке действительно не так много сольных номеров. Из них ярко выделяется танго Воланда (Денис Родькин): Сатана буквально выходит из левитирующего состояния, что выглядит довольно эффектно. Три минуты точеной «дьявольской» хореографии и… зрители театра варьете неожиданно для самих себя оказываются обнаженными (не менее магнетический эффект Родькин производит и на публику «настоящего» театра!). Эпизод Воланда плавно переходит в одну из массовых сцен – яркий фрагмент с покорной челядью, с которой развлекается свита Воланда. Зрители варьете остаются запертыми, пока Бенгальский ищет свою голову.

Но самая яркая сцена в спектакле – это, конечно, бал у Воланда (художник по костюмам Лео Кулаш). Обезличенные танцоры в трико телесного цвета и длинных красных перчатках – у всех участников торжества руки «по локоть в крови» – становятся единой силой, которая трансформируется в руки Маргариты. Плавные волны, в которые превращаются тела танцоров, действительно впечатляют.

После премьеры балет «Мастер и Маргарита» собрал довольно много критики именно по поводу хореографии – в спектакле действительно нет сложных танцевальных элементов. Да, всем, наверное, хотелось бы увидеть легендарный полет Маргариты-ведьмы, и он мог бы стать кульминацией «демонической» линии спектакля. Но Клюг в своей постановке скорее отталкивается от самого романа, его атмосферы. Это спектакль приглушенных тонов и сдержанных эмоций, где даже дуэт Мастера и Маргариты выглядит отстраненно: режиссер сохраняет расстояние между героями, лирика и чувство подаются очень дозированно.

Постановщик явно старался сохранить дистанцию не только между героями, но и между спектаклем и зрителями. Все-таки и Дьявол, и Христос на сцене не могут быть показаны напрямую, но скорее через символ, намек, иносказание. Этому способствует и визуальная составляющая спектакля – костюмы танцоров не выделяются броскостью, цветовая гамма спектакля ближе к монохромной. Из-за такого визуального решения на один из первых планов выходит музыка Шнитке – ее блеклой никак не назовешь! Но, как ни странно, музыка не забирает все внимание на себя, а скорее становится мощным фундаментом, который позволяет удержать мистическую атмосферу зрелища с начала до конца.

Удалось ли команде спектакля быть на одной волне с булгаковским романом, соответствовать его глубинным философским смыслам? Скорее, «Мастер и Маргарита» Эдварда Клюга – это попытка воссоздать срез булгаковский эпохи с позиции «над». Отсюда «выцветшая» цветовая палитра, больничная плитка приглушенных тонов, минималистичность сценического пространства с его «бассейном», «вода» которого как древний символ рефлексии впитывает, вбирает, очищает, растворяет, поглощает и отражает. Зритель смотрит на фантастическую историю любви, словно заглядывая из прошлого.

Интерпретация спорная, ни на чью не похожая. Но почему бы и нет? Ведь, как заметил булгаковский Воланд, «что бы делало твое добро, если бы не существовало зла, и как бы выглядела земля, если бы с нее исчезли тени…»

Анастасия Метова,III курс НКФ, муз. журналистика

Фото: Дамир Юсупов

№3 (218), март 2023 года

Недавно завершился IX Конкурс молодых композиторов памяти Альфреда Шнитке и Святослава Рихтера, на котором состоялись премьеры произведений десяти композиторов, прошедших в финал. Струнные и фортепианные квартеты, трио и квинтеты – каждое из сочинений было уникальным. Очень многое зависело не только от авторов, но и от тех, кто доносил их музыку до слушателей. Артём Котов (скрипач камерного ансамбля «Солисты Москвы») поделился впечатлениями о том, насколько интересно было исполнять молодых композиторов, и как живется в атмосфере музыкальной современности.

– В Вашей творческой жизни уже встречалась музыка современных русских композиторов?

– Не только. Я соприкасался и с русскими, и с зарубежными сочинениями. Из иностранных вспоминается сочинение известного британского композитора Марка-Энтони Терниджа Returning для струнного секстета. А вообще, встреча с современной музыкой состоялась еще в музыкальной школе: ко мне подошел композитор Антон Леонтьев – мальчик лет четырнадцати – и предложил сыграть его Сонату для скрипки. Помнится, она была жутко неудобная, однако довольно мелодичная, интересная, живая.

– Многие композиторы действительно пишут не очень удобно. С какими трудностями Вы столкнулись тогда?

– Было тяжело именно в исполнительском плане. Возможно, это связано с тем, что Антон Леонтьев в то время только начинал «оттачивать» свое музыкальное перо и не совсем понимал, что можно, а что нельзя. Некоторые пассажи и скачки были очень неудобными, и приходилось даже что-то менять, чтобы это стало исполнимо.

– В школе подобное играть, наверное, было намного интереснее, чем, например, Бетховена?

– Нет, почему? Просто везде свои особенности. Современное, естественно, всегда вызывает чуть больший интерес, потому что это написано здесь и сейчас, и ты можешь пообщаться с композитором лично, задать ему вопросы, узнать, что он хотел сказать в своем сочинении…

– По-Вашему, музыка какой эпохи приносит исполнителю наибольшую пользу?

– Для разных целей по-разному. Того же Бетховена играешь для того, чтобы лучше понимать стиль композитора – классический, бетховенский, – и его как-то отточить. А современная музыка – это эксперимент, который хоть и построен на классических основах, но при этом всегда связан с чем-то новым, нет никаких традиций. И нельзя сказать: «А знаете, Горовиц это играл иначе», или же: «Хейфец играл так, а Ойстрах – по-другому». В этом смысле, конечно, и проще, и вместе с тем тяжелее играть современных композиторов.

– Не страшно ли браться за исполнение нового? Ведь все это выносится на суд публики, и судьба композитора может измениться как в лучшую сторону, так и в совершенно противоположную?

– В этом смысле «Школа концентрации имени Юрия Башмета» дает огромное преимущество. Ведь кроме того, что мы все в «Солистах Москвы» в общем-то способные люди, мы еще умеем собираться на сцене –погружаемся в музыку и на 110 процентов концентрируемся, когда играем. Поэтому нам важны абсолютно все композиторы, которые были представлены на этом Конкурсе, и мы одинаково хорошо исполняли их произведения. Естественно, какие-то сочинения нравились больше, какие-то меньше – без этого никуда. Но на качестве нашего исполнения или на чем-то еще это не отражается.

– Вы упомянули «Школу концентрации имени Юрия Башмета» – можно поподробнее?

– Дело в том, что Юрий Абрамович требует большую концентрацию внимания. И это не просто концентрация на протяжении пяти-десяти минут, а собранность и сосредоточенность на протяжении полутора-двух часов без перерыва. От первой до последней минуты все должно быть с полной отдачей. Конечно, ситуации бывают разные: и перелет, и бессонница, и другие обстоятельства, выбивающие из колеи, но требования к исполнению и сосредоточенности всегда остаются одинаковыми. Это я и называю «Школой концентрации имени Юрия Башмета», пройдя которую, даже исполнение современных композиторов, а именно освоение пяти квартетов в крайне сжатые сроки, уже не кажется такой непосильной задачей, как могло казаться до встречи с маэстро.

– Мне известно, что Вы играли в Лондонском филармоническом оркестре. Там тоже требовалась концентрация внимания?

– Да. В общем-то, «школа концентрации» началась еще там, потому что я играл в Лондонском филармоническом оркестре под руководством Владимира Юровского и при концертмейстере Питере Скумане, который одновременно был моим учителем: оба они и весь коллектив были очень требовательны к качеству. Собственно, там я научился обращать огромное внимание на детали в тексте, а в «Солистах», помимо этого, научился предельной концентрации.

– Много ли было репетиций перед тем, как вы сыграли квартеты на сочинском конкурсе?

– Нет. Меньше, чем хотелось бы, но в принципе достаточно, потому что было много предварительной самостоятельной работы с текстом, с нотами. А дальше было просто соединение всех партий, распределение ролей: кто где кому показывает долю и так далее. Поскольку музыка новая и нет времени ее «наиграть» так, чтобы все это «звучало» в ушах, в руках, приходилось зачастую распределять роли там, где сложно уловить первую долю – другими словами, взять на себя роль дирижера.

– Интересно, по какому принципу на отборочном этапе жюри выбирает партитуры?

– Наверное, как мастера, которые изготавливают инструменты, могут по виду определить – инструмент стоящий или нет, так и опытные композиторы могут по виду партитуры понять, будет ли звучать эта музыка или же нет. Думаю, большое значение имеют даже еле уловимые признаки: аккуратность написания, мелкие детали в нотах, наличие нюансов и многое другое. Опытный композитор, отбирающий произведение, конечно же, внутренним слухом может представить, как это будет звучать, и оценить это.

– Тем не менее был квартет, который дисквалифицировали? И в прошлом, и в позапрошлом году было то же самое.

– Да, к сожалению, конкурс – есть конкурс. И требования для всех одинаковые. Допустим, что произведение должно длиться не более определенного времени – в данном случае пятнадцати минут. И если композиторы хотят участвовать, они могут уже написанное произведение подогнать под эти рамки, просто ускорив темп, что и было сделано. В квартете, который дисквалифицировали, был выбран такой темп, чтобы все три части сочинения уложились в пятнадцать минут, хотя все это должно звучать минимум двадцать пять, а то и тридцать минут! Условно говоря, все стало в два раза быстрее, только чтобы пройти по хронометражу. И участника дисквалифицировали. Наверное, это будет ему уроком на будущее. Все-таки нужно уважать исполнителей, ведь если ставить нас в заведомо невозможные условия, то это не принесет пользы ни самому композитору, ни исполнителю, ни конкурсу, – никому.

– Есть ли какой-то квартет, который бы Вы выделили?

– Я бы хотел выделить квартеты двух композиторов – Валентина Бездетко и Натальи Дроздовой. Произведение Дроздовой «Кругосветная галлюцинация» удивительно необычно написано, при том что много тонального, много интересных гармоний. И это нельзя назвать «музыкой XXII века», то есть музыкой будущего, в которой не за что зацепиться – нет ни музыки, ни нот. При современном звучании есть мелодии, которые можно запомнить и напеть, есть запоминающийся ритм, есть ясная структура – все это и выделяет данный квартет среди произведений других композиторов. Но это чисто субъективная точка зрения – поскольку это сочинение получило не первую премию, то мнение исполнителей разошлось с оценкой уважаемого жюри. Хотя им, наверное, виднее, но у музыкантов есть своя точка зрения, и я ее выражаю.

– Что было страшнее: первая встреча с композитором на репетиции или же само исполнение на Конкурсе? Насколько мне известно, у многих участников первая и единственная репетиция была прямо в день Конкурса.

– На самом концерте мы не волновались, а просто хорошо делали свое дело. Что касается встречи с композиторами, то все они либо отнеслись к нам с уважением, либо у них просто не было особых претензий. У одного участника конкурса были небольшие пожелания по темпам и по балансу между исполнителями. Но волнения ни на концерте, ни при знакомстве с авторами не было. Возможно, это связано просто с рабочей обстановкой, ведь мы все время находились в особо сконцентрированном состоянии и были всегда на пике наших возможностей.

– На что нужно обратить внимание молодому композитору, когда он пишет музыку, предназначенную для живого исполнения?

– Во-первых, пользуясь случаем, хочу обратиться ко всем композиторам: группируйте ноты правильно! Исполнитель захочет играть ваши произведения тогда, когда будет видеть, что в нотах написано все правильно, удобно, ну или хотя бы, чтобы это можно было прочитать. Большая проблема современных композиторов заключается в том, что они пишут в программах на компьютере, а эта «умная машина» зачастую группирует так, как нравится ей. Авторы не всегда проверяют эти ошибки, и выходит то, что прочитать просто невозможно. Поэтому, когда исполнитель сталкивается с неправильной группировкой, это вызывает резкое желание закрыть партитуру и больше не играть никогда. Также в современных сочинениях иногда хочется чуть больше мелодии, игры между разными инструментами, а не просто набора отдельных звуков. Ну и, конечно же, длина произведения играет довольно большую роль: если произведение длится не полтора часа – в этом тоже большой плюс! Когда возникает необходимость освоения произведения за короткий срок, хочется тратить время не просто на количество нот, а на сам смысл сочинения и его качество.

– Наверное, многие молодые композиторы зачастую допускают непозволительные ошибки в нотах из-за своей неопытности. Когда Вы разбирали партии, не хотелось ли завернуть юного творца в его же партитуру?

– Сложный вопрос, но скорее нет, чем да. Ошибки в нотах могут вызывать только раздражение из-за сложности чтения – не потому, что ты плохой профессионал и не можешь прочитать текст, а потому, что он написан не по правилам. На этом конкурсе были моменты с некорректной и недопустимой группировкой: например, Квартет Валентина Бездетко, получивший первую премию. Пришлось играть не по партиям, а по самой партитуре, так как группировка в его сочинении была скорее смысловая, чем правильная и удобная – можно было легко просчитаться и допустить ошибку. Этого можно было избежать, просто записав все, как надо. Но на нашем исполнении ошибки авторов не отражаются – мы приспосабливаемся к абсолютно любым сложным обстоятельствам.

– А если бы в партитуре встретился какой-то уж совсем неисполнимый аккорд, что тогда? Вы как-то сами пытаетесь «додумать» за композитора?

– Да, мы просто, исходя из своего опыта, упрощаем этот аккорд до такого состояния, чтобы его можно было воспроизвести без потери смысла и без вреда для гармонической основы – для нас очень важен композиторский замысел. Если есть возможность пообщаться с автором лично и спросить, как можно переделать неисполнимое место, то, естественно, мы это делаем. Если нет, то просто доверяемся своему опыту.

– То есть, в принципе, Вы тоже в какой-то степени композиторы?

– Редакторы…

– Не скромничайте! А было ли когда-нибудь желание написать свою музыку? Вы столько всего переиграли: и классику, и современные сочинения…

– Бывает, что после большого количества концертов в голове начинают крутиться разные мелодии. Просто потому, что находишься все время в такой среде, где в воздухе витает креативность. Конечно, хотелось бы что-то написать, но пока еще не довелось. Быть может, однажды тоже попробую свои силы в этом направлении и стану Вашим коллегой… в композиторском смысле.

– Например, коллегой на следующем сочинском конкурсе в качестве композитора?

–Хоть это звучит и забавно, но ничего не буду исключать.

– Какие ощущения были у Вас после концерта? Мне кажется, Вы выложились по максимуму.

– У меня и у моих коллег было чувство облегчения, словно пробежали какой-то коллективный марафон. Было чувство удовлетворения и хорошо сделанной работы. Надеюсь, мы никому ничего не испортили…

 Беседовала Наталья Дроздова, ГМПИ имени М.М. Ипполитова-Иванова

III курс «Музыковедение и композиция», композиция

№1 (216), январь 2022 года

С 1 по 5 декабря в Рахманиновском зале Московской консерватории состоялся ежегодный Камерный фестиваль Союза композиторов «Пять вечеров». Его организаторы еще в первый год проведения (2019) решили визуализировать «Пять вечеров» лаконично и метафорично, а именно в виде фортепианной клавиатуры, составленной из стройных серых елей на белом фоне. Картинка, которая при кажущейся простоте заставляла задуматься о своем скрытом содержании, из года в год привлекает и манит тех, кто только открывает для себя фестиваль.

В этот раз программа состояла из музыки 43 композиторов из 14 городов России. Все многообразие их творчества было распределено кураторами на 5 вечеров, в каждом из которых отразилось определенное музыкальное направление. Тематика концертов раскрывалась в подзаголовках: «Фольклор 2.0», «Мультимедиа», «Хоровой концерт», «Акустические миражи» и интригующий «Заключительный концерт». Кураторы дали и дополнительные разъяснения: «В первый день прозвучат сочинения, написанные для русских народных инструментов, во второй и четвертый – публика услышит (и увидит) электроакустическую и авангардную музыку, в третий – хоровые произведения. Наконец, пятый концерт “разрядит” натруженный слух фестивального завсегдатая мелодичными пьесами».

О концепции «Пяти вечеров» композитор и музыкальный критик Антон Светличный как-то сказал: «Для композиторов преимущества понятны: исполнение в статусном зале силами профессионалов из исполнительской элиты, нетворкинг, новые контакты. Слушателям же предоставляется шанс (в самом деле, редкий): в формате компактной выборки, почти дайджеста, увидеть картину современной российской музыки». И это действительно так. А если вам досадно, что в этот раз вы пропустили такое знаковое для современной музыкальной жизни мероприятие, то располагайтесь поудобнее – я постараюсь воссоздать для вас чарующую атмосферу первого вечера фестиваля.

…Рахманиновский зал празднично заливается светом и постепенно наполняется людьми. Со всех сторон слышен легкий гул разговоров, предвкушающих концерт. Эту интродукцию дополняют звуки настраивающегося рояля. Пришедших встречает одна из главных героинь вечера: бас-балалайка во всей красе радостно смотрит на гостей в самом центре сцены.

Вечер посвящен претворению фольклора и народных инструментов в творчестве современных композиторов из Москвы, Новосибирска, Нижнего Новгорода, Ростова-на-Дону и Казани. Для нас будут играть солисты Государственного академического русского народного ансамбля «Россия» имени Людмилы Зыкиной. Сразу после короткого приветствия ведущей начинается музыка, говорящая сама за себя. Так, безмолвно встречавшая нас балалайка-контрабас уже зазвучала в голос в окружении консорта домр, исполняющих сочинение «Русский контрапункт» Григория Зайцева. 

Автор средствами квинтета народных инструментов создал минималистскую композицию, которая могла бы стать полноценным саундтреком к современному блокбастеру. Такой необычный синтез сразу дает ощущение полифонии времен. «Это русский мир, вовлеченный в процессы неизбежной глобализации, который пребывает в поиске своего лица в этом новом универсуме, в поиске своих корней, поиске будущего в прошлом», – говорит композитор.

Настоящие драмы развернулись в «Театре теней» Елены Демидовой и полной страстей пьесе-поединке «Любовь и ненависть» Алексея Хевелева. Яркая образность и динамизм этих сочинений не могли не взбудоражить воображение. Многие из присутствующих в зале даже закрывали глаза, становясь не только слушателями, но и зрителями.

Картины русской жизни изобразили в своих сочинениях композиторы из Москвы. Красочный лубок предстал в произведении Сергея Попова «Воспоминание о Ярмарке» для малой домры, балалайки примы и фортепиано. А в фортепианной сонате «Господин Великий Новгород» Владимира Кобекина могучим городом возвысилась одна из древних столиц Руси. Нам с вами посчастливилось попасть на премьеру. В мастерском исполнении самого автора слышались и вечерний перезвон многочисленных церквей города, и плач о его разорении Иваном IV, и колокола Собора Святой Софии…

Но вот на сцену вышел лауреат международных конкурсов, аккордеонист Роман Малявкин, чтобы исполнить экспериментальное произведение Дмитрия Мазурова Hauntology. Что же означает это непростое название? Ответ мы можем найти у самого автора: «Хонтология, – говорит Дмитрий Мазуров, – направление в искусстве, характеризующееся призрачной, мистической атмосферой и псевдо-воспоминаниями о прошлом, которого никогда не было».

С первых и до последних звуков кажется, что где-то рядом с нами витает потерянный блуждающий дух, будто он и не был никогда живым. Звучание акустического солиста поражает урбанистичностью. Композитор совершенно по-новому трактует инструмент. Представляются картины постапокалипсиса, на которых нет людей и природы, – только техника, бетон и стекло. Мы будто слышим пронзительные и монотонные стоны дрели, скрипы металла, щелчки затворов, чередующиеся с пугающей тишиной. Публика по-разному отреагировала на произведение с необычной концепцией и соответствующим претворением: одни сосредоточенно погружались в особое звуковое пространство сочинения, другие в удивлении переглядывались, доставали телефоны для видеосъемки.

В заключении вечера прозвучала Токката для четырех домр Эльмира Назимова. Своим буквально первобытным и гипнотическим ритмом она захватила весь зал. Вот уже сидящий рядом с нами ребенок, который спокойно и внимательно слушал все выступления, едва не выпрыгнул с места, – виртуозности его ног могли бы позавидовать профессиональные исполнители степа! Оставаться безучастным мало кому удалось. Прозвучал последний аккорд, а воздух продолжал дрожать. Отовсюду слышались крики «браво».

Все встали со своих мест, но уходить не хотелось. Первый концерт фестиваля, полный открытий, вдохновения и удивительного разнообразия внутри одного музыкального направления, подарил всем пришедшим мощный заряд творческой энергии. Первые семь дней музыкальной зимы так и могли бы остаться подобными семи белым клавишам белоснежного до мажора, если бы в их диатонику не встроились, подобно пяти черным клавишам, «Пять вечеров», заставив первую октаву декабря зазвучать всем богатством красок.

P.S. На сайте Союза композиторов России размещены записи всех пяти концертов фестиваля, которые, безусловно, не менее интересны, чем первый. Там же можно найти электронную версию буклета, в котором подробно рассказывается о композиторах-участниках и их сочинениях.

Анастасия Степанова, IV курс НКФ, музыковедение

Фото Анны Бобрик 

№7 (213), октябрь 2022 года

В Большом зале 12 сентября состоялся юбилейный гала-концерт, посвященный 10-летию художественного руководства Камерным хором Московской консерватории профессором А.В. Соловьёвым. Основатель хора – легендарный хоровой дирижер, профессор Б.Г. Тевлин (1931–2012). Юбилейная программа, состоявшая из двух отделений, открылась ярким и светлым произведением, которое и дало название концерту «Слава искусству!» – фрагментом финала Первой симфонии Александра Николаевича Скрябина.

Концерт отличался обилием премьер: Родиона Щедрина, Кузьмы Бодрова, Юрия Евграфова, Ефрема Подгайца, Ольги Алюшиной. Камерный хор дал возможность услышать музыку талантливых людей, произведения которых составляют основу русского хорового искусства XX – начала XXI столетия. Среди них, помимо уже названных, сочинения Валерия Кикты, Петра Корягина, Александра Клевицкого, Артема Ананьева, Сергея Екимова, Эдуарда Артемьева, Александра Чайковского.

Мировая премьера нашего выдающегося современника Родиона Щедрина, прозвучавшая после «Гимна искусству» – «Вечер замедленный» на стихи Эдуарда Лимонова. Партию чтеца исполнила известная российская актриса театра и кино Елена Захарова. Хор в точности передал эмоциональное состояние провинциального города, в котором все происходит неспешно. В центре же – любовная драма. В произведении выдающегося мастера присутствуют и приемы подголосочной полифонии, и протяженные распевы слогов, что подчеркивает своеобразие стихотворной основы. Заинтересовывает и сам выбор данного стихотворения, что заставляет слушателя задуматься о смысле бытия.

Следующая долгожданная премьера – Lux in tenebris («Свет во тьме») Кузьмы Бодрова для альта и хора a сappella светлой памяти Б.Г. Тевлина, который был не только создателем Камерного хора, он также открыл в Консерватории кафедру современного хорового исполнительского искусства. Партию солиста исполнил народный артист СССР – Юрий Башмет. Душевное произведение пронизано светом и теплом: ангельский голос альта нежно переплетается в нем с хоровым звучанием.

Проникновенные произведения Петра Корягина «Умей прощать» и Александра Клевицкого «Молитва» слушатели встретили дружными овациями. А в заключение первого отделения прозвучал джаз! Это были попурри на темы известных мелодий Джорджа Гершвина, Зекиньи де Абреу, Жозефа Космы, Джерома Керна, Жака Рево в исполнении хора и джазовой певицы Этери Бериашвили, которая зажгла зал с первой секунды. Партию фортепиано исполнил народный артист России Даниил Крамер. Все было сделано настолько мастерски, что публика явно не хотела отпускать исполнителей!

Второе отделение концерта открыло особое произведение Артёма Ананьева «Родина». Композиция создана на тексты интервью русского писателя Валентина Распутина. В сочинении ярко показана любовь к земле и патриотизм, который особенно необходим нам сейчас. Патриотическую тему продолжила «Поэма памяти защитников» Ольги Алюшиной на стихи Ольги Берггольц. Партию чтеца в нем исполнила Елена Захарова. Пожалуй, это было самое трогательное произведение, которое прозвучало на концерте.

Во втором отделении одно произведение было ярче другого! «Вокализ» Сергея Екимова (высокий голос солистки Марии Челмакиной переплетался со звучанием органа Евгении Кривицкой), покорил сердца многих слушателей – настолько сильна энергетика этого произведения. Всеми любимая мелодия «Три товарища» Эдуарда Артемьева из фильма «Свой среди чужих, чужой среди своих» впервые в концертной практике прозвучала в транскрипции для трубы (Алексей Корнильев), виолончели (Алексей Васильев), органа и хора. Поразил и фрагмент из оперы Александра Чайковского «Ермак» для хора в сопровождении фортепиано (блестящий виртуоз – Дмитрий Онищенко) и органа: «Будем биться, будем драться» пел хор с настроем на безусловный успех и возвращение только с победой.

В концерте принял участие артист, директор музея Владимира Высоцкого, его сын Никита Высоцкий. В исполнении артиста прозвучали тексты знаменитого отца на музыку Кузьмы Бодрова. В заключение теплого концерта присутствующие услышали душевные транскрипции Алексея Левина – «А годы летят» Марка Фрадкина и «Маленький принц» Микаэла Таривердиева.

В финале на сцену были приглашены выпускники Камерного хора прошлых лет, и объединенным хоровым составом было исполнено сочинение Сергея Рахманинова «Богородице Дево, радуйся» из «Всенощного бдения». Исполнители подарили залу много эмоций, тепла и любви, музыка очень сплотила слушателей. Казалось, что все мы – одна большая и дружная семья! Вот уж, действительно, слава искусству!

Луиза Плетнева, IV курс НКФ, музыковедение

№6 (212), сентябрь 2022 года

«По капле дождь,
а дождь реки поит,
а реками море стоит…»

Среди посвященных празднованию годовщины победы в Великой Отечественной войне мероприятий особенно выделяется одно – «Вахта памяти» по местам боев Восьмой Краснопресненской дивизии в Смоленской области. Как и в предшествующие годы, «Вахта памяти» проводится в рамках ежегодного Международного открытого фестиваля искусств «Дню победы посвящается…».

В 2022 году «Вахта памяти» впервые объединила коллективы Московской консерватории им. П.И. Чайковского и Российской академии музыки им. Гнесиных. Это и символично, и закономерно, так как основателем «Вахты памяти» в 2003 году стал выпускник и педагог Московской консерватории, ныне проректор по учебной работе РАМ имени Гнесиных Святослав Голубенко, а исполнительным директором – доцент кафедры истории русской музыки Консерватории Ярослава Кабалевская.

В течение трех дней с 27 по 29 мая проходили концерты, в которых приняли участие солисты и творческие коллективы двух ведущих музыкальных учебных заведений России: Камерный хор Московской консерватории (художественный руководитель – Александр Соловьёв, дирижер – Тарас Ясенков), Фольклорный ансамбль РАМ имени Гнесиных (руководитель – Константин Некрасов), композитор и певец Максим Павлов, Александра Котляревская (фортепиано), Николай Агеев (кларнет).

Концерты прошли в Музее-усадьбе М. И. Глинки в деревне Новоспасское в день 40-летия музея, в Смоленской областной филармонии в рамках 64-го Музыкального фестиваля имени М. И. Глинки в городе Смоленске, и в Музее-заповеднике А. С. Грибоедова в селе Хмелита для военнослужащих Смоленской области. «Мастерское исполнение хоровых произведений в лучших традициях Российской хоровой школы и песенного фольклора села Завгороднее Харьковской области продемонстрировали гости фестиваля для смолян и гостей города – по словам пресс-службы Департамента Смоленской области по культуре. – Высочайший уровень подготовки и талант артистов уже который раз поражает воображение взыскательного музыкального сообщества Смоленщины».

Также состоялась серия мастер-классов педагогов Консерватории и РАМ имени Гнесиных для учащихся музыкальных школ Смоленской области по специальностям «фортепиано» (преп. А.И. Котляревская), «кларнет, саксофон» (доц. Н.Л. Агеев), «флейта» (преп. С.С. Голубенко), «слушание музыки» (доц. Я.А. Кабалевская), «фольклорный ансамбль» (преп. К.А. Некрасов), «хоровое дирижирование» (преп. Т.Ю. Ясенков).

Ставшая уже доброй и славной традицией «Вахта памяти» направлена главным образом на сердца и умы молодых слушателей. Ведь сегодня в повестке дня как никогда остро стоит вопрос о сохранении исторической памяти, то есть тех основ, без которых невозможно суверенное существование этноса. Вступая во взрослую жизнь, каждый волен выбрать самостоятельно необходимый для осознанного существования в современном мире спектр морально-этических качеств и нравственных ориентиров. Однако вряд ли представляется возможным вычеркнуть из своей жизни слова и деяния своих предшественников: родителей, бабушек, дедушек, прабабушек и прадедушек. Противное означало бы отречение от своей исконной сущности, ведущее к потере глубинного пласта личности. Это, другими словами, явилось бы утратой одной из основ личности как таковой – утратой национального самосознания.

В этом смысле «Вахта памяти» – мероприятие знаковое. Оно позволяет еще раз вспомнить не только словом, но и делом совершенный нашим народом подвиг – героическую победу над угрожавшей человечеству коричневой чумой. Пусть это мероприятие и может показаться всего лишь каплей в море, но «по капле дождь, а дождь реки поит, а реками море стоит…» В годы Великой Отечественной на фронтах войны воевали студенты, сотрудники и педагоги как Московской консерватории, так и Гнесинского училища. Достаточно вспомнить имена К. Д. Макарова-Ракитина, А.Л. Локшина, А.Я. Эшпая, А.Б. Дьякова, Е.П. Макарова, А.Г. Семёнова, Г.В. Крауклиса, А.И. Кандинского и многих-многих других, доблестно прошедших всю войну или же павших смертью храбрых на поле брани.

В свои молодые годы эти ребята ковали основы нашего будущего существования. Забвение их подвига недопустимо и немыслимо. Оно равносильно потере чувства собственного достоинства, чувства собственного «я»… И в наших силах сохранить и передать память о героях той войны на многие-многие годы и десятилетия вперед.

Иван Поршнев, V курс НКФ, музыковедение

Фото Эмиля Матвеева

№5 (211), май 2022 года

В апреле 2022 года состоялся второй Международный фестиваль «Энергия открытий» – проект радио «Орфей». Публике представили два спектакля: «Жизнь подо льдом» и «Игры теней», посвященные композиторам Алексею Животову и Владимиру Дешевову соответственно.

Создатели проекта говорят о нем так: «Фестиваль “Энергия открытий” – это мировые премьеры вновь открытых произведений, экспериментальная площадка для новых молодых исполнительских имен и музыкальных коллективов, это яркий, современный взгляд на наше прошлое, это русское музыкальное наследие, открытое для будущего». Главная задача проекта – возрождение музыки композиторов начала ХХ века, которые были несправедливо забыты. 

Первый фестиваль прошел в феврале 2020 года. В центре внимания двух мультижанровых спектаклей находилась музыка Леонида Половинкина, Георгия Катуара и Николая Голованова. Фестиваль создан на базе проекта «Возрождаем наследие русских композиторов», который стартовал в 2014 году. Благодаря работе этого проекта была поставлена опера «Рафаэль» А. Аренского, а также исполнены ранее неизвестные сочинения Н. Голованова и А. Мосолова.

5 апреля в Светлановском зале Московского международного Дома музыки состоялся «Спиритический сеанс с оркестром “Игры теней”» (режиссер Глеб Черепанов), – так происходящее описали создатели фестиваля. Жанр постановки действительно сложно определить. Это синтетическое действо, где органично соединились различные направления искусства: музыка, драма, пантомима, живопись, кинематограф, литература. 

В основе сюжета спектакля – «спиритический сеанс», который проводит Владимир Дешевов незадолго до ухода из жизни. Композитор вызывает дух своих современников: родных, друзей, композиторов, поэтов и артистов, а также политических деятелей. Роль Дешевова убедительно исполнил молодой артист Кузьма Котрелев. Анну Ахматову, Николая Гумилёва, Сергея Прокофьева, Дмитрия Шостаковича и прочих духов мастерски сыграли Роза Хайруллина, Данил Стеклов и Константин Новичков. 

Приходящие во время сеанса образы переданы сквозь «двойной фильтр»: это не просто видение определенной личности глазами Владимира Дешевова, но предположение режиссера, как композитор мог бы воспринимать того или иного человека. Шостакович, например, был представлен как человек, предавший свои идеалы. Конечно, имел место вымысел. Например, в спектакле присутствовала сцена разговора Дешевова и Сталина, чего на самом деле никогда не было.

Интересно оформление сценического пространства. На протяжении всей постановки транслировались документальные кадры и видеоинсталляции, основанные на произведениях художников-обэриутов. Оркестр расположился на сцене будто для очередного концерта симфонической музыки. Из декораций перед оркестром –лишь красный стул. Все костюмы выдержаны в нейтральных цветах (черный, белый, серый…), единственный яркий акцент – красный (красный стул, красные носки Данила Стеклова, красный клоунский нос у мима). Есть в этом символический смысл, доказательством которого служит реплика персонажа Кузьмы Котрелева: «Красный –цвет страсти, цвет крови. Опасаюсь его». 

Музыкальная ткань спектакля целиком состояла из сочинений Владимира Дешевова. К сожалению, никакой информации о том, что именно исполнялось, представлено не было. О происхождении музыки можно было лишь догадываться, исходя из контекста. Совершенно точно были исполнены фрагменты из балета «Бела» по Лермонтову, а также Марш, посвященный Сергею Прокофьеву. 

Проект «Энергия открытий» занимается восстановлением и популяризацией утерянных сочинений, поэтому многое из звучавшей музыки исполнялось впервые. Неизвестно, по какому принципу происходил отбор музыкального материала для спектакля, но он разочаровал. Личность композитора была показана однобоко. Нам Дешевов представляется как смелый новатор, авангардный композитор, однако все услышанное в «Игре теней» можно назвать «демократичной» музыкой. Восстановленные композиции Дешевова – позднеромантические сочинения в духе мастеров прошлого: восточные мелодии в понимании кучкистов; траурный марш, отсылающий к маршу из «Гибели богов» Вагнера; фанфарная пьеса, близкая теме из финала Девятой симфонии Бетховена («Ода к радости»)… И все же музыка Дешевова в безупречном исполнении оркестра радио «Орфей» смогла заинтересовать слушателя. 

Несмотря на некоторые несовершенства, работа проекта «Энергия открытий» действительно очень важна для русской музыкальной культуры. Возрождение наследия советских композиторов – задача непростая и трудоемкая. Фестиваль создает уникальные спектакли, которые интересны широкому кругу зрителей.

Мария Юкович,IV курс НКФ, музыковедение

№5 (211), май 2022 года

Ни для кого не секрет, что прослушивание хорошей музыки имеет благотворное влияние на развитие слуха. В частности, речь идет об аудитории дошкольного возраста – времени, когда ребенок естественным путем воспринимает обилие музыкального контента в сопровождении яркого «визуала» в своих любимых мультфильмах. Запоминая эти мелодии и напевая их по многу раз, дети накапливают свой интонационно-слуховой багаж. Для тех, кто в дальнейшем изберет музыку профессией, эти ненавязчивые «уроки музыки» окажутся существенной базой.

Нам повезло иметь богатейшее песенное наследие СССР с его обширным пластом для самых маленьких. Кроме того, что тексты этих песен учат детей дружбе, верности и честности, их музыкальная составляющая весьма выразительна за счет гибкой рельефной мелодики и ясных тональных связей. 

Слух ребенка, предрасположенного к музыке, без труда «цепляет» эти мотивы, и позже ученику остается только связать практический навык с теорией. В мелодиях песен содержатся все так называемые интонационные «сложности»: ходы на тритоны, характерные интервалы, мелодии по звукам аккордов. Не стану перечислять много примеров, но чего только стоят шедевры Геннадия Гладкова, Владимира Шаинского и Максима Дунаевского!

К сожалению, в наши дни вместе с новыми мультфильмами в музыкальном окружении дошколят оказывается больше современных песен, зачастую примитивных в мелодии и аранжировке, в некачественном исполнении.

В решении этой проблемы большая ответственность лежит на родителях, определяющих досуг своего ребенка. Например, вместо очередной серии My little pony или «Смешариков» можно включить «Бременских музыкантов», а для автомобильных поездок составить плейлист с лучшими песнями из советских мультфильмов. Хочется надеяться и на то, что создатели новейших детских фильмов будут более трепетно относиться к музыкальному содержанию своих картин, привлекая к сотрудничеству молодых талантливых композиторов.

Марина Королькова, IV курс НКФ, музыковедение

№4 (210), апрель 2022 года

Мы привыкли видеть на сценах будоражащие истории о неразделенной любви, о неизбежной кончине и высокой трагедии. Но, как иногда случается, в репертуарных листах проскальзывают неизвестные спектакли, которые непременно запоминаются зрителям оригинальностью и оставляют легкое послевкусие в виде свежих, незамыленных размышлений. 

Французская комедия-балет Фердинанда Герольда «Тщетная предосторожность» (La fille mal gardée), увиденная мной впервые на сцене театра Ференца Эркеля в Будапеште, как раз и относится к числу тех редких спектаклей, после которых непременно захочется покопаться в интернете в поисках подробной информации об этом балете, об авторах спектакля и других их работах.

Первая постановка балета состоялась в 1789 году. Эту комическую историю называют «прабабушкой современного балета». За 300 лет комедия-балет о влюбленной сельской паре называлась по-разному: «Худо сбереженная дочь», «Балет о соломе», «От худа до добра всего один шаг», «Обманутая старуха». На русской сцене прижилось название «Тщетная предосторожность». Всего три иностранных композитора обращались к этому сюжету: Пьер Гаво в 1796 г., Фердинанд Герольд в 1828 г. и Петер Гертель в 1864 г.

Сюжет балета незамысловатый. Молодая девушка Лиза влюблена в соседа по французской деревне Колена, но мать девочки, вдова, желает выдать ее замуж за неуверенного, рассеянного, но богатого дурака Алена. Молодые влюбленные тайком видятся, проказничают и ни на секунду не прекращают верить в свое счастье. Каждый герой характерно исполнен и воплощен как хореографом Фредериком Аштоном, композитором Фердинандом Герольдом, так и балетмейстерами театра Эркеля Грантом Александером и Эллиотом Джейн. 

Чем же так отличается этот балет от остальных? Начну с того, что простая история о любви передана несерьезными средствами. Во-первых, актеры на сцене исполняют серьезную хореографию и одновременно смеются, шутят, гримасничают. Комедия как жанр передана ярко. Во-вторых, воплощение образа Алена как дурака и неряхи доведено до гротескного идеала. Какой же он смешной и жалкий одновременно! В-третьих, любители балета могут испытать некий внутренний диссонанс, потому что в привычной балетной атмосфере рушатся стереотипы о серьезности жанра. Представляю, если бы мы также смотрели «Щелкунчика»… В-четвертых, история о безответной любви Лизы, ее взаимоотношениях с мачехой, становится правдивой перед зрителем. Это как бы реальный сюжет из жизни девушки XVIII века в совокупности с хорошим чувством юмора либреттиста Жана Доберваля. 

Помимо любовной линии, постановка в театре Экреля была полна ярких танцевальных массовых сцен: это и пикник на природе с играми, и неожиданно прогремевшая гроза с проливным дождем. И, любопытно, комический язык сосредоточен не только в «простонародных» деталях, декорациях, но и в самом танцевальном стиле. Хотя кроме впечатляюще выраженных, местами гротескных эмоций, хореография танцоров не так проста. И не только яркий грим дурака Алена уже с первых минут вызывает смех. Особенно стоит отметить стиль, подачу и танцы Алена. Его движения графичны, неудобны, но зато очень отчетливо передают характер и неуклюжесть персонажа.

Балет – не только заранее выученная хореография, отрепетированные сцены и точные совпадения с оркестром, но также и легко считываемые настроения, переживания персонажей во время самого исполнения. А сложные партии главных героев – возможность продемонстрировать умения и таланты. 

Практически каждый маститый балетмейстер и Европы, и России считал необходимым поставить этот балет. Мариус Петипа, Лев Иванов, Александр Горский, Федор Лопухов, Леонид Лавровский, Николай Боярчиков, Олег Виноградов, Юрий Григорович представляли свои версии «Тщетной предосторожности» на сценах московских и петербургских театров.

Постановка легендарного хореографа сэра Фредерика Аштона прижилась лучше всего. Премьера балета в его редакции на музыку Герольда состоялась в 1960 году в Лондонском Королевском балете. Постановка Фредерика Аштона стала поистине эталонной, она многие десятилетия украшает репертуар театра «Ковент-Гарден» и неоднократно переносилась на сцены других театров мира.

В современной России этот балет был представлен в феврале на сцене Новосибирского театра оперы и балета его родной труппой с участием Николая Цискаридзе и Анжелины Воронцовой. В марте прошли показы в северной столице на сцене Михайловского театра. Помимо Санкт-Петербурга, этот балет сейчас можно увидеть и в городах Европы, таких как Будапешт, Париж, Лондон и других. 

Живая и комическая история определенно скрасит вечер любителя классики. А за громкий смех на спектакле вам уж точно никто не сделает замечание! Это неотделимый от постановки бесценный атрибут, входящий в стоимость билета.

Алевтина Коновалова, II курс НКФ, муз. журналистика

№9 (206) декабрь 2021 года

Современные композиторы стремятся найти новые способы звукоизвлечения, и зачастую их идейная нестандартность поражает публику. Смычок, оказывается, может выступить и отдельным инструментом – как, например, в Insect Concerto Грегора Майерхофера… Российский дебют артиста состоялся в сентябре в зале «Зарядье» с оркестром musicAeterna.

Грегор Майерхофер – пианист, дирижер и композитор из Мюнхена. К своим 34 годам он успел прославиться не только в Германии, но и за ее пределами. Он обучался в Европе и США, ассистировал Кириллу Петренко, Майклу Бодеру, Маттиасу Пинчеру и Теодору Курентзису. Сегодня музыкант активно выступает с европейскими ансамблями современной музыки, откликается на вызовы времени и сочиняет интересную музыку. В числе его опусов – Recycling Concerto для перкуссии из переработанного пластика, Buggy для виолончели и электроники, этюд для фортепиано и кольцевого модулятора (прибор, который создает необычные, часто диссонантные звуки из двух поступающих сигналов разной частоты).

Insect Concerto был написан в 2019 году по заказу Всемирного фонда дикой природы (WWF) с целью привлечь внимание к проблеме стремительного вымирания насекомых. «Это композиция, в которой солистами выступают самые разные насекомые: сверчки, цикады, жуки, пчелы, стрекозы, муравьи, а их ритмы превращаются в новую музыкальную вселенную», – рассказывает автор.

Первое исполнение Концерта состоялось в Берлинской филармонии. Может показаться странным, но солировали и вправду живые сверчки, помещенные в террариум. С помощью звукоусиливающей аппаратуры удалось достигнуть нужного звукового эффекта. Впоследствии от соло насекомых отказались, так как музыка ставила перед собой другую цель.

Сегодня существует переложение Insect Concerto для скрипки с оркестром. Грегор нашел нужные звуковые краски и без участия насекомых. Секрет в смычке: его взмахи с разной амплитудой напоминают стрекотание, и опус превращается в историю о живой природе. Исполнение этой версии в Зарядье приобрело черты перформанса: для достижения наилучшего музыкального эффекта исполнители передвигались по залу и сцене, как бы регулируя звуковое поле.

Грегора Майерхофера называют одним из самых талантливых музыкантов нового поколения, новой мировой звездой. Посредством музыки композитор напоминает о жизненных ситуациях, которые человечество подчас забывает. «Сокращение численности насекомых – одна из самых актуальных и опасных проблем современности, но об этом почти никто не говорит, – поведал Майерхофер в интервью журналисту «Зарядья». – Поэтому я захотел сделать музыкальное заявление и показать, как восхитительны эти существа, хотел установить диалог между звуками насекомых и нашими мелодиями/гармониями. Мотивы в основном сочинил не я, а сами насекомые». И подвел итог: «Иногда мы забываем, что сами являемся частью природы. Если уничтожить природу, мы уничтожим и собственный вид».

Алевтина Коновалова, II курс НКФ, муз. журналистика