№ 2 (100), февраль 2010

28 ноября мне посчастливилось побывать на постановке «Воццека» в Большом театре. Именно посчастливилось, поскольку попасть туда было непросто. В 17.30, когда, как известно, в театре продают входные студенческие билеты, моему взору предстала толпа таких же, как и я, жаждущих быть свидетелями инновационной постановки. Но все получилось! И полтора часа, остающиеся до спектакля, я пыталась осознать невозможное и поверить в то, что произошло: я попадаю на нашумевшую постановку по студенческому билету, буквально подойдя к кассе! Судя по всему, я человек удачливый!

В холле я ощутила себя несколько неловко. «Пожалуй, стоило надеть свою самую лучшую одежду, — думала я, восхищаясь внешним видом множества состоятельных посетителей. – Приятно, что люди относятся к походу в театр как к значимому событию». А шикарно одетых людей в тот день было большинство. Это показатель не только достатка жителей Москвы, но и, прежде всего, уровня мероприятия! Новый спектакль действительно заслуживал самого серьезного отношения.

После почти векового перерыва за постановку «Воццека» Альбана Берга в России взялись профессионалы: дирижер Теодор Курентзис и режиссер Дмитрий Черняков – две яркие личности, известные своим нестандартным взглядом на традиционные вещи. За плечами Д. Чернякова — сильнейшие по степени воздействия на слушателя постановки «Китежа» в Мариинском театре и «Похождения повесы» в Большом. Все помнят и скандальную премьеру его «Евгения Онегина».

О Теодоре Курентзисе также знает каждый уважающий себя музыкант. Помню, когда я была на новосибирской «Леди Макбет», которую он привозил в Москву, меня впервые посетило ощущение, что оркестр может быть стержнем оперы. Как правило, в первую очередь мы обращаем внимание на певцов, на игру актеров, на декорации; оркестр же, находясь в яме, служит сопровождением визуального ряда, поскольку опера прежде всего — искусство театральное, красочное. Но в «Леди Макбет» чувствовалось, что, не будь оркестра – все рассыплется, потеряет основу… На «Воццеке» ощущение от оркестра у меня было несколько иным. Это был единый, слаженно работающий организм, но не главное действующее лицо. На публику производило впечатление буквально все — начиная от уровня певцов и заканчивая необычностью визуального ряда.

Все детали спектакля были тщательно проработаны. Особое впечатление произвела Марди Байерс – исполнительница роли Мари. Искренне любя оперу Берга, я считала, что после ее DVD-записи с Клаудио Аббадо меня вряд ли что-то сможет впечатлить. И все же когда наступил черед сцены, где героиня, читая Библию, рассказывает сыну печальную сказку, у меня перехватило дыхание. Возможно, я, наконец, поняла, почему здесь применена техника «шпрехштимме»: в этот момент точная звуковысотность перестает иметь какое-либо значение! Марди Байерс пела не голосом, но сердцем. Для меня этот момент стал тихой кульминацией, воздействующей сильнее, чем знаменитый оглушительный всплеск в последней интерлюдии. Кстати, кульминации, на мой взгляд, в постановке удались на славу. Теодор Курентзис мастерски подводил к ним, давал напряжению возможность достигнуть своего апогея и лишь затем сбрасывал неудержимую лаву экспрессии на слушателя.

Самой шокирующей мне показалась режиссура. Не всегда было понятно, оправдан ли периодически оголенный вид главных героев. Например, зачем Воццек в самом начале оперы, в сцене с Капитаном, дважды переодевается? Конечно, это акцентирует его унизительное положение, но, думаю, без такого сценического решения можно было обойтись. Мне также показалось чересчур откровенным платье Мари – в сочетании с ярко-голубым цветом оно выглядело очень вульгарно. Никто не спорит, что сюжет оперы мрачно натуралистичен. Однако сегодня откровенными сценами и эротикой уже никого не удивишь.

Что действительно произвело на меня впечатление – так это зримое начало и окончание каждой картины. Вокруг сфокусированного объекта сужались границы материи, вплоть до заполнения сцены черным цветом. Такая находка сближала театральную постановку с кинематографическим искусством, что, на мой взгляд, выглядело очень актуально…

Выйдя из Большого театра, я была в приподнятом настроении. Была рада, что удалось побывать на такой редкой для российской сцены опере, что такая постановка осуществилась. Разбирать детали, перечислять плюсы и минусы можно бесконечно, но самое главное, что здесь есть что обсуждать. Это свидетельствует о том, что спектакль поставлен не просто на российском, но и на мировом уровне.

Татьяна Бородина,
студентка IV курса ИТФ

Поделиться ссылкой: