Концерт концертов
№ 3 (65), март 2006
«Concerto grosso» – так величественно назывался концерт оркестра «Русская филармония» под управлением В. Понькина, прошедший 11 ноября в Большом зале консерватории в рамках фестиваля «Московская осень – 2005».
Пафос оказался не на пустом месте – «Концерт концертов»! Прозвучали три крупные вещи: Concerto grosso № 3 (Te Deum) С.Павленко, Сиамский концерт для двух фортепиано В. Екимовского, Chronokinesis для фортепианных, оркестровых и электронных звуков И. Кефалиди. Порадовало, с одной стороны, объединение духовно близких композиторов, с другой – явно разные индивидуальные решения, по сути, одной и той же схемы фортепианного концерта.
Естественно, сразу бросались в глаза внешние отличия. У Павленко – одна пианистка (Маки Секия), у Екимовского – двое (Евгения Немцева и Павел Райкерус), а у Кефалиди – один Кефалиди (в качестве пианиста), но с усилением. Различны и длина произведений, и их форма, и слушательская реакция на них. Но был и, казалось бы, общий внешний признак – громкость. На пятом ряду она подчас превышала обычный уровень поп-концерта. К примеру, японская пианистка не смогла «пробить» такой оркестр – в тутти слышно было только третью-четвертую октавы, хотя «молотила» она изо всех сил… Екимовского «спасло» наличие двух пианистов, которые играли, соответственно, в два раза громче одного (цитируя программку: «Что такое два рояля? – Это один большой рояль из двух роялей»). При этом в антракте он говорил о том, что как раз громкости ему и не хватило.
Но такая сила звука имела и совсем не внешнюю подоснову. Стремление композиторов погрузить своих слушателей в конкретный звуковой мир требует отграничения от остального мира. Кашли, шуршанья и прочие концертные атрибуты здесь были бы неуместны. А единственный способ убрать их из зала (в записи проще…) – увеличить громкость. Что и было сделано. Конечно, встречались и тихие фрагменты, но в небольших количествах.
В результате слушателей с головой «окунули» в три разных звуковых мира. И надо признать – миры стоили того. Все было сделано на высочайшем профессиональном уровне. Изысканность и сложность внутренних конструкций отнюдь не мешали ясности и четкости восприятия сочинений. Практически вся публика реагировала на программу благосклонно. Правда, она состояла, в основном, из профессиональных музыкантов – настоящих и будущих.
Конечно, были и неприятные проколы – вроде неслышимой партии фортепиано у Павленко, чересчур жесткого цифрового звука усиленного рояля у Кефалиди (очевидно, из-за колонок). Но в мозгу профессиональных музыкантов это «исправляется» беспроблемно. Публика смогла «не заметить» такие мелочи и по достоинству оценить, может, и не гениальную, но в любом случае качественно сделанную, очень добротную музыку, современную не по времени создания, а по духу.
Поэтому «Concerto grosso» оказался одним из самых ярких событий нынешней Московской осени, одним из наиболее «grosso» по значимости. Название не подвело.
Владимир Громадин,
студент IV курса