Русский Верди
№ 4 (84), апрель 2008
«Травиата» занимает особое место в творчестве Верди. Это, пожалуй, единственная среди его опер, где почти отсутствует театральная эффектность. Ничто не отвлекает от душевного мира героини и ее трагической судьбы. С удивительной психологической тонкостью показывает композитор эволюцию образа героини, совершающей во имя любви подвиг самоотречения.
В постановке Санкт-Петербургского Михайловского театра действие «Травиаты» перенесено из XVIII приблизительно в середину XIX века. Такое передвижение ничуть не повредило опере. Наоборот, музыка стала естественнее сливаться со временем действия.
Несомненный интерес представляет исполнение партии Виолетты молодой певицей Ольгой Шаниной. Ее голос не поражает силой, яркостью тембра, виртуозным блеском. Это искусство нежное, тонкое, даже хрупкое, но изящное, трогательное и проникновенное. В пении Шаниной столько простоты и естественного тепла, что все виртуозные трудности, с которыми певица легко справляется, остаются для слушателей незаметными. Когда она впервые появляется на сцене, зритель не сразу признает в скромной фигурке героиню вердиевской оперы – настолько весь облик Виолетты прост и безыскусственнен. В памяти оживают строки из романа Дюма: «В ней была видна непорочная девушка, которую ничтожный случай сделал куртизанкой, и куртизанка, которую ничтожный случай мог превратить в самую любящую, самую чистую женщину». По мере того как развертывается драма Виолетты и нарастают ее страдания, слушатель все больше проникается сочувствием к ее героине. Уже в сцене-дуэте с Жермоном Виолетта-Шанина приковывает внимание тонкостью и искренностью переживаний. В финале третьего акта голос артистки звучит как трогательная жалоба беззащитной женщины, выделяясь из могучего хорового каскада. В знаменитой арии четвертого акта слышатся трагедия безвременно угасающей молодой жизни, бесконечная жажда любви и счастья, горечь одиночества…
Вокальное исполнение остальных участников спектакля (Альфред – Дмитрий Головин, Жермон – нар. артист России Николай Копылов) было на высоте, хотя сценически они не вполне убедительны (в этом можно упрекнуть режиссера спектакля С.Л.Гаудасинского).
Один из таких просчетов – образ отца, который представляется несколько буффонизированным. Дело не только в том, что такая ничем не оправдываемая вольность искажает характер музыки (партия отца, быть может, удалась Верди музыкально даже лучше, чем партия сына!), это просто сбивает слушателя с толку: неужели на Виолетту мог своим карикатурным красноречием подействовать такой субъект, подействовать настолько, чтобы она отказалась от своего счастья?
Приятной неожиданностью явилось выступление лауреата международных конкурсов Дмитрия Каневского в партии доктора.
Продуманны декорации и костюмы художника В.А.Окунева, выразительно и свежо оформлен последний акт оперы: бедная мансарда, голые стены, скромная кровать за ширмой – все это без слов говорит о трагической участи Виолетты.
Дирижер, заслуженный артист России А.А.Аниханов, пластично раскрывает мелодическое богатство партитуры Верди; только отдельные преувеличенные фермато, которые он позволяет певцам (сцена с Альфредом и партия Виолетты в первом акте), несколько нарушают строгий музыкальный стиль спектакля.
Русский театр и русская вокальная культура внесли свою лепту в исполнительскую трактовку прекрасного творения Верди. Мы знаем, что в роли Виолетты в свое время «блистала» А.Нежданова, а Л.Собинов создал глубоко впечатляющий образ Альфреда. Сохранились сведения, что даже в Италии признавали собиновскую трактовку «эталонной». Существуют архивные записи певца, в которых партия Альфреда исполняется на русском языке. И очень хочется, чтобы наши театры возвратились к этой доброй традиции, а в опере вновь зазвучала наша родная речь.
Александр Ивашкевич,
студент IV курса