Российский музыкант  |  Трибуна молодого журналиста

Vita Christi

№ 9 (152), декабрь 2015

«Es ist vollbracht…» медленно и протяженно поет голос. Но не альт, как в «Страстях по Иоанну», а бас. Арию из кантаты И. С. Баха «Sehet, wir geh’n hinauf gen Jerusalem» («Взгляните, мы восходим в Иерусалим»; BWV 159) и фрагменты из других сочинений композитора представил Петер Нойман в своей оригинальной программе под названием «Vita Christi» («Жизнь Христа»), исполненной 17 октября в Концертном зале имени П. И. Чайковского вокальным и инструментальным ансамблями Kölner Kammerchor и Collegium Cartusianum.

Vita Christi по Нойману – «новая» оратория Баха, составленная дирижером в характерном для эпохи барокко жанре pasticcio. Сюжет последовательно раскрывает жизнь Иисуса – от рождения до Вознесения с остановкой на самых значимых эпизодах: Крещении, Распятии и Воскресении. Свежая идея Ноймана позволила услышать в непосредственной близости музыку двенадцати кантат и одного мотета (BWV 118) И. С. Баха, написанных в разное время и по различным поводам церковного календаря.

Как было указано в программке, проект дирижера «представляет жизнь Христа такой, какой ее описал в своих кантатах И. С. Бах». Но не меньшее влияние на воссоздание светлого облика Спасителя оказала интерпретация самого Ноймана. Он весьма избирательно подошел к выбору как самих сочинений, так и фрагментов из них – речитативов, арий и ариозо, хоров и хоралов. Главным при отборе для него послужил лирический тон музыки.

Общий характер «Vita Christi» был задан уже в первых номерах – во вступительном хоре из кантаты «Also hat Gott die Welt geliebt» («Так возлюбил Бог мир»; BWV 68) и арии сопрано «Süßer Trost, mein Jesus kömmt» («О утешенье сладкое, мой Иисус приходит»; BWV 151). Мягкие покачивания струнных в духе колыбельной (первый номер) и доверительное, трепетное обращение солистки Магдалены Харер создали возвышенную, камерную атмосферу. Все контрасты были сглажены. В своей интерпретации Нойман не гнался за театральностью и изобразительностью даже там, где она чувствуется у Баха. Например, в кантате «Jesus schläft, was soll ich hoffen» («Иисус уснул, на что же уповать мне?»; BWV 81) у Баха есть эпизод настоящего буйства стихии: в арии баса «Schweig, aufgetürmtes Meer» («Умолкни, море, не вздымайся!») инструменталисты изображают морскую бурю. Здесь же этот фрагмент прозвучал аккуратно и весьма сдержанно.

С той же точностью и ясностью «чертили» мелодические линии певцы ансамбля Kölner Kammerchor, опытного коллектива с солидной биографией (они уже привозили в Москву баховские «Страсти по Иоанну»). В хорах и хоралах их обращение к главному герою, Иисусу, было проникнуто человеческой теплотой. Солисты исполняли хоровые номера вместе со всеми, далеко не всегда выходя вперед: если в ариях было необходимо «выдвигаться» для лучшего звукового баланса, то речитативы звучали «с места». Среди вокалистов особенно выделился Маркус Флайг (бас-баритон). Пение солистов, вероятно в соответствии с содержанием поэтического текста, было строгим и лишенным эмоций.

Манера Петера Ноймана в интерпретации кантат отличалась сосредоточенностью и беспристрастностью, что затрудняло восприятие музыки под сводами концертного зала (вероятно, та же программа в соборе прозвучала бы гораздо более значительно). Солисты, хор и ансамбль пели и играли во многом в себе и для себя, словно призывая всех замедлиться и смягчиться.

Анна Пастушкова,
студентка IV курса ИТФ
Фото Юрия Рукосуева
Фото предоставлены Московской Государственной Академической Филармонией

Поделиться ссылкой: