Российский музыкант  |  Трибуна молодого журналиста

«Исполнять эти пьесы было интересно…»

Авторы :

№ 7 (159), октябрь 2016

В Большом зале 19 июня состоялся государственный экзамен композиторского факультета. Симфонический оркестр Минис-терства обороны с блеском исполнил премьеры симфонических опусов выпускников, в чем огромная заслуга дирижера Романа Белышева.

Для каждого композитора первое исполнение нового сочинения – момент всегда очень волнующий, поскольку являет собой важный этап на творческом пути автора. Но, пожалуй, симфоническая премьера имеет особый статус. Насколько фундаментальней и сложнее симфоническая музыка в сравнении с камерной, настолько же премьера симфонической партитуры превосходит премьеру сочинения любого другого состава. Неудивительно, что композиторы-выпускники ждали это событие с большим трепетом и надеждой. Увенчались ли чаяния авторов знают только они, а впечатления дирижера от состоявшегося экзамена попытаемся выяснить в беседе с ним:

Роман Геннадиевич, мне кажется, музыка создана не для того, чтобы о ней говорить, это делать всегда сложно. Как Вы считаете?
– О, да! Иногда послушаешь… и «уши вянут»! Дело в даровании лектора. Если мы вспомним Ираклия Андронникова, то это талантливо и убедительно. А когда этим занимаются безграмотные и косноязычные люди… К сожалению, в наше время подобралась целая когорта «просветителей», которым явно не дают спокойно спать лавры Ивана Соллертинского!
Как Вам кажется, о современной музыке говорить сложнее, нежели, к примеру, о Моцарте?  
– Мне думается, что принципиальной разницы нет. Искусство тем и увлекательно, что в нем не может быть непреложных истин. Однако, зачастую, оценки настолько расходятся, что установить объективность не всегда возможно.
Вашими дирижерскими усилиями было проведено большое количество композиторских госэкзаменов. Есть ли такие, которые наиболее запомнились? И если да, то чем именно?
– Так сложилось, что на протяжении последних лет мне выпала честь осуществлять «дирижерское обеспечение» композиторских дипломов. Вспоминаются 90-е годы, когда я сам был студентом. Конечно, нынешнему поколению повезло больше – время другое. Изменились условия, возможности, с появлением интернета и компьютеров все стало намного проще. Нынешним молодым людям нет надобности «корпеть» над бумагой, выводя ноты и штили! Вместе с тем, количество талантов примерно одинаково. Хотя, несколько «уникумов» запомнилось…
Давайте поговорим о последнем госэкзамене. Чисто внешне он скорее походил на дневной симфонический концерт: публики было достаточно много, она очень живо реагировала на исполнявшиеся сочинения, было даже подобие оваций, что весьма редко случается на экзаменах. Это был такой счастливый и солнечный день для молодых авторов, или же уровень партитур оказался действительно достаточно высоким?
– Соглашусь – атмосфера действительно была на редкость доброжелательной. Я был обрадован таким теплым и восторженным приемом. Конечно, здесь есть заслуга дипломных партитур. Я бы выделил «Виолончельный концерт» Славниковой и «Посвящение Камчатке» Килина – исполнять эти пьесы было интересно. Также хочется отметить игру виолончелиста Р. Комачкова.
В Ваших руках побывало огромное количество симфонической музыки пока еще неизвестных авторов. Вы хорошо знаете достоинства и недостатки каждой сыгранной партитуры. Наверняка за годы Вашей исполнительской деятельности набралось определенное количество шаблонных ошибок, которые совершают композиторы в своих первых симфонических опусах. Не могли бы Вы их назвать? Это было бы весьма полезно для молодых авторов…
– Шаблонные ошибки? Скажем так: «рояльное мышление», неверно выставленный метроном, слабое владение оркестровой фактурой…
Прозвучало семь премьер. На мой взгляд, четыре партитуры можно условно назвать «традиционными», три – «авангардными». Согласны ли Вы с таким делением? Над какими работать интереснее: более понятными по музыкальному языку или менее (а быть может, и вовсе непонятными)?
– Как исполнителю мне всегда интересно постигать новое. Особенно, если это новое – талантливо. И неважно: авангард это или классика. Мне всегда жаль, когда начинающий композитор, не совсем владея оркестром (что нормально, учитывая мизерный опыт!), упорствует в своих заблуждениях. К сожалению, такие «товарищи» бывают в каждом выпуске.
В программе экзамена было семь авторов: Андрей Килин, Мария Кудряшова, Андрей Бесогонов, Баласагын Мусаев, Наталия Абрютина, Дарья Славникова, Денис Писаревский. Четверо юношей и три девушки. В связи с этим хочется задать полушутливый вопрос: что Вы можете сказать о влиянии гендерных особенностей на композиторское творчество?
– Гендерный вопрос – штука скользкая! Здесь ситуация очень напоминает дирижерскую профессию. Если становиться на ортодоксальные позиции, то можно попасть в лагерь «мракобесов» и «ретроградов». Я уверен, все-таки, что наличие таланта – вещь универсальная. Хотя были и есть профессии, которые останутся в поле зрения только «сильного пола».
Роман Геннадиевич, на мой взгляд, последний госэкзамен на кафедре сочинения был одним из самых успешных за последние годы. Вы с этим согласны?
– Наверное, Вы правы. Редко, когда дипломный концерт становится полноценным музыкальным событием. Я уверен, что этот концерт останется в памяти молодых композиторов на долгие годы как замечательное и перспективное начало многотрудного творческого пути.

Беседовала Евгения Бриль,
аспирант

Mixtum Compositum

Авторы :

№ 8 (133), ноябрь 2013

Cовременный композитор почти всегда остается непонятым своим временем. Интерпретируя музыку прошлого, исполнитель, даже при условии «независимого» подхода, все равно на подсознательном уровне опирается на эстетическую платформу, сложившуюся до него. Подход к прочтению современной музыки принципиально иной. Специфика обусловлена тем, что «объект» интерпретации является еще «неопознанным», и миссия исполнителя выходит на уровень высокой ответственности, облачая интерпретатора в образ Фемиды, на весах которой покоится «судьба» композитора.

В 2013 году сей образ рискнул на себя примерить Ансамбль современной академической музыки «Mixtum Compositum». Художественный руководитель нового музыкального коллектива – студент Денис Писаревский, талантливый композитор, пианист и органист, автор знаменитого в консерваторских стенах пятидесятиминутного опуса «Хармсфония». Для ее премьеры, состоявшейся 31 марта 2012 в зале Н. Я. Мясковского под управлением Сергея Акимова, ставшего впоследствии главным дирижером Ансамбля, потребовалось собрать 28 исполнителей, большинство из которых и вошли в «Mixtum Compositum».

Это латинское название можно перевести как «сложная смесь» или как «смешанная композиция». Латынь – древнейший язык и официальный язык Святого Престола, Мальтийского ордена, Ватикана… Отсутствие в «Mixtum Compositum» какой-либо черты обыденности вкупе с религиозной ассоциацией рисует некий предельно отстраненный от всего «материального» мир, в котором царствует закон мудрой объективности. Не исключено, что, дав коллективу такое название, Д. Писаревский акцентировал готовность к диалогу с любой современной академической музыкой. Свидетельство тому – концерт-презентация ансамбля, состоявшийся 18 апреля 2013 года в музее С. С. Прокофьева. В его программе нашлось место разной музыке: от эпатажной пьесы Я. Судзиловского «Спорные фантазии воробьихи Чаклен» до глубокого философского опуса Я. Ксенакиса «Paille in the Wind» («Клочок соломы на ветру»).

Другой перевод названия – «смешанная (аллегорически) композиция» – затрагивает едва ли не самую сущностную характеристику искусства нашего времени: категорию абстракции. Доля абстракции, выражающаяся в конструировании метаобраза (образа предельной информационной и ассоциативной насыщенности), заложена в сознании современного художника. Аллегоричность как сочетание множества символических смыслов – «камень во главе угла» искусства XXI века. Этот «камень» многих отталкивает, пугая своей тяжестью, но для людей, находящихся в непрестанном саморазвитии, он – драгоценность, дающая повод к обретению новых знаний.

Можно не сомневаться в том, что к подбору участников коллектива Д. Писаревский подошел с не меньшей долей аналитичности, что пророчит «Mixtum Compositum» блестящее будущее. Впрочем, и настоящее уже достойно внимания: участие Ансамбля в сентябрьском фестивале «Творческая молодежь Московской консерватории» говорит само за себя. Молодые музыканты имели возможность порадовать публику своими талантами. Среди них был и Денис Писаревский с его пока главным опусом – «Хармсфонией», которая вновь имела большой успех.

Евгения Бриль,
студентка IV курса КФ

Начало положено

Авторы :

№ 3 (128), март 2013

Двадцать первый век отмечен чрезвычайным многообразием мировоззренческих установок, когда в искусстве, в частности в сфере академической музыки, можно все. В результате нередко сталкиваемся с весьма искаженными вариантами многих эстетических категорий. Причем авторы «новых тенденций», забывая о традициях, а в иных случаях сознательно отвергая их, не всегда попадают в цель. Чаще – впросак. По этой причине, оказываясь в обществе людей, интерпретирующих различные понятия без искажений, ощущаешь несказанную радость. Такую радость доставил мне и, я думаю, многим другим цикл концертов, посвященных 150-летию со дня рождения выдающегося английского композитора сэра Эдварда Уильяма Элгара.

Музыка Элгара, воплощая в себе важнейшие черты национального английского характера, красивая, сдержанная и вместе с тем искренняя. Она требует от исполнителя особого душевного настроя, отмеченного спокойствием и благородством. Такая музыка, запрещая всякое проявление «дионисийства» как деструктивного начала (Ф. Ницше), проповедует гармонию, проявляющуюся, в том числе, в пиетете перед традициями, почитание которых в Англии возведено в абсолют. Поэтому чрезвычайно важным оказался тот факт, что за организацию вышеупомянутых концертов взялся музыкант, внутренний склад которого, будучи исконно русским, имеет много общего с английской ментальностью.

Имя этого музыканта – Анастасия Ведякова. Великолепная скрипачка, воспринявшая лучшие традиции русской скрипичной школы от своего профессора Эдуарда Грача, она подарила московской публике незабываемые музыкальные вечера. Качество звука, соразмерное ощущение формы, тонкое прочтение музыки Элгара создали восхитительный эстетический эффект. А. Ведякова оправдала доверие, оказанное ей британским Обществом Элгара (Elgar Society), наградившим ее Сертификатом Почета (Certificate of Merit) за популяризацию музыки этого композитора в России.

Колоссальная работа, которую проделала А. Ведякова, достойна восхищения. В течение года (с декабря 2011 года по декабрь 2012) она приняла участие в восьми концертах, большинство из которых были ею полностью организованы. На этих концертах, с успехом прошедших в залах Московской консерватории и на других концертных площадках Москвы и Московской области, прозвучали не только малоизвестные сочинения Элгара, но и те, которые в России были исполнены впервые. К их числу относятся: Двенадцать пьес для скрипки и фортепиано, Пять «Характеристических каприсов» для скрипки соло, Три пьесы для скрипки, виолончели и фортепиано и другие камерные сочинения. Партитуры перечисленных опусов были любезно предоставлены британским Обществом Элгара.

Наряду с А. Ведяковой в концертах приняли участие кавалер Ордена искусств и литературы Франции Нино Баркалая; Людмила Дараселия; заслуженные артистки России Евгения Карпинская, Валентина Василенко и органистка Анастасия Быкова; арфистка Айдана Карашева (Казахстан), пианистка Кеко Соэдзима (Япония) и многие другие.

«Музыка Элгара, – по словам А. Ведяковой, – гениальный синтез Божественного и человеческого в самом человеке, сочетание глубоких чувств и нравственности, возведенной на пьедестал человеческой жизни». Без преувеличения можно сказать, что интерес к творчеству знаменитого английского композитора — важное событие в отечественной музыкальной культуре. Начало положено – а продолжение обязательно последует.

Евгения Бриль,
студентка
III курса КФ

Интеллектуальная встреча

Авторы :

№ 9 (125), декабрь 2012

Владимир Михайлович Агопов – в России гость нечастый. Окончив Московскую консерваторию у Арама Хачатуряна по композиции и у Эдисона Денисова по оркестровке, композитор связал свою дальнейшую жизнь с Финляндией, став уже в 1978 году профессором хельсинской Академии музыки имени Яна Сибелиуса. Возможность побеседовать с ним воплотилась в интеллектуально насыщенной встрече, которая состоялась в 35 классе имени Н. Я. Мясковского в кругу друзей-коллег и студентов.

Спектр затронутых вопросов был очень широк. В. Агопов синтезирует в своем творчестве пласты разных музыкальных культур, подчеркивая тем самым актуальность глобализации искусства в русле утверждения национального самосознания. Чрезвычайная многоплановость личности композитора, словно «прекрасные Оры, охраняющие вход на высокий Олимп» (Н. Кун), является неким камнем преткновения, о который обязательно споткнется всякий, кто захочет создать полноценный образ этого человека.

В беседе возникла тема взаимосвязи музыкальной формы и музыкального содержания. На этот счет композитором были высказаны два ключевых тезиса: «форма – это то, что делает из сочинения собственно музыку» и «хорошее произведение не требует никакого содержания: оно такое, какое есть». И если первое положение вряд ли найдет своего оппонента, то второе, как мне кажется, явно провоцирует дискуссию, уводя сознание из музыкальной плоскости в плоскость герменевтики. Иными словами, музыкальное произведение есть некий «текст», который можно «прочитать», и хорошее музыкальное сочинение, являясь ничем иным, как акустическим выражением смысла, априори обладает «содержанием» и потому вообще не нуждается в данной категории. Вопрос этот чрезвычайно интересный и, безусловно, открытый.

В области педагогики В. Агопов также предложил пищу для раздумий, затронув область оркестрового мышления. Секции (или блоки) – это, по его мысли, некая субстанция, заключенная между композицией и оркестровкой: «Идея заключается в том, чтобы студент сам создавал такие блоки для разных групп оркестра, как для каждой в отдельности, так и для нескольких одновременно». Как правило, блоки сначала делаются графически (в виде геометрических фигур) и только после обсуждения и одобрения записываются нотами, объединяясь в единое произведение (образцами могут служить секции Лютославского – «Книга для оркестра», Третья и Четвертая симфонии…), но в целом трактовка секций широкая и свободная. «Многое зависит от степени продвинутости студента», – считает Агопов.

На встрече помимо дискуссионной части была и музыкальная. Владимир Михайлович познакомил аудиторию с произведениями Магнуса Линдберга и Кайи Саариахо, выпускниками Академии Сибелиуса в Хельсинки, которые являются знаковыми фигурами в современном музыкальном искусстве и представляют финскую композиторскую школу.

Многие вопросы в монологах композитора застывали в воздухе, тая в себе печать недосказанности. В этом было нечто сакральное. Владимир Агопов словно мыслил себя «проводником» неких «идей», которые по существу не могут быть до конца познаны, тем самым предоставляя возможность интерпретировать эти «идеи» другим.

Евгения Бриль,
студентка
III курса КФ

Музыка молодых

№ 5 (121), май 2012

Ощущение внутренней наполненности и, вместе с тем, легкости возникло после посещения аспирантского концерта двух молодых композиторов. Несмотря на молодость, каждая из авторов – индивидуальность, со своим оригинальным музыкальным стилем, органично вписанным в контекст современного искусства и говорящим со слушателем «на одном языке». Концерт состоялся в зале им. Мясковского 10 апреля – на пороге весны.

Екатерина Хмелевская (класс проф. Ю. В. Воронцова) – организатор фестивалей, руководитель и солист эстрадного вокально-инструментального ансамбля «3×3», педагог, автор литературных произведений. В программе концерта она представила многоцветную палитру своей музыки 2007-2012 годов. Вечер открылся афористичным Циклом вокальных миниатюр на стихи Омара Хайяма, где каждая из частей – словно сверкающая на солнце капля росы, а вместе они создают единый прихотливый узор. Иными музыкальными средствами решена мультиинструментальная медитация-песня «Дрема», которую автор выразительно исполнила в дуете с Еленой Лилеевой. Этнические инструменты, появлявшиеся словно из «волшебного сундука», были созвучны общему сюрреалистическому колориту композиции, который накладывается на фольклорную основу. Фортепианные сочинения «Тектоника» и «Меланхолия» тяготели к минималистской стилистике, а струнный квартет «for four» сочетал в себе лирическую напевность и драматизм.

Татьяна Шатковская-Айзенберг (класс проф. А. А. Коблякова) – пианистка, пропагандист современной музыки, организатор международных фестивалей, а ее музыка имеет скорее лирико-философскую направленность. Вокальный цикл «Пять медитаций» на стихи китайских поэтов, исполненный сложившимся дуэтом Натальи Семеновой (сопрано) и Алиной Леер (ф-но), отличала тонкая звукопись, гармоничное отражение поэтических образов в музыке. «Жест времени» для 2-х фортепиано, прозвучавший в интерпретации дуэта «ShAT» (Анна Шатковская и Татьяна Шатковская-Айзенберг), содержал в себе идею разных временных пространств, как отражение категорий вечного и преходящего. Блестяще было исполнено Иваном Кобыльским, Асей Сафихановой и автором «Притяжение» для гобоя, флейты и фортепиано. А кульминацией вечера стала развернутая сценически-выразительная композиция «El y Ella» (Он и Она) – драматические испанские сцены для сопрано, чтеца, скрипки, гитары и аккордеона на стихи Ф. Г. Лорки. Благодаря богатому инструментарию в музыке возник настоящий испанский «накал», разрешившийся в конце просветленным Memento.

Собкор «Трибуны»


В зале им. Н. Я. Мясковского 31 марта состоялся очередной, но далеко не обычный концерт из произведений студентов Композиторского факультета. Уже «Хармсфония» первокурсника Д. Писаревского – сочинение для артистов, вокалистов и инструменталистов, вынесенное им на суд публики, – поразила масштабами: в ней задействовано 28 (!) исполнителей (включая актеров и дирижера), а длительность составляет более 50 минут! Д. Писаревский проявил себя и как талантливый композитор, и как блестящий организатор, режиссер-постановщик, сценарист, ведь его «Хармсфония» – произведение синтетическое, которое включает в себя не только музыку, но также драматический и инструментальный театр, вокальное искусство, слайд-шоу. Свой «глобальный» труд композитор посвятил выдающемуся русскому поэту и писателю Даниилу Ивановичу Хармсу. Это важно потому, что намеченная в современном отечественном искусстве тенденция к полной ассимиляции с Западом, когда даже названия даются не на родном языке, все более и более захватывает умы. Однако это – другая тема…

Музыка Фуги для фортепиано В. Маслова и Сонаты для скрипки и фортепиано Е. Федяниной была достаточно оригинальной, несмотря на традиционность избранного жанра. В фуге была предпринята еще одна попытка гипертрофировать правила, которые так хочется нарушать, выходя «сухим из воды»; заметно и нежелание мириться с занудностью, замкнутостью, пессимизмом и ужасами жизни. Сочинение Е. Федяниной стало философским центром программы: в ее сонате ощутимы глубина мысли, строгость в выражении чувств и, вместе с тем, искренность и простота.

Вечер завершился весьма нестандартным для кафедрального концерта номером – импровизацией в исполнении композиторов К. Широкова, М. Полеухиной и А. Сысоева. Главная идея импровизации отражена в названии – «Марта тридцать первое две тысячи двенадцатого года» – день, «породивший» данное музыкальное действо, который больше никогда не повторится. Подобная экспериментальная философия искусства, возникшая в годы так называемого авангарда «второго бума», всегда вызывает колоссальный интерес. Ведь никогда не знаешь, что же из этого хеппенинга выйдет в итоге. Относительно данной импровизации можно смело констатировать: получилось интересно…

Евгения Бриль,
студентка
II курса КФ