№ 8 (151), ноябрь 2015

В Большом зале произошло грандиозное событие: под управлением маэстро Александра Лазарева впервые в России прозвучала Третья симфония Николая Корндорфа.

В ее исполнении были задействованы три консерваторских коллектива: Симфонический оркестр студентов (художественный руководитель проф. А. А. Левин), Хор студентов (художественный руководитель проф. С. С. Калинин), Камерный хор (художественный руководитель доц. А. В. Соловьев) и Детский хор школы-студии «Весна» им. А. С. Пономарёва (художественный руководитель проф. Н. В. Аверина). Партию фортепиано исполнил выпускник Московской консерватории Михаил Турпанов, запомнившийся многим по участию в недавно прошедшем конкурсе Чайковского. Всего на сцене находилось около 200 человек.

Исполнителями было охвачено также несценическое пространство зала – в финале симфонии группа труб поднялась во второй амфитеатр, а еще один исполнитель играл на трубе за сценой. Такие пространственные эффекты в сочетании с невероятной мощностью звучания произвели неизгладимое впечатление. Временами казалось, что вся консерватория готова взлететь на воздух, движимая оркестровой волной вулканической силы.

Прежде чем начать исполнение, Лазарев зачитал письмо Николая Корндорфа, в котором излагается идея сочинения. Подчеркивая, что воспринимать буквально сказанное в этом письме нельзя, композитор описывает три части симфонии как три попытки достичь рая, «две из которых (первая и вторая части) не то чтобы неудачны, а просто либо сил не хватило, либо время не пришло». И действительно, такое описание очень точно раскрывает основную суть произведения, по масштабам звучания сопоставимого разве что с симфониями Малера, а по масштабам идеи – с музыкой Скрябина.

Первые звуки симфонии буквально «шокировали» слушателей. Словно конец света: сумасшедший вихрь, хаос, обвалы… Затем долгая блаженная невесомость, в которой периодически проявлялись детские голоса, поющие на некоем неземном языке (тексты были составлены композитором из слогов греческих молитв, на слух непонятных слушателю). На первый взгляд ясные и консонантные гармонии, нарастая, наслаиваясь друг на друга, вели к неотвратимой «давящей» кульминации, после которой вновь следовал обрыв и пустота. В отличие от первой части, наполненной мнимым блаженством, ритмически заостренная вторая вела нас прямиком в ад с его вакханалиями и безумными плясками. Все это напоминало поиски Синей птицы: замкнутый круг, из которого нет выхода.

Части, связанные фортепианными каденциями, исполнялись без перерыва. Обратило на себя внимание виртуозное соло на кларнете, потрясающе исполненное Дмитрием Ильиным. Впечатлила также ударная группа оркестра, державшая сложнейшие ритмы на протяжении почти получаса. В третьей части к исполнению подключился мужской хор, и началась последняя самая мощная волна, увлекающая к наивысшей точке конфликта.

Завершилось все гробовой тишиной. Так же уверенно и властно, как до этого подчинял себе огромный исполнительский состав, А. Лазарев в течение долгих секунд одной рукой держал зал, заставляя слушателей не дышать.

Безусловно, такая музыка не может нравиться всем и каждому. Но нельзя не признать ее бесспорных и объективных достоинств. Таких как кристально ясное оркестровое письмо при всей плотности звучания, мастерское использование самых разных возможностей оркестра, а также замечательное владение формой. Несмотря на масштабы, а симфония длилась около 90 минут, она была воспринята на одном дыхании. Каждый из присутствующих по-своему понял и прочувствовал это, без сомнения, грандиозное, незаурядное сочинение.

Николаю Корндорфу принадлежат слова: «Большинство моих работ было написано не для забавы и никоим образом не может быть классифицировано как развлечение. Я даже признаю, что порой моя музыка пробуждает отрицательные эмоции – лишь бы не безразличие». Эмоции публики после концерта действительно были неоднозначны. Но равнодушным не остался никто.

Анастасия Охлобыстина,
студентка IV курса ИТФ
Фото Игоря Каверина

№ 7 (150), октябрь 2015

На XV Конкурсе имени П. И. Чайковского в номинации «Сольное пение» Московскую консерваторию представляло наименьшее количество участников (прослушивания проходили в залах Мариинского театра в Санкт-Петербурге), и, к сожалению, никто из них не дошел до финала. Однако, одним из явных фаворитов публики стал Константин Сучков – молодой талантливый баритон, лауреат международных конкурсов, в этом году окончивший консерваторию в классе проф. П. И. Скусниченко. Певец показал не только отличное владение голосом, но и глубокое понимание исполняемой музыки, незаурядное актерское мастерство и умение держаться на сцене.

Представленный им репертуар по большей части состоял из произведений лирико-драматического характера, но не был однообразным. Увы, в наше время нередко встречаются исполнители, эмоциональный диапазон которых сводится к минимуму, а понимание стиля отходит на второй план – на первом месте лишь красота и сила голоса. Именно поэтому было так радостно наблюдать индивидуальный подход молодого вокалиста к каждому произведению.

В романсе Чайковского «На нивы желтые нисходит тишина», исполненном в первом туре, перед нами предстали глубоко личные, по-настоящему трагические образы, чрезвычайно характерные для камерной музыки великого русского композитора. Сразу же следом был раскрыт оперный драматизм Дж. Верди: сцена смерти Родриго из оперы «Дон Карлос», исполненная проникновенно и с большим чувством, заставила плакать слушателей в зале и вызвала восторженные крики «браво». Нельзя не отметить прекрасное владение лирической манерой пения, которое Константин в полной мере продемонстрировал в этой арии.

В совершенно ином ключе, изящно и задорно прозвучала ария Графа Альмавивы из оперы Моцарта «Свадьба Фигаро», которой он открывал свое выступление на первом туре. Прекрасное понимание стиля и здесь выгодно отличало его от многих других участников конкурса. Чувствовался немалый опыт певца в исполнении оперной музыки классической эпохи.

Произведения, исполненные во втором туре, еще более разнообразные по техническому наполнению и образному содержанию, дали возможность Константину в новых красках продемонстрировать свои актерские и голосовые данные. В трагическом ключе прозвучал романс Чайковского «Ночь» (op. 73), за ним последовала решительная героическая ария Петруччо из оперы Шебалина «Укрощение строптивой». Замечательное впечатление оставила русская народная песня «Кабы Волга-матушка»: вокальная линия словно обволакивала слушателя, голос звучал с особенной теплотой и в то же время с истинно русским размахом.

Кульминацией выступления стал романс Свиридова «Богоматерь в городе» из вокальной поэмы «Петербург» на слова Блока. Романс этот, на мой взгляд, является одним из самых сложных для исполнения. Он требует не только безоговорочного вокального мастерства и огромного внимания к каждому слову, но и определенного духовного опыта исполнителя, умения донести до публики весь внутренний масштаб этой музыки. Быть может, не все удалось Константину в отношении вокальной техники, но глубочайшее осмысление им этого романса, безусловно, достойно высочайшей оценки!

Отдельных слов заслуживает чуткость аккомпаниатора – великолепной М. Н. Белоусовой, Заслуженной артистки России, – ведь, как известно, от концертмейстера зависит очень многое в итоговом звучании.

Возникает закономерный вопрос: почему же при всех описанных достоинствах Константин Сучков не смог пройти дальше второго тура? Причины есть, в том числе и объективные. Имея замечательные вокальные данные, Константин на данный момент обладает голосом не столь «стенобитным», какой требуется современному универсальному певцу, а богатство тембровых красок ценится на этом конкурсе не так высоко, как сила и мощь. Однако об окончательном результате говорить рано. Возможно, спустя четыре года Константин с новыми силами выйдет покорять Конкурс имени П. И. Чайковского, а мы с радостью будем наблюдать за его успехами.

В двадцать шесть лет карьера певца только начинается. И я уверена, что свой путь к сердцам широкой публики Константин Сучков отыщет непременно!

Анастасия Охлобыстина,
студентка IV курса ИТФ