Российский музыкант  |  Трибуна молодого журналиста

Размышления после доклада

№ 7 (132), октябрь 2013

Мы познакомились совсем недавно, в читальном зале. Раньше я, как и все, конечно, про него слышал, но в основном как-то со стороны, издалека. В принципе, его было легко встретить и в других местах, да и в читальном зале с ним можно было бы столкнуться раньше, но все как-то не приходилось. И вот, мы, наконец, встретились.

Он не показался симпатичным. Многословный, скучноватый, заумный. Мысли его почему-то выстраивались в такие сложные предложения, что между началом и концом фразы смысл забывался. Сложно общаться с таким собеседником, особенно если у тебя есть всего полтора часа: выяснить нужно много, а на прямые вопросы он не отвечает. Моя воля – никогда бы не стал общаться с подобным человеком. К сожалению, нужно было потом рассказать другим, которые, как и я, раньше о нем только слышали из третьих уст. Пришлось терпеть и мучиться.

Уходил из читального зала с больной головой и мыслью, что, наверное, главное пропустил. Что-то непонятное осталось в голове от поспешного знакомства. Ощущение, что читал книгу, написанную симпатическими чернилами, закрытую от непосвященных. Стоит ли говорить, что доклад перед коллегами не удался и успеха не имел.

Придя домой, открыл Интернет, задал в поиске его имя, получил (преодолев желание поисковика заменить буквы в фамилии) двести тысяч упоминаний, открыл первое – Wikipedia. Стал изучать то, о чем догадывался и раньше: основоположник… академик… крупнейший… заслуженный… народный… Удлиненное лицо, глубоко посаженные орлиные глаза под низкими бровями. Брезгливо вздернутые углы губ, подпирающие щеки; подстриженные усы, немного сбившийся галстук, а справа от него – лацкан с поразительно-безмятежным, ровно лежащим орденом. Такое впечатление, что на всем портрете он один не встревожен и спокоен. Жил в Петербурге, потом в Москве, на углу Петровки и Кузнецкого моста. Похоронен на Новодевичьем кладбище (участок № 3). Длинный-длинный список сочинений: балеты, которые никто не танцует, оперы, которые нигде не ставят, концерты, сонаты, симфонии, романсы, пьесы для разных инструментов, музыка для драматических спектаклей и для хора… Все это только на экране, в энциклопедии, ни одной ноты не исполняют в концертах…

И книги, много книг. Столько, сколько за свою жизнь пишет настоящий писатель, и то не каждый. Про разных композиторов, про разные сочинения, на разные научно-проблемные темы. Интересовался всем, во всем разбирался. Вначале пользовался псевдонимом Игорь Глебов, потом стал выпускать работы под своей фамилией – Асафьев, Борис Владимирович. Кого только не встречал, с кем не общался!.. Пошел по следующей ссылке, а там – о его роли в событиях 1948 года, о том, как он предал своих друзей, Прокофьева и Мясковского, как прошел «по их головам» и стал Председателем Союза композиторов РСФСР… И расхотелось его читать, и разбираться в нем дальше расхотелось: человек, даже если он великий ученый и хороший композитор, должен оставаться человеком в любые времена. Я понимаю, что он, наверное, мучился угрызениями совести, что вскоре после своего предательства и избрания умер, но простить ему ничего этого не могу…

Однако обсуждать и осуждать его придется не как человека, а как ученого и критика. А осуждать Асафьева-ученого крайне сложно, даже невозможно. Он — автор замечательных музыковедческих работ, огромных по количеству и значительнейших по качеству. Значение его как ученого настолько велико, что пройти мимо его фигуры нельзя, это огромный пласт исследовательских трудов, интереснейших взглядов на музыку, взглядов человека очень знающего и музыкально одаренного. Так будем же относиться к Б. В. Асафьеву с подобающим его уровню уважением и чтить его память как выдающегося исследователя.

Феликс Стрельников,
студент IV курса ИТФ

Песня объединила людей

№ 6 (131), сентябрь 2013

24 мая на Красной площади с большим размахом был отмечен праздник «День славянской письменности и культуры». В нем участвовали 30 разных хоров (более 2000 человек) и два оркестра (Оркестр Министерства обороны и Оркестр военно-морского флота). Основной идеей концерта было исполнение русских народных и современных песен.

Организаторы специально выбрали самые известные песни, чтобы люди, пришедшие на Красную площадь, могли подпевать многотысячному хору. Над сценой располагались большие экраны, на которых появлялись слова исполняемых песен. Многие из прозвучавших произведений были написаны замечательным отечественным композитором А. Пахмутовой, которая присутствовала на концерте вместе со своим супругом, поэтом Н. Добронравовым, автором текстов к большинству ее сочинений.

Помимо произведений Пахмутовой («Надежда», «Песня о тревожной молодости», «Беловежская пуща») звучали и многие другие, не менее известные: «Катюша» М. Блантера, «Широка страна моя родная» И. Дунаевского, «Я шагаю по Москве» А. Петрова, «Песня бременских музыкантов» Г. Гладкова и т. д.

Кроме Пахмутовой на концерте присутствовал еще один важный гость – патриарх Московский и всея Руси Кирилл. Ему предстояло открывать этот вечер. После песнопения «Отче наш», исполненного многотысячным хором под управлением молодого дирижера, руководителя Синодального хора, предстоятель русской церкви обратился к публике с речью о празднике Кирилла и Мефодия как Дне славянской письменности и культуры: «Песня как ничто другое объединяет людей, и каждый человек это хорошо знает. Когда встречаются родные, близкие люди, нередко застолье сопровождается песней. Когда солдаты идут в бой – они тоже поют… Давайте этим многотысячным хором споем те песни, которые объединяли наших бабушек и дедушек, отцов и матерей, братьев и сестер и которые сегодня способны объединять нас как единый народ».

В начале концерта под руководством А. Пузакова было исполнено сочинение П. Г. Чеснокова «С нами Бог». Затем на сцену вышел главный участник масштабного события – дирижер, генерал-лейтенант Валерий Халилов. Ему не впервой было дирижировать таким количеством исполнителей – как известно, он постоянный руководитель парадов 9 мая на Красной площади. Большинство песен прозвучало под его управлением.

Появление на сцене выдающегося российского хормейстера Владимира Минина вызвало бурные овации не только среди публики, но и, что особенно примечательно, среди многотысячного хора на сцене. Минин вдохновенно продирижировал обработкой русской народной песни «Ах ты, степь широкая» для хора a cappella, принадлежащей перу А. В. Свешникова.

Радость общего слушания и пения у публики достигла апогея. Эффектным и грандиозным по размаху заключением концерта стал праздничный салют в темнеющем вечернем московском небе. А когда праздник был окончен, все расходились под звуки марша «Прощание славянки», и минор этой музыки, казалось, был наполнен светом, бодростью и силой.

Феликс Стрельников,
студент IV курса ИТФ