Искусство ли?
№ 9 (107), декабрь 2010
Пьеро Манцони – итальянский художник, известный своими концептуальными работами, – получаю я ответ в Интернете на мой запрос. Этой фигурой я заинтересовалась после прочтения любопытной статьи, в которой говорилось об одном из его творений: «Манцони разместил собственные фекалии в 90 пронумерованных консервных баночках, по 30 грамм в каждой, и поместил на них надпись “Дерьмо художника” на четырех языках. Каждый грамм был оценен в соответствии с текущей ценой на золото – чуть больше доллара. Некоторое время спустя эти баночки оказались во многих коллекциях и музеях, получив премии по всему миру. В мае 2007 года на аукционе в Милане банка № 18 была продана за 124 тысячи евро. А в июне того же года коллега Манцони Агостино Боналуми рассказал в интервью The Times, что в банках находится всего лишь гипс» («Артхроника», май 2009 г.). И я задумалась: можно ли применить в данном случае определение «произведение искусства»? И можно ли называть Манцони «художником», как написано в Интернете?
На мой взгляд, современное искусство находится в стадии если не кризисной, то переходной. Современные музыка, живопись и поэзия отказываются от «классических» канонов и гармонии, не обретя пока новых плодотворных, одухотворяющих очертаний. Современное искусство не способно воздействовать на человека так, как это происходило раньше. Если говорить о музыке, то непрофессиональный слушатель зачастую не может ни понять, ни насладиться современной академической музыкой, ее не слушают ради удовольствия. Общаясь с «немузыкантами», я заметила, что многие из них весьма хорошо разбираются в музыке барокко, классицизма, романтизма и любят ее, но практически никто не знает ни имен современных композиторов, ни их произведений.
Современное искусство в корне отличается от искусства прошлого. Отрицая свои основные принципы, стремясь к инновационности, оно приходит к саморазрушению. Некоторые моменты доходят до абсурда. Вспомним, например, вертолетный квартет Штокхаузена. По задумке композитора, для его исполнения необходимо четыре вертолета. В каждом из них должен сидеть музыкант, участник струнного квартета, играющий свою партию. Музыка и рев моторов машин вместе образуют музыкальную композицию. Концепция, конечно, любопытна, но сложна как для исполнения, так и для восприятия.
Шокирующие вещи происходят и в современном изобразительном искусстве, а также в фотографии. Если вышеупомянутый Манцони создавал свои «творения» как насмешку над художественным рынком, абсурдность функционирования которого была ему вполне очевидна, то другие подходят к этому со всей серьезностью. На одной из выставок в Третьяковской галерее я познакомилась с творчеством группы «Синие носы» (представители – Вячеслав Мизин и Александр Шабуров). Одна из их известных работ – «Целующиеся милиционеры» – вызвала широкий резонанс у посетителей, вплоть до полного неприятия. Некоторые посчитали, что это порнография. Такие примеры свидетельствуют о том, что искусство не только теряет свои принципы, но порой выходит за рамки морального, этического.
Возникает вопрос – так искусство ли все это? В том же Интернете читаем: «Искусство – это образное осмысление действительности, процесс или итог выражения внутреннего мира». В данном определении нет речи об удовлетворении стремления человека к прекрасному, а значит, все названное – это, видимо, искусство. Но мне кажется, что большинство людей, приходя в музей, хочет видеть нечто другое: красивое, светлое, эстетическое. Хотя эталон прекрасного, как известно, у каждого свой…
Маина Неретина,
студентка IV курса ИТФ