№ 3 (110), март 2011

Мои блуждания по репертуарам московских оперных театров привели на восьмое место первого ряда Камерного музыкального театра имени Б. А. Покровского. На сцене – мировой оперный шедевр «Похождения повесы» Игоря Стравинского. Уникальность этого спектакля заключалась в том, что перед нами – возобновленная постановка самого Бориса Покровского в декорациях Иосифа Сумбаташвили. То есть идти было не страшно: была уверенность в том, что не нарвешься на пошлую картинку, успевшую прижиться на многих сценах Москвы. Причем радость была двойная: постановка «Похождений» – вообще большая редкость, а тут еще и в прекрасном, апробированном варианте. Просто восторг!

Сразу поразили декорации: три огромных картины выше человеческого роста, расставленные по трем сторонам сцены. И такое решение более чем естественно, ведь опера, как известно, написана по серии гравюр «Карьера мота» английского художника XVIII века Уильяма Хогарта. Эти гравюры буквально оживают на сцене и символизируют три мира, в которых существует Том Рейкуэл – главный герой. В них можно заходить, сидеть… Так в начале оперы из первой картины, символизирующей дом Энн и Трулава, выходят главные герои. Из второй – в начале второго действия – появляется целая ассамблея куртизанок, а затем на ее месте оказывается картина кладбища. Третья гравюра олицетворяет новую жизнь Тома в Лондоне, полную одиночества и тоски: герой сидит неподвижно за столом довольно продолжительное время и создается потрясающий эффект «неживого» портрета. Позже Энн окажется в этой картине за решеткой, став, таким образом, жертвой его иллюзий. Картины – это немые знаки, раскрывающие глубинный подтекст происходящего.

Очень порадовала и собственно вокально-музыкальная часть спектакля: и игрою певцов, и, конечно, голосами. Особенно хорош был Трулав, великолепно сыгранный Германом Юкавским. А высококлассное сопрано Татьяны Федотовой и ее глубокое погружение в роль создали светлый и решительный образ Энн. Работа Сергея Байкова – пожалуй, одно из лучших воплощений роли Ника Шедоуа, дьявола во плоти. А судьба Тома Рейкуэла – юного бездельника-мечтателя – была отдана в надежные руки и связки тенора Василия Гафнера. Комический образ Бабы-турчанки, несмотря на искусственную бороду, в исполнении Ольги Дайнека-Бостон был полон очарования и восточной неги.

Удачной показалась идея использования зала как продолжения сцены. Возможно, это был вынужденный прием, в силу малых размеров сцены, однако для данного спектакля абсолютно органичный – действие разворачивалось на близком расстоянии от зрителя. Благодаря использованию всего пространства зала слушатель ощущал себя участником происходящего. Особенно эффектно выглядели выходы массовок. А когда в зал спускались солисты, продолжая петь, то я, находясь на расстоянии полуметра, могла ощутить громадную звуковую и энергетическую вибрацию, исходящую от певцов.

Нельзя не отметить силу отдачи хора. Все массовые сцены игрались хористами так, как будто каждый из них солист. Ведь именно хору поручены последние слова оперы «Плачьте…», и он действительно становится главным героем последней сцены. Удивительно, как здоровым людям удалось настолько правдоподобно изобразить «сумасшедших». Произнося последние трагические слова, некоторые из «душевнобольных» улыбались, еще более обостряя восприятие всей ситуации и произносимых слов. Было действительно жутко.

Не менее других восхитил и оркестр. Не часто приходится слышать настолько аккуратную, слаженную и чистую игру. Все линии тонкой витиеватой ткани Стравинского четко прослушивались. Несмотря на то что это был камерный оркестр, временами создавалось впечатление, что звучит, полный симфонический.

Над восстановлением спектакля работал замечательный коллектив: музыкальный руководитель и дирижер – народный артист России профессор Владимир Агронский, режиссер – заслуженный деятель искусств РФ Григорий Спектор, дирижер – заслуженный артист России Игорь Громов, художник – Юлия Акс. Всем – поклон и благодарность!

Наталия Попова,
студентка IV курса ИТФ

Поделиться ссылкой: