№ 9 (71), декабрь 2006

Ныне во всех областях науки и искусства господствует принцип узкой специализации. Этот процесс самоограничения ради бесконечной точности является одним из «фирменных знаков» нашего времени. Оценивать его можно по-разному, и все же факт очевиден – в погоне за точностью люди перестали понимать друг друга. И еще – пропало ощущение свободы мысли, той немного безумной свободы, которая не боится ошибиться. Сейчас каждый ученый (и музыковед, в частности) намертво прикован к неисчислимым томам литературы, которые ему надо прочитать и усвоить; груз знаний, рутина бесконечных ссылок во многом иссушили и ограничили его мысль.

На этом фоне невероятно свежо и рельефно выступает независимая мысль, не боящаяся «общих тем» и широты кругозора, не чурающаяся вольных перемещений по разным областям знания – философии, литературе, музыке. Возможность мыслить так и в наше время демонстрируют оригинальные книги Милана Кундеры, особенно его эссе «Нарушенные завещания».

Милан Кундера известен прежде всего как один из лучших современных писателей-романистов, однако по образованию он музыковед. Эта двойственность накладывает свой отпечаток на всю его художественную деятельность – его романы очень музыкальны, они не только пропитаны музыкой, но и строятся зачастую по музыкальным законам! О своей «Книге смеха и забвения» Кундера пишет, что, оформляя ее композицию, он придерживался двух «стратегий»: «стратегии Шопена» (принцип малой композиции) и «бетховенской стратегии вариаций» (общность тем, прямая и непрерывная связь). С другой стороны, в его музыковедческих разговорах сказывается великолепный романист. Ему присуща удивительная стройность, художественная красота мысли. Кундера непревзойденный мастер слова – о чем бы он ни говорил. Это всегда захватывает.

В «Нарушенных завещаниях» множество тем, персонажей, но есть центральные фигуры, на которых Кундера останавливается несколько раз. Это композиторы – Яначек, Стравинский, Бетховен; писатели – Хемингуэй, Кафка, Томас Манн, Музиль, Гомбрович, Рабле; даже персонажи книг – например, Панург. Все они невероятным образом связаны в единой линии повествования. В книге Кундеры герои будто бы оживают и начинают говорить друг с другом и друг о друге. Все связывается воедино несколькими центральными темами – игры и серьезности, глубины и поверхностности, рационального и чувственного. И еще это темы эмиграции, Родины, непонятости художника и нарушенных творческих завещаний. Причем все это – в одной небольшой книге!

Главное, что вырисовывается поверх всего этого многообразия, что складывается из любого, даже самого мелкого замечания, – образ искусства. Вся книга – это очередная попытка определить его сущность, его задачи и границы. По сути, это настоящая Философия Искусства.

Мысли Кундеры можно оспорить. Но каждый человек, причастный к художественному миру, должен задуматься, что для него важнее: точность и «правильность» или ясность и красота…

Михаил Лопатин,
студент IV курса

Поделиться ссылкой: