№ 1 (117), январь 2012

Итак, дождались! Наконец-то открылась обновленная историческая сцена Большого театра, которая принесла нам и ряд долгожданных премьер. Первой стала опера М. И. Глинки «Руслан и Людмила».

Вот мы входим в зал, который сразу восхищает своим красно-золотым бархатом. Множество огней, свечей и хрустальных люстр создают праздничное настроение. И мы уже предвкушаем пафосное представление русской эпической оперы с ее картинностью и красочностью. Однако это ожидание многих слушателей не оправдалось: постановка оказалась новаторским, «режиссерским» произведением. Она вызвала массу противоречивых отзывов, и уже здесь возникла перекличка с первым появлением оперы Глинки в Большом театре в 1842 году. Но это было единственным, что их связало.

Оригинальная трактовка эпической оперы русского гения режиссером-постановщиком Дмитрием Черняковым ставит много вопросов. Этот режиссер знаменит своим стремлением по-новому воплощать оперные шедевры. Из его многочисленных постановок в новой трактовке предстали перед слушателем «Сказание о невидимом граде Китеже и деве Февронии» Римского‑Корсакова (Мариинский театр, 2000), «Аида» Верди (Новосибирск, 2004), «Жизнь за царя» Глинки (Мариинский театр, 2004), «Тристан и Изольда» Вагнера (Мариинский театр, 2005), «Борис Годунов» Мусоргского (Берлин, 2005-2006), «Евгений Онегин» Чайковского (Большой театр, 2006-2007), «Хованщина» Мусоргского (Мюнхен, 2007), «Игрок» Прокофьева (Берлин, Милан, 2008) «Леди Макбет Мценского уезда» Шостаковича (Дюссельдорф, 2008), «Макбет» Верди (Новосибирск, Париж, 2008-2009), «Воццек» Берга (Большой театр, 2009). И новый «Руслан» в Большом продолжает то же направление «осовременивания» классики.

Озорную юношескую поэму Пушкина сам Глинка трактовал довольно серьезно. Не зря многие критики считали ее больше ораторией, чем оперой. В ней практически отсутствует драматическое действие, необходимое театру. В свое время ставивший ее Б. А. Покровский подчеркивал: «За этой оперой укоренилось всеобщее мнение: она гениальна по музыке, но… громоздка, драматургически рыхла, а потому скучна. С другой стороны, без этой оперы немыслим репертуар Большого театра». Д. Черняков прежде всего стремится отойти от серьезности, и в этом он скорее отталкивается от литературного первоисточника, нежели от оперы Глинки. Однако такой результат не лучшим образом сказался на произведении.

Опера поставлена в полном виде, без купюр (они есть только в музыкальных повторах внутри сцен). Она идет в трех актах с двумя антрактами (I-II и IV-V действия объединены), при этом весь спектакль длится 5 часов. Однако, чтобы облегчить восприятие большого эпического повествования, режиссер решает приблизить сказочный сюжет к нашей реальности. Он переносит время действия в современный мир: обрядовая сцена свадьбы – не что иное как торжество, стилизованное под старину («а ля рус»); «поле, усеянное костями» – горный склон (то ли Кавказа, то ли «Афгана»), покрытый трупами мертвых солдат в камуфляже; похищение славянских красавиц для заведений с сексуальными услугами – все это «дела» наших дней, а не «давно минувших»… Использование широкоэкранных заставок между сценами вообще отсылает зрителя в кинотеатр. Режиссерский замысел развивается подобно остросюжетному фильму: публика увидит здесь намеки и на триллер, и на гротеск, и на психологическую драму, и даже на эротическую комедию.

Один из главных вопросов, который может поставить зритель: о чем эта опера? Кто здесь главный герой? В итоге мы понимаем, что Руслан и Людмила оказываются отнюдь не на первом месте. Они словно персонажи-символы, судьбами которых играют два главных «кукловода» – Финн и Наина. Причем режиссер это подчеркивает визуально. В промежутках между сценами на экране размера с занавес их лица крупным планом ведут долгий немой диалог то на фоне музыки инструментальных эпизодов, то в полной тишине. Это утомляло и даже угнетало присутствующих в зале, которые в результате начинали забывать, о чем, собственно, спектакль.

Есть вопросы и к эпизодам «путешествий» главных героев. Декоративные средства для изображения обители их врагов поражают своей простотой, а в чем-то и пошлостью. Так, замок Наины представлен в виде своеобразного борделя, полного разного рода дам, готовых обольщать и служить посетителям. А палаты Черномора в белом цвете, похожие на апартаменты роскошного особняка, с огромной круглой кроватью создают эффект закрытого спа-салона с массажистами, официантами и прочей обслугой высокого класса.

Не стоит забывать, что искусство оперы – сочетание театрального зрелища и музыки, в данном случае – музыки Глинки, которая несет в себе совершенство классики. Особенностью этой оперы является обилие чистой, бессюжетной музыки. К сожалению, режиссер не смог придумать, чем именно заполнить эту звучащую красоту. И возникает важный вопрос: продумана ли драматургия спектакля как синтез музыки и театрального зрелища, или режиссер решил просто развлечь и шокировать публику?

Музыкальное решение было вполне убедительным. Все наслаждались упоительной музыкой Глинки. Солисты демонстрировали свое мастерство. Ариозные эпизоды, которыми богата опера, были исполнены на высоком уровне. Так, в интерпретации Алексея Тановицкого бойко прозвучало знаменитое «Рондо» Фарлафа. Чарльз Уоркман, который исполнял как Финна, так и Баяна (по замыслу режиссера, это одна сложная фигура), блистал на протяжении всей оперы. Особенно яркой (9 ноября) была Ульяна Алексюк (Людмила). Алексей Тихомиров (Руслан) произвел меньшее впечатление.

Активным участником действия был хор, главным хормейстером которого является заслуженный артист России Валерий Борисов. Интересно, что кроме привычного места хор был размещен также и в оркестровой яме (в сцене у Черномора) – казалось, что это еще один инструмент.

Премьерным в Большом театре было и выступление музыкального руководителя спектакля, дирижера-постановщика Владимира Юровского. Он проявил себя как новатор музыки Глинки. Оркестровое звучание было прозрачным, прослушивались все тембры, и этим подчеркивался романсовый стиль Глинки. Однако его новаторство по большому счету входило в противоречие со сценическим действием – воплощением режиссера: музыкальное звучание возвышало, тогда как сценические события «тянули к земле».

И все-таки нельзя говорить, что вообще не нужны современные постановки. Напротив, использование современных технических средств способно обогатить зрелище сценическими эффектами. И в этот раз было много интересных находок. Так, можно выделить идею экранных заставок, сцену с головой, где были применены кинематографические приемы изображения. Однако, к сожалению, из эпического медленного повествования, сказки сложно сделать современную драму жизни, которую транслируют по всем каналам телевизора и описывают в СМИ.

У всякого театрально-концертного события есть и третий участник – публика, ради которой все создается. Она и главная поддержка исполнителей, и главный критик. На новом «Руслане» ее реакция в зале менялась на протяжении нескольких премьерных вечеров. Было довольно много людей, которые не приняли постановку и просто уходили – в антрактах и даже посреди действия. А оставшиеся разделились на две группы, которые в первый вечер кричали и «Браво!», и «Позор!». В последующие дни публика не была столь активна, и 9 ноября прозвучало только «Браво!».

К новой постановке «Руслана и Людмилы» Глинки до сих пор приковано большое внимание общественности. А правоту всех участников этого вполне исторического события – и постановщиков, и исполнителей, и публики – покажет время.

Полина Харитонова,
студентка IV курса ИТФ

Поделиться ссылкой: