№ 2 (118), февраль 2012

Снова взявшись за перо и чернильницу, верней за клавиатуру и мышку, я остановилась в раздумье. Так случилось, что за прошедший месяц мой досуг был расцвечен посещением самых разных музыкальных мероприятий – о каком же рассказать? И тут в памяти возник один удивительный вечер, в атмосферу которого захотелось вернуться. Хотя бы мысленно.

В конце ноября в англиканском соборе Святого Андрея, что в пяти минутах от консерватории, был очередной воскресный органный концерт. Органистку звали Татьяна Калашникова – к моему стыду, это имя было мне не знакомо. Купленная зеленая программка любезно сообщала, что вечер носит название «Концерт-фантазия». Говорилось также, что будут исполнены сочинения Куперена, Баха, Моцарта, Франка и Регера.

Первая мысль, возникшая при появлении невысокой подвижной органистки – как ей удается совладать с таким величественным инструментом? Встретившись случайно глазами с Татьяной, я отметила ее взгляд – глубокий и живой. Подумалось, что человек, смотрящий так, именно так и чувствует.

Ожидания не обманули – вечер был на редкость воодушевленным и содержательным. Концерт открывала фа-минорная Фантазия Моцарта, в конце прозвучала Интродукция и пассакалья Регера в той же тональности. Такое обрамление программы было не случайным. Глубоко трагические произведения, отделенные более чем столетним временным интервалом, создали арку для звучащих в середине светлых сочинений Куперена и Франка, ясной фа-мажорной Маленькой прелюдии Баха. Не было случайностью и обращение к музыке французского барокко – Татьяна выступает не только как органистка, но и как исполнитель на клавесине. Открытием для меня стала музыка старшего брата всем известного Франсуа Куперена, Луи.

Исполнение Татьяны Калашниковой – не просто осмысление музыкантом содержания того или другого сочинения, но проникновение в его эпоху. Звучание музыки великого Баха возвышенно и строго, терпкие гармонии Регера и вязь его полифонических узоров окутывают странным обаянием. Символичным было и то, что когда закончилось последнее произведение и отзвучали аплодисменты, органистка обратилась к публике и сказала, что, не желая оставлять в сердцах слушателей настроения глубокой печали, хочет исполнить еще один баховский хорал. Его проникновенное и лучезарное звучание рассеяло драматизм фантазии Регера и завершило концерт.

Уходя из собора, я поймала себя на мысли, что хотела бы прийти сюда еще раз послушать Татьяну Калашникову. Игра музыканта, в которой сквозь призму сочинений великих авторов звучит и личность исполнителя, а индивидуальная субъективность восприятия входит в диалог с гениальным содержанием бессмертных музыкальных шедевров, может сама по себе быть эталоном искусства органной игры.

Полина Богданович,
студентка IV курса ИТФ

Поделиться ссылкой: