№ 1 (126), январь 2013

В год празднования 200-летия Отечественной войны 1812 года Московский музыкальный театр имени К. С. Станиславского и Вл. И. Немировича-Данченко сделал подарок своим зрителям – осуществил постановку оперы С. С. Прокофьева «Война и мир». Свою версию сочинения представили режиссер Александр Титель, дирижер Феликс Коробов, художник Владимир Арефьев. Премьерный блок из четырех спектаклей прошел в конце марта, а в новом сезоне были даны еще три спектакля, на одном из которых мне и удалось побывать.

Сегодня споры о новой постановке уже улеглись; многое сказано и о размахе и грандиозности спектакля, и о более чем 300 сшитых костюмах, и даже об участии лошади, которая «на заднем плане, нервничая, переминается с копыта на копыто» (Сергей Сходнев, OpenSpace.ru, 30 марта 2012 года). Этим спектаклем театру необходимо было доказать, что такая эпопея как «Война и мир» ему по силам. С этой задачей труппа, конечно, справилась.

Но все же не стоит забывать об ответственности постановщиков, тем более что московская премьера оперы Прокофьева в далеком 1957 году состоялась именно в Театре им. Станиславского и Немировича-Данченко. Дирижером был С. А. Самосуд, режиссерами – Л. В. Баратов и П. С. Златогоров, художником – Б. И. Волков. Осуществление новой постановки в этих стенах, да еще и в год празднования 200-летия Отечественной войны 1812 года ни в коем случае не могло сводиться к идее спектакля ради самого спектакля. Оперный театр – это не Олимпийские игры, здесь не надо «быстрее, выше, сильнее» (или, в данном случае, громче, масштабнее, многолюднее). По словам Тителя, в такой грандиозной постановке ему «хотелось избежать декларативного пафоса»; он подчеркнул, что для него важно возбудить в людях «сдержанное и проникновенное чувство» (из интервью РИА Новости). На мой взгляд, это удалось режиссеру и стало одним из самых больших достоинств постановки. Хотя, как ни странно, некоторые критики не смогли разглядеть во всей этой многолюдности, масштабности и грандиозности некой «эмоциональной общей идеи» (Екатерина Бирюкова, НГ, 30 марта 2012 года).

Искать эту идею нужно, на мой взгляд, в самой музыке Прокофьева. Лишний «декларативный пафос», наверняка, и был убран для того, чтобы дать слушателям возможность насладиться музыкальной составляющей, оставить «пространство» для нее. Гениальная музыка стала основой этой постановки, ее королевой. Все остальные элементы – свет, декорации, костюмы – выполняли лишь вспомогательные функции. Режиссер сделал так, чтобы ничего не мешало музыке раскрыть идею прославления русского народа и Отечества на фоне исторических событий.

Особая заслуга в постановке оперной эпопеи, конечно, принадлежит дирижеру. Точный и вдохновенный жест Феликса Коробова собрал воедино эту сложнейшую партитуру. И даже не всегда громкие и сочные голоса вокалистов, подчас не синхронный хор или нестройная медь не смогли испортить впечатления от оперного шедевра. Конечно, голос Дмитрия Зуева (князь Андрей) порой даже трудно было расслышать. Но его коллеги по сцене – Наталья Петрожицкая (Наташа), Арсен Согомонян (Наполеон), Дмитрий Ульянов (Фельдмаршал Кутузов) – прекрасно справлялись со своими партиями.

Безусловно, в спектакле были и другие достоинства. Дух эпохи передан в нем очень точно и опять же без лишнего преувеличения. Костюмы картин мирной жизни, в основном выдержанные в белых тонах, сливаясь с цветом декораций, воссоздавали некий безоблачный образ. Минимализм постановки подчеркнула искусная игра светом: она добавила красок в чистый белый мир.

В первой части спектакля (мир) сцена представляла собой белый зал с несколькими входами в него. В зависимости от событий лишь менялись мизансцены, появлялись те или иные предметы. Особо запомнились, конечно, огромные театральные люстры. Они опустились с потолка и, немного зависнув над полом, заняли свое достойное место на сцене. Правда, люстры эти явно мешали передвижениям артистов.

Вторая часть спектакля (война) ярко контрастировала первой, что выявили разные сценические приемы. Костюмы этих картин были максимально приближены к военной форме начала XIX века. Кроме того, в «мирной» части доминировали отдельные персонажи (хор находился на балкончиках); «военная» часть, напротив, поразила многолюдностью. Конечно, это обусловлено сюжетом: постановщикам необходимо было показать противостояние двух народов. Но даже в 12-й картине при встрече князя Андрея и Наташи хор не покинул сцены!

Остроту конфликта во второй части подчеркнул свет. Например, при выходе Наполеона в 11-й картине сцена озарилась красным светом. Безоблачный белый мир оставался теперь лишь в воспоминаниях, оказавшись залитым кровью. Свет работал и на главную идею постановки. Во время арий, хоров, в которых речь шла о русском народе, свет зажигался и в зале. Каждый слушатель становился не просто участником этого спектакля, а частью великого народа, одержавшего победу над врагом.

Публика была настолько вдохновлена и увлечена происходящим, что финальный выход Кутузова и русской армии с криками «Ура!» невольно вызвал бурные аплодисменты в зале: гром победы, раздавайся!

Мария Тихомирова,
студентка IV курса ИТФ

Поделиться ссылкой: