№ 3 (137), март 2014

В то время как большинство меломанов устремляют стопы в академические залы столицы, узкий круг избранных слушателей наслаждается музыкой в стенах частных загородных вип-клубов. Так, в самую длинную ночь года (с 21 на 22 декабря) в одном из подобных заведений, расположенном в районе Барвихи, состоялся концерт классической и джазовой музыки, не оставивший равнодушным никого из присутствующих.

На небольшой вращающейся эстраде, подсвеченной прожекторами, помимо рояля красовались ударная установка, бас-гитара и электроакустическое фортепиано «Roland». Такая панорама у кого-то из присутствующих могла вызвать недоумение: в программе была завялена музыка Баха, Чайковского, Шопена, Верди и других классических композиторов. Заняв свое место за одним из круглых столиков, я стала с нетерпением ожидать выхода музыкантов. Вскоре они появились — трое молодых людей, которые начали концерт с зажигательного исполнения хоральной прелюдии Баха, которая прозвучала ярко, блестяще, благодаря… джазовой обработке.

Главным героем ночных музыкальных бдений был Нарек Аветисян — пианист, а точнее — человек-оркестр. Нарек к тому же профессиональный органист, трубач, играет на гитаре и ударных. Помимо этого богатого послужного списка двадцатитрехлетний музыкант может похвастаться титулом троекратного чемпиона России по степу. А еще будучи ребенком, он начал давать концерты и гастролировать по всему миру. Самыми памятными для молодого музыканта оказались мастер-классы и выступления в церкви св. Томаса на закрытом острове Сен-Саймон штата Джорджия, где он попеременно на органе и рояле исполнял музыку различных направлений от барокко до собственных транскрипций хитов Элвиса Пресли и Фрэнка Синатры. Особый восторг у слушателей вызвало педальное соло на тему Паганини в обработке Георга Тальбена Болла. Весь зал аплодировал стоя…

На концерте в клубе русская публика продемонстрировала, что может быть не менее благодарной, нежели американская. Каждый номер провожали бурные аплодисменты. Мастерство музыкантов действительно производило впечатление, а программа концерта была составлена так, что постоянно держала слушателей в напряжении. Это был весьма необычный сплав регтаймов, джазовых транскрипций академической музыки, а также классических произведений в их первозданном виде, которые в первом отделении исполнялись на рояле соло, а во втором — в дуэте с очаровательной вокалисткой.

Серебристое лирическое сопрано Анжели Геворкян заворожило публику с первых же звуков. Арии из итальянских опер были исполнены изящно, глубоко прочувствованно, с высоким техническим мастерством и артистизмом. После нескольких произведений и спетой «на бис» знаменитой арии Лауретты из оперы «Джанни Скикки», вокалистка покинула сцену под овации публики.

В завершении концерта последовали джазовые импровизации… на только что прозвучавшие оперные мелодии. Меня удивило, насколько органично соединялись серьезные классические сочинения и острые джазовые ритмы в исполнении пианиста. С каждым новым произведением он будто бы перевоплощался и вел за собой публику. Классика рождала почти сакральную атмосферу в зале, которую не нарушали даже сияющие огни новогодней елки. Но с первых же звуков джаза публика словно выдохнула и расслабилась, а клуб снова стал клубом.

После концерта мне удалось пообщаться с артистами. С огромным удовольствием я узнала, что музыканты, произведшие на меня такое сильное впечатление, учатся там же, где и я — в Московской консерватории: Анжели в классе Народной артистки России Б.А. Руденко, Нарек — в органном классе Заслуженного артиста России А.С. Семенова. Н. Аветисян, уставший, но довольный, вместе с женой А. Геворкян угостили меня шампанским и любезно ответили на мои вопросы:

— Нарек, Вы играете столь разную по стилю музыку. Отдаете ли Вы предпочтение какой-то из них?

— Нет. Я люблю музыку как таковую. Самую разнообразную. И с удовольствием импровизирую как джаз, так и «под классику». Мне кажется, что эти два направления нельзя делить на «серьезное» и «легкое». Джаз – это просто новый виток развития классической музыки. Можно сказать, что уже Бах писал джаз. Или, по крайней мере, воплотил в своем творчестве главные идеи этого стиля: импровизировал, не ограничивая себя в возможностях, использовал (для своего времени) острые ритмы и гармонии. Но главное, что объединяет баховскую и джазовую музыку, — это движение.

— Весьма смелые мысли. Вероятно, именно Бах повлиял на Ваше мировоззрение?

— Бах и Бетховен. И, конечно, Дюк Эллингтон, под которого я с пяти лет танцую степ (смеется).

— Что Вы думаете о музыкантах, которые признают только одно музыкальное направление и не желают попробовать себя в другом?

— Мне кажется, что они просто не перешли на новый уровень мышления. Остались в своем мире, где безопасно, где нет доступа бунтарскому духу. Но именно бунтари открывают для себя и слушателей новые краски, новые варианты звучания. Это тяжелый труд — заглянуть за собственные горизонты. Не все это могут.

…Что ж, я от души порадовалась за этих молодых людей, которые в своем возрасте уже сумели заявить о себе и приобрести верных почитателей их творчества. Как признался Н.Аветисян, это не первое их выступление на этой концертной площадке. Но ограничиваться ею они не собираются. Следующий планируемый рубеж (и взгляд за горизонт!) — театр «Massimo» в Палермо.

Татьяна Любомирская,
студентка IV курса ИТФ

Поделиться ссылкой: