№ 4 (147), апрель 2015

В Музыкальном театре имени К. С. Станиславского и В. И. Немировича-Данченко в декабре в очередной раз давали «Дон Жуана» Моцарта в постановке Александра Тителя, премьера которого состоялась 10 июня 2014 года под занавес 95-го сезона.

История Дон Жуана – одна из вечных тем в искусстве. Моцарт, создавая свой шедевр совместно с либреттистом Лоренцо да Понте, воплотил в жизнь собственную трактовку бессмертного образа. Следствием своеобразной загадки моцартовского «Дон Жуана» стали бесчисленные постановки оперы, среди которых есть и традиционные, и авангардные. Спектакль, представленный в театре Станиславского, пожалуй, ближе к традиционным. Но со своими особенностями.

Первое, что обращает на себя внимание, это – сценография (Адомас Яцовскис). После поднятия занавеса перед зрителем предстает устрашающее зрелище: высокая мрачная стена, выстроенная из тридцати черных пианино, поставленных друг на друга. У многих из них отсутствуют деки, видны «внутренности», клавиши забиты гвоздями. Благодаря такой «говорящей» метафоре на ум сразу приходит сцена на кладбище. Оборотной стороной декорации является стена, усыпанная спелыми гроздьями красного винограда, символизирующего дионисийское начало, наслаждения Дон Жуана и «жертв» его любовных похождений.

Внутри декорации есть пустое пространство, оснащенное лестницами, вследствие чего становится возможным перемещение героев. В сцене на кладбище и в финале черная фортепианная стена выглядит уместной, так как соответствует трагическим событиям. Красная же стена поворачивается к зрителям на свадьбе Церлины и Мазетто, а также в любовных эпизодах. Интригой любой постановки «Дон Жуана» всегда является финал, когда главный герой должен провалиться в преисподнюю. Здесь Командор утягивает его за собой в третий ряд инструментов. Такой «минимализм» компенсируется обильным количеством жестов и перемещений по сцене, с чем актеры талантливо справляются без ущерба для виртуозных партий.

Также к особенностям спектакля относится отсутствие конкретных временных рамок эпохи, отраженных в костюмах. Несмотря на то, что действие происходит в XVII веке, герои одеты просто: мужчины в темные рубашки и сюртуки, женщины в длинные бежевые платья (художник по костюмам – Мария Данилова). Единственная отсылка к прошлому – костюмы и парики музыкантов, выходящих на сцену «в замке Дон Жуана».

Музыкальная составляющая спектакля была на хорошем уровне. Дирижировал Уильям Лейси (сотрудничает с театром с 2012 года с премьеры оперы Б. Бриттена «Сон в летнюю ночь»). Будучи дирижером-постановщиком, он блистательно решил стоявшую перед ним задачу: оркестр играл слаженно, подвижно, без излишней экспрессии, компактно, по-моцартовски. При этом вспоминается недавний «Дон Жуан» в Большом театре, который сопровождался спорами не только вокруг скандальной постановки, но и вокруг неоднозначной музыкальной интерпретации (игра на аутентичных инструментах). Здесь же играли на современных инструментах, но без искусственной романтизации, подход оказался классичным и, пожалуй, более выигрышным.

Что касается исполнителей, то в этот вечер блистал Денис Макаров (Лепорелло), которому зрители рукоплескали. В антракте кто-то заметил, что исполнителей ролей Дон Жуана (Дмитрий Ульянов) и Лепорелло в этом составе необходимо поменять местами. Увы, слуга звучал и выглядел ярче и убедительнее господина! Дон Оттавио (Артём Сафронов), как и Мазетто (Алексей Шишляев), были на втором плане, хотя стоит отметить высокий уровень мастерства, с которым были исполнены их технически весьма сложные арии.

Среди женских персонажей со своими партиями превосходно справились и Донна Анна (Мария Макеева), и Донна Эльвира (Елена Гусева), и Церлина (Дарья Терехова). Ансамблевая сторона музицирования также была на высоте. Женские роли были убедительны и актерски: по задумке режиссера они, скорее, изображали друг перед другом жертв обольстителя, чем были ими на самом деле. Каждая в любой момент была готова броситься в объятия Дон Жуана.

Интересным показалось световое оформление спектакля (художник по свету – Дамир Исмагилов). Особенно запомнилось самое начало: герои сидят за инструментами и луч света по одному выхватывает каждого, представляя публике. Все они «играют» на пианино первые аккорды увертюры, словно давая понять, что им уже известно, как закончится судьба повесы.

В постановке А. Тителя есть и трагические ситуации, и много искрящихся юмором сцен. Среди режиссерских находок встречаются совершенно «гениальные» – например, то, как изящно Церлина, на словах выражая сочувствие и покорность, тыкает ножкой в больные места побитого Мазетто. Или как Дон Жуан угрожает клинком статуе Командора на кладбище, а клинок оказывается… саперной лопаткой. Самое главное, театру удалась подлинная drama giocoso, как задумал Моцарт. Хочется надеяться, что данная постановка бессмертного «Дон Жуана» надолго закрепится в его репертуаре.

Мария Громова,
студентка IV курса ИТФ
Фото Олега Черноуса

Поделиться ссылкой: