№ 7 (150), октябрь 2015

Уже не первый год проходит фестиваль «Творческая молодежь Московской консерватории», продолжая знакомить слушателей с талантливыми музыкантами. И вот опять уникальная возможность выступить на престижных консерваторских площадках почти на целый месяц (1–27 сентября) представилась ее студентам и недавним выпускникам. Двенадцать концертных программ масштабного сентябрьского фестиваля, представлявшие разные специальности, на этот раз были посвящены 150-летию Московской консерватории.

В этом году акцент был сделан на лауреатах XV Международного конкурса имени П. И. Чайковского. Поэтому открытие фестиваля в Малом зале доверили пианисту Лукасу Генюшасу, завоевавшему второе место в нелегком состязании, прошедшем нынешним летом, и скрипачу Айлену Притчину – победителю Международного конкурса «Лонг-Тибо-Креспен» (2014) в Париже. А торжественное закрытие фестиваля «Творческая молодежь Московской консерватории» в Большом зале образовало своего рода арку. Здесь снова звучала фортепианная и скрипичная музыка в исполнении участников Конкурса им. Чайковского.

Открыл концерт Дмитрий Шишкин, один из наиболее многообещающих молодых пианистов – выпускников Московской консерватории (класс проф. Э. К. Вирсаладзе). Для представления многогранного творчества Шопена он предпочел сочинения разных жанров, раскрывающие все богатство образной сферы его музыки: трагическую Сонату №2 b-moll и три мазурки, op. 59.

Чтобы передать концертный стиль Шопена, исполнителю всегда приходится решать непростую задачу. Можно сказать, что Шишкину это удалось. Он показал различные образные контрасты в сонате и подчеркнул энергичный ритм мазурок. Однако уже в который раз приходится поднимать вопрос об игре «телом» и «лицом». Есть определенная грань, за которой артистичность становится буффонадой и начинает мешать адекватному восприятию музыки. Если в знаменитом «Похоронном марше» из Второй сонаты распрямление тела органично сочеталось с наступлением светлых, мажорных эпизодов, то в мазурках излишняя игра лицом затмила музыку.

Самым ярким участником концерта, пожалуй, стал скрипач с огромным опытом концертных выступлений, Сергей Поспелов. Умение выстраивать форму в отношении темпа и динамики, оптимальный тембр инструмента (не слишком сгущенный и не слишком резкий) – сильные стороны дарования этого артиста, ученика проф. Э. Д. Грача. Кстати, Поспелов оставался практически неподвижным в течение выступления, что не помешало ему выразить море эмоций в сонате Тартини «Дьявольские трели», Кантилене и Presto Пуленка и рапсодии «Цыганка» Равеля. Важно отметить, что соната Тартини, несмотря на свое барочное происхождение, прозвучала не «стерильно» (частый недостаток исполнителей, стремящихся к аутентичности); напротив, накал страстей в финале был выше, чем во многих романтических сочинениях. Этому в немалой степени поспособствовала знаменитая каденция Крейслера, собственно и придавшая тот самый «демонический» характер.

После столь мощного первого отделения второе несколько снизило планку. Скрипичную линию концерта продолжил Степан Стариков, студент Московской консерватории (класс проф. С. Г. Гиршенко). За фантазией Шумана для скрипки и фортепиано последовал ряд популярных скерцозно-жанровых миниатюр: вальс Р. Штрауса из оперы «Кавалер розы», Юмореска Сибелиуса и вальс из фильма «Иствикские ведьмы» Дж. Уильямса. Трудно сказать, виноват ли подбор сочинений (почти все одинакового жанрового направления) или исполнение, но игра Старикова была бедна на мелкие детали, особенно в сравнении с предыдущими двумя участниками. В особенности растянулась Фантазия – как будто навечно.

Есть нечто удовлетворяющее в том, что в программе заключительного концерта фестиваля были представлены сочинения двух крупнейших мастеров фортепианной музыки: если Дмитрий Шишкин выбрал Шопена, то Андрей Гугнин (выпускник проф. В. В. Горностаевой), чье выступление завершило концерт, – Ференца Листа. В его исполнении прозвучали восемь «Трансцендентных этюдов» композитора, в том числе ре-минорный «Мазепа», си-бемоль мажорный «Блуждающий огни» и до-минорный «Дикая охота».

Говоря о «Трансцендентных этюдах», необходимо понимать, что все они создавались в художественных, а не в инструктивных целях, и почти все имеют программу. Их исполнение требует не только виртуозной техники (и здесь пианист блистал!), но и тонкого ощущения формы. А вот с этим у Гугнина временами возникали проблемы, особенно там, где форма намеренно размывалась композитором (например, в «Дикой охоте»).

В целом, концерт еще раз продемонстрировал, что формат конкурса Чайковского не позволяет выявить реальный уровень мастерства участников: все четыре солиста концерта не прошли на нем дальше первого тура. Тем не менее, на концерте каждый со своей программой выглядел более чем достойно, утверждая высокий уровень творческой молодежи Московской консерватории, особенно важный для нас в преддверии большого консерваторского юбилея.

Михаил Кривицкий,
студент V курса ИТФ

Поделиться ссылкой: