№ 6 (167), сентябрь 2017

«Земную цивилизацию постигла катастрофа. Уже много лет почти не светит Солнце. Новое поколение уцелевших пытается выжить в условиях суровой зимы…» Цепляясь глазами за следующую строчку в буклете, сбавляешь обороты чтения. Барабанная дробь, мрачный пейзаж в голове. Молодежь уж точно мысленно воспроизводит эти фразы низким мужским голосом, который мы привыкли слышать в озвучивании трейлеров к очередным блокбастерам или к компьютерным играм с постапокалиптическим сюжетом. Но режиссер Александр Титель и художник Владимир Арефьев обманули наше ожидание и рассказали историю возрождения цивилизации после глобальной катастрофы в… опере-сказке Н. А. Римского-Корсакова «Снегурочка» на громкой премьере Большого театра.

Пройдясь по перекопанным улицам холодной, дождливой Москвы и оказавшись в роскошном партере главного театра страны, выдыхаешь с облегчением, предвкушая весеннюю сказку с участием Мороза, Весны, Снегурочки, хором птиц и Масленичным гулянием. Но занавес поднимается… и отрезвляет от иллюзий – на сцене покосившиеся вышки линий электропередач, костры в железных бочках, торчащие каркасы и столбы, заброшенный ржавый вагон и изнеможенные берендята, закутанные в потрепанные одеяла… Налицо явные признаки последствия индустриальной катастрофы. Нечто вроде жизни после жизни. «Люди надеются, что возрождение древних обрядов или имитация их в новых условиях поможет им возродить и прежнюю жизнь», – гласит буклет.

По мнению А. Тителя, «в «Снегурочке» много жестких, совсем не «сиропных» вещей». Мир Берендеева царства – это мир строгой обрядовой цикличности. Диалог между зарождающейся культурой (языческий культ у А. Н. Островского) и закатом цивилизации (у Тителя и Арефьева) – это смыкание очередного прожитого цикла более широкого временного охвата. Оттолкнувшись от ядра мифа о Снегурочке – многолетнее отсутствие Солнца и бесконечный холод – сюжет оперы отправляется в свободное плавание в ближайшее или далекое будущее. В спектакле заметно смещаются акценты с ожидания публикой любимых песен и арий на внимание к причинам и мотивам поступков главных героев. Почему сильное чувство Снегурочки привело к неминуемой гибели? Понимает ли Весна, что может быть такой исход? Ведь «Снегурочка» – это сказка о жертве. Первым спасительную силу красоты холодной красавицы осознал «интеллигент» Берендей, предугадав, что ее смерть вернет все «на круги своя» и даст жизнь новому поколению. И ведь как актуально сегодня звучит его фраза: «В сердцах людей заметил я остуду, не вижу в них горячности любви, исчезло в них служенье красоте и видятся совсем иные страсти»!

Еще Островский писал: «Музыка Корсакова к моей «Снегурочке» удивительна; я ничего не мог никогда себе представить более к ней подходящего и так живо выражающего всю поэзию древнего русского языческого культа и этой сперва снежно-холодной, а потом неудержимо страстной героини сказки». Но как же соотносится эта «поэзия» с подобным сценическим решением? А вот здесь наступает гениальный баланс между невероятно теплой музыкой и прохладно-отчужденным, мрачным колоритом сцены.

Задача оркестра и солистов – оживить и «обнажить» всю красоту партитуры, которая зачастую прячется под штампами оперных прочтений. Множество оркестровых соло, пасторальная живопись фактуры, ориентальность, бесконечная игра тембровыми красками, диалоги лейтмотивов и при этом размеренность и неторопливость в смене сценических фресок… Музыка – вот главная рассказчица сюжета. Дирижеру Тугану Сохиеву и хормейстеру Валерию Борисову удалось приподнять завесу тайны над партитурой русского классика, намекнув лишь на один из возможных вариантов интерпретации вечного сюжета. Украсили спектакль своими голосами солисты: О. Семенищева (Снегурочка), М. Лобанова (Купава) А. Бондаревская (Лель), М.  Аниськин (Мизгирь), А. Неклюдов (Царь Берендей), Е. Манистина (Весна),      Г. Никольский (Мороз).

Пытливый взгляд и чуткие уши всегда заметят отражение насущных проблем современного общества в самых «неприкосновенных» сюжетах – можно много рассуждать на тему «актуальных» прочтений классических либретто (под особый прицел чаще попадают спектакли ведущих театров!). Для меня самый честный критерий – эмоции, которые уносишь с собой. В случае со «Снегурочкой» – это вдохновение, невероятная наполненность и окрыленность, ведь при жестких, суровых условиях (природных, человеческих) нежность, красота, любовь воспринимались особенно остро.

 

Ольга Шальнева,

V курс ИТФ

Фото Дамира Юсупова

Поделиться ссылкой: