Русское музыкальное барокко
№8 (178), ноябрь 2018
До недавнего времени русское музыкальное барокко считалось одной из самых малоисследованных страниц в истории отечественной музыки. Нехватка источников, недоработанность алгоритма расшифровки песнопений, только начавшаяся систематизация творчества мастеров, чьи биографии не были до конца изучены, сдерживают темп раскрытия яркой эпохи русской музыки допетровских времен.
Даже профессиональный музыкант нечасто проявит интерес к музыке Василия Титова, Николая Дилецкого. Профессор МГК Наталья Юрьевна Плотникова делает это весьма успешно. Не только в сборниках, но и на концертах исполняются и очень тепло принимаются слушателями расшифрованные ее рукой произведения.
9 октября в Музее-квартире Н.С. Голованова с самого утра шла конференция «Духовная музыка русских и австрийских композиторов» в рамках перекрестного Года музыки России и Австрии. Благодаря выступлению Наталья Юрьевны и прозвучавшим в качестве примеров произведениям, стало понятно, что русский партес удивительно гармонирует по тембровой интерпретации с русским демеством – плотное, полнозвучное пение ясно подчеркивает особый путь русского церковного многоголосия.
Был интересен доклад о новой систематике духовных жанров, сделанный доктором искусствоведения Андреем Ковалевым. Впервые за последние годы в такую классификацию удалось включить произведения, духовные по своей идее, но не вписывающиеся в каноническую церковную жанровую систему. Несмотря на это, у меня остался так и не разрешенный вопрос: тропарь – это литургический жанр или форма?
Что может быть лучше наслаждения музыкой после долгих дискуссий? За обсуждениями последовал концерт вокального ансамбля «Интрада» с его худруком Екатериной Антоненко за дирижерским пультом. Почти всю первую половину программы заняли произведения Василия Титова и анонимных авторов, которые звучали в расшифровке Н.Ю. Плотниковой. От подобных творений я всегда ждал, что сплав русского демества и партеса с европейской барочной колоратурой вызовет нечто гибкое, тягучее и по-русски светлое и распевное. Именно такими словами можно охарактеризовать данные песнопения. К тому же, исполнение «Интрады» отличалось отточенностью нюансов и штрихов.
Иногда было не совсем понятно, почему последняя строка «Аллилуйя» распевается слишком долго, на манер каденции барочной арии или «Аллилуйя» в «Stabat Mater» Перголези. Но с другой стороны, этот нюанс позволил соединить обе барочные культуры – русскую и европейскую. На этом фоне «Да воскреснет Бог» и «Тебе Бога хвалим» Бортнянского показались немного затянутыми с композиционной точки зрения. Три духовных хора Стравинского, расположившиеся посередине концерта, явили публике сплав русского мелоса и неоклассицистской диссонантности.
Вторая половина концерта была посвящена австрийской духовной музыке. Прозвучали и «Locus iste» Брукнера, и «Regina coeli» Моцарта. Больше чем уверен, что у «виновников» этого концерта найдется много времени и сил, чтобы продолжать возвращать к жизни незаслуженно забытое русское музыкальное барокко.
Владислав Мартыненко,
IV курс ИТФ