№ 2 (100), февраль 2010

Музыка Густава Малера не была оценена по достоинству при жизни. Осознавая это, композитор предрекал ей жизнь в будущем. Будущее настало: в преддверии 150-летия со дня рождения последнего венского романтика стартовал «малеровский» марафон. Оркестр и хор Большого театра тоже включились в юбилейные торжества: 6 декабря в Большом зале прозвучали Пять песен на стихи Ф. Рюккерта и Вторая симфония «Воскресение».

Песни и симфонии – краеугольные жанры малеровского творчества, объединенные внутренним родством. Малер именовал их «концепциями». Композитор унаследовал почти все венские симфонические стилевые традиции и синтезировал их в своем творчестве: от Гайдна – народность, от Моцарта – утонченность и амбивалентность, от Шуберта – песенность, от Вагнера – гармонический строй, от Брукнера – пантеизм, от Бетховена – драматизм. Новизна музыкального языка Малера – не мелодическая, но глубоко концептуальная, что было совершенно не понято и не принято современниками. «Концепции» ждали своего часа. «Всеми средствами построить мир», «Проповедь добра и любви, борьба со злом», «Чистота в противовес лживой, павшей цивилизации» – идеи, занимавшие его тогда, актуальны и в ХХ, и в XXI веках. Чистота и ложь находят стилистическое воплощение в лирической песне и оркестровых средствах гротеска.

На концерте это величие воплотили в жизнь трое музыкантов. Василий Синайский – постоянный приглашенный дирижер ГАБТа. Выбор им Второй симфонии – не случайность, она уже исполнялась дирижером дважды с разными коллективами: оркестром Московской филармонии (1992) и Государственным академическим симфоническим оркестром (2001). Катарина Карнеус (меццо-сопрано) – уроженка Шведского королевства, исполнившая «Песни», – тоже знакома нашей публике: несколько лет назад она выступала на закрытии сезона Московской филармонии. Малер – особый композитор в репертуаре певицы, ему она обязана победой на престижном конкурсе Би-би-си «Певец мира», обеспечившей выход на подмостки крупнейших оперных театров и концертных залов; она также выпустила диск с его вокальными циклами и часто принимает участие в исполнении других сочинений композитора. И, наконец, россиянка Екатерина Годованец (сопрано) – молодая концертирующая певица, несколько лет назад одержавшая победу на международном конкурсе имени В. Стенхаммара в Швеции. Обе солистки приняли участие в исполнении Второй симфонии.

В цикле Пять песен для голоса с оркестром на стихи Ф. Рюккерта, прозвучавшем в первом отделении, наиболее удачными представлялись пасторальные, прозрачные звучности, тихие кульминации в оркестре. Неподдельный восторг, владевший слушателями, заставлял их постоянно аплодировать между всеми номерами и частями. Сочинения Малера пронизаны оркестровой полифонией, это было особенно подчеркнуто. Выходившая в антракте публика через одного человека вспоминала именно полифоничность стиля Малера.

Вторая симфония была написана одновременно с вокальным циклом «Волшебный рог мальчика». Отныне слово становится неотъемлемой частью симфонической драматургии Малера. Концепция этой симфонии о смысле жизни начинается с отрицания светлого, «с похорон героя моей Первой симфонии» – по словам Малера. Вторая часть создана в духе Шуберта – «Луч света в жизни моего героя», третья – песня без слов «Проповедь Антония Падуанского рыбам». В ней заключен завуалированный гротеск, выраженный оркестровыми средствами, ирония на весь род людской и горькая пародия на самого себя (проповеди святого Антония не были понятны ни людям, ни рыбам!). Четвертая часть – песня «Изначальный свет» – тихая, камерная кульминация цикла. Малер долго не мог найти окончание, пока не услышал хорал со словами Клопштока «Воскресну я после сна недолгого», к которым композитор добавил фразу «умру, чтобы жить» и ввел в финал. Он содержит множество витков развития, тему смерти «Dies Irae», реминисценцию песни «Изначальный свет», завершаясь апофеозом мощнейшего звучания оркестра, хора и органа. Это и есть воскресение.

Интерпретация симфонии В. Синайским ярко обозначила малеровскую полифонию тембров (полифоничность, увы, отразилась в еще одной забавной вещи: постоянно звонили телефоны, с одним музыка даже сошлась в до!). Оркестровое звучание, основанное на медных духовых тембрах, дополнялось всеми остальными голосами. В редкие моменты прозрачности, лирики вступали струнные и голос, создавая потрясающие по силе образы. Исполнение было весьма динамичным, оркестр играл ярко, звучно, живо. В финале нашла отражение малеровская идея пространственности – на балконах поместили группы трубачей; медь, правда, вопреки воле автора, была на сцене, но это легко объяснимо той значительной ролью, которую она играла в оркестровой архитектонике. В заключение прозвучал строгий хорал – символ высокой идеи (ему ответил мобильный телефон – как напоминание о жизни земной). Завершил симфонию мощнейший апофеоз – оркестр, хор и орган в полной мере выразили великую малеровскую «Концепцию». Воскресение состоялось.

Антон Клименков,
студент IV курса ИТФ

Поделиться ссылкой: