№ 2 (100), февраль 2010

Сэр Роджер Норрингтон, знаменитый дирижер-аутентист, рыцарь Британской империи, профессор и почетный член Королевской Академии музыки, главный дирижер симфонического оркестра Штутгартского радио и оркестра «Camerata Salzburg», 12 декабря выступил в Большом зале Московской консерватории. Сэр Норрингтон уже дважды приезжал в Москву, всегда привлекая публику неожиданными аутентичными интерпретациями известных романтических партитур. Последний концерт не стал исключением.

В этот раз британский музыкант выступил со своим уже постоянным партнером – Московским камерным оркестром «Musica Viva» под управлением Александра Рудина. В связи с юбилеем (маэстро в этом году исполнилось 75!) сэру Норрингтону была предоставлена полная свобода действий в выборе программы. И, как всегда, британский дирижер не побоялся включить в концерт произведения, отшлифованные дирижерами разных стран и поколений: Первый концерт Брамса и, что особенно всех заинтриговало, Шестую симфонию Чайковского. Сэр Роджер Норрингтон известен во всем мире как один из самых ярких представителей аутентистского направления в исполнительстве. Но если еще 40 лет назад его интересы были сосредоточены на ранней барочной музыке, то в последние десятилетия главным для него стало другое. Дирижер заметил, что «аутентисты» и «неаутентисты» разделили «поле действия»: первые исполняли музыку, написанную до XIX века, вторые – после. И он понял, что историческое исполнительство должно распространяться не только на до-классическую и отчасти классическую музыку, но и на романтический репертуар. Так среди интерпретируемых им композиторов появились имена Берлиоза, Вебера, Шуберта, Мендельсона, Шумана, Брамса, Вагнера, Брукнера и других мастеров XIX столетия.

Суть исполнения Норрингтона заключается в особой «безвибратной» манере игры на струнных. Известно, что прием вибрато стал использоваться лишь во второй трети ХХ века. И для того, чтобы вернуть партитурам звучание, которое предполагали их авторы, необходимо всю музыку романтического периода также исполнять без вибрато. Такое звучание существенно отличается от привычного, поэтому было особенно интересно услышать известные даже неискушенному слушателю произведения в новом качестве.

В Первом фортепианном концерте Брамса солировал коллега Норрингтона по аутентичному направлению, профессор Московской консерватории, пианист Алексей Любимов. Концерт прозвучал естественно и благородно, без вычурной романтической сентиментальности, которая просто не может возникнуть в отсутствии «чувственного» вибрато. Внимание слушателей было сосредоточено на занимательной игре контрастов в тематизме, на переключении инструментальных тембров. Любимов со свойственной ему отточенностью деталей и красотой звука строго и в то же время тонко дополнял замысел дирижера.

Центральным событием вечера, безусловно, стало исполнение Шестой симфонии Чайковского. Норрингтон сумел сделать, казалось бы, уже невозможное. Произведение, ставшее символом русской симфонической музыки, представленное бесконечное число раз, зазвучало по-новому. Сэр Норрингтон предложил непривычную нашему слуху, но очень убедительную интерпретацию. Ухо современного слушателя настроено на плотный звуковой шквал мощного состава вибрирующего каждым тоном оркестра. Здесь же было совсем иное звучание – чистое, прозрачное, более открытое, где были слышны каждая линия, каждый штрих музыкальной ткани.

Сторонники традиционного «вибратного» исполнения зачастую называют трактовки Норрингтона не более чем эксцентричными опытами. Мне же, наоборот, видится в этом возвращение к истокам, к истине и простоте. В любом случае историческая правда остается на стороне британского дирижера. Концерт, где впервые в России была представлена аутентичная интерпретация Шестой симфонии Чайковского, наверняка войдет в историю.

Анна Демидова,
студентка IV курса ИТФ

Поделиться ссылкой: