№ 5 (112), май 2011

У молодого композитора Николая Попова – без пяти минут выпускника Московской консерватории (класс проф. В. Г. Агафонникова и проф. И. Л. Кефалиди) – уже сегодня богатый «послужной список». Он постоянно принимает участие в композиторских конкурсах, музыкальных фестивалях, мастер-классах. Среди его последних достижений третья премия на международном конкурсе композиторов «Посвящение Чайковскому», первая – на международном конкурсе композиторов им. А. Дворжака (Прага, Чехия) в 2010 году. Его сочинения – это в основном камерная музыка. Несколько опусов включают такой инструмент как баян, а одно под названием «kraMP» написано для электронных и акустических звуков. Произведения Николая постоянно исполняются как в России, так и за рубежом (Испания, Италия, Португалия, США). Мне удалось побеседовать с Николаем, и первый вопрос был традиционен:

— Почему ты решил выбрать профессию композитора?

— Я вообще учился в музыкальном лицее в Уфе, по классу баяна. В классе восьмом, когда я жил в интернате, моим соседом по комнате оказался Руслан Латыпов, который занимался композицией. Меня увлекала его личность – он был довольно оригинальный и неординарный человек. И первые мои композиторские опыты – это когда мы с ним закрывались ночью в комнате (чтобы никто из воспитателей не заметил), выбирали какую-то тему и писали на нее вариации. Вскоре он меня познакомил со своим педагогом. Таким образом, я постепенно втянулся, хотя и не осознавая, что хочу быть композитором. Тогда я писал прелюдии и фуги в каких-то нереальных количествах. Все это было по наитию и при этом довольно хорошо сделано.

— Наверно это было связано с твоим слуховым опытом и с изучением произведений известных композиторов?

— Я очень много слушал музыки, и мне вообще все было интересно. Больше всего я слушал в классе десятом-одиннадцатом. Тогда мне открылось, что, слушая сочинение, можно понимать и радоваться тому, что там происходит. Это счастье.

— И кого ты предпочитал слушать?

— В те годы мне очень нравился Мусоргский – «Ночь на лысой горе», «Картинки с выставки» в оркестровке Равеля… Позже был Шостакович, я играл его прелюдии и фуги на баяне. Все фуги, которые я писал, были каким-то образом связаны с его стилем.

— А твой первый учитель по композиции тоже способствовал желанию сочинять?

— Конечно. Он очень хороший педагог, очень человечный, он мог направить, показать некий путь.

— Как ты думаешь, что можно назвать твоим первым достижением?

— Первое достижение было связано с участием в московском конкурсе «Рябиновые грезы», куда я приехал как композитор и стал дипломантом.

— И тогда ты понял, что хочешь поступить в Московскую консерваторию?

— Сначала я поступил в Академию искусств в Уфе на два факультета – народный и композиторский. Но педагоги там были те же, что и в моем колледже, и они уже не могли мне дать чего-то нового. Я отучился один год и понял, что нельзя останавливаться на достигнутом. В результате решил учиться в Москве. Приехал и поступил.

— Как ты оцениваешь годы учебы в консерватории?

— Когда я только поступил, был очень рад. За первые пару лет обучения получил огромное количество материала, школу, понял «что и зачем». Консерватория вообще такое заведение, где время останавливается, одним словом, ее название – есть ее сущность. Я стал разумно подходить к сочинению, стал мыслить иначе, но ведь есть что-то и дальше?

— А в каком плане «останавливается время»?

— У нас мало изучают творчество современных композиторов. При этом есть весь материал для их изучения – и ноты, и музыка.

— А тебе самому кого из современных композиторов хотелось бы изучать?

— Мне нравится творчество французского композитора Франка Бедросяна, он преподает в США. Он просто гениальный! Сейчас вообще много талантливых композиторов, в том числе и в России.

— Но консерватория прививает нечто очень важное – традицию?

— Наследуя традицию, надо стремиться к тому, чтобы получать и новое. Все, что сейчас происходит в мире, остается там, и тебе этого никто не даст, если ты сам не возьмешь.

Елена Заярная,
студентка III курса ИТФ

Поделиться ссылкой: