№ 3 (137), март 2014

Осень минувшего года для поклонников Музыкального театра имени К. С. Станиславского и Вл. И. Немировича-Данченко прошла под знаком фестиваля современной хореографии «Dance Inversion-2013», где свое искусство представили русские танцовщики, а также коллективы из Франции, Бразилии, Австралии и Новой Зеландии. В качестве элегантного завершения фестиваля зрителям был преподнесен особый сюрприз – вечер одноактных балетов Иржи Килиана. Изысканные, интеллектуальные спектакли чешского хореографа, ныне возглавляющего Нидерландский театр танца, мечтают заполучить все ведущие европейские труппы. Театр Станиславского и Немировича-Данченко уже несколько лет украшают три постановки Килиана – «Маленькая смерть», «Шесть танцев» (на музыку Моцарта) и «Бессонница». В ноябре к ним добавилась еще одна работа – «Восковые крылья», премьера которой стала главным событием сезона 2012–2013 года.

Балет «Восковые крылья» (на музыку Пассакалии Г. Бибера, вариации № 25 из «Гольдберг-вариаций» И. С. Баха, Прелюдии Дж. Кейджа и III части Струнного квартета Ф. Гласса) ранее не исполнялся в России и мог быть известен публике только по видеозаписи 2004 года (постановка Нидерландского танцевального театра). Импульсом к созданию спектакля стала античная легенда об Икаре, взлетевшем так высоко, что солнце растопило его крылья, сделанные из воска. Но Килиан, как всегда, вложил в постановку свое видение и трактовал полет как бесконечное стремление к мечте и любви, в итоге оказывающееся тщетным. Созданию атмосферы во многом способствует сценография Майкла Саймона: пустая темная сцена без фона и кулис, из декораций только голое перевернутое дерево и монотонно движущийся прожектор, символизирующий солнце, которое светит героям, но не греет их.

Тщательно продумывая музыкальную основу, хореограф обратился к двум значительным эпохам – барокко и авангарду, расположив материал по принципу контраста: музыку Бибера поместил в начале, Баха – в конце, а Кейджа и Гласса сделал сердцевиной композиции. Выбор сочинений отнюдь не случаен: их роднит общий прием развития – повторение, воплощающее идею замкнутого круга. На одинокий голос скрипки в Пассакалии Бибера, воспроизводящей один и тот же четырехтакт, накладывается абсолютно бесцезурный танец, представляющий цепь нескончаемых дуэтов, терцетов, квартетов… Танцовщики – девушки в черных трико и юноши в черных майках и брюках (костюмы Йока Виссера) появляются из ниоткуда и исчезают в никуда, и определить их точное количество практически невозможно.

Четыре «стеклянных» аккорда Кейджа создают ощущение призрачного спокойствия, таящего в себе внутреннее напряжение (четыре девушки застывают на месте в крайне неестественных позах). Это спокойствие сменяется ярким динамичным взлетом: скерцо Гласса выполнено в энергичном джазовом стиле, что позволяет Килиану использовать в хореографии элементы квикстепа с виртуозными вращениями солиста (к которому вскоре присоединяется ансамбль), а также джаз-танца. Но всё внезапно обрывается и возвращается изначальное настроение: теплому баховскому звучанию вторит пара заключительных дуэтов, таких же плавных и бесконечно печальных. Прожектор гаснет и две одинокие фигуры замирают в объятиях под мерное затухание истаивающих звуков.

Публика восприняла эстетское творение мастера с прохладцей. Любителям действие показалось слишком сложным, знатоков же не удовлетворило исполнение (солировали Валерия Муханова и Алексей Любимов). При всем таланте и технической подготовке труппа все же мало работала с репертуаром Килиана и сравнения с версией Нидерландского танцевального театра пока не выдерживает. Главная составляющая стиля хореографа – непрерывность развития – не была учтена. Вопреки протяженному дыханию мелодии, движения тел распадались на короткие отрезки, что сделало танец дробным и почти полностью оторванным от музыки. На выходе из театра не покидало ощущение, что балет можно было бы исполнить лучше. В плане разнообразия и качества репертуара театр Станиславского и Немировича-Данченко поставил очень достойную планку, теперь его обязанность – столь же достойно ее держать.

Анастасия Попова,
студентка II курса ИТФ

Поделиться ссылкой: