№ 7 (87), октябрь 2008

22 марта в Концертном зале имени Чайковского в рамках филармонического абонемента «Вечера фортепианной музыки» состоялся концерт канадского музыканта Марка Андре Амлена. В отличие от других участников абонемента – Барри Дугласа и Маурицио Поллини – имя Амлена далеко не на слуху у нашей публики. На Западе канадца успели окрестить «новым Гульдом», и не без оснований: Амлен демонстративно не идет на поводу у публики, исполняя музыку редких, «непопулярных» авторов (среди них – Н.Метнер, Н.Рославец), сам пишет музыку, имеет эксклюзивный контракт с одной из самых дорогих звукозаписывающих фирм «Hyperion». Тем парадоксальнее, что у пианиста еще и стойкая репутация феноменального виртуоза.
В программу сольного выступления в Концертном зале имени Чайковского Марк Андре Амлен поставил рядом си-минорные сонаты Гайдна и Шопена, а также Вторую тетрадь прелюдий Дебюсси. Зная студийные записи пианиста, я ожидал услышать холодновато-аналитичного музыканта, для которого на первом плане – чистая красота фортепианных звучностей. Тем удивительнее была живая, человечная игра, полная тонкой лирики и совершенно не нацеленная на внешние эффекты.
Интересно, что, находясь на эстраде, Амлен продолжает играть так, будто он в студии или у себя дома: нет никаких риторических преувеличений, укрупнения звучности и «разжевывания» важных интонаций. Манера игры Амлена – камерная, как бы «для себя» или для узкого круга друзей. Благодаря ей создавалась интимность, доверительность интонации.
Конечно, слуховой опыт улавливал несколько чуждое для русской классической фортепианной школы прочтение и неожиданные интерпретационные находки – не вымышленные, а старательно найденные в тексте исполнителем. Но при этом все звучало очень органично и просто феноменально убедительно: детали идеально подчинялись замыслу и имели четкое оправданное место в концепции. Не случайно возникало ощущение того, что «по-другому просто и не может быть».
Гайдн прозвучал свежо и естественно, композиция была взвешена и отшлифована до безукоризненной чистоты. Третья соната Шопена – наиболее спорная часть программы. Но звездным часом Марка Андре Амлена стали Двенадцать прелюдий (2-я тетрадь) Клода Дебюсси. По красоте, изысканности и, особенно, благородству звучания исполнение нельзя было сравнить ни с чьим другим. Сколько тонкости и различных градаций! У этого автора рождение звука «из воздуха» не только уместно, но и является замечательным приемом звукописи.
Благородно, искренно и задушевно был исполнен первый бис – «Колыбельная» Чайковского в переложении Амлена для левой руки. Казалось бы – сложнейшая техническая задача, но в интерпретации пианиста звучала прежде всего музыка, звучала доверительно и тепло. А после «Апреля в Париже» (французской песни в обработке Алексиса Вайзенберга) в сказку о «холодности» Амлена больше не верится… Его концерт – это «штучный товар», настоящее явление в мире искусства, после которого в душе надолго остается ощущение огромного счастья, положительной энергетики и Добра.

Евгений Сергеев,
студент IV курса ИТФ

Поделиться ссылкой: