№ 1 (108), январь 2011

Одной из приятных неожиданностей стало приглашение в оперу на спектакль «Гензель и Греттель» немецкого композитора Энгельберта Гумпердинка. Премьера лирической сказки в трех картинах проходила в театре «Русская опера» на сцене Дворца на Яузе. Этот театр был основан в Москве всего два года назад, но в его репертуаре уже появлялись и «Свадьба Фигаро» Моцарта, и даже «Сорочинская ярмарка» Мусоргского!

Э. Гумпердинг (1854-1921) родился в семье преподавателя древних языков и дочери церковного кантора. Незаурядные музыкальные способности проявились очень рано, и уже в юношестве он писал вокальную лирику на стихи И. В. Гете, получая одобрение маститых композиторов того времени. Молодой музыкант обучался в Кельнской и Мюнхенской консерваториях, совершал поездки по Европе, и однажды в Неаполе ему посчастливилось познакомиться с Рихардом Вагнером, которого он боготворил. Козима Вагнер как-то сказала, что хорошо было бы ему написать оперу на основе сказок братьев Гримм, и опера была написана. Премьера состоялась в Веймаре на Рождество (1893). В качестве дирижера дебютировал Рихард Штраус! Позднее этой оперой дирижировал Густав Малер. Он писал, что «“Гензель и Греттель” – это шедевр и один из моих любимых примеров взаимообогащения музыки и литературы». Ставили ее и в России на сцене Императорских театров, и в частной опере Мамонтова.

Сюжет оперы опирается на вечные философские категории добра и зла, раскрывает их противоборство и победу добра, света и любви. Естественными атрибутами рождественской сказки являются ожидание праздника, надежда детей на вкусную еду и разнообразные сладости. В опере три картины: «Дома», «В лесу» и «У ведьмы». В первой картине происходит завязка действия: дети отправляются по маминому наказу в лес за ягодами; отец, узнав об этом, взволнованно рассказывает жене, что у Черного Камня живет ведьма – надо спешить на помощь к своим детям! Во второй картине Гензель и Греттель блуждают одни в лесу; фантастический персонаж Дрема, повстречавшийся им на пути, усыпляет их своей песней. И, наконец, в третьей картине происходит развязка событий: появляется Ведьма, желающая съесть маленьких деток, но умной девочке Греттель удается ее перехитрить, и Ведьма отправляется вместо нее в котел. Вскоре на сцене появляются родители, и все вместе восклицают: «Даже в самый трудный час Бог хранит и любит нас!»

Помимо реальных персонажей – мать, отец, дети – в опере есть и фантастические: Дрема, Роса, Ведьма со своей свитой. Облик Ведьмы уже при первом появлении приобретает явный комический характер. Это ярче всего выразилось в ее сольном номере – Хабанере. Возникают текстовые и музыкальные аллюзии на Кармен Бизе, при этом контекст совершенно неожиданный, так как Ведьма обращается к детям со словами: «Меня не любишь ты, так что ж». Она поет свою хабанеру очень вкрадчиво, чтобы расположить к себе детей, а потом посадить их в клетку. Просто поражаешься изобретальности Гумпердинка!

В романтичной музыке с красочными гармониями было много звукоизобразительности: подражание пению птиц, голосам зверей, то есть все, что может привлечь детей… Главенствующее значение в оркестре играли медные и деревянные духовые инструменты, конечно, не без влияния Вагнера. Однако звучало все не ярко и довольно пассивно. Солисты (гобой, виолончели и валторны) местами играли откровенно фальшиво.

Порадовала эмоциональная, увлекательная актерская игра. Однако в голосе Греттель хотелось бы услышать больше легкости, полетности, искрящихся нот лирического сопрано, ведь этот персонаж – маленькая девочка, а не солидная дама…. Зато исполнение партий Гензеля, Ведьмы и отца заслуживает высокой оценки.

Декорации и костюмы, несомненно, были рассчитаны на эффект. Художник пошла по пути сильных цветовых контрастов: свита Ведьмы – черные вороны, а сама Ведьма – в ярком платье всех цветов радуги. Это еще более усиливало пародийность персонажа: она называет себя принцессой, а исполняет ее роль – мужчина!

А теперь несколько слов о публике… Ее основу составляли дети и их родители. Партер был заполнен целиком, а балконы – частично. К концу второй картины слушатели очень устали. Как раз на самом тихом и таинственном номере – Молитве – все чаще стали раздаваться шорохи и шепот в зале… После антракта многие зрители ушли.

И все же наше впечатление от спектакля осталось положительным. Произведение подарило нам ощущение праздника Рождества и перенесло в мир детства, когда мы были совсем другими, как те герои на сцене, которые могли воображать и принимать воображаемое за настоящее…

Александра Бондаренко и Мария Стрелкова,
студентки IV курса ИТФ

Поделиться ссылкой: