№ 8 (97), ноябрь 2009

«Механический балет» – проект тов. Любимова (Цирк на 352 клавишах) – под таким интригующим названием прошел музыкальный вечер 2 ноября в Большом зале консерватории. Имя пианиста Алексея Любимова на афише, известного своей оригинальностью и высоким профессионализмом, уже предвещало что-то чрезвычайно интересное. Однако результат не только не обманул ожиданий слушателей, но и несомненно превзошел их.

Концерт был уникален во многих отношениях. Во-первых потому, что в основном это была музыка для 4-х (!) фортепиано. Во-вторых, по составу участников: в «квартет» пианистов вошли сам Алексей Любимов, Михаил Дубов, Петр Айду и Александр Зуев. Безусловно, по отдельности или в дуэте мы нередко видим этих исполнителей на сцене. Но единым ансамблем они выступили впервые. И, в-третьих, необычной была сама программа вечера: три сочинения из пяти исполненных были заявлены как российские премьеры.

Всякое выступление А. Любимова традиционно отличается объединяющей идеей. Этим вечером таковой стала популярная в 20-е годы прошлого столетия идея механической музыки, созвучная наступлению века машин и механизмов. Эстетика того времени была обыграна и в буклете концерта (ярко красный цвет, отсылающий к советской символике, изображение множества шестеренок, звание «товарищ» перед фамилией Любимова), и в оформлении сцены (по-конструктивистски расставленные на сцене верхние крышки роялей), и даже в одежде исполнителей (участники ансамбля Марка Пекарского были одеты в повседневные разноцветные одежды).

Знаковым сочинением для всего концерта был впервые прозвучавший в России «Механический балет» Джорджа Антейла. Урбанистический опус, задуманный как музыка к абстрактному фильму Дадли Мёрфи и Фернана Леже, был написан в 1924 году для ударно-шумового оркестра, включавшего 16 механических пианол и огромный ансамбль ударных с использованием сирен, электрических звонков и самолетных пропеллеров. В Большом зале была исполнена концертная версия 1953 года для 4-х фортепиано и оркестра ударных, включающего вышеупомянутые звонки и пропеллеры.

Сочинение Антейла – настоящее детище эпохи футуризма и дадаизма – в свое время вызвало шок у французской публики, а в Америке просто с треском провалилось. Но московскими слушателями «Механический балет» был принят очень хорошо. Этому способствовали не только замечательное исполнение, но и его тщательно продуманное местоположение в программе концерта. «Балет» прозвучал в его завершение, и предшествовавшие сочинения подготовили восприятие слушателя: в программу были включены произведения, хронологически выходящие за рамки 20-30-х годов, но близкие по идее трактовки фортепиано как ударного инструмента с преобладающим механическим началом.

Вечер открыл Концертный квартет Карла Черни. Сочинение автора, жившего в первой половине XIX века, оказалось очень созвучно центральной идее концерта. Известный как автор множества этюдов, как ученик Бетховена и учитель Листа, Карл Черни был выдающимся пианистом-виртуозом, и блестящая техника в этом квартете – главное. Его веселая, легкая музыка была создана специально для развлечения высшего света австрийской столицы.

Соната для 2-х фортепиано и ударных Белы Бартока напрямую соприкасается с эстетикой «механической музыки». Уже в раннем опусе Бартока «Allegro barbaro» (1911) фортепиано во многом используется как ударный инструмент. А в Сонате (1937) это доведено до абсолюта, и все четыре исполнителя (два пианиста и два ударника) выступают как равноправные солисты. Ударники Андрей Винницкий и Дмитрий Щелкин показали себя настоящими виртуозами, исполнив сложнейшие партии.

Еще в концерте прозвучали два минималистских сочинения для 4-х роялей, оба – московские премьеры. «Пьеса» (1959) Мортона Фелдмана – знаменитого американского композитора, соратника Джона Кейджа – резко контрастировала остальным произведениям (в зале даже был выключен свет). Это тихая, медитативная музыка, где звуки и паузы обладают равной значимостью. На всем протяжении сочинения четыре исполнителя играют одни и те же созвучия, но темп и ритм они избирают сами. Делая указания исполнителям, композитор разъясняет: «Начальный аккорд исполняется совместно. Длительность каждого звука выбирается исполнителем. Все такты медленные и не обязательно одинаковые. Динамика тихая, с минимальной атакой…»

Вторая минималистская композиция – специально написанный к концерту «Листок из альбома-2» Владимира Мартынова – совершенно иного плана. Это был минимализм в чистом виде: краткая мотивная ячейка, переходя по кругу от одного исполнителя к другому, постепенно расширялась вплоть до изложения цельной аккордовой темы (автоцитата сочинения 1982 года «Осенняя песнь»). Минималистское повторение чистого ля-минорного трезвучия также расцвечивалось множеством обертонов, возникавших благодаря неповторимой акустике Большого зала: обертоновые призвуки создавали иллюзию звучания инструментов симфонического оркестра – скрипки, кларнета, низкой флейты… И все это было пронизано единым энергичным моторным движением, утверждающим идею «механической музыки».

Это была великолепно исполненная современная музыка, часто труднодоступная для восприятия простого слушателя. Но на сей раз у нее был подлинный и неоспоримый успех.

Анна Демидова,
студентка IV курса ИТФ

Поделиться ссылкой: