№ 9 (143), декабрь 2014

Петр Капица утверждал, что наука должна быть занимательна. А слово «конференция» в представлении студентов часто ассоциируется с серьезным, протяженным по времени, статичным и достаточно монотонным мероприятием. Количество слушателей на нем обычно совпадает с количеством выступающих. Печальная статистика объясняется ясными причинами: сложные для устного восприятия доклады, поток научных слов и выражений без их объяснения, невнятное произнесение тихим голосом и (или) в крайне быстром темпе, – всё это не придает событию привлекательности даже в глазах интересующейся наукой молодежи. В результате важные вопросы остаются без подробного обсуждения, коллеги «по цеху» либо стесняются, либо не хотят критиковать друг друга по этическим соображениям. А свежесть взглядов и яркость научных открытий сменяются консерватизмом и узостью суждений.

Жива ли наука сейчас и есть ли у нее будущее – вопросы закономерные. Однако секрет долголетия науки следует искать вовсе не во внутреннем преобразовании «взрослых» конференций, а в появлении студенческих конференций дискуссионного характера. В этом плане показательна ноябрьская Всероссийская научно-творческая конференция «Музыкальный и драматический театр: пересечения и взаимодействия», организованная силами СНТО МГК и Московского студенческого центра.

Мощный старт для развития студенческой научной жизни был задан еще в прошлом году проведением Всероссийской научно-творческой студенческой конференцией «Рихард Вагнер и мировой оперный театр». Яркие и разнообразные по тематике доклады молодых журналистов МГУ, театроведов ГИТИСа, музыковедов Московской, Казанской, Ростовской консерваторий и других вузов не в последнюю очередь повлияли на идею создания студенческого научного общества Московской консерватории.

Первая конференция СНТО МГК проходила в рамках ежегодного Московского фестиваля «Студенческая наука», имевшего статус конкурса. В жюри нашей конференции вошли: Р. А. Насонов (доцент кафедры истории зарубежной музыки, куратор СНТО МГК, председатель жюри), Е. Е. Потяркина (преподаватель кафедры истории русской музыки), Г. И. Лыжов (доцент кафедры теории музыки) и М. А. Гайкович (заведующая отделом культуры «Независимой газеты»). Первое место разделили аспиранты Павел Алексеев (Санкт-Петербург), Надежда Игнатьева (Москва); лауреатами стали: аспирант Владислав Тарнополь-ский (Москва, II премия), студенты Елизавета Гершунская (Москва, III премия) и Мария Мелюкова (Астрахань, III премия).
Как и год назад, выбор тем и география (Москва, Санкт-Петербург, Казань, Ново-сибирск, Астрахань) были разнообразны. Участники с огромным энтузиазмом рассказывали о явлениях барочного, классицистского, романтического и современного театров (классического и авангардного).

Первый тематический блок был связан с барочной музыкой трех европейских стран: Италии, Англии и Франции. Открыла собрание Н. Игнатьева (МГК) сообщением о музыке Дж. Гастольди к пасторальной трагикомедии Дж. Б. Гуарини «Верный пастух» (1598). А. Климчук (Новосибирская консерватория) познакомила слушателей с редким для Г. Перселла сочинением на сюжет исторического мифа «Боадицея, или английская героиня». Завершил барочную тематику доклад А. Сафоновой (МГК) «А. Гретри об искусстве актера в музыкальном театре».

Традиции русской классической оперы на примере «Левши» Р. Щедрина раскрыла М. Зачиняева (МГК), продемонстрировав не только фотографии с постановки Мариинского театра и фрагменты либретто, но и редкие аудиоматериалы. М. Голованева (Астраханская консерватория) познакомила слушателей с оперой «Эмили» зарубежного композитора К. Саариахо, показав фрагменты клавира и видеозаписи.
В. Тарнопольский (МГК) рассказал о новом жанре музыкального спектакля-путешествия. Оригинальную тему «Жанра оперы в театре кукол» раскрыла Н. Решетова (Новосибирская консерватория). О герменевтике и музыке спектакля рассуждал П. Алексеев (ГИИИ, Санкт-Петербург). Е. Гершунская (МГК) рассказала о преломлении античных сюжетов в операх С. Танеева. Горячо обсуждая спорные режиссерские прочтения «произведений будущего» Вагнера, А. Кудрявцев (МГК) высказал мысль о создании композитором нового жанра киномузыки, где звучание определяется изображением.

Не остались в стороне и современные постановки классических опер. Е. Закрыжевская (МГУ) поделилась впечатлениями от «Демона» А. Рубинштейна в постановке Г. Тростянецкого. М. Мелюкова (Астраханская консерватория) рассказала о «Пиковой даме» в Астраханском оперном театре. Д. Топилин (Казанская консерватория) познакомил слушателей с интересными зарубежными режиссерскими версиями «Электры» Р. Штрауса.

В целом студенческая конференция запомнилась всем участникам широким охватом оперных сочинений, а также вопросов жанра и исполнительских прочтений. На протяжении двух дней докладчики живо делились впечатлениями о сообщениях, бойко задавали друг другу вопросы, вызывая интересную научную дискуссию. Видя блеск и энтузиазм в глазах юных исследователей, увлеченно рассуждающих о вопросах современной науки, невольно начинаешь верить, что она жива и будет жить!

Мария Зачиняева,
 студентка IV курса ИТФ

№ 9 (143), декабрь 2014

19 ноября 2014 года в Большом зале Московской консерватории отмечалось 25-летие подписания международной Конвенции о правах ребенка. В рамках этого мероприятия состоялся авторский концерт Посла доброй воли ЮНИСЕФ, современного канадского пианиста и композитора Стива Баракатта.

Центральным событием вечера стала симфония в 16 фрагментах «Ad Vitam Aeternam» («К вечной жизни») для фортепиано и оркестра. В качестве солиста выступил автор в сопровождении Ярославского академического губернаторского симфонического оркестра под управлением Мурада Аннамамедова, уже исполнившего это сочинение в 2006 году в Ярославле. В этот вечер гигантский двухчасовой опус, вопреки логике цикла, был разделен на два отделения.

Композитор много работает в сфере поп-культуры, что, безусловно, отразилось на его стиле. В мире современной академической музыки, часто выходящей за привычные рамки, симфония Баракатта удивляет своей гармоничностью и ясностью. Мелодичное звучание, простые, легко запоминающиеся линии, яркие сопоставления тональностей рождают ассоциации с саундтреками к голливудским фильмам. Общий замысел симфонии – философский: показать движение человеческой жизни от зачатия до погружения в вечность. Каждая часть – это остановка на одном из хронологических этапов бытия.

Начинается сочинение с образа хаоса. Из глухих аккордов у фортепиано, как из небытия, рождается заглавная тема цикла. Она символизирует собой человека, пришедшего в этот мир. Постоянные повторы отсылают слушателей к стилистике американского минимализма, но, работая с оркестровыми тембрами, Баракатт старается уйти от однообразия. В следующих разделах, посвященных первым годам жизни, звучат простые мелодии, напоминающие интонации детских песенок. Ударные подражают бою игрушечного барабана. Весь начальный раздел погружен в настроение умиротворения и радости.

Но ребенок постепенно взрослеет, и музыка становится иной. Композитор вводит в симфонический оркестр ударную установку. Популярные ритмы символизируют молодость. Здесь есть и свои «радости», и свои «тревоги»: для каждого фрагмента автор старается найти оригинальные запоминающиеся обороты.
Баракатту близка работа с бытовыми жанрами. Любовь в жизни человека рисует страстное танго, в котором женский образ поручен солирующей первой скрипке. На закате своих дней человек вспоминает былое и предается ностальгии – этот раздел наполнен романсовыми интонациями. Смерть по всем правилам кружится в вихре сумасшедшей пляски, а погружение в вечность – традиционное похоронное шествие, единственный номер, исполняемый фортепиано без сопровождения.

Но со смертью ничего не заканчивается. Снова из глухих ударов рояля, образуя арку с первой частью, возрождается главная тема. Ее звучание постепенно усиливается, разрастается, и предстает блистающая во всей красе вечность. Симфония завершается мощным финалом.

Прекрасной кодой вечера стал написанный композитором в 2009 году гимн ЮНИСЕФ для фортепиано, оркестра и хора. Так как его смысл должен быть понятным всем на планете, он не содержит слов. Это – вокализ, исполненный ребятами Детского музыкального театра «Домисолька». В заключение Стив Баракатт поблагодарил всех за оказанную ему честь и еще раз напомнил о необходимости защищать права детей.

Ольга Зонова,
студентка IV курса ИТФ

№ 8 (142), ноябрь 2014

Фото Олега Черноуса

В октябре в Музыкальном театре имени К. С. Станиславского и В. И. Немировича-Данченко в очередной раз давали «Тоску» Дж. Пуччини в постановке Людмилы Налетовой. Уже более десяти лет (премьера – 24 января 2004 года) она не сходит со сцены театра, собирая полный зал. Неизменная любовь публики говорит о том, что спектакль продолжает жить на сцене каждый раз по-новому, «дыша» и создавая ощущение премьерной свежести.

Еще до начала оперы, по наблюдению автора, зрители увлеченно обсуждали и постановку, и ее участников. В этот вечер блистательное трио в лице Натальи Мурадымовой (Тоска), Николая Ерохина (Каварадосси) и Евгения Поликанина (Скарпиа) составило великолепный ансамбль с оркестром театра под руководством дирижера Вячеслава Волича. Исполнителям удалось добиться абсолютного синтеза оркестровой ткани и вокальных партий (а это одна из основных сложностей в опере), исполнив в унисон даже мелкие длительности, так называемые «пуччинивские октавы».

Менее чувствовалась гармония в хоровых сценах, которые порой перекрывались звучанием оркестра или солистов, как, например, в финале первого действия: хор, исполнявший «Тe Deum», не создал должного контраста в показе образа Скарпиа. Минусом этой сцены, можно считать не только отсутствие органа, но и электронной записи его звучания.

Отдельно следует сказать о сценографии, которая, по задумке художника-постановщика Елены Степановой претендует не на яркость, а скорее на оригинальность. Каждый предмет, находящийся на сцене, несет важную смысловую нагрузку, что оправдывает минимализм в выборе средств. На заднем плане находится большой экран, функцию которого довольно сложно определить без подсказки режиссера. По ходу действия его размер меняется, что, впрочем, трудно связать с развивающейся на сцене драмой. Помимо этого можно увидеть предмет в форме трубы, который меняет свой окрас от светло-желтого до белого; ковер кирпичного цвета, гармонирующий с небольшой часовней (хоть как-то напоминавшей, что действие происходит в католической церкви); свисающий сверху большой тканевый кусок несимметричной формы…

Фото Олега Черноуса

Некоторые из атрибутов «выстреливают» только в конце оперы – так, большой трон со ступеньками, обитый красным бархатом, превращается в место расстрела Каварадосси и смерти его возлюбленной Тоски (в финале третьего действия мы не видим знаменитого «прыжка» главной героини с парапета замка Святого Ангела, вместо него режиссер вводит банальное самоубийство ножом).

Спектакль словно еще раз задает зрителям риторический вопрос, касающийся режиссерского прочтения оперы – ставить произведение в историческом ключе со всеми вытекающими отсюда костюмами, декорациями и атрибутами, либо, следуя популярной тенденции «выделиться», а может быть, сэкономить, пойти по пути «осовременивания» классики. Так, в сравнении с другим видением «Тоски», а именно с постановкой в Королевской опере «Ковент-Гарден» под руководством дирижера Антонио Паппано, спектакль МАМТа выглядит явным компромиссом между тем и другим. В лондонской постановке сделана ставка на яркие, богатые декорации, роскошные костюмы, работу гримеров и художников. Конечно, звездный состав в лице Анджелы Георгиу (Тоска), Йонаса Кауфмана (Каварадосси) и Брина Терфеля (Скарпия) отлично слушался бы и на пустой сцене, но придание исторической достоверности событиям посредством антуража еще более усиливает воздействие драмы Викторьена Сорду.

В последнее время, оперные театры всего мира не устают удивлять слушателей современностью и «новизной» прочтений хорошо известных всем опер. Порой, сильно увлекаясь этим, они уходят далеко от первоначального замысла композитора. Спектакль в Театре имени Станиславского при всей своей оригинальности все-таки исходит из авторской задумки. Какая опера лучше: выдержанная в классическом стиле или современная? – вопрос остается открытым. Любое мнение по этому поводу субъективно. В конечном счете, все это – дело вкуса.

Анжелика Козедуб,
студентка IV курса ИТФ

№ 5 (139), май 2014

Каждую пятницу под звуки рояля 418-й класс консерватории заполняют студенты. Приходят они отнюдь не для того, чтобы послушать лекцию или порепетировать камерный. Что может заставить консерваторский народ провести пару дополнительных часов в аудитории? Как ни удивительно – музыка, своя музыка, ведь эти странные студенты – композиторы.

Все началось в сентябре 2012 года. Идея собираться, чтобы показать друг другу работы и обсудить их, возникла у выпускника «гнесинки» Александра Тлеулова. Ее поддержали одногруппники, заинтересовались и студенты старших курсов. В итоге возникло творческое объединение «РезонанС-12». Не просто было найти класс для постоянных встреч, но трудности не остановили творческую молодежь, жаждущую общения. С тех пор их встречи проходят еженедельно уже в течение более чем полутора лет.

«РезонанС-12» объединяет молодых людей из разных музыкальных учебных заведений Москвы: консерватории, «гнесинки» (включая колледж и десятилетку), Академии хорового искусства им. В. С. Попова. В клуб входят и студенты из зарубежья – Азербайджана, Казахстана, Туркменистана (многих представителей разных национальностей связывает настоящая дружба). Объединение открыто не только для композиторов, а также для исполнителей и музыковедов. «Официальных» участников сейчас – 19, однако на встречах часто присутствуют и те, кто в это число не входит.

О смысле названия и эстетических установках группы говорит ее создатель: «Резонанс – это некий отклик – отклик на мир, события, жизнь и искусство людей; мы откликаемся и реагируем в рамках приемлемой для каждого художественной эстетики (а она у всех в «Резонансе» своя; часто могут быть и споры, что в целом, как мне кажется, полезно и необходимо для совершенствования композиторского стиля)». Споры и в самом деле случаются, но все проходит в дружественной атмосфере, и критика обычно бывает разумной и деликатной. Возвращаясь к названию: большое «С» означает «союз», «содружество», а 12 – это и количество человек, стоявших у истоков объединения, и число полутонов в октаве… Есть и еще одно значение: «С-12» – символ углерода и его атомной массы, а из углерода, как известно, состоит в значительной степени любой живой организм.

Что особенно интересно, члены клуба обсуждают не только свои собственные и произведения современных авторов, но и классические опусы. Участник может принести с собой любое сочинение – при условии, что он о нем что-то расскажет. Среди последних – Реквием Берлиоза, Шестая симфония Мясковского, «Рождественская оратория» Баха, «Дафнис и Хлоя» Равеля. Такая практика сродни доброй традиции чтения или музицирования в домашнем кругу. Много ли найдется мест, где таким образом проводят время?!

Диалог с классической музыкой ведется еще одним способом – через создание обработок, целью которых служит, прежде всего, совершенствование навыков оркестрового письма. И тут у членов «РезонанСа» – подспорье: они имеют возможность услышать созданные переложения со сцены.

Исполнение в концертах изначально было одной из главных задач деятельности «РезонанСа». Благодаря отзывчивости и интересу музыкантов (в основном, студентов консерватории) и взаимопомощи членов объединения состоялось уже несколько выступлений клуба. Прошли они на разных площадках Москвы: в залах РАМ им. Гнесиных, колледжа при МГК им. Чайковского, центрального клуба МВД. Не правда ли, прекрасный стимул для профессионального совершенствовавания!

Конечно, в Москве существует не одно композиторское объединение, но других студенческих организаций, подобных этой, видимо, всё же нет. Трудно загадывать, долго ли она просуществует, особенно после того, как выпустятся из консерватории нынешние ее участники. Однако несомненно, свою пользу молодым композиторам она уже принесла. Надеемся, что история и самого «РезонанСа-12» будет долгой и счастливой.

Оксана Усова,
студентка II курса ИТФ
Фото Алана Таказова

№ 5 (139), май 2014

Впервые показанная в России панк-рок-опера «Время цыган» по одноименному фильму Эмира Кутурицы стала главным событием прошлогоднего опен-эйр фестиваля KUBANA в Краснодарском крае. Впечатлениями от премьеры поделился один из гостей фестиваля.

Отстояв около четырех часов в очереди и пережив огромные потоки пыли, поставив палатку в зоне для кемпинга и обнаружив, что душ не работает, мы стали ждать. Ожидание подогревало наличие бинокля, через который можно было разглядывать обратный отсчет на больших экранах, установленных близ сцены фестиваля Kubana.

Фестиваль проводится с 2009 года где-то недалеко от Анапы и с каждым разом становится все крупнее. Первый фестиваль длился два дня, второй и третий – три, четвертый – пять, пятый – семь. Летом 2013-го он сумел собрать около двух сотен тысяч слушателей, что в двадцать пять раз больше аудитории первого фестиваля.

За оставшееся до открытия время выяснилось, что в тот день работала только одна сцена – главная, и на ней ожидались целых два мероприятия (надо заметить, что в последующие шесть дней функционировала также ночная сцена, да и на главной сцене выступало 5–6 разных коллективов). Первое мероприятие именовалось «Открытием фестиваля» и состояло большей частью из невероятно красивого салюта. Тем не менее, второй пункт программы первого дня фестиваля оставил еще более яркое впечатление даже у тех, кто увидел фейерверк первый раз в жизни. Это была панк-рок-опера Эмира Кустурицы «Время цыган».

Идея поставить панк-оперу по мотивам одноименного фильма пришла группе Кустурицы «No Smoking Orchestra» еще в 2002 году. Тогда исходным замыслом было то, что каждый фильм Кустурицы – «немножко опера», настолько важную роль играет музыка в его произведениях. Но воплотить проект в жизнь удалось лишь в 2007-м, когда опера была с шумным успехом поставлена в Париже.

Сцена фестиваля была специально перестроена для этой постановки – в последующие дни она стала выглядеть несколько по-другому. Задник представлял собой огромный экран, замещавший декорацию, и, конечно, еще множество всего находилось на сцене и над сценой. Через бинокль рассматривать их было особенно интересно – становились заметны многие детали, плохо видные невооруженным глазом. Для воссоздания национального колорита в начале постановки на сцене появились даже несколько гусей. Смесь театра, цирка, оперы и панк-концерта не оставила бы равнодушным даже самого скептически настроенного зрителя – хотя таковых, кажется, и не было.

По окончании постановки аплодисменты не утихали до тех пор, пока на сцене не появился сам Эмир Кустурица, и еще довольно долго после этого. Отовсюду слышались восторженные реплики, и довольный народ расходился постепенно. Ни тучи пыли, ни все еще отсутствующая в душе вода не смогли испортить настроение, поднятое прекрасным началом фестиваля.

Михаил Иглицкий,
студент IV курса ИТФ

№ 4 (138), апрель 2014

В одном из любимых театров москвичей прошел очередной показ «Театрального романа» Булгакова. Его поставили Кирилл Пирогов и сам мэтр Петр Фоменко. Фирменное «легкое дыхание» «фоменок» в спектакле очевидно: все иронично и весело. Но как будто чего-то не хватает. «Подарочная упаковка» оказалась тесна для остроумной и тем не менее трагической исповеди Булгакова.

Рано или поздно Фоменко должен был заинтересоваться гениальным произведением Булгакова, точным снимком театрального механизма. Обласканный критиками и обожаемый зрителями режиссер сначала рискнул, доверив постановку любимому актеру. Но в итоге все-таки взял над ним шефство. К сожалению, раздвоенность режиссерской мысли не пошла спектаклю впрок.

Слаженный ансамбль старых и новых «фоменок» разыгрывает два мирка – литераторов и людей театра. Говорить, какой мирок показан на сцене точнее, не приходится. Предсказуемо приятно смотреть на то, с каким удовольствием актеры приоткрывают тайны театральной жизни. Томно вздыхают поклонницы режиссера (Галина Кашковская), испепеляют другу друга взглядами секретарши враждующих «Станиславского» и «Немировича-Данченко» (Галина Тюнина и Мадлен Джабраилова). Пафосничают «старейшины» (Анатолий Горячев, Наталия Курдюбова, Олег Любимов и другие), лебезит «молодежь» (Вера Строкова), с демонстративной насмешкой и затаенной болью рассуждают о происходящем никому ненужные «середняки» (Никита Тюнин). В этих сценах – вся прелесть спектакля.

Три часа прекрасных актерских игр пролетают незаметно. Все это как будто бы понарошку, не всерьез, весело. Секретарша крестит портрет кумира, «Станиславский» дает советы автору, чью пьесу он проспал, пушистый игрушечный кот нервно скачет по подоконнику, услышав недовольный голос «примы». Комические иллюстрации булгаковских озарений сменяют одна другую, но идея «провисает». Булгаков писал не комедию, ведь подзаголовком романа значится словосочетание «Записки покойника».

Максудов Пирогова должен был стать противовесом этой самой «легкости», но он смотрит на происходящее безразлично. Разве что недоумевает, но точно не мучается от неразделенной любви к театру. Его только с большой натяжкой можно назвать страдальцем (а ведь по Булгакову герой покончит жизнь самоубийством). Поэтому совсем непонятной кажется финальная сцена, в которой Максудов зачитывает цитату из романа «Мастер и Маргарита»: «Пропал Ершалаим, великий город». Если это претензия на трагический пафос романа, то она не оправдана. Этому пафосу просто неоткуда взяться. Не слышно смертной муки, которая замечательно бы проиллюстрировала мироощущение Булгакова, раздавленного театральной условностью, отовсюду изгнанного, никому не нужного.

Видимого противоречия «внешний комизм – трагичная суть» не случилось. Вместо него – один только милый анекдот, который, впрочем, понравился всем поклонникам театра и лично Кирилла Пирогова, актера с романтическом ореолом. И нравится до сих пор – каждый вечер с этим спектаклем в зрительном зале нет пустующих мест.

Тамара Максимова,
студентка IV курса ИТФ

№ 4 (138), апрель 2014

В Москве 12 февраля в Еврейском музее и Центре толерантности открылась выставка «Энди Уорхол: Десять знаменитых евреев ХХ века». Уорхол (1928–1987) – культовая фигура в истории поп-арта и искусства ХХ века. Вся его жизнь была временем провокаций, что видно из скандальной биографии, тусовок со знаменитостями, равно как и выраженной в его фильмах идеи сексуальной революции. Все это не могло меня не заинтересовать, и я решила – сходить стоит, тем более что много слышала об этом художнике, но его работ никогда вживую не видела.

Первое ощущение, которое сразу возникло на выставке, – как будто Э. Уорхол сфотографировал знаменитостей и обвел их фотографии мелом (видимо, я ничего не понимаю в современном искусстве!). Как выяснилось позже, эта коллекция выполнена в манере позднего Уорхола. Он предпочитал конструировать подобные портреты на базе собственных полароидных снимков, но в данном случае речь шла не о живых моделях, поэтому художник работал с архивными фотографиями и методом шелкографии переносил их на холст. К каждой фотографии на выставке давались подробные сведения об изображенном человеке: Сара Бернар, Луис Брандайс, Мартин Бубер, Джордж Гершвин, Франц Кафка, Братья Маркс, Голда Меир, Гертруда Стайн, Зигмунд Фрейд и Альберт Эйнштейн. О ком-то я услышала впервые, о ком-то узнала новые подробности.

Но больше всего меня поразил сам музей. Кроме выставки Уорхола, там есть основная экспозиция, повествующая об истории еврейства. О древнейшем народе мне рассказали высокие технологии – на экранах показывали карты переселения евреев, снимки типичного еврейского местечка царской России с домиками, рынком, синагогой и религиозной школой (хедер). Ну и, конечно же, ужасы многих войн: Холокост, Вторая мировая война, революции в России, Гражданская война… Нажав на экран, можно было выбрать знаменитого еврея и услышать слова гордости о том, кем он является и к какой стране принадлежит, а из Торы, книги с иудейскими традиционными законами, – любой кусок перевести на русский язык. Также на территории музея находятся центры Толерантности, Авангарда, Детский центр, Библиотека Шнеерсона (подразделение Российской государственной библиотеки).

В этот день я значительно обогатила свои познания о судьбе древнейшего народа и современном искусстве. Вышла усталая, но довольная, хотя прийти сюда еще раз, несомненно, стоит, потому что посмотреть все за один день очень трудно. Советую всем посетить этот необычный музей.

Александра Маркевич,
студентка III курса ИТФ

№ 3 (137), март 2014

В библиотеке Данте Алигьери еще на пороге нового года прошел тематический концерт «Зимние праздники». В том вечере участие принял пианист Михаил Турпанов. Исполнитель порадовал слушателей музыкой Баха, Шуберта, а на финал концерта подготовил музыкальный сюрприз – сочинение ныне здравствующего латвийского композитора Георга Пелециса. Это был сольный концерт, но исполнение каждого нового сочинения пианист предварял кратким или развернутым комментарием. И эти пояснения были интересны не только дилетантам, но и профессиональным музыкантам.

Необычайно интригующим оказался выбор музыки. Так, например, из всего многообразия клавирных сочинений И. С. Баха пианист не исполнил ни одного популярного, а сыграл переложение из кантаты, далеко не самой известной даже искушенным слушателям. Прозвучала «Охотничья кантата» и это была первая интрига вечера.

С Шубертом «режиссер» концерта также поступил нетривиально. Как же слушатели надеялись услышать что-нибудь знакомое при упоминании фамилии немецкого романтика – музыкальный момент, экспромт… Однако пианист исполнил «сюиту» – марш, адажио, менуэт, представляющую собой своего рода компиляцию частей из разных сонат, но собранных воедино благодаря находкам музыковедов. Еще на концерте прозвучали два шутливых скерцо, лирическое Алегретто до минор и Три менуэта с двумя трио. Исполнение музыки Шуберта было не иначе как завораживающим. Скерцо были сыграны с таким задором, что слушателям едва ли не пришлось пуститься в пляс! А лирические эпизоды поразили тонкостью оттенков. Пианиссимо звучало так наполнено, что порой казалось потусторонним. Настоящий Шуберт!

Прозвучавшее в заключение сочинение также оказалось настоящим подарком. О пьесе Пелециса под названием «Новогодняя музыка» Михаил рассказал с таким энтузиазмом, что заставил публику симпатизировать ему еще до того, как «заговорил» рояль. И когда музыка, наконец, зазвучала, трудно было сдержать улыбку от восхищения. Исполнитель перевоплотился в другого персонажа: на смену рефлексирующему романтику пришел… Дед Мороз! Жизнерадостный, с чувством юмора и иронии. Настолько ярко, красиво, а порой забавно прозвучало это сочинение, что сразу создало в сердцах слушателей праздничное настроение и предвкушение торжеств.

Елена Попова,
студентка IV курса ИТФ

№ 9 (134), декабрь 2013

Кристина Зарицкая, Борис Борисов (Краснодар), Александр Шляхов

29-30 октября в славном городе Казани состоялась Международная межвузовская научно-практическая конференция «Сетевая журналистика в стиле “АРТ”: проблемы и перспективы». Столица Татарстана сумела привлечь весомое количество участников для обсуждения журналистских проблем, назревших в области искусства. Затронутые вопросы касались всех сфер, где царит журналистика: телевидение, радиовещание, печатные СМИ, а также тем, пограничных с культурологией и социологией. На заседаниях, проходивших в течение двух дней, присутствовали светила научной мысли республики в этой области, а также масса молодых людей, только вступивших на рельсы журналистского ремесла.

Наиболее интересным и познавательным стал именно первый день конференции, на котором разгорелись нешуточные диспуты по поводу персоны арт-журналиста: кто он и какие навыки должны быть непременным атрибутом этой личности? Круглый стол 29 октября, проходивший в Союзе журналистов Татарстана, превратился в подобие «стенки на стенку», где в ходе горячих разговоров определились две команды с четким представлением об арт-журналистике. Высказывались продюсеры, редакторы, маркетологи, менеджеры, сотрудники PR-служб и корреспонденты, волею судеб повязанные культурой.

Заместитель генерального директора, главный продюсер ТВ «Новый век» Миляуша Айтуганова высказала мнение, что фигура арт-журналиста на телевидении должна быть профессиональной (человек с высшим образованием в нужной области культуры). Для Татарстана, как, в общем, и для всей страны, эта проблема оказалась насущной, так как телевидение испытывает недостаток в таких узкопрофильных специалистах. Материал, по мнению главного продюсера, должен подаваться креативно, с огромной долей инновационности, чтобы заинтересовывать и привлекать внимание потенциальной аудитории. В век перенасыщения информацией важно добраться до ума и сердца человека, найти средства выражения, «бьющие точно в цель». Корреспондент сетевой газеты «Бизнес-онлайн», театровед с дипломом ГИТИСа Татьяна Мамаева также поддержала мнение о непременном наличии профессионализма у арт-журналиста, но залогом успеха должно быть еще и наличие практического опыта в затрагиваемой сфере.

Другая «стенка» в лице Антона Шишкина, главреда портала «KazanFirst», склонилась к мнению: «Имеешь опыт – имеешь возможность рассуждать». Такая мысль наткнулась на недовольные реплики сторонников профессиональной оснащенности арт-журналиста. И их можно понять: имея опыт без фундаментального знания, ты рискуешь повести своего читателя-слушателя по ложному пути. Как показывает практика, опыт не всегда тождественен истине.

Накалил обстановку вопрос, связанный с ангажированностью арт-журналиста, которая полностью блокирует критический аспект. «Критикуешь – напарываешься на недовольство, не критикуешь – перестаешь быть объективным», – высказалась Анастасия Нагорнова, пресс-секретарь Казанской консерватории. Дилемма сродни шекспировскому «быть или не быть». Каждый журналист рано или поздно встает перед таким выбором, и зачастую в схватке «деньги vs. правда» истина складывает оружие к ногам валюты – острейшая мировая проблема.

Междисциплинарные стороны арт-журналистики были затронуты в сообщениях, связанных с интертекстуальностью и художественной ценностью материала с точки зрения литературных достоинств. Речь шла и о глобальных культурологических и социологических аспектах. Интертекстуальность в руках журналиста, по словам заведующего кафедрой теории и практики электронных СМИ Елены Дорощук, – средство, помогающее раскрыть в одном временнóм отрезке событие в разных плоскостях.

Далее научный день по стечению обстоятельств свернул в сторону беспросветного пессимизма. Филолог Лия Бушканец высказала мнение о закате литературной критики в связи с отсутствием желания читать, в частности, у молодежи: «Критика ориентирована на читателя, но читателя более не интересует профессиональное мнение о каком-либо литературном явлении». Упадочное настроение подхватила социолог Валентина Фурсова: «Нынешний мир – общество потребления с массовой дезориентацией в области ценностей, традиций и культуры. Тем сильнее возрастает роль профессионального журналиста – воспитывать нравы социума»…

Второй день конференции, которая переместилась в Казанскую консерваторию, был студенческим и не менее дискуссионным. Круг вопросов, волнующий молодых исследователей, начинался с телевизионных коммерческих музыкальных проектов на ТВ и заканчивался блоггерством – «убийцей нынешней журналистики». Московскую консерваторию (Университет) на этом собрании представлял автор этих строк с выступлением на тему «Музыкальная журналистика в контексте вневременных художественных ценностей».

Интереснейшей информацией поделилась Регина Валиуллина, которая окончила магистерскую программу в Англии по направлению «международная мультимедийная журналистика». Журналистика на Западе – ремесло, где отсутствуют жанры, но существует две категории: новость и не новость. Журналист, в том числе и в области культуры, – человек, умеющий собирать, анализировать информацию и аргументировать свою точку зрения.

Краснодарцы Борис Борисов и Кристина Зарицкая поделились с публикой опытом в области создания печатного издания. Ребята практически на голом энтузиазме, собственными силами создают журнал «Точка зрения», где освещаются культурные и околокультурные проблемы. Дизайн, концепт, разработка и поиск материалов, редактура, а также верстка издания – все на плечах этих энергичных молодых людей.

«Кто же ты, господин Арт-журналист?» – вопрос, волновавший до этой встречи и еще более не дающий покоя после нее. Точно не тот человек, который не умеет писать, берущий интервью у людей, которые не умеют говорить, для людей, которые не умеют читать. Прежде всего – это профессионал во всех смыслах данного слова, интуиция которого функционирует, как лакмусовая бумага, безошибочно указывая, кто есть кто и что есть что. Беспокойная личность, не обделенная литературным даром, креативный новатор, твердо стоящий на крепком фундаменте знания с четко выстроенной системой ценностей. Такой «герой» вполне реален, и наверняка он уже среди нас.

Александр Шляхов,
студент V курса ИТФ

№ 7 (132), октябрь 2013

Пока в книжных магазинах глаза разбегаются от количества «допущенных» учебников по МХК (мировая художественная культура) и, одновременно, идут разговоры о едином учебнике истории, на стыке этих дисциплин наконец-то появилось нечто совершенно новое. Не безальтернативное, а единственное в своем роде; не «допущенное», а «рекомендованное» экспертами для колледжей, средних школ и вузов. Справедливо рассудив, что гораздо продуктивнее не роптать на «малочитающую молодежь», а всего лишь говорить о важном на современном языке, авторы выпустили не книжный многотомник, а серию дисков с интерактивной подачей материала – мультимедийное пособие «Мир русской культуры».

Пособие в пяти частях охватывает период с VIII по XVIII век: «История и культура Древней Руси», «Московская Русь и становление единого русского государства», «Смутное время и начало царствования династии Романовых», «Эпоха царствования Петра I», «История и культура Петербурга XVIII века». Это довольно редкий случай, когда очевидный, казалось бы, принцип параллельного изложения фактов истории и культуры проведен последовательно (в школьных учебниках по истории параграфы об искусстве зачастую находятся «на задворках»).

Инициатор проекта и автор всех текстов Зоя Викторовна Гуменюк (заслуженный работник культуры РФ) – опытнейший педагог Гнесинского колледжа. За десятилетия работы она де-факто стала хранителем гнесинского духа и высоких профессиональных стандартов. На ее счету еще три мультимедийные работы на музыкальную тематику: «Европейская опера XVIII века. Кристоф Виллибальд Глюк», «Моцарт и его опера “Дон-Жуан”, “Руслан и Людмила” Пушкина и Глинки», которые были переизданы в 2013 году. В них энциклопедически точная информация подается, однако, не с отстраненностью справочника, но в режиме общения с читателем: так, если по воле случая раздел про Пушкина составляется 6 июня, автор не преминет сообщить, что эти строки написаны в день рождения поэта.

В текст нового пособия буквально вплетены многочисленные бережно подобранные иллюстрации, причем самого разного рода (за визуальную часть и компьютерную реализацию отвечал соавтор проекта Александр Борисович Лошаков). Помимо традиционных картинок и фотографий (которые можно смотреть в режиме слайд-шоу) это и фрагменты классических постановок русских опер (с бегущими субтитрами), и хрестоматийные эпизоды из фильмов (например, из «Александра Невского»), и аудиозаписи народных песен. Те отсылки, которые обычно помещены в учебниках в сносках или в тетрадях на полях, здесь доступны через один компьютерный «клик» внутри самой программы.

Удивительно, но такая прогрессивная форма была задумана авторами еще в 2004 году, когда не было социальных сетей, сформировавших культуру визуального восприятия, не были так распространены компьютерные презентации PowerPoint, а интерактивность еще не стала непременным требованием к любому проекту. Возможно, единственным российским аналогом в культурно-исторической нише может послужить 16-серийный фильм Леонида Парфенова «Российская империя», выходивший в начале 2000-х на НТВ и оформленный как электронная иллюстрированная энциклопедия. Однако в отличие от фильма диск, как хорошую книжку, можно подержать в руках и изучать с удобной для тебя скоростью.

Издание корреспондирует с наиболее актуальными в сегодняшнем обществе понятиями: оно открывается авторским рассуждением о том, что такое осмысленный патриотизм. А по форме полностью соответствует трендам «инновации» и «модернизации» – что и уловил продюсер проекта, молодой журналист, член общественного совета при губернаторе Ханты-Мансийского АО и менеджер в области культуры Александр Вовненко, благодаря которому издание состоялось.

Не так давно на известной площадке современного искусства «Винзавод» проходила выставка «Альтернативная книга»: на стыке достижений дизайна, техники и новейших образовательных разработок. Идея «инновационной» выставки вполне перекликается с экспериментальной оболочкой «Мира русской культуры», где яркая форма не превалирует над содержанием, а лишь лучше его раскрывает. Такая параллель убеждает, что уважение традиций и поиски новых форм могут быть не разными полюсами двуполярного мира, а сторонами одной медали.

Владислав Тарнопольский,
студент V курса ИТФ