Российский музыкант  |  Трибуна молодого журналиста

Новый творческий союз

Авторы :

№8 (232), ноябрь 2024

10 сентября в Московском концертном зале «Зарядье» состоялось два очень важных и значимых для музыкальной культуры события: концерт Симфонического оркестра Большого театра под управлением Валерия Гергиева и торжественная церемония подписания соглашения о сотрудничестве между залом «Зарядье» и Большим театром России. В церемонии приняли участие генеральный директор и художественный руководитель Большого театра, директор Мариинского театра Валерий Гергиев и генеральный директор зала «Зарядье» Иван Рудин. В рамках соглашения предусмотрено создание совместных проектов.

История молодого, но значимого для Москвы концертного зала «Зарядье» неразрывно связана с коллективом Мариинского театра и Валерием Гергиевым. С первых сезонов маэстро представлял на московской сцене симфонические программы, оперы в концертном исполнении и балетные постановки.

15 апреля 2024 года на сцену «Зарядья» впервые вышел Симфонический оркестр Большого театра России под управлением Валерия Гергиева. Концерт ознаменовал две важные даты в истории русской музыкальной культуры – 180-летие со дня рождения Н.А. Римского-Корсакова и 185-летие со дня рождения М.П. Мусоргского. В тот вечер Большой театр и зал «Зарядье» объявили о начале сотрудничества, которое и скрепили подписями 10 сентября.

В концерте, посвященном этому событию, прозвучали сюита из балета С.С. Прокофьева «Ромео и Джульетта» и Пятая симфония Д.Д. Шостаковича. Объединение в одной концертной программе балетной и инструментальной музыки отразило главную идею события – союз театральных и симфонических жанров на одной сцене.

Исполнение музыки «Ромео и Джульетты», более привычной для коллектива Большого театра, вызвало симпатию у публики. Дирижер объединил две редакции знаменитой сюиты – op. 64 ter и ор. 64 bis. В начале концерта прозвучали «Монтекки и Капулетти» и «Джульетта-девочка» из второй сюиты, а затем «Народный танец», «Сцена», «Мадригал», «Менуэт», «Маски», «Ромео и Джульетта», «Гибель Тибальда» из первой.

Чередование этих номеров, словно калейдоскоп, напоминало о героях шекспировского произведения. Перед глазами сразу возникали и танец рыцарей с его грозной темой, и сцена бала с его пестрыми масками. Лирические эпизоды были исполнены аккуратно и мягко, драматические – мощно и с напором.

Особенно хотелось бы отметить исполнение Пятой симфонии Шостаковича, которой Валерий Гергиев уделил пристальное внимание. С точностью были соблюдены все ремарки композитора, выделена медная группа. Сама концепция симфонии глубоко трагична, что подтверждает преобладание минора над «вспышками» мажора. Судьбоносный мотив основной темы первой части у струнных сразу же погружает в сложный психологический мир, неоднократно напоминая о себе в последующих частях произведения.

В двух средних частях – скерцо и лирическом Largo – маэстро Гергиев предельно заострил контрасты. Упругие ритмы, обилие духовых с подчеркнутым звучанием меди были противопоставлены третьей части. В ней дирижёр выделил кантилену струнных инструментов, особо подчеркнув звучание скрипок.

Финал стал кульминацией не только всей симфонии, но и концерта в целом. Мажорная кода-апофеоз утверждающе завершила выступление оркестра.

Соединение в одном концерте столь разных произведений еще раз подчеркивает основной вектор новых партнерских отношений между двумя ведущими культурными институциями Москвы. Следующие выступления Симфонического оркестра Большого театра в рамках Седьмого концертного сезона зала «Зарядье» запланированы в декабре, а затем в апреле и в июне 2025 года. Какие именно постановки и концертные программы представят партнеры, будет объявлено позже.

Алиса Качаева,

IV курс НКФ, музыковедение

Дни духовной культуры в Республике Беларусь

Авторы :

№8 (232), ноябрь 2024

С 15 по 18 мая в Минске прошли Дни духовной культуры России в Белоруссии. Программа была насыщенной: академический, церковный и русский народный хоры представили российскую культуру во всем ее разнообразии.

Серия мероприятий открылась в Белорусской государственной академии музыки. В холле участников ждала выставка Государственного исторического музея (ГИМ), приуроченная к 500-летию Новодевичьего монастыря, основанная на репродукциях художественных произведений и фотографиях из коллекции музея. Специально для участников и зрителей мероприятий была проведена экскурсия с рассказом по наиболее интересным экспонатам.

Одним из наиболее важных событий стал круглый стол на тему «Система подготовки музыкантов в России и Беларуси как основа сохранения духовной культуры Союзного государства», где в качестве модератора выступил ректор РАМ им. Гнесиных А.С. Рыжинский. Открывая курглый стол, он подчеркнул необходимость совершенствования образовательных систем и единого образовательного пространства. «Музыкальное образование в России и Беларуси – это очень родственные, выросшие из одного корня явления, они связаны как с общими методическими установками, так и с основами нашей культуры… Поэтому, конечно, вот такие встречи – это наше взаимное обогащение. И я очень рад, что у нас давние творческие, образовательные, научные связи» — отметил ректор Академии.

Спикеры обсудили насущные вопросы в сфере музыкального образования, а также план дальнейшей совместной работы в части заявленных тем, среди которых, к примеру «Задачи сохранения и развития трехступенчатой системы подготовки музыкантов в России и Беларуси»; «Поиск диалога музыкальных образовательных учреждений и работодателей в контексте задач развития отрасли»; «Вопросы синхронизации моделей высшего музыкального образования России и Беларуси».

Вечером этого же дня в большом зале Академии состоялся концерт ансамбля хоровой музыки Altro coro РАМ им. Гнесиных, который представил программу «От классики к современности». Перед началом концерта ректоры двух академий – Белорусской (Елена Викторовна Куракина) и Российской (Александр Сергеевич Рыжинский) выступили с приветственным словом, что было весьма символично. Публика принимала певцов очень тепло, поддерживая их бурными аплодисментами.

16 мая, в «Храме‐памятнике в честь Всех святых и в память о жертвах, спасению Отечества нашего послуживших» прошло не менее значимое событие: концерт Московского Синодального хора под управлением дирижера Михаила Котельникова. Жители и гости столицы Белоруссии смогли насладиться пением одного из лучших московских церковных хоров. Здесь же продолжилось экспонирование выставки ГИМа, которая на сей раз развернулась в пространстве возле храма. Прихожане с интересом изучали и рассматривали детали репродукций старинных икон, выполненных знаменитыми мастерами Оружейной палаты; изображения уникальных фресок XVI века; предметы, связанные с жизнью известных монахинь обители, а также фотографии храмов и других построек монастыря.

Завершил серию мероприятий в Минске Рязанский народный хор им. Евгения Попова. Утром 18 мая были проведены мастер-классы по хореографии, оркестру и хоровому пению для студентов и педагогов Белорусской государственной академии музыки и Минского государственного колледжа искусств. А вечером состоялся яркий и звонкий концерт в Белорусской филармонии. Каждый номер сопровождался обилием аплодисментов и криками bravo, а в конце артистов долго не хотели отпускать со сцены.

Полина Зорина,

V курс НКФ, музыковедение

«Вот я здесь, и сказать мне нечего…»

№6 (230), сентябрь 2024

Столь озадачивающими словами ведущего открылся второй концерт из цикла «Манифесты», прошедший 17 мая в Рахманиновском зале Московской консерватории. Но это, конечно, не личное признание. Так начинается знаменитая «Лекция о ничто» Джона Кейджа, которая и дала название концерту. Захватывающий аттракцион представил слушателю Ансамбль солистов «Студии новой музыки» и ведущий цикла, музыковед Федор Софронов.

Федор Софронов

Цикл «Манифесты» – серия концертов-лекций о важных вехах в истории современной культуры, запечатленных в заявлениях передовых творцов-мыслителей XX века. Услышать знаковые произведения авангарда можно с марта по ноябрь в Московской консерватории.

«Лекция о ничто» американского композитора Джона Кейджа – экспериментальное произведение, текст которого организован по музыкальным законам. Серьезная мысль соседствует с самоиронией, и границы между ними весьма расплывчаты. Но если содержание «Лекции» путает сознание подобно абсурдным рассуждениям героев кэрролловской «Алисы в стране чудес», то ее форма имеет, по замыслу Кейджа, некую структурную идею.

Строение концерта (последовательность разнообразных звуковых впечатлений), казалось, тоже было продумано с учетом особенностей слушательского восприятия. «Лекция о ничто», как и задумывал автор, читалась вместе с музыкальными произведениями. Между ее фрагментами звучали сочинения трех композиторов нью-йоркской школы: Мортона Фелдмана, Эрла Брауна и самого Джона Кейджа. Текст «вербальной музыки», хотя и бессодержательный, все же требует постоянного интеллектуального участия, вынуждая мозг вылавливать в потоке сентенций некий смысл. Возможно, длительное непрерывное чтение одного лишь «ничто» было бы слишком утомительным. И, напротив, постоянное переключение внимания с музыки слов на музыку звуков и обратно заставляет затуманенное внимание пробуждаться и концентрироваться.

Выбор произведений, перемежающихся с фрагментами «Лекции о ничто», тоже оказался неслучайным. Эта музыка лишь условно зафиксирована в уникальных графических партитурах, которые чаще показываются как объекты абстрактного искусства, нежели исполняются. Они, как и текст Кейджа, допускают абсолютную свободу расшифровки, а поэтому открыты для всевозможных исполнительских и слушательских трактовок.

«Проекция 4» для скрипки и фортепиано Мортона Фелдмана у дуэта Екатерины Фоминой (скрипка) и Натальи Черкасовой (ф-но) была подобна пуантилистическому полотну, сотканному из звуков-точек, росчерков и интервальных пятен. Особенно впечатляющим, экспрессивным показалось заново родившееся на сцене произведение Эрла Брауна «Декабрь 1952» в исполнении пианистки Моны Хаба. Во время медитативного звучания «Длительности 2» Фелдмана (виолончель – Ольга Галочкина, фортепиано – Наталья Черкасова) зал, казалось, не дышал. А «Музыка для ударных инструментов» Кейджа в прочтении Андрея Винницкого, напротив, вызвала особенное оживление.

Не обошлось и без музыкального «черного квадрата» – «4`33», который сыграли солисты «Студии новой музыки» под внимательным руководством Андрея Серова. Дирижер ни на секунду не позволил музыкантам ослабить напряжение и упустить внимание публики. Любопытно было наблюдать за «звуковыми происшествиями» в зале. Кто-то кашлял, причем явно подыгрывая задумке автора, кто-то, напротив, демонстративно молчал. В этом контексте особенно иронично прозвучала произнесенная ведущим фраза Кейджа из «Лекции»: «Ни правды, ни добра в нашем громогласном обществе нет». Можно сказать, эффект, производимый когда-то скандальным произведением, со временем несколько ослаб, превратившись в заранее согласованный между исполнителем и слушателем договор.

В завершении концерта прозвучала «Слежка за Пьеро» Брауна. Множество фрагментов сложились в запутанный лабиринт, путь сквозь который указал дирижер. На сцене собрался тот же инструментальный состав, который предполагался Шенбергом для исполнения «Лунного Пьеро» (фортепиано, флейта, кларнет, скрипка и виолончель). Следили за Пьеро в России впервые.

Рассуждая о проделанном интеллектуальном пути, Кейдж в завершении своей лекции выразил надежду: «Приятное чувство должно остаться». Этими же словами можно описать впечатление от вечера, проведенного в Рахманиновском зале со «Студией новой музыки».

Анастасия Немцова,

V курс НКФ, музыковедение

Красное на сером фоне

Авторы :

№6 (230), сентябрь 2024

Вечером 3 мая на Большой Дмитровке перед входом в МАМТ собрались красивые дамы в вечерних платьях и их галантные кавалеры. Это – публика, которая пришла послушать Хиблу Герзмаву в опере «Норма», одной из самых сложных с профессиональной точки зрения, в спектакле, который с прошлого года собирает аншлаг при каждом показе.

Особо востребованные музыканты из мира академической музыки делают большое дело, привлекая на спектакли и в концертные залы людей, для которых поход в театр – это не столько художественное, сколько светское событие, повод «себя показать, и на людей посмотреть». Некоторые из этих людей, послушав Casta Diva, встали и покинули зал. Что же касается самого спектакля, он удался во всех смыслах.

Оркестр под управлением Кристиана Кнаппа (приглашенный дирижер Мариинского театра) составил достойную партию всем певцам, а также большому хору. В начале и в конце спектакля публику решили удивить: из оркестровой ямы на подъемном механизме совершенно неожиданно «выплыли» оркестранты, продемонстрировав зрителям все то, ради чего они в антрактах заглядывают вниз. Но, похоже, в удовлетворении любопытства публики и заключался единственный смысл этого трюка. Хотя, это и хороший ход и для поднятия духа музыкантов, которые по обыкновению уступают пальму первенства вокалистам.

Состав последних, в свою очередь, порадовал: знаменитая Хибла Герзмава в заглавной роли; прекрасная Полина Шароварова в роли Адальджизы и ведущий тенор театра Владимир Дмитрук в роли Поллиона.

Хибла Герзмава безусловно, блистала. Начиная с первого появления в ярком красном платье на фоне «серого» мира, она приковала к себе внимание. Помимо безукоризненного владения голосом и техникой bel canto, она продемонстрировала выдающий актерский дар: действительно вжилась в роль жрицы, терзаемой сомнениями. Известная каватина Нормы Сasta diva прозвучала настолько безупречно и красиво, что стало понятно, ради чего была написана и поставлена опера. Во время ее исполнения зал замер, а после взорвался аплодисментами.

Не менее прекрасной была и «соперница» Нормы Адальджиза. Полина Шароварова как в сольных, так и ансамблевых номерах составила достойную пару приме театра, увлекая слушателя своим пением. Поллион в исполнении Владимира Дмитрука удачно вписался в этот любовный треугольник, ему удалось показать путь героя: от мятущегося любовника до воина, для которого мораль превыше сиюминутных наслаждений.

Режиссеру спектакля Адольфу Шапиро особенно удались номера с участием хора, который располагался в разных местах сцены, а в последнем действии – в зале. Такой ход взбодрил публику в нужные моменты, переводя внимание именно на драму народа. В творческом багаже Адольфа Шапиро множество постановок драматических спектаклей, что дает о себе знать и в спектаклях музыкальных. В интервью накануне премьеры он отмечал, что «сюжет „Нормы“ до сих пор исключительно современен, потому что конфликт внутри себя гораздо труднее разрешить, чем конфликт с кем-то». Тема вечная, поэтому действие спектакля перенесено из I века до н.э. в современность, а главное внимание уделено носительнице этого конфликта — Норме.

В спектакле используются несколько ключевых символов: серый цвет, военная форма, Норма в ярко красном платье на фоне окружающего ее мира, пластиковые фигурки солдат на сцене. У каждого из них свое значение: обстановка войны и ее реалии, трагический финал жизни жрицы. Немало интересного придумала художник спектакля Мария Трегубова и в оформлении каждого действия: священный лес в начале с повисшими в воздухе фигурами бегущих оленей, озаренный светом огромной луны; серая комната с аскетичной обстановкой; выход действия на улицы города. Смена декораций сопровождается размытым изображением (типа телевизионных помех), но смысл этого приема остался не совсем ясен.

Спектакль определенно вызвал у публики высокие эмоции. Кто-то был в полном восторге от происходящего на сцене; кто-то – пришел лишь увидеть именитую оперную певицу; кто-то – остался недоволен. Но все же возможность послушать не самую репертуарную оперу в исполнении лучших российских певцов имеет безусловную ценность.

Полина Зорина,

V курс НКФ, музыковедение

Незабытая музыка

Авторы :

№4 (228), апрель 2024 года

В Камерном зале Московской филармонии 28 марта прошел новый концерт серии «Музыка, которую мы потеряли». Солисты коллектива OpensoundOrchestra исполнили сочинения Ивана Вышнеградского, Александра Мосолова, Карена Хачатуряна, Софии Губайдулиной, Владислава Шутя, Александра Кнайфеля. Вел концерт ведущий данной серии – профессор Московской консерватории, композитор Юрий Каспаров.

Названный абонемент посвящен сочинениям, ныне утратившим известность. Серия этих концертов длится второй год. На этом вечере были исполнены произведения советских композиторов. Ведущий рассказывал интересные факты из жизни авторов музыки, а также знакомил слушателей с особенностями их творчества.

Концерт открыла «Композиция» для струнного квартета Ивана Вышнеградского. Участники OpensoundOrchestra честно погрузились в микрохроматику и в то же время сохранили свойственный композитору причудливый романтический тон.

«Легенда» Александра Мосолова – одно из сочинений «экспериментальных» 1920-х годов. Ольга Калинова(виолончель) с Алексеем Кудряшовым (фортепиано) стройно сыграли мозаично-структурное сочинение, отражающее эстетику раннесоветского романтизма.

Первый опус Карена Хачатуряна, Соната для скрипки и фортепиано, когда-то была репертуарным сочинением. Юрий Каспаров процитировал музыковеда Израиля Нестьева, который упомянул о воссозданном в музыке образа современника – «молодого человека, полного оптимизма и энергии, видящего прекрасное и вдохновенное». Станислав Малышев (скрипка) и Алексей Кудряшов (фортепиано), исполнившие Сонату, преподнесли сдержанный тематизм сонатной формы первой части, лирику медленной, а в финальном рондо подчеркнули контрасты между скачкообразной главной темой и лирическими эпизодами.

Второе отделение концерта открылось сочинениями с аллюзиями на барочные жанры. Изящная «Мини-партита» Владислава Шутя в исполнении Павла Романенко (альт) в сопровождении Алексея Кудряшова навела на мысли о степени серьезности отношения композитора к барочному стилю. Чакона для фортепиано Софии Губайдулиной красочно продемонстрировала ее молодую энергию.

Завершил концерт дуэт Ostinati Александра Кнайфеля. По словам Каспарова, слово ostinato стоит здесь переводить буквально, как «упрямый», так что это сочинение – «монолог упрямого человека». В этом «монологе» альтист Павел Романенко и виолончелистка Ольга Калинова обнаружили и комические черты.

Концерт был тепло принят публикой. Все шесть сочинений были встречены аплодисментами. Как и, впрочем, отступления ведущего.

Виталий Захаров, IV курс НКФ, музыковедение

Луиджи Ноно посвящается

Авторы :

№4 (228), апрель 2024 года

21 февраля Московская консерватория отмечала 100-летие со дня рождения итальянского композитора Луиджи Ноно. В честь одного из лидеров европейского авангарда были организованы проект НОНО.doc и концерт. Творческая встреча НОНО.doc прошла в формате читок: музыковеды и критики (Светлана Савенко, Роман Насонов, Илья Овчинников, Антон Дубин, Антон Каретников, Фёдор Софронов, Мария Невидимова) читали редкие свидетельства очевидцев жизни Ноно, обсуждали многочисленные проблемы, связанные с его творчеством. После этого в Рахманиновском зале «Студия новой музыки» исполнила сочинения итальянского композитора, а также произведенения, ему посвященные.

Луиджи Ноно (1924–1990) – крайне неоднозначная фигура в истории европейской музыки. При жизни его сочинения, идеи и личность вызывали противоречивые оценки. Будучи ярким представителем европейского авангарда, интересующегося «чистыми» структурами и концептами, Ноно принадлежал к Итальянской коммунистической партии и старался воплотить в творчестве подчеркнуто левые идеи. Это сочетание привело к прогнозируемому результату. По меткому выражению исследовательницы его творчества Л.В. Кириллиной, «красный авангардист Ноно вызывал недоумение как у красных, так и у авангардистов».

После смерти композитора волнения вокруг его персоны отчасти улеглись, и авторитетные музыковеды постановили: творчество Ноно – классика европейской музыки второй половины XX века. Но доступна ли эта классика современному слушателю? Ответ на этот вопрос должен был дать концерт «Студии новой музыки».

Программу открывало сочинение «Где ты, брат?» для женского вокального ансамбля. Ноно создал его в 1982 году, за год до падения аргентинской военной хунты. Эта музыка полностью вписывается в концепцию ангажированного искусства: будучи авангардной по языку, она сознательно ставит задачу выражения общественно значимых идей, причем художник действует по внутреннему побуждению, а не вследствие идеологического диктата со стороны государства или материальной выгоды. 

Ноно стремился выразить сочувствие жертвам репрессий 1970-х годов своими средствами, но при этом не учитывал слушательское восприятие. Результатом стала композиция, изобретательная в отношении техники, но обреченная на сценическое забвение и непонимание как со стороны музыкантов, так и со стороны аудитории, для которой, собственно, социально значимые идеи и предназначались. Женский состав камерного хора Московской консерватории героически преодолевал исполнительские трудности, связанные с остро диссонантной вертикалью, протянутыми нотами в экстремально высоком регистре (третья октава!), а также ритмической организацией партитуры. Качество пения позволило оценить многое из задуманного автором, но соответствовал ли звуковой результат исполнительским затратам? По свидетельствам одного из слушателей, самое яркое воспоминание о сочинении – взмахи музыкантов камертонами во время каждой паузы во избежание потери строя.

Следующий сочинение – «…Безмятежные волны страдали…» для фортепиано и магнитной пленки (1976), Ноно создал после долгого творческого молчания, во время кардинального пересмотра своего стиля и техники. Им открывается поздний период творчества композитора, ознаменованный «Прометеем», «Тишиной к Диотиме», «Путниками…». Музыкальная ткань пьесы состоит из двух компонентов – акустического инструмента и фонограммы с записью игры Маурицио Поллини. Мона Хаба, исполнившая сочинение, в полной мере смогла реализовать замысел автора: было любопытно наблюдать за диалогом «живого» настоящего с «неживым» прошлым.

В продолжение концерта прозвучало сочинение Дьёрдя Куртага «Посвящение Луиджи Ноно» для хора acapella. Примечательна история его создания. В 1978 году Ноно посетил со      циалистическую Венгрию и встретился там с Дьёрдем Куртагом. Итальянский композитор посоветовал своему коллеге писать хоровую музыку. Куртаг внял словам Ноно, создав шестичастный хоровой цикл на стихи русских поэтов – Михаила Лермонтова, Анны Ахматовой, Риммы Далош. Композиция, исполненная Камерным хором консерватории, прозвучала очень ярко. Афористичность высказывания сочеталась с поразительной сочностью гармонии и фактуры. Задумываться о сложности этой изысканной партитуры не хотелось – звуковой результат полностью завладел слушательским вниманием.

Вторую половину концерта провел ансамбль «Студия новой музыки» под управлением дирижера Игоря Дронова. Исполнители представили три партитуры: Canti per 13 и Polifonica  Monodia  Ritmica Ноно, а также сочинение Эдисона Денисова «Итальянские песни» (части «Равенна» и «Флоренция»).

Музыка Ноно, прозвучавшая во втором отделении концерта, относится к 1950-м годам. Сочинения этого периода, лишенные всякого политического подтекста, вполне соответствовали эстетике «дармштадской школы». В середине XX века композитор проявил себя как продолжатель идей Шёнберга: искал способы нетрадиционного обращения с серией, освобождения от жестких рамок сериализма. Так, в основе «Песен для 13-ти» лежит серия всеинтервального типа, но композитор использует ее в особом, разделенном на два отрезка виде.

Сочинение Денисова, созданное не без влияния Ноно, разительным образом отличается от его «дармштадских» опытов. Абстракционизм европейского автора сменился «телесностью» композитора отечественного. Денисов здорово чувствует природу инструментария и мастерски воплощает это ощущение: музыкальный материал «Итальянских песен» теснейшим образом связан с материей – инструментами, на которых сочинение сыграно. Безукоризненное по качеству исполнение способствовало восприятию этой непростой партитуры.

Последним номером концерта стало первое «дармштадское» сочинение самого Ноно Polifonica  Monodia  Ritmica. Им завершился день памяти композитора, излагавшего свои нетривиальные музыкальные идеи на столь же радикальном музыкальном языке.

Семён Суханов, IV крс НКФ, музыковедеие

Вечер памяти музыканта

Авторы :

№4 (228), апрель 2024 года

25 февраля в Малом зале состоялся фортепианный концерт, приуроченный к 70-летию со дня рождения Юрия Лисиченко (1954–2005). Он окончил Московскую консерваторию в 1978 году (класс профессора В.В. Горностаевой), еще на втором курсе удостоился звания лауреата конкурса им. Маргариты Лонг и Жака Тибо, в 1990 году стал ассистентом в классе своего профессора, а пять лет спустя – доцентом кафедры специального фортепиано. Вера Васильевна Горностаева считала, что «Юрий Лисиченко – это будущее фортепианного факультета Московской консерватории»… В концерте приняли участие заслуженная артистка России, профессор И.Н. Плотникова и дочь Ю.Р. Лисиченко, доцент С.Ю. Швец с программой из произведений Моцарта и Шопена. Первое отделение было отдано С.Ю. Швец. Ее выступление открылось моцартовскими шедеврами: Фантазией до минор KV 475 и Сонатой до минор KV 457. Исполнение очаровало публику с самых первых нот: техническая оснащенность пианистки и глубокое понимание классического стиля помогли моцартовскому гению заблестеть.

Далее последовали шесть прелюдий Шопена. Контраст между звучанием рояля в сочинениях Моцарта и в прелюдиях Шопена ярко показал, что пианистка в совершенстве владеет инструментом. Прелюдии Шопена — небольшие по продолжительности сочинения, но безмерно глубокие по содержанию, в них скрывается целая жизнь, и демонстрация ее не всегда является легкой задачей для исполнителя. Софья Швец успешно решила эту задачу, особенно запомнились прелюдии №№23 и 24.

Во втором отделении выступала И.Н. Плотникова. Несмотря на то, что звучали произведения тех же композиторов, музыкальная индивидуальность исполнительниц сделала два отделения совершенно разными. Пианистка начала с Моцарта – с Адажио си минор, одной из вершин моцартовской лирики. За ним последовала кульминация всего концерта: соната №3 си минор Шопена. Исполнение было на невероятно высоком уровне: при романтической свободе в использовании музыкального времени, чувствовалось огромное уважение к композиторскому тексту, ощущение романтического звукового мира, восхитительная интерпретация прекрасной музыки. Аплодисменты публики, которые длились довольно долго, были абсолютно оправданы.

Концерт продолжательниц лучших традиций русской фортепианной школы стал одой настоящей музыке, настоящему искусству. Он вновь подарил надежду на то, что музыка способна менять и мир, и людей к лучшему.

Лаура Санчес, IV курс НКФ, музыковедение

Клавесин для всех

Авторы :

№4 (228), апрель 2024 года

В Рахманиновском зале 7 марта состоялся концерт класса клавесина профессора Т.А. Зенаишвили(ассистент – Анастасия Егоренкова), в котором приняли участие как студенты-клавесинисты, так и те, кто обучается игре на этом инструменте в качестве факультативных занятий. Кроме того, выступили и музыканты, играющие на скрипке, виолончели, гобое, блокфлейте, и даже танцовщики.

Программа в основном включала произведения барочных композиторов. Это и испанец Х. Б. Кабанильес, и французы Л. Н. Клерамбо и Ж.-Ф. Рамо, и итальянцы Дж. Фрескобальди, А. Вивальди и А. Корелли. И, конечно, концерт клавесинной музыки не мог обойтись без произведений И. С. Баха. Одухотворенно и свежо прозвучали несколько частей Французской сюиты №2 в исполнении Анаит Оганесян. А Бранденбургский концерт №4 был сыгран молодежным ансамблем барочной музыки Licht und Abgrund под руководством Ришата Даулятшина (блокфлейта) и клавесинисткой Мануэлой Аветисян.

опубликованной в 1724 году. Она содержит две сюиты: первая, написанная в тоне ми, включает танцевальные пьесы (Аллеманда, Куранта и другие) и несколько пьес с программными названиями. Девять пьес из этой сюиты, в том числе «Перекличка птиц» и «Тамбурин», были исполнены Алёной Жилиной и Мануэлой Аветисян. Вторая сюита – в тоне ре – полностью состоит из пьес с оригинальными, подчас необычными для нас названиями. 

Анна ЮрковаАнаит Оганесян и Ана Лаура Санчес исполнили такие пьесы, как «Циклопы», «Нежные жалобы», «Радостная», «Сумасбродная», «Беседа муз». Эти характерные миниатюры прозвучали ярко и эффектно.

Значительное место в программе заняли произведения Ж.-Ф. Рамо. Их исполнение было приурочено к 300-летию его сборника клавесинных пьес, а именно – второй из трех книг, опубликованной в 1724 году. Она содержит две сюиты: первая, написанная в тоне ми, включает танцевальные пьесы (Аллеманда, Куранта и другие) и несколько пьес с программными названиями. Девять пьес из этой сюиты, в том числе «Перекличка птиц» и «Тамбурин», были исполнены Алёной Жилиной и Мануэлой Аветисян. Вторая сюита – в тоне ре – полностью состоит из пьес с оригинальными, подчас необычными для нас названиями. Анна ЮрковаАнаит Оганесян и Ана Лаура Санчес исполнили такие пьесы, как «Циклопы», «Нежные жалобы», «Радостная», «Сумасбродная», «Беседа муз». Эти характерные миниатюры прозвучали ярко и эффектно.

Поразили виртуозностью две сонаты для солирующего инструмента и basso continuo: это гобойная соната до минор А. Вивальди в исполнении Ефима Мясникова и Алёны Жилиной и виолончельная соната №6 Л. Боккерини в исполнении Марии Петуниной и Мануэлы Аветисян. Музыканты показали прекрасную сплоченность и тонкую дуэтную игру.

Студенты, занимающиеся на клавесине в качестве факультатива, продемонстрировали такой же высокий класс мастерства, как и студенты-клавесинисты. «Я очень люблю звучание этого инструмента со всеми его тонкостями и красками, которые отсылают нас к другой эпохе, к другому образу жизни. Он помогает лучше понимать, как композиторы слышали свои произведения», – поделилась студентка факультативного класса клавесина Ана Лаура Санчес, основная специальность которой – музыковедение.

Украсил концерт и финальный номер. Под звуки знаменитой Фолии ре минор из Сонаты №12 для скрипки и basso continuo А. Корелли в исполнении Натальи Дьяченко (скрипка) и Анны Юрковой (орган) танцовщики Наталия Кайдановская и Всеволод Жданов из ансамбля Time of Dance исполнили хореографическую композицию в исторических костюмах: девушка была в красном платье, молодой человек – в камзоле и кюлотах такого же цвета, головы обоих исполнителей украшали парики. Если музыкальная структура Фолии представляет собой вариации, то композиция танца была построена на чередовании сольных и совместных танцевальных фрагментов. Танцовщики словно соревновались в мастерстве и изяществе, но снова и снова сходились в едином движении. Танцевальный финал стал прекрасным завершением концертной программы.

Арина Салтыкова, IV курс НКФ, музыковедение

По заветам Рахманинова

Авторы :

№4 (228), апрель 2024 года

Главным героем музыкального вечера 17 февраля в зале Мясковского стал пианист Александр Тюменцев – ассистент-стажер Московской консерватории (руководитель – профессор Е.А. Кузнецова), лауреат всероссийских и международных конкурсов.

Все первое отделение звучал рояль. Второе составили ансамблевые выступления, в которых прияли участие учащиеся и выпускники ЦМШ–АИИ Полина Тхай (виолончель), Стефания Поспехина (скрипка) и Светлана Маренкова (флейта). Зал был почти полон. Исполнителей пришли поддержать их знакомые и учителя. До начала оставалось еще несколько минут, а слушатели уже замерли в ожидании. Даже традиционная десятиминутная задержка не охладила их энтузиазм.

Вечер открыли десять прелюдий Рахманинова в исполнении Александра Тюменцева. И вообще музыка Сергея Васильевича была представлена довольно широко. Можно было предположить, что такой выбор программы – отголоски юбилейного года, но, как нам рассказал исполнитель, эти прелюдии были привлечены в репертуар лишь месяц назад.

«Рахманинов – один из моих самых любимых композиторов, – подчеркнул Александр. – Два года назад я сыграл его Третий концерт, год назад весь ор. 39, а в этот раз решил исполнить весь ор. 23. В планах еще есть Вторая соната и Второй концерт, и в будущем, конечно, хотелось бы все его концерты исполнить. Музыка его близка мне, во всяком случае, в голове есть ясная картина того, как хотелось бы ее сыграть». 

По словам пианиста, несколько лет назад он услышал неизвестную ранее запись Рахманинова, где тот играет «Симфонические танцы» дома, и по-новому посмотрел на него, как на исполнителя. Александра поразили его звук, как будто из другого измерения, фразировка, управление временем и фактурой. И это отразилось на его видении этих прелюдий.

Музыкант также поделился подробностями своей подготовки. «Я много записывал себя, слушал и корректировал, искал точное воплощение внутреннего замысла – прежде всего, звукоизвлечения. И формы – чтобы каждая прелюдия и весь цикл выстроились» – рассказал музыкант. 

Слушатели оценили усилия пианиста. «Я в восторге. Вокализ, десять прелюдий оставили особое впечатление» – прокомментировала одна из посетительниц концерта. И, действительно, прелюдии прозвучали очень убедительно. Особенно удачной оказалась медленная музыка, ее вдохновенную лирику подчеркивало мягкое, но полновесное туше пианиста. Первое отделение завершил эффектный Экспромт для фортепиано фа минор, ор. 142 №4 Шуберта. Сам Александр остался более всего доволен исполнением именно этого сочинения, уже давно опробованного на публике.

Во втором отделении были представлены инструментальные ансамбли. Исполнение музыки Э. Грига, И. Брамса, С. Рахманинова и В. Цыбина отличили эмоциональная интерпретация и высокое мастерство.

Публика тепло и восторженно приняла музыкантов, не скупясь на аплодисменты и крики «Браво» почти после каждого номера. «Все понравилось, все замечательно! У А. Тюменцева и его партнеров очень достойный уровень», – поделился впечатлениями один из слушателей. Как признался сам Александр, он не продумывал какой–то особой концепции концерта, ему хотелось донести до слушателей именно саму музыку и идеи, в ней заложенные. И пианисту, безусловно, удалось справиться с этой задачей.

Анна Курова, IV курс НКФ, музыковедение

Познаем непознаваемое

Авторы :

№4 (228), апрель 2024 года

Ансамбль «Студия новой музыки», солистка Екатерина Кичигина (сопрано) и дирижер Игорь Дронов, а также Ярослав Тимофеев, ведущий и автор филармонического цикла «Вещь в себе», 3 февраля познакомили слушателей с оперой «Индекс металлов» Фаусто Ромителли, ее историей и содержанием. Вещь в себе – философский термин, введенный Иммануилом Кантом, который утверждал, что мир непознаваем и подлинное значение всякого объекта останется для нас тайной. «В этом проекте, – заявил Я. Тимофеев, – мы пытаемся дискутировать с Кантом и разобраться в том, как устроена та или иная вещь на самом деле».

Опера «Индекс металлов» – предсмертное сочинение Ромителли. Он написал его в последние недели своей жизни, работая по 15 часов в сутки. Сам автор в предисловии к опере писал, что его цель – «превращение светского жанра оперы в опыт тотального восприятия, погружающего зрителя в раскаленную материю, которая ни о чем не повествует, но гипнотизирует, овладевает и вводит в транс».

Опера написана для 19 инструментов, голоса и электроники. При этом участвуют в исполнении всего 10 человек. В ней нет сценического действия, четкого сюжета и персонажей. Зато есть номера, пять интермеццо, живое пение и даже самые настоящие арии. Кроме того, важным компонентом является видеоряд. Объединение этих разных составляющих напоминало своеобразное алхимическое действо: появляется звук, звук превращается в материю, материя плавится, переходит в энергию, в звук и затем бесследно исчезает… 

«Тотальное восприятие» не прошло мимо слушателя. Отвлечься или уснуть, как иногда бывает на концертах привычной оперной классики, было невозможно. Все вокруг было заполнено светом и звуком. В некоторые моменты чувствовалась даже дезориентация в пространстве, и, несмотря на четкую номерную структуру, пытаться предугадать дальнейшее развитее было бесполезно. Некоторые звучности выдерживались без изменений длительное время, из-за чего терялось его ощущение, и зритель тонул в остановившемся мгновении. 14 раз звучит начальный аккорд песни Shine On You Crazy Diamond группы Pink Floyd. Ромителли цитирует не мелодию, а лишь тип звучания. Так начинается опера. Аккорд постепенно завоевывает пространство, время и в своем спрессованном состоянии уподобляется точке сингулярности, которая в конце концов взрывается. Появляется раскаленная материя, которая очень долго еще будет остывать…

Необычным получилось и окончание оперы. Последний номер Ромителли обозначает как каденцию – место, где музыканты импровизируют. Композитор, который продумывал все до мельчайших деталей, отдал финал на откуп исполнителям. На экране в этот момент изображается мусор – консервные банки, пластик и другие отходы, ожидающие очередной переработки. Получается, что смерть, как полное уничтожение, невозможна: атомы, из которых мы состояли, будут продолжать жить уже в составе других объектов. Должно ли это нас утешить или повергнуть в ужас? Похоже, ответ мы так и не получили…

В оперной партитуре оказались переработаны многие стили: авангард, постмодерн, спектрализм, поп-арт, рок-музыка и минимализм. Текст оперы полон свободных интерпретаций и аллюзий, которые, к сожалению, зрители не оценили. Партер и первый амфитеатр были практически пусты. В социальных сетях появлялись комментарии: «Очень сложное произведение и для восприятия, и для исполнения»

Невозможно не оценить мастерство ведущего и музыкантов, которые сделали для презентации сочинения все, что было в их силах. Но, скорее всего, опера «Индекс металлов» так и осталась для большинства публики «вещью в себе», несмотря на предварительную 40-минутную лекцию. Почему так произошло? Из-за сложности языка музыки или несовершенства слова? Вряд ли кто-то из слушателей, оставшихся в зале к финалу произведения, смог бы ответить на этот вопрос…

Антон Иванов, IV курс НКФ, музыковедение