№4 (228), апрель 2024 года

В Камерном зале Московской филармонии 28 марта прошел новый концерт серии «Музыка, которую мы потеряли». Солисты коллектива OpensoundOrchestra исполнили сочинения Ивана Вышнеградского, Александра Мосолова, Карена Хачатуряна, Софии Губайдулиной, Владислава Шутя, Александра Кнайфеля. Вел концерт ведущий данной серии – профессор Московской консерватории, композитор Юрий Каспаров.

Названный абонемент посвящен сочинениям, ныне утратившим известность. Серия этих концертов длится второй год. На этом вечере были исполнены произведения советских композиторов. Ведущий рассказывал интересные факты из жизни авторов музыки, а также знакомил слушателей с особенностями их творчества.

Концерт открыла «Композиция» для струнного квартета Ивана Вышнеградского. Участники OpensoundOrchestra честно погрузились в микрохроматику и в то же время сохранили свойственный композитору причудливый романтический тон.

«Легенда» Александра Мосолова – одно из сочинений «экспериментальных» 1920-х годов. Ольга Калинова(виолончель) с Алексеем Кудряшовым (фортепиано) стройно сыграли мозаично-структурное сочинение, отражающее эстетику раннесоветского романтизма.

Первый опус Карена Хачатуряна, Соната для скрипки и фортепиано, когда-то была репертуарным сочинением. Юрий Каспаров процитировал музыковеда Израиля Нестьева, который упомянул о воссозданном в музыке образа современника – «молодого человека, полного оптимизма и энергии, видящего прекрасное и вдохновенное». Станислав Малышев (скрипка) и Алексей Кудряшов (фортепиано), исполнившие Сонату, преподнесли сдержанный тематизм сонатной формы первой части, лирику медленной, а в финальном рондо подчеркнули контрасты между скачкообразной главной темой и лирическими эпизодами.

Второе отделение концерта открылось сочинениями с аллюзиями на барочные жанры. Изящная «Мини-партита» Владислава Шутя в исполнении Павла Романенко (альт) в сопровождении Алексея Кудряшова навела на мысли о степени серьезности отношения композитора к барочному стилю. Чакона для фортепиано Софии Губайдулиной красочно продемонстрировала ее молодую энергию.

Завершил концерт дуэт Ostinati Александра Кнайфеля. По словам Каспарова, слово ostinato стоит здесь переводить буквально, как «упрямый», так что это сочинение – «монолог упрямого человека». В этом «монологе» альтист Павел Романенко и виолончелистка Ольга Калинова обнаружили и комические черты.

Концерт был тепло принят публикой. Все шесть сочинений были встречены аплодисментами. Как и, впрочем, отступления ведущего.

Виталий Захаров, IV курс НКФ, музыковедение

№4 (228), апрель 2024 года

21 февраля Московская консерватория отмечала 100-летие со дня рождения итальянского композитора Луиджи Ноно. В честь одного из лидеров европейского авангарда были организованы проект НОНО.doc и концерт. Творческая встреча НОНО.doc прошла в формате читок: музыковеды и критики (Светлана Савенко, Роман Насонов, Илья Овчинников, Антон Дубин, Антон Каретников, Фёдор Софронов, Мария Невидимова) читали редкие свидетельства очевидцев жизни Ноно, обсуждали многочисленные проблемы, связанные с его творчеством. После этого в Рахманиновском зале «Студия новой музыки» исполнила сочинения итальянского композитора, а также произведенения, ему посвященные.

Луиджи Ноно (1924–1990) – крайне неоднозначная фигура в истории европейской музыки. При жизни его сочинения, идеи и личность вызывали противоречивые оценки. Будучи ярким представителем европейского авангарда, интересующегося «чистыми» структурами и концептами, Ноно принадлежал к Итальянской коммунистической партии и старался воплотить в творчестве подчеркнуто левые идеи. Это сочетание привело к прогнозируемому результату. По меткому выражению исследовательницы его творчества Л.В. Кириллиной, «красный авангардист Ноно вызывал недоумение как у красных, так и у авангардистов».

После смерти композитора волнения вокруг его персоны отчасти улеглись, и авторитетные музыковеды постановили: творчество Ноно – классика европейской музыки второй половины XX века. Но доступна ли эта классика современному слушателю? Ответ на этот вопрос должен был дать концерт «Студии новой музыки».

Программу открывало сочинение «Где ты, брат?» для женского вокального ансамбля. Ноно создал его в 1982 году, за год до падения аргентинской военной хунты. Эта музыка полностью вписывается в концепцию ангажированного искусства: будучи авангардной по языку, она сознательно ставит задачу выражения общественно значимых идей, причем художник действует по внутреннему побуждению, а не вследствие идеологического диктата со стороны государства или материальной выгоды. 

Ноно стремился выразить сочувствие жертвам репрессий 1970-х годов своими средствами, но при этом не учитывал слушательское восприятие. Результатом стала композиция, изобретательная в отношении техники, но обреченная на сценическое забвение и непонимание как со стороны музыкантов, так и со стороны аудитории, для которой, собственно, социально значимые идеи и предназначались. Женский состав камерного хора Московской консерватории героически преодолевал исполнительские трудности, связанные с остро диссонантной вертикалью, протянутыми нотами в экстремально высоком регистре (третья октава!), а также ритмической организацией партитуры. Качество пения позволило оценить многое из задуманного автором, но соответствовал ли звуковой результат исполнительским затратам? По свидетельствам одного из слушателей, самое яркое воспоминание о сочинении – взмахи музыкантов камертонами во время каждой паузы во избежание потери строя.

Следующий сочинение – «…Безмятежные волны страдали…» для фортепиано и магнитной пленки (1976), Ноно создал после долгого творческого молчания, во время кардинального пересмотра своего стиля и техники. Им открывается поздний период творчества композитора, ознаменованный «Прометеем», «Тишиной к Диотиме», «Путниками…». Музыкальная ткань пьесы состоит из двух компонентов – акустического инструмента и фонограммы с записью игры Маурицио Поллини. Мона Хаба, исполнившая сочинение, в полной мере смогла реализовать замысел автора: было любопытно наблюдать за диалогом «живого» настоящего с «неживым» прошлым.

В продолжение концерта прозвучало сочинение Дьёрдя Куртага «Посвящение Луиджи Ноно» для хора acapella. Примечательна история его создания. В 1978 году Ноно посетил со      циалистическую Венгрию и встретился там с Дьёрдем Куртагом. Итальянский композитор посоветовал своему коллеге писать хоровую музыку. Куртаг внял словам Ноно, создав шестичастный хоровой цикл на стихи русских поэтов – Михаила Лермонтова, Анны Ахматовой, Риммы Далош. Композиция, исполненная Камерным хором консерватории, прозвучала очень ярко. Афористичность высказывания сочеталась с поразительной сочностью гармонии и фактуры. Задумываться о сложности этой изысканной партитуры не хотелось – звуковой результат полностью завладел слушательским вниманием.

Вторую половину концерта провел ансамбль «Студия новой музыки» под управлением дирижера Игоря Дронова. Исполнители представили три партитуры: Canti per 13 и Polifonica – Monodia – Ritmica Ноно, а также сочинение Эдисона Денисова «Итальянские песни» (части «Равенна» и «Флоренция»).

Музыка Ноно, прозвучавшая во втором отделении концерта, относится к 1950-м годам. Сочинения этого периода, лишенные всякого политического подтекста, вполне соответствовали эстетике «дармштадской школы». В середине XX века композитор проявил себя как продолжатель идей Шёнберга: искал способы нетрадиционного обращения с серией, освобождения от жестких рамок сериализма. Так, в основе «Песен для 13-ти» лежит серия всеинтервального типа, но композитор использует ее в особом, разделенном на два отрезка виде.

Сочинение Денисова, созданное не без влияния Ноно, разительным образом отличается от его «дармштадских» опытов. Абстракционизм европейского автора сменился «телесностью» композитора отечественного. Денисов здорово чувствует природу инструментария и мастерски воплощает это ощущение: музыкальный материал «Итальянских песен» теснейшим образом связан с материей – инструментами, на которых сочинение сыграно. Безукоризненное по качеству исполнение способствовало восприятию этой непростой партитуры.

Последним номером концерта стало первое «дармштадское» сочинение самого Ноно Polifonica – Monodia – Ritmica. Им завершился день памяти композитора, излагавшего свои нетривиальные музыкальные идеи на столь же радикальном музыкальном языке.

Семён Суханов, IV крс НКФ, музыковедеие

№4 (228), апрель 2024 года

25 февраля в Малом зале состоялся фортепианный концерт, приуроченный к 70-летию со дня рождения Юрия Лисиченко (1954–2005). Он окончил Московскую консерваторию в 1978 году (класс профессора В.В. Горностаевой), еще на втором курсе удостоился звания лауреата конкурса им. Маргариты Лонг и Жака Тибо, в 1990 году стал ассистентом в классе своего профессора, а пять лет спустя – доцентом кафедры специального фортепиано. Вера Васильевна Горностаева считала, что «Юрий Лисиченко – это будущее фортепианного факультета Московской консерватории»… В концерте приняли участие заслуженная артистка России, профессор И.Н. Плотникова и дочь Ю.Р. Лисиченко, доцент С.Ю. Швец с программой из произведений Моцарта и Шопена. Первое отделение было отдано С.Ю. Швец. Ее выступление открылось моцартовскими шедеврами: Фантазией до минор KV 475 и Сонатой до минор KV 457. Исполнение очаровало публику с самых первых нот: техническая оснащенность пианистки и глубокое понимание классического стиля помогли моцартовскому гению заблестеть.

Далее последовали шесть прелюдий Шопена. Контраст между звучанием рояля в сочинениях Моцарта и в прелюдиях Шопена ярко показал, что пианистка в совершенстве владеет инструментом. Прелюдии Шопена — небольшие по продолжительности сочинения, но безмерно глубокие по содержанию, в них скрывается целая жизнь, и демонстрация ее не всегда является легкой задачей для исполнителя. Софья Швец успешно решила эту задачу, особенно запомнились прелюдии №№23 и 24.

Во втором отделении выступала И.Н. Плотникова. Несмотря на то, что звучали произведения тех же композиторов, музыкальная индивидуальность исполнительниц сделала два отделения совершенно разными. Пианистка начала с Моцарта – с Адажио си минор, одной из вершин моцартовской лирики. За ним последовала кульминация всего концерта: соната №3 си минор Шопена. Исполнение было на невероятно высоком уровне: при романтической свободе в использовании музыкального времени, чувствовалось огромное уважение к композиторскому тексту, ощущение романтического звукового мира, восхитительная интерпретация прекрасной музыки. Аплодисменты публики, которые длились довольно долго, были абсолютно оправданы.

Концерт продолжательниц лучших традиций русской фортепианной школы стал одой настоящей музыке, настоящему искусству. Он вновь подарил надежду на то, что музыка способна менять и мир, и людей к лучшему.

Лаура Санчес, IV курс НКФ, музыковедение

№4 (228), апрель 2024 года

В Рахманиновском зале 7 марта состоялся концерт класса клавесина профессора Т.А. Зенаишвили(ассистент – Анастасия Егоренкова), в котором приняли участие как студенты-клавесинисты, так и те, кто обучается игре на этом инструменте в качестве факультативных занятий. Кроме того, выступили и музыканты, играющие на скрипке, виолончели, гобое, блокфлейте, и даже танцовщики.

Программа в основном включала произведения барочных композиторов. Это и испанец Х. Б. Кабанильес, и французы Л. Н. Клерамбо и Ж.-Ф. Рамо, и итальянцы Дж. Фрескобальди, А. Вивальди и А. Корелли. И, конечно, концерт клавесинной музыки не мог обойтись без произведений И. С. Баха. Одухотворенно и свежо прозвучали несколько частей Французской сюиты №2 в исполнении Анаит Оганесян. А Бранденбургский концерт №4 был сыгран молодежным ансамблем барочной музыки Licht und Abgrund под руководством Ришата Даулятшина (блокфлейта) и клавесинисткой Мануэлой Аветисян.

опубликованной в 1724 году. Она содержит две сюиты: первая, написанная в тоне ми, включает танцевальные пьесы (Аллеманда, Куранта и другие) и несколько пьес с программными названиями. Девять пьес из этой сюиты, в том числе «Перекличка птиц» и «Тамбурин», были исполнены Алёной Жилиной и Мануэлой Аветисян. Вторая сюита – в тоне ре – полностью состоит из пьес с оригинальными, подчас необычными для нас названиями. 

Анна Юркова, Анаит Оганесян и Ана Лаура Санчес исполнили такие пьесы, как «Циклопы», «Нежные жалобы», «Радостная», «Сумасбродная», «Беседа муз». Эти характерные миниатюры прозвучали ярко и эффектно.

Значительное место в программе заняли произведения Ж.-Ф. Рамо. Их исполнение было приурочено к 300-летию его сборника клавесинных пьес, а именно – второй из трех книг, опубликованной в 1724 году. Она содержит две сюиты: первая, написанная в тоне ми, включает танцевальные пьесы (Аллеманда, Куранта и другие) и несколько пьес с программными названиями. Девять пьес из этой сюиты, в том числе «Перекличка птиц» и «Тамбурин», были исполнены Алёной Жилиной и Мануэлой Аветисян. Вторая сюита – в тоне ре – полностью состоит из пьес с оригинальными, подчас необычными для нас названиями. Анна Юркова, Анаит Оганесян и Ана Лаура Санчес исполнили такие пьесы, как «Циклопы», «Нежные жалобы», «Радостная», «Сумасбродная», «Беседа муз». Эти характерные миниатюры прозвучали ярко и эффектно.

Поразили виртуозностью две сонаты для солирующего инструмента и basso continuo: это гобойная соната до минор А. Вивальди в исполнении Ефима Мясникова и Алёны Жилиной и виолончельная соната №6 Л. Боккерини в исполнении Марии Петуниной и Мануэлы Аветисян. Музыканты показали прекрасную сплоченность и тонкую дуэтную игру.

Студенты, занимающиеся на клавесине в качестве факультатива, продемонстрировали такой же высокий класс мастерства, как и студенты-клавесинисты. «Я очень люблю звучание этого инструмента со всеми его тонкостями и красками, которые отсылают нас к другой эпохе, к другому образу жизни. Он помогает лучше понимать, как композиторы слышали свои произведения», – поделилась студентка факультативного класса клавесина Ана Лаура Санчес, основная специальность которой – музыковедение.

Украсил концерт и финальный номер. Под звуки знаменитой Фолии ре минор из Сонаты №12 для скрипки и basso continuo А. Корелли в исполнении Натальи Дьяченко (скрипка) и Анны Юрковой (орган) танцовщики Наталия Кайдановская и Всеволод Жданов из ансамбля Time of Dance исполнили хореографическую композицию в исторических костюмах: девушка была в красном платье, молодой человек – в камзоле и кюлотах такого же цвета, головы обоих исполнителей украшали парики. Если музыкальная структура Фолии представляет собой вариации, то композиция танца была построена на чередовании сольных и совместных танцевальных фрагментов. Танцовщики словно соревновались в мастерстве и изяществе, но снова и снова сходились в едином движении. Танцевальный финал стал прекрасным завершением концертной программы.

Арина Салтыкова, IV курс НКФ, музыковедение

№4 (228), апрель 2024 года

Главным героем музыкального вечера 17 февраля в зале Мясковского стал пианист Александр Тюменцев – ассистент-стажер Московской консерватории (руководитель – профессор Е.А. Кузнецова), лауреат всероссийских и международных конкурсов.

Все первое отделение звучал рояль. Второе составили ансамблевые выступления, в которых прияли участие учащиеся и выпускники ЦМШ–АИИ Полина Тхай (виолончель), Стефания Поспехина (скрипка) и Светлана Маренкова (флейта). Зал был почти полон. Исполнителей пришли поддержать их знакомые и учителя. До начала оставалось еще несколько минут, а слушатели уже замерли в ожидании. Даже традиционная десятиминутная задержка не охладила их энтузиазм.

Вечер открыли десять прелюдий Рахманинова в исполнении Александра Тюменцева. И вообще музыка Сергея Васильевича была представлена довольно широко. Можно было предположить, что такой выбор программы – отголоски юбилейного года, но, как нам рассказал исполнитель, эти прелюдии были привлечены в репертуар лишь месяц назад.

«Рахманинов – один из моих самых любимых композиторов, – подчеркнул Александр. – Два года назад я сыграл его Третий концерт, год назад весь ор. 39, а в этот раз решил исполнить весь ор. 23. В планах еще есть Вторая соната и Второй концерт, и в будущем, конечно, хотелось бы все его концерты исполнить. Музыка его близка мне, во всяком случае, в голове есть ясная картина того, как хотелось бы ее сыграть». 

По словам пианиста, несколько лет назад он услышал неизвестную ранее запись Рахманинова, где тот играет «Симфонические танцы» дома, и по-новому посмотрел на него, как на исполнителя. Александра поразили его звук, как будто из другого измерения, фразировка, управление временем и фактурой. И это отразилось на его видении этих прелюдий.

Музыкант также поделился подробностями своей подготовки. «Я много записывал себя, слушал и корректировал, искал точное воплощение внутреннего замысла – прежде всего, звукоизвлечения. И формы – чтобы каждая прелюдия и весь цикл выстроились» – рассказал музыкант. 

Слушатели оценили усилия пианиста. «Я в восторге. Вокализ, десять прелюдий оставили особое впечатление» – прокомментировала одна из посетительниц концерта. И, действительно, прелюдии прозвучали очень убедительно. Особенно удачной оказалась медленная музыка, ее вдохновенную лирику подчеркивало мягкое, но полновесное туше пианиста. Первое отделение завершил эффектный Экспромт для фортепиано фа минор, ор. 142 №4 Шуберта. Сам Александр остался более всего доволен исполнением именно этого сочинения, уже давно опробованного на публике.

Во втором отделении были представлены инструментальные ансамбли. Исполнение музыки Э. Грига, И. Брамса, С. Рахманинова и В. Цыбина отличили эмоциональная интерпретация и высокое мастерство.

Публика тепло и восторженно приняла музыкантов, не скупясь на аплодисменты и крики «Браво» почти после каждого номера. «Все понравилось, все замечательно! У А. Тюменцева и его партнеров очень достойный уровень», – поделился впечатлениями один из слушателей. Как признался сам Александр, он не продумывал какой–то особой концепции концерта, ему хотелось донести до слушателей именно саму музыку и идеи, в ней заложенные. И пианисту, безусловно, удалось справиться с этой задачей.

Анна Курова, IV курс НКФ, музыковедение

№4 (228), апрель 2024 года

Ансамбль «Студия новой музыки», солистка Екатерина Кичигина (сопрано) и дирижер Игорь Дронов, а также Ярослав Тимофеев, ведущий и автор филармонического цикла «Вещь в себе», 3 февраля познакомили слушателей с оперой «Индекс металлов» Фаусто Ромителли, ее историей и содержанием. Вещь в себе – философский термин, введенный Иммануилом Кантом, который утверждал, что мир непознаваем и подлинное значение всякого объекта останется для нас тайной. «В этом проекте, – заявил Я. Тимофеев, – мы пытаемся дискутировать с Кантом и разобраться в том, как устроена та или иная вещь на самом деле».

Опера «Индекс металлов» – предсмертное сочинение Ромителли. Он написал его в последние недели своей жизни, работая по 15 часов в сутки. Сам автор в предисловии к опере писал, что его цель – «превращение светского жанра оперы в опыт тотального восприятия, погружающего зрителя в раскаленную материю, которая ни о чем не повествует, но гипнотизирует, овладевает и вводит в транс».

Опера написана для 19 инструментов, голоса и электроники. При этом участвуют в исполнении всего 10 человек. В ней нет сценического действия, четкого сюжета и персонажей. Зато есть номера, пять интермеццо, живое пение и даже самые настоящие арии. Кроме того, важным компонентом является видеоряд. Объединение этих разных составляющих напоминало своеобразное алхимическое действо: появляется звук, звук превращается в материю, материя плавится, переходит в энергию, в звук и затем бесследно исчезает… 

«Тотальное восприятие» не прошло мимо слушателя. Отвлечься или уснуть, как иногда бывает на концертах привычной оперной классики, было невозможно. Все вокруг было заполнено светом и звуком. В некоторые моменты чувствовалась даже дезориентация в пространстве, и, несмотря на четкую номерную структуру, пытаться предугадать дальнейшее развитее было бесполезно. Некоторые звучности выдерживались без изменений длительное время, из-за чего терялось его ощущение, и зритель тонул в остановившемся мгновении. 14 раз звучит начальный аккорд песни Shine On You Crazy Diamond группы Pink Floyd. Ромителли цитирует не мелодию, а лишь тип звучания. Так начинается опера. Аккорд постепенно завоевывает пространство, время и в своем спрессованном состоянии уподобляется точке сингулярности, которая в конце концов взрывается. Появляется раскаленная материя, которая очень долго еще будет остывать…

Необычным получилось и окончание оперы. Последний номер Ромителли обозначает как каденцию – место, где музыканты импровизируют. Композитор, который продумывал все до мельчайших деталей, отдал финал на откуп исполнителям. На экране в этот момент изображается мусор – консервные банки, пластик и другие отходы, ожидающие очередной переработки. Получается, что смерть, как полное уничтожение, невозможна: атомы, из которых мы состояли, будут продолжать жить уже в составе других объектов. Должно ли это нас утешить или повергнуть в ужас? Похоже, ответ мы так и не получили…

В оперной партитуре оказались переработаны многие стили: авангард, постмодерн, спектрализм, поп-арт, рок-музыка и минимализм. Текст оперы полон свободных интерпретаций и аллюзий, которые, к сожалению, зрители не оценили. Партер и первый амфитеатр были практически пусты. В социальных сетях появлялись комментарии: «Очень сложное произведение и для восприятия, и для исполнения». 

Невозможно не оценить мастерство ведущего и музыкантов, которые сделали для презентации сочинения все, что было в их силах. Но, скорее всего, опера «Индекс металлов» так и осталась для большинства публики «вещью в себе», несмотря на предварительную 40-минутную лекцию. Почему так произошло? Из-за сложности языка музыки или несовершенства слова? Вряд ли кто-то из слушателей, оставшихся в зале к финалу произведения, смог бы ответить на этот вопрос…

Антон Иванов, IV курс НКФ, музыковедение

№4 (228), апрель 2024 года

В Рахманиновском зале 26 февраля прошел традиционный концерт студентов кафедры композиции (класс В.Г. Агафонникова, Л.Б. Бобылёва, Ю.В. Воронцова, А.А. Коблякова, А.В. Чайковского, А.Н. Ананьева, К.А. Бодрова, М.И. Дунаевского, Д.И. Славниковой). Прозвучали сочинения для фортепиано, хора, альта, домры, вибрафона, струнного квартета, а также симфонического оркестра.

Из сочинений для фортепиано три пьесы цикла «Грёзы» Надежды Бояджиевой впечатлили мелодичной, почти однотональной музыкой, а «Воспоминания» Федора Кириллова запомнились чуть более усложненной гармонической эстетикой. Brevis mobile Алексея Новикова (исп. Олег Давыдов) воспринялся со своей минималистичной манерой (умеренный постоянный темп, с часто присутствующим остинатным ритмом).

Прозвучали и три сочинения для ансамблей с участием фортепиано. Баллада для альта и ф-но Олега Давыдова (альт – Анна Ченчикова) началась с разработки хроматического мотива, а завершилось использование интересной синкопированной ритмики. Диптих Александра Некрасова для домры (Юлия Кузнецова) был одним из самых продолжительных сочинений вечера: представленный в нем «развернутый сюжет», завершился нагнетанием напряжения во второй части («На грани света и тени») и разрешился положительно. «В кубе» Анны Симаковой, где к фортепиано присоединились вибрафон и скрипка (Дзялин Ян и Анастасия Жукова) свершилось погружение в минималистичную атмосферу, в которой исполнители долго пребывали, а звучание вибрафона это впечатление усиливало.

Неожиданным оказался струнный квартет Анастасии Хорошиловой под названием «Наэкспериментировались» (исп. Снежана Пащенко, Софья Цыпруш, Евгений Терлецкий, Ольга Белоглазова). Названия частей – «Не эксперименты», «Эксперименты», «Танец на могиле» – предвещали мрачный конец, а энергичная игра исполнителей подчеркивала его неизбежность. Два этюда для саксофона соло Семена Суханова – контрастные пьесы, в первой из которых инструмент звучит в спокойном ключе, исполняя ограниченный набор мелодических формул, а во второй его партия более развернута и содержит «агрессивные» пассажи.

Из двух хоровых номеров «Трехпятибуквенная песня» Дмитрия Баженова (ансамбли Florium и La Fiamma), по тексту раскрывающая образ одинокого героя, была выдержана в приятной сдержанной атмосфере диатоники. А два хора на стихи М. Цветаевой авторства Сатара Али (хор Soul Music) представляли развернутые красочные миниатюры. 

Особым моментом стал цикл «Детский мир» Софии Фокиной (исп. Ульяна Солодикова, Андрей Беккер, Екатерина Белых), написанный на абсурдистские по характеру стихи Игоря Шевчука, в котором на первое место был выведен элемент перформанса с разговорной речью. В завершении программы прозвучала вторая часть Концерта для фортепиано Игоря Шаманова, исполненная симфоническим оркестром «Импульс» (солист Олег Давыдов, дирижировал автор).

Программа концерта была немного сокращена, однако и без того продолжительное выступление прошло успешно.

Виталий Захаров, IV курс НКФ, музыковедение

№3 (227), март 2024 года

В Малом зале консерватории 24 ноября состоялся фортепианный вечер «Приношение Рудольфу Кереру (1923–2013)». На концерте в честь 100-летия со дня рождения выдающегося пианиста выступили профессор И.Н. Плотникова и ее ученики, ассистенты-стажеры Татьяна Фёдорова и Александр Захаров. Программа состояла из шедевров композиторов-романтиков: Шуберта, Шопена и Рахманинова.

Ирина Николаевна Плотникова – одна из самых известных учениц профессора Рудольфа Рихардовича Керера. Лауреат Международного конкурса пианистов в Сиднее (1977), VIII конкурса им. П.И. Чайковского в Москве (1986, III премия), Piano Master в Монте-Карло (1995, Гран-при), заслуженная артистка России, она является прямой преемницей лучших традиций русской фортепианной школы.

Пианисты, продолжающие традиции профессора Р.Р. Керера, показали, почему он считается великим педагогом. В первом отделении выступила профессор И.Н. Плотникова, исполнив Шесть музыкальных моментов Шуберта. Невероятное проникновение в музыку, внимание к каждой детали – отличительная черта стиля Керера и его учеников. И это выступление как нельзя лучше это доказало. Особое отношение исполнительницы к музыке передалось слушателям: все сидели неподвижно, завороженные льющейся музыкой.

Затем прозвучала Фантазия фа минор oр. 49 Фредерика Шопена. Это был самый яркий момент всего вечера, настоящее волшебство. Такой уровень пианистического мастерства – большая редкость. Ощущалось истинное глубокое уважение пианистки к композитору, к искусству, сочетающее эмоциональность игры с абсолютным пониманием стиля. Удивительно умение исполнительницы управлять временем – оно текло иначе, словно в другом мире, более прекрасном, чем наше. Можно сказать, что это исполнение останется в памяти слушателей надолго.

Второе отделение было отдано молодому поколению – выступали Т. Федорова и А. Захаров. Несмотря на то, что они сами не учились у Керера, его школу они приняли из рук своего профессора. В зале, между прочим, сидели многие студенты ее класса. Татьяна Федорова исполнила три пьесы D. 946 Шуберта. Ее интерпретация отличалась зрелостью и глубиной. Каждая из трех пьес звучала по-своему, и в то же время они сложились в единое целое, несмотря на немалую протяженность. Завершил программу вечера Александр Захаров Вариациями Рахманинова на тему Шопена. Исполнение, скорее шопеновское, чем рахманиновское, было технически блестящим, с аккуратным отношением к фразировке и динамике.

Концерт стал подарком любителям музыки композиторов-романтиков. И подарил уверенность в том, что московская фортепианная школа – в хороших руках, безусловно, способных сохранять все ее лучшие черты.

Лаура Санчес, IV курс НКФ, музыковедение

№3 (227), март 2024 года

В Малом зале консерватории 12 ноября ушедшего года прошел концерт «Органные фрески». Исполнители познакомили публику с уникальными сочинениями московских композиторов для органа.

Московская композиторская школа и орган – понятия, не так часто пересекающиеся. Тем не менее, именно сочинениям для органа известных композиторов, жизнь которых так или иначе связана с Москвой, и был посвящен этот концерт. На вечере памяти недавно ушедшего в мир иной председателя Союза московских композиторов О.Б. Галахова (1945–2023) прозвучал ряд «фресок», которые с полным правом можно называть жемчужинами современной органной музыки.

Перед концертом прозвучали вступительные слова композитора Андрея Микиты. Он подчеркнул роль народной артистки России Л.Б. Шишхановой в создании такого интересного проекта для развития российского органного композиторского искусства. А также объяснил принцип, построения концерта: в первом отделении прозвучали сочинения композиторов, ушедших из жизни (некоторые недавно), а во втором – сочинения ныне здравствующих авторов.

Музыкальная часть началась с Хоральных вариаций С.И. Танеева в исполнении Евгения Максимова. Затем Елена Цыбко сыграла сочинения крупнейшего представителя московской органной школы ХХ века А. Гедике «Осенние тучи» и Хорал и вариацию. Она же исполнила органную транскрипцию Пассакалии из оперы «Катерина Измайлова» Д.Д. Шостаковича. После трагической пассакалии наступило просветление: переход в другой мир в пьесе «Бродячая Русь Христа ради» Ю. Буцко. Это было не единственное сочинение композитора, прозвучавшее на концерте. Ксения Свириденко поразила публику виртуозностью в его «Вечном движении». Первое отделение завершил Игорь Гольденберг Четырьмя прелюдиями Р. Леденёва.

Второе отделение было не менее насыщено музыкальными открытиями. Актуальность прозвучавших сочинений была подчеркнута тем, что в зале присутствовали их авторы. Первой выступила самая юная участница концерта Мария Паршина, которая исполнила Первую сюиту «Органных фресок» В. Кикты (Хорал, Пастораль и Мадригал). Это сочинение, безусловно, было достойно дать название всему концерту.

Анна Юркова познакомила публику с двумя сочинениями И. Дубковой: «Ангел плакал» и «Песнь торжествующей любви». В них орган трактуется по-новому, композитор находит разные звуковые эффекты, которые, с одной стороны, воспринимаются как что-то совершенно уникальное, а с другой – прекрасно подходят самой природе инструмента.

Финал концерта – «Дунайские хоралы» А. Микиты были написаны по заказу Л.Б. Шишхановой и ей же посвящены. Высочайший уровень владения инструментом Ксенией Свириденко помог сочинению прозвучать очень эффектно. Жизнерадостное произведение довольные слушатели встретили улыбками.

Лаура Санчес, IV курс НКФ, музыковедение

№3 (227), март 2024 года

В Концертном зале им. П.И. Чайковского в исполнении Госоркестра Татарстана под управлением маэстро Александра Сладковского 1 декабря прозвучала Третья симфония Густава Малера. За одно отделение без перерыва полный зал отважно выслушал все шесть частей симфонии, длящейся более полутора часов.

Исполнение всех малеровских симфоний – давняя мечта дирижера Александра Сладковского. Но лишь спустя 13 лет после того, как он возглавил оркестр, ему удалось ее воплотить. Ввести в мир малеровских симфоний и создать атмосферу концерта удалось Артёму Варгафтику. Помимо краткой исторической справки ведущий рассказал об образном строе произведения, настроив зал на нужный лад.

На протяжении всего концерта оркестр, следовавший за дирижером, играл мощно и объемно, дав слушателям в полной мере насладиться многогранной музыкой Малера. С точки зрения ансамбля баланс всех оркестровых групп был соблюден, однако струнные инструменты иногда звучали жестковато.

В первой части – самой продолжительной и сложной – оркестр с первых нот поразил удивительным ансамблем. А громогласное окончание настолько удалось, что, несмотря на предупреждение ведущего, зал разразился аплодисментами и криками «браво».

Во второй части, названной композитором «Что мне рассказали цветы в поле», на первый план вышли деревянные духовые инструменты с их пасторальным звучанием. Красивые мелодии переходили от одного солирующего инструмента к другому, настраивая на созерцательно-безмятежное настроение. 

Шутливое скерцо (III часть) у оркестра отличилось впечатляющей виртуозностью. Затем была сделана небольшая техническая пауза, в которую на сцену вышли народная артистка России Ольга Бородина и два хора – «Мастера хорового пения» и Большой детский хор имени Попова, которые участвовали в исполнении четвертой и пятой частей симфонии. Зал в это время наполнился шепотом восхищенной публики, обсуждавшей услышанное.

Ольга Бородина подхватила идею Малера на высоком уровне, поразив слушателей богатым бархатным тембром. Оркестр тактично дополнял ее соло, уйдя на второй план. Тонко и музыкально прозвучали дуэты солирующих инструментов и певицы.

Лирический финал (VI часть) стал настоящим апофеозом льющихся тем струнной и духовой группы, а торжественное звучание оркестра tutti увенчало грандиозное сочинение Густава Малера. Зал аплодировал стоя, не скупясь на крики «браво» и неоднократно вызывая дирижера на поклон.

Как признался Александр Сладковский, предваряя исполнение, без любви не может быть Малера. Концерт стал подтверждением этого тезиса, как со стороны исполнителей, так и со стороны слушателей.

Полина Зорина, IV курс НКФ, музыковедение

Фото: Московская филармония