№6 (230), сентябрь 2024

Каждый год десятки студентов нашей Alma Mater и других учебных заведений Москвы ожидают этого события, как чуда, воплощения наяву чего-то сказочного и неземного. И я, как студентка Московской консерватории, ждала этого невероятного дня 27 мая с замиранием сердца. Спасибо Консерватории за то, что мечтам суждено сбыться!

Руководство Консерватории при поддержке студенческого профкома организует такой прекрасный праздник.Для мероприятия ежегодно разрабатывается специальная программа, подготавливается сценарий, танцевальные конкурсы и подарки от партнеров. Приглашаютя к сотрудничеству талантливые дизайнеры, хореографы и режиссер. Колонный зал БЗК – уникальное пространство, исторически предназначенное именно для проведения торжественных мероприятий, он отличается великолепной акустикой, уникальным интерьером с метлахской напольной плиткой, что позволяет воплощать в нем атмосферу старинных балов, которые любил еще Н.Г. Рубинштейн. Действует строгий дресс-код: для мужчин – фрак, смокинг и бабочка или военная форма, для дам – бальное платье в исторической и коктейльное в латиноамериканской частях программы.

Особенностью нашего Бала является участие дебютантов со своей уникальной танцевальной программой. Он открывается торжественным полонезом дебютантов под музыку Чайковского из оперы «Евгений Онегин» в исполнении живого оркестра. В этом году эта традиция была особенно важна: XII Бал был посвящен личности и творчеству Александра Сергеевича Пушкина и приурочен к празднованию 225-летия со дня его рождения, он проходил под поэтичным названием «Жизнь и Лира». За полонезом традиционно следует блок исторических танцев, и помимо отдельно поставленных хореографом танцев дебютанты отличаются от остальных участников визуально: девушки одеваются в белые пышные платья, а юноши танцуют в смокингах.

Отличительной особенностью консерваторского бала является выступление симфонического оркестра – в этом году это был Симфонический оркестр Оперной студии МГК, дирижировал Джереми Уолкер. Во второй части Бала выступил Ансамбль солистов Московской консерватории «ЗВУК» с приглашенными солистами из РАМ им. Гнесиных – Н. Говоровым (балалайка) и М. Власовой (аккордеон). На Балу также выступил вокально-хоровой ансамбль «VIRIBIS» под руководством М. Клюевой. Первое отделение торжественно закрыл оркестр курсантов Института военных дирижёров Военного университета (дирижер полковник М. Федоров). Во втором отделении участники послушали выступление хора-бэнд ВШЭ с вокально-танцевальным номером (руководитель – С. Сперанская). Во втором отделении также порадовали своими яркими номерами доцент Е.И. Скусниченко и оркестр курсантов Военного университета.

Наша подготовка началась в марте. Я решилась стать дебютанткой, а это значило, что мне предстояло более ответственно относиться к репетициям и, возможно, заниматься дополнительно. Репетиции традиционно проходили в просторных классах Консерватории. На репетиции приглашались студенты лучших московских вузов, и очень здорово, что в этом году желающих участвовать в нашем мероприятии было больше обычного – список приглашенных был весьма внушительным, что несомненно свидетельствует о высоком статусе традиционно масштабного мероприятия. Хотя Весенний бал МГК является символом студенческой инициативы и дружбы, он все же носит элитарный характер и рассчитан на ограниченное число участников (вход осуществляется строго по пригласительным билетам).

Почти три месяца подготовки пролетели как одно мгновенье. На репетициях хореографы Бала – Роман Гончаров в исторической части и Николай и Елена Митины в латиноамериканской,–не только оттачивали с нами танцевальные навыки, но и рассказывали об исторически сложившихся традициях балов и светских приемов, а также демонстрировали музыку нужной эпохи, помогая привыкнуть исполнять танцевальные элементы в разном темпе, ритме и метре. Всем наша благодарность. За этот потрясающий праздник хочется также от всей души поблагодарить Бальный комитет под руководством ректора, профессора А.С. Соколова, художественного руководителя Бала, проректора В.А. Каткова, исполнительного директора Я.А. Кабалевскую, начальника Финансового управления Н.В. Кобец, музыкального руководителя Т.В. Еприкян, руководителя Центра электроакустической музыки Н.А. Попова за световое и звуковое сопровождение Бала.

А самое интересное я приберегла для завершения своего рассказа: мы с моим партнером, будучи дебютантами XII Весеннего бала Московской консерватории, получили призы за победу в номинации «Лучший танец Бала»! А ведь совсем недавно я вообще не умела танцевать… Ежегодно на Балу проводится конкурс в разных номинациях – «Лучшие костюмы», «Особый танцевальный шарм и грация», а также есть приз «зрительских  симпатий». Победители долгие годы с удовольствием вспоминают мгновения в центре зала, где испытали гордость за то, что их отметили памятными подарками. Огромная благодарность генеральному партнеру Бала ПАО «Промсвязьбанк», членам Попечительского совета – компании Ямаха Мьюзик Россия, «Галерея Михайлов», а также компаниям Локситан, Баго Хоум, Кофемания и АНО по развитию искусства и просветительства «Звук» за прекрасные подарки и памятные сувениры. Музой прошедшего Бала стала член студенческого профкома, пианистка Милана Сафина, которой компания Ямаха преподнесла в подарок цифровое фортепиано. Сохранить для нас и для будущих студентов всю эту красоту помогает Медиадепартамент Консерватории, делая видеозапись всего праздника.

Наш Бал — это удивительное сочетание музыки, танцев, вдохновения, красоты. Он начинается также, как начинается сказка наяву, он также невероятен, как детский сон, и абсолютно точно в этот день каждая девушка чувствует себя прекрасной принцессой, а каждый юноша — принцем из далекой, любимой с детства сказки.

Лина Мкртычян,

III курс Оркестрового факультета МГК

№2 (226), февраль 2024 года

14 декабря в Ташкенте состоялось поистине грандиозное событие: концерт оркестра Мариинского театра под управлением Валерия Гергиева с участием лауреатов завершившегося летом Конкурса имени П.И. Чайковского. Последний раз маэстро посещал Ташкент в 2017 году и вновь выступил на той же площадке – Международном дворце форумов «Узбекистан».

Дворец поражает блеском и обилием роскоши. В огромном здании помещается большой и малый концертные залы, несколько банкетных помещений, комнаты для встреч, огромные холлы и многое другое. Украшением интерьера служат люстры, полностью выполненные из кристаллов Swarovski. Бриллиантовым блеском, оттененным настоящими изумрудами, сияют и перила всех лестниц. В распоряжении зрителей множество фотозон, два пресс-волла, огромный экран.

Гостеприимный и теплый Узбекистан встретил артистов настоящей зимой: в Ташкенте выпал снег. Но это не помешало музыкантам сыграть блестящий концерт. А началось мероприятие с выступления статс-секретаря Министерства культуры России Надежды Преподобной и заместителя министра культуры Узбекистана Муроджона Маджидова. Затем прозвучала Прелюдия к «Послеполуденному отдыху фавна» Клода Дебюсси в исполнении оркестра. Максим Лисиин спел два разноплановых номера – Арию князя Елецкого из оперы «Пиковая дама» и Каватину Фигаро из оперы «Севильский цирюльник». Софья Виланд представила Блестящую фантазию на темы оперы «Кармен» для флейты и струнных. Последовавшая за ней сюита из балета «Жар-птица» Игоря Стравинского оказалась как нельзя кстати – что может быть более подходящим для мероприятия с названием «Русские сезоны», если не сочиненная для них музыка?!

Скрипач Равиль Ислямов поразил виртуозностью и точностью в третьей части Концерта для скрипки с оркестром Чайковского. Зинаида Царенко исполнила драматическую сцену гадания Марфы из оперы «Хованщина» Мусоргского и лирическую третью арию Далилы из оперы «Самсон и Далила» Сен-Санса. Блистательным финалом стало исполнение Сергеем Давыдченко Первого концерта для фортепиано с оркестром Чайковского. Фантастическая игра юного пианиста стала настоящим открытием для гостей и жителей Ташкента.

«Русские сезоны» проходили в Узбекистане с мая и охватили разные области культуры: театр (Центр театра и кино под руководством Никиты Михалкова, Кукольный театр им. Сергея Образцова, Российский государственный театр «Сатирикон» имени Аркадия Райкина); классическую музыку (вокалисты Ильдар Абдразаков и Хибла Герзмава, Юрий Башмет и его «Солисты Москвы», Гнесинский ансамбль современной хоровой музыки Altro coro); народные танцы и песни (Северный Русский народный хор, Ансамбль танца Дагестана «Лезгинка»). Состоялись также выставки, мастер-классы ГИТИСа, ВГИКа, студии Союзмультфильм. В общей сложности 38 мероприятий в Узбекистане посетило почти 15 тысяч человек.

Полина Зорина, IV курс НКФ, музыковедение

№4 (219), апрель 2023 года

«Жизнь, свет, борьба, воля – вот в чем истинное величие Скрябина» – эти слова, сказанные Владимиром Софроницким, лучшим исполнителем скрябинских произведений, в полной мере можно привести, начиная разговор о десяти сонатах композитора, сыгранными в одном вечере итальянским пианистом Даниэлем Буччо.

11 февраля 2023 года в Музыкальной гостиной Мемориального музея А. Н. Скрябина, прошел удивительный вечер-марафон, посвященный одним лишь сонатам Скрябина. Известный итальянский пианист, доктор музыковедения Болонского университета Даниэле Буччо с 15:00 до 18:30 с получасовым перерывом исполнял все 10 сонат великого русского композитора. До Буччо на такой подвиг решились не многие. Одним из них стал 17-летний пианист Евгений Евграфов, который в апреле 2020 года сыграл все сонаты без антракта. К сожалению, из-за свалившейся на земной шар пандемии этот уникальный концерт прошел без публики в Концертном зале Российской государственной специализированной академии искусств. А 26 января 2022 года, в Малом зале «Зарядье» Петр Лаул, выпускник Санкт-Петербургской консерватории им. Н.А. Римского-Корсакова и лауреат международных конкурсов, тоже представил публике марафон из 10 сонат композитора, сыграв их в трех отделениях. 

И, наконец, выступление Даниэле Буччо. Перед слушателями на протяжении трех часов рос и креп гений прошлого столетия, его музыкальное мышление изменялось, эволюционировало на глазах: от первых четырех, еще циклических и тональных, с ощутимым влиянием шопеновского языка, до «рубежной» пятой и от шестой к десятой. Благодаря очень тонкому и внимательному отношению ко всем нюансам, к образам сонат исполнение не утомило, а, наоборот, зарядило энергией и заинтересовало. 

Местами, следуя музыкальной драматургии, пианист создавал ощущение интриги «а что же будет дальше?», что только еще больше затягивало в сложный мир сочинений. В этой связи хочется выделить исполнение Пятой сонаты. Именно здесь появляется ощущение неопределенности, ожидания чего-то: в начальной теме вверху, следующей после первых аккордов в низком регистре. Или, например, в Четвертой сонате происходят постоянные зависания и остановки, которые обрывают начавшуюся музыкальную мысль. В них Даниэле проявил необыкновенную чуткость и мастерство

Там, где того требовал нотный текст, Даниэле обрывал движение музыкального полотна, создавая ощущение зависания, полной остановки в безвоздушном пространстве. Тут, опять же, хотелось бы вспомнить исполнение Четвертой сонаты, для которой характерны регулярные зависания на аккорде после небольшой музыкальной фразы. Особенно запомнилась и драматургия Десятой сонаты, в которой пианист резко, совершенно неожиданно для слушателей, обрывал музыкальное движение, внезапно подняв руки над клавиатурой. 

Пианист мастерски передал созерцательный характер композиции в сонатах, начиная с Пятой, с её очень богатыми внутренними колебаниями, переливами, отражающими скрытую борьбу души человека, ожидания им чуда, экстаза. В исполнении этих сочинений чувствовалась определенная отстраненность, пианист как бы находился вне произведения, передавая особую экстатическую атмосферу музыки и заставляя слушателей наблюдать за действием «со стороны». Особенно хочется выделить Восьмую сонату, в которой внезапные всплески, контрасты сменялись томной, чувственной музыкой и наоборот. 

В исполнении Даниэля Буччо каждый звук, каждый аккорд, рождаемый прикосновением его пальцев к клавиатуре, обретал смысл и значение, которые, казалось, подразумевались самим Скрябиным. Мерцание и перелив одного созвучия в другое завораживали зал своей неповторимостью, даже в какой-то мере волшебством. Почти в каждой сонате, начинаясь с неустойчивых звучаний, зыбких, беспочвенных, слышимое выстраивалось подобно храму. На глазах слушателей, благодаря всему этому, в каждой сонате будто создавалось что-то необыкновенное, словно заново рождался новый, прекрасный мир, наполненный ожиданием наслаждения, экстаза, который спустя долгое томление достигался выплеском бурных чувств. Сложно выделить какую-то одну сонату, так как каждая из них прозвучала завораживающе, привлекая внимание и приглашая последовать за музыкой.

В поздних сонатах, особенно в Девятой, Даниэле очень чутко и тонко прочувствовал заключительный, часто диссонантный, аккорд, разлив по залу поражающее слух мерцающее звучание, которое вводило слушателей в благоговейное состояние. В завершение сонаты развитие остановилось на одном звуке, из которого выросли, как воспоминание, подернутые дымкой начальные интонации. Этот мираж завершился также, как и начался – растворился в последнем звуке и исчез в пространстве. 

А в Десятой сонате бурное экстатическое развитие неожиданно для многих завершилось полным растворением в низком регистре. Пианист здесь проявил удивительную чуткость, поразив чувственным туше и мягкостью прикосновения к клавиатуре. Благодаря такому мастерству, шлейф аккорда долго растворялся в космическом пространстве. На такой «воздушной» ноте прекрасный Даниэле завершил марафон, оставив в зале чувство свершившегося чуда и наступившего блаженства. 

Дарья Шагеева, IV курс НКФ, музыковедение

№7 (186), октябрь 2019

Новый сезон в Музыкальном театре имени К.С. Станиславского и Вл.И. Немировича-Данченко открылся 19 сентября оперой Игоря Стравинского «Похождения повесы» в постановке Саймона Макбёрни. Премьера спектакля состоялась на фестивале в Экс-ан-Провансе в 2017 году, затем он был перенесен в Королевскую оперу Нидерландов. Корреспонденты «Трибуны» Алиса Насибулина и Алина Моисеева побывали на одном из показов оперы Стравинского и поделились своими разными впечатлениями.

Новый сезон в Музыкальном театре имени К.С. Станиславского и Вл.И. Немировича-Данченко открылся 19 сентября оперой Игоря Стравинского «Похождения повесы» в постановке Саймона Макбёрни. Премьера спектакля состоялась на фестивале в Экс-ан-Провансе в 2017 году, затем он был перенесен в Королевскую оперу Нидерландов. Корреспонденты «Трибуны» Алиса Насибулина и Алина Моисеева побывали на одном из показов оперы Стравинского и поделились своими разными впечатлениями.

Безусловное достоинство постановки – ее музыкальная сторона. Оркестр под управлением молодого талантливого дирижера Тимура Зангиева показал хороший баланс между отстраненностью, присущей творчеству Стравинского, и эмоциональностью, которой все же не лишена его музыка. Главного повесу исполнил приглашенный тенор Богдан Волков, партию Энн спела Мария Макеева, а партию Трулава – Роман Улыбин. Ник Шэдоу (Дмитрий Зуев) отлично смотрелся в костюме: с его длинными «паучьими» ногами и преувеличенно широким шагом он выглядел как настоящий дьявол. Особенный успех имел Эндрю Уоттс в партии Бабы-турчанки – единственный солист, который приехал в Москву из Экс-ан-Прованса. Его исполнение бородатой леди имеет отсылки к популярной сегодня культуре дрэг-квин – созданию мужчинами гротескного женского образа в целях развлечения.

В постановке английского режиссера Саймона Макбёрни гравюры XVIII века стали гравюрами XXI столетия. Так, позы больного Тома и оплакивающей его судьбу Энн сошли прямиком с последней картины Уильяма Хогарта. В остальном налицо все атрибуты современного мегаполиса: небоскребы и офисы, видеосъемка и вспышки фотоаппаратов, магазины брендовой одежды и распродажи, пиджаки и юбки-карандаш. Информационный шум засоряет пространство подобно ненужному хламу в комнате Бабы-турчанки. Даже пейзажные декорации первой картины ассоциируются не с живой природой, а с ее изображениями на стоковых фотографиях: это «безмятежность» с рабочего стола Windows XP. Съемка на экран мобильного телефона, транслируемая на стены комнаты, напоминает нашу привычку все записывать в истории Instagram, а может быть, и домашние пленки с легкой долей эротики. На этом фоне босая Энн с букетом цветов кажется прямо-таки лесной нимфой.

Однако сам прием переноса действия в современность на сегодняшней сцене грешит однообразием. При просмотре хотя бы нескольких постановок легко выявить сходные мотивы сюжета, читающегося поверх основного. Это те же штампы оперы seria, только вместо античных богов – офисные работники, вместо героев – проститутки, а вместо благополучного окончания обязательно кто-нибудь сходит с ума. Еще несколько лет назад Том с iPhone в руках поражал бы своей эксцентричностью, но в 2019-м этим уже никого не удивишь. Более того, такая трактовка нашего времени представляется чересчур прямолинейной: иронизировать над мобильными телефонами любят все, а вот отказываться от них насовсем не желает никто (хотя, недавно Теодор Курентзис велел слушателям сдать мобильные телефоны перед концертом в Санкт-петербургской капелле, но ведь и он не решает деловые вопросы пером с чернильницей).

Любимейшим предметом исследования режиссеров являются психические расстройства: даже если по сюжету оперы все здоровы, кто-нибудь один непременно будет не в своем уме (например, Гвидон-аутист в постановке «Сказки о царе Салтане» Чернякова). Тогда публика оперного театра выступает в роли изящно одетых зевак на картине Хогарта, пришедших в сумасшедший дом для развлечения. Даже уже имеющиеся ненормальности старательно преувеличиваются. Папагено у Моцарта и Шиканедера был тем еще чудаком и даже пытался покончить жизнь самоубийством, но Папагено Макберни – неадекватный городской сумасшедший, играющий на пивных бутылках и разгуливающий по сцене с букетом лука-порея. В «Похождениях повесы» постепенно появляющиеся дыры в стенах выступают символом расстроенного сознания Тома, но и этот ход отнюдь не оригинален. Бумажные стены у Макбёрни рвались и в «Собачьем сердце» Александра Раскатова: режиссер таким образом «подписал» постановку своей фамилией (а может, поставил очередной штамп: «копия верна»?)

Несмотря на некоторую «традиционность» нетрадиционной постановки, ей нельзя отказать в зрелищности и эффектности. В конце концов, музыка была исполнена на высшем уровне. На генеральной репетиции присутствовал достаточно узкий круг слушателей, но аплодировали они за десятерых и до покраснения ладоней, создавая иллюзию переполненного зала.

Алиса Насибулина, IVкурс ИТФ

В начале 1950-х семидесятилетний Стравинский, автор скандальной «Весны священной», начал прощаться с неоклассикой. Логическим завершением этого этапа стала опера «Похождения повесы». Историю о молодом гуляке, за легкий хлеб продавшем душу дьяволу, композитор позаимствовал из литографий Уильяма Хогарта. В процессе работы с поэтом Уистеном Оденом в либретто появились новые персонажи (бородатая Баба̀-Турчанка и Матушка-Гусыня), а главные герои получили «говорящие» имена (Том Рейкуэлл, Ник Шэдоу, Энн Трулав).

Музыкальная концепция Стравинского опирается на образцы опер XVIII века. Здесь и речитативы secco, и развернутые арии, и «дуэты согласия», и хоровые эпизоды. Однако антиромантический Стравинский в этой опере не ретроград и не подражатель: сквозь классические модели проступает современность в драйвовых синкопированных ритмах, терпких гармониях и резковатых мелодических изгибах.

В Москве оперу ставили дважды. В 1978 году в Камерном театре появился спектакль Геннадия Рождественского и Бориса Покровского. В 2003 году новую версию показали в Большом. Режиссером и сценографом этой постановки стал Дмитрий Черняков, уже имевший за плечами успех «Сказания о невидимом граде Китеже» в Мариинке. Однако условно-современный Стравинский сильно уступал Римскому-Корсакову: солисты не справлялись со стилистикой, а чрезмерная реалистичность противоречила авторскому замыслу.

Наиболее удачной выглядит нынешняя постановка Саймона Макбёрни – британского режиссера с киноактерским бэкграундом. Изначально оперу Стравинского он ставил для французского Экс-ан-Прованса, потом перенес в Нидерландскую национальную оперу. В нынешнем году «правом третьей ночи» в этой международной ко-продукции воспользовался Музыкальный театр К. С. Станиславского и Вл. И. Немировича-Данченко, куда этот спектакль переехал вместе с голландскими декорациями.

Для репертуара МАМТа «Похождения повесы» – однозначно выигрышное приобретение. Здесь и новое режиссерское видение и особенно удачная сценография. Спектакль Макбёрни целиком кинематографичен. Режиссер помещает действие в белую коробку – бумажный мирок для главного героя. С приходом Ника Шэдоу пасторальные пейзажи сменяются динамичными проекциями и live-трансляциями любовных похождений Тома. Бумага все рвется и рвется. И вот процесс уже необратим: повеса оказывается в Бедламе и тщетны его попытки отмыть, залатать грязные стены.

Том Рейкуэлл в этой истории – хороший малый, но зависимый и абсолютно беспомощный, а потому – легкая добыча для дьявола. Богдан Волков справился с этой партией на сто процентов и с вокальной, и с актерской точки зрения (вероятно, помог опыт работы над образом Мышкина в опере «Идиот» М. Вайнберга).

Естественно смотрелась и Мария Макеева в роли самоотверженной Энн. Однако в сольных номерах чувствовалась некоторая скованность. Стабилен и точен был Дмитрий Зуев в образе офисного клерка Ника Шэдоу, а приглашенный контратенор Эндрю Уоттс стал настоящей находкой для женоподобной Бабы̀-Турчанки.

Оркестр под управлением двадцатипятилетнего Тимура Зангиева выглядел менее убедительно. Неточные вступления, плохо проученные партии медных духовых давали о себе знать на протяжении всего спектакля. Пока оркестру не хватило той свободы и драйва, которую показали вокалисты. Хочется думать, что это вопрос времени.

Алина Моисеева, III курс, муз. журналистика

№5 (184), май 2019

Кто сможет забыть эти любимые многими поколениями строки из песен Евгения Крылатова? В концертном зале «Зарядье» 30 марта прошел торжественный концерт, посвященный 85-летию мастера. В нем приняли участие одни из лучших хоровых коллективов страны – московский Большой Детский хор имени В.С. Попова и Детский хор телевидения и радио Санкт-Петербурга.А 8 мая пришла грустная весть – замечательного композитора Евгения Павловича Крылатова не стало. И праздничная рецензия в практически готовом выпуске оказалась словом памяти.

В советском кинематографе существует целый сонм выдающихся композиторов, благодаря которым кинохиты этой эпохи не теряют своей популярности. Впрочем, и здесь в длинном списке имен Евгений Крылатов стоит особняком: можно вспомнить множество примеров, когда его музыка не просто выступает подходящим фоном для сюжета, а берет на себя гораздо больше – прямо вплетается в душу и чувства героев, образуя с ними единое целое.

Известный фильм про мальчика-робота, который становится человеком и вдруг на его глазах проступают слезы, мог бы превратиться в комедию, если бы звучащая за кадром музыка не убеждала зрителя, что детская история совершенно серьезна, вовсе не сказка, не фантазия и не вздор. Осмелюсь утверждать, что своими чувственными сентиментальными мелодиями Евгений Павлович прямо следует великой традиции русской музыки. В этом смысле его произведения – совершенно особенные, а песни давно отделились от фильмов и продолжают жить самостоятельной жизнью, постоянно звучат на радио и ТВ.

Музыка из фильма «Приключения Электроника», песни «Прекрасное далёко», «Крылатые качели» и многие другие безусловные шедевры Крылатова были исполнены лучшими детскими голосами страны под управлением заслуженного артиста России Анатолия Кислякова – худрука БДХ. Хором из Петербурга руководил дирижер Игорь Грибков. Оба детских коллектива и их солисты показали достаточно высокий профессионализм.

Афиша прошедшего концерта подогревала интерес. Ведь детский хор имени В.С. Попова на московской сцене появляется нечасто, да и питерский коллектив приезжает довольно редко. Впрочем, реальность оказалась намного беднее: любимого всеми композитора пришли поздравить сотни людей, но весьма странно, почему не нашлось ни одного оркестра, готового присоединиться к музыкальному празднику. Дуэт двух роялей, буквально потерявшихся на громадной сцене, никак не мог заменить полноценную оркестровку, низводя торжество до формата детского утренника.

Огорчило и отсутствие в программе некоторых общепризнанных хитов Крылатова. Великолепный романс «Ваши глаза», песня «Три белых коня» остались за скобками. Хочу напомнить и фильм «О любви». Фрагмент, в котором звучит музыка Крылатова, является рекордсменом YouTube, его регулярно просматривают миллионы зрителей, изучают студенты-кинематографисты. Казалось, что может быть проще – великолепная Виктория Федорова и совсем еще юный Олег Янковский безмолвно смотрят друг на друга, слегка улыбаясь и вместе держа на весу большую книгу (этот мимолетный эпизод является кульминацией всего фильма). И написать музыку для такого момента, которая бы показала все мысли и чувства героев, – задача почти невозможная. Но только не для Крылатова: его композиция «О любви» вот уже более сорока лет является абсолютным хитом, ее помнят, слушают и знают!

Торжественный концерт закончился исполнением на бис сводным хором (московским и питерским коллективами) проникновенной и светлой песни «Колокола». Весь зал подпевал известные строки Юрия Энтина, а последний мотив «Окна утра настежь распахни, сумрак ночи с улиц прогони» звучал снова и снова – ни хоры, ни зал не хотели расставаться с любимой музыкой. Вот и мы будем надеяться и верить, что еще очень долго сможем слушать любимую музыку замечательного композитора Евгения Павловича Крылатова.

Екатерина Пархоменко,
I курс, муз. журналистика

№1 (171), январь 2018

Второй фестиваль музыкальных театров России «Видеть музыку» прошел в Москве                         с 26 сентября по 14 ноября. Он продолжил заложенную в прошлом году новую фестивальную традицию. На Первом фестивале (27 сентября — 15 ноября 2016 года) любители музыкального театра смогли посмотреть 44 постановки из разных уголков нашей большой страны. Успех события потребовал его продолжения.

В программу Второго фестиваля были включены 30 спектаклей разных жанров и трупп. Они предстали на ведущих оперных сценах Москвы – в Большом театре, «Геликон-опере», МАМТ имени К.С. Станиславского и В.И. Немировича-Данченко, «Новой опере», Камерном музыкальном театре имени Б.А. Покровского, Московском государственном академическом Детском музыкальном театре имени Н.И. Сац.

Как и в прошлом году, спектакли фестиваля были адресованы самой широкой публике. В программе оказалось много интересных работ – традиционные постановки и детские спектакли, оперы и оперетты, балеты и мюзиклы, музыкальные трагедии и лирические сцены.

Хочется сделать небольшое отступление и упомянуть о пресс-конференции по случаю открытия фестиваля, проходившей 26 сентября в Большом театре. На ней выступали руководители музыкальных театров (участников фестиваля), президент Ассоциации музыкальных театров Георгий Исаакян, барочный арфист, а также редактор оперы Монтеверди «Ариадна» Эндрю Лоуренс-Кинг, директор «Биеннале театрального искусства» Эльмира Щербакова и заместитель министра культуры РФ Александр Журавский. Спикеры затронули очень важные для современного Российского театра вопросы, среди которых – проблемы воспитания нового поколения, выбор репертуара, устройство гастрольной системы, принципы отбора спектаклей для фестиваля. В завершении Георгий Исаакян поздравил с открытием Второго фестиваля.

Помимо спектаклей (о некоторых уже писали молодые рецензенты Московской консерватории), в рамках фестиваля прошли и другие важные творческие события. Среди них – «Режиссерские чтения», где ведущие оперные постановщики делились размышлениями о профессии, наблюдениями о сегодняшнем состоянии театра и своим видением его развития.

Академия старинной оперы OPERA OMNIA, созданная на базе Театра имени Н.И. Сац известным в мире барочным музыкантом Эндрю Лоуренсом-Кингом, представила серию мастер-классов для вокалистов и инструменталистов. Одним из главных достижений Академии, как и всего фестиваля, стала мировая премьера реконструкции утраченной оперы К. Монтеверди «Arianna» («Ариадна»), воссозданной Э. Лоуренсом-Кингом по либретто О. Ринуччини и сохранившимся фрагментам музыки композитора (см. «Трибуна» 2017, №8 – ред.).

В рамках Лаборатории молодых композиторов и драматургов «КоOPERAция», которая состоялась                            11—12 сентября в МАМТ им. К.С. Станиславского и В.И. Немировича-Данченко, современные российские композиторы и драматурги имели возможность показать профессионалам музыкального театра результат совместного творчества свои произведения – восемь мини-опер для трех солистов и камерного ансамбля. Режиссер Екатерина Василева и музыковед Наталья Сурнина, которые и создали этот проект, считают, что благодаря такому взаимодействию композиторы и театры смогли «найти друг друга».

Сцена из спектакля Лаборатории «коOPERAция»Конференция Ассоциации музыкальных театров, которая началась в Детском музыкальном театре имени Н. Сац и Центре оперного пения Галины Вишневской, а завершилась в Большом театре, предоставила профессионалам возможность обменяться опытом и обсудить острые вопросы современности. Событием конференции стал приезд в Москву главы крупнейшего творческого объединения музыкальных театров Европы «Opera Europa» Николаса Пейна (Великобритания).

Московские театры заявили о себе спектаклями из своего репертуара, некоторые из которых уже известны нашим читателям. Большой театр показал оперу «Манон Леско» Дж. Пуччини («Трибуна» 2016, №9), Новая опера – «Пассажирку» М. Вайнберга, Центр оперного пения Галины Вишневской – «Евгения Онегина» П. И. Чайковского, Геликон-опера – «Садко» Н.А. Римского-Корсакова («Трибуна» 2015, №9), Музыкальный театр имени К.С. Станиславского и В.И. Немировича-Данченко – «Обручение в монастыре» С. С. Прокофьева, Камерный музыкальный театр им. Б. А. Покровского – легендарную постановку оперы Д. Д. Шостаковича «Нос».

Среди привезенных спектаклей, несомненно, обогативших репертуарную палитру столичной музыкально-театральной сцены, некоторые постановки привлекли внимание консерваторских авторов. В декабрьской «Трибуне» (2017, №9) разбираются такие контрастные по жанру и стилистике работы как опера «Поругание Лукреции» Б. Бриттена в прочтении театра «Санктъ-Петербургъ Опера», балет «Красавица Ангара» Б. Ямпилова и Л. Книппера в постановке бурятского театра и оперетта «Сильва» И. Кальмана сразу в двух версиях – Иркутского и Алтайского театров. Дополнил это «разноцветье» сюрприз Красноярского театрав виде редко звучащей оперы «Кавказский пленник» Цезаря Кюи, которая и завершила фестивальную программу. О ней пойдет речь отдельно.

Заключительный гала-концерт Второго фестиваля музыкальных театров России «Видеть музыку» состоялся в Бетховенском зале Большого театра. Это подчеркнуло значимость фестиваля для современного музыкально-театрального искусства и дало надежду, что замечательная традиция будет продолжена.

Антонина Чукаева, муз. журналистика, II курс

Фото предоставлено пресс-службой фестиваля

 

№1 (171), январь 2018

14 ноября состоялась одна из самых замечательных премьер на фестивале «Видеть музыку». На сцене театра им. Н. Сац публике представилась возможность услышать практически неизвестную оперу Цезаря Кюи «Кавказский пленник», реконструкцию которой осуществил Красноярский государственный театр оперы и балета в 2017 году. В возобновлении участвовала международная команда. Музыкальный руководитель и автор новой версии либретто, лауреат Государственной премии РСФСР имени М. И. Глинки – Владимир Рылов, автор новой сценической редакции и хореографии – заслуженный артист России Сергей Бобров, режиссер-постановщик – лауреат Государственной премии Эстонии Неэме Кунингас (Эстония), художник – обладатель международных премий Анна Контек (Финляндия), художник по свету – Неэме Иые (Эстония).

Как известно, первая редакция оперы Кюи была написана композитором в 1857-1858 гг. Позднее, в 1881-1882 гг. вышла вторая редакция, а в 1885 году – третья. В основу положен сюжет одноименной поэмы А. С.  Пушкина, (либретто В.А. Крылова). Премьера оперы состоялась 4 февраля 1883 года в Мариинском театре под управлением Эдуарда Направника.

«Кавказский пленник» – самая популярная опера Цезаря Кюи. Очень доступная, красивая музыка легко вписывается в предложенную драматургию спектакля, акцент в котором сделан на проявлении глубоких романтических чувств. Красочные декорации, яркие национальные костюмы созвучны завораживающей музыке, в которую композитор включил и аутентичные восточные мотивы (лезгинка).

Драматическая развязка нового либретто стала неожиданной для зрителя, который сопереживал героям на протяжении всего спектакля. В либретто Крылова горянка освобождает полюбившегося ей пленника, но он не может ответить взаимной любовью, и девушка убивает себя. В новой версии Владимира Рылова герои полюбили друг друга, вместе убегают и гибнут в горах.

Хорошее впечатление оставили замечательные голоса солистов – Ксении Ховановой (Фатима), Сергея Осовина, блестяще исполнившего партию Пленника, и Дарьи Рябинко (Марьям, подруга Фатимы). Интересной находкой стало и расположение женского хора в черных одеждах не на сцене, а вдоль боковых стен зала, что добавило звучанию строгости и даже некоторого напряжения. Впечатлила и изумительная по красоте сцена воспоминаний Пленника, когда за прозрачным занавесом двое влюбленных танцевали на балу прощальный вальс.

Опера вызвала много положительных эмоций и оживленные обсуждения публики. Этот спектакль трудно недооценить – он зрелищный, красивый и музыкально хорошо исполненный. Но для нас его особая ценность в том, что возвращено к жизни достойное произведение русской музыкальной классики.

Антонина Чукаева, муз. журналистика, II курс

Фото предоставлено пресс-службой Красноярского театра оперы и балета

 

№1 (171), январь 2018

«Режиссерские чтения» – еще одно творческое мероприятие, состоявшееся на фестивале «Видеть музыку». Были приглашены ведущие оперные режиссеры страны для того, чтобы рассказать о своей профессии,  поспорить с коллегами или вспомнить интересные моменты из жизни своего театра и своей труппы. Разговор столько касался не столько теоретических проблем режиссуры на музыкальной сцене, сколько превратился в яркие творческие встречи со знаменитыми постановщиками.

Первые «режиссерские чтения» прошли 29 сентября в «Геликон-опере». В них приняли участие народный артист России Дмитрий Бертман, художественный руководитель московского музыкального театра «Геликон-опера», и Александр Петров, художественный руководитель Санкт-Петербургского государственного детского музыкального театра «Зазеркалье», народный артист России, профессор Российского государственного института сценических искусств. Беседу с режиссерами вел театровед, музыкальный критик, либреттист Алексей Парин.

В зале царила домашняя атмосфера, которую режиссеры постарались создать. Свободно общаясь друг с другом и ведущим, обращаясь к слушателям, они рассказывали о сотрудничестве с дирижерами и исполнителями, о смешных моментах и даже случавшихся казусах. Наверное, это собрание никогда бы не закончилось, если бы все не торопились на премьеру реконструкции оперы Монтеверди «Ариадна», которая вечером того же дня шла в театре им. Н. Сац.

Вторые режиссерские чтения состоялись 3 ноября в Большом театре. Диалог велся между Александром Тителем, художественным руководителем и главным режиссером оперной труппы Московского академического музыкального театра им.  К.С. Станиславского и В.И. Немировича-Данченко и Георгием Исаакяном, художественным руководителем театра им.  Н.  Сац. Беседу снова вел Алексей Парин.

Одним из волнующих на обоих «чтениях» вопросов были дискуссии на тему – что для каждого руководителя значит понятие «театр-дом». Речь шла о самих принципах организации театрального дела, об опыте разных стран и коллективов. «Дом» рождается тогда, когда у театра есть своя неизменная труппа, свой хор и оркестр, где все друг друга знают, давно работают вместе. Для них свой театр – настоящий дом, родной и любимый. Мнения режиссеров на этот счет разделились. Например, Г. Исаакян высказал противоположное мнение, посчитав, что театр, это, прежде всего, место работы: «Сделай работу, а потом мы сядем и поговорим. Но если вместо дела будем заниматься житейскими проблемами, то кто сделает нашу работу?»…

Другая идея «чтений» заключалась в попытке устроить так называемый «баттл» между беседующими. Ведущий задавал режиссерам острые вопросы или предлагал тему, которая могла бы вызвать дискуссию. Но, на мой взгляд, это не очень удалось – даже небольшой спор заканчивался, так и не разгоревшись как следует. Вероятно, из-за более чем дружеского отношения режиссеров между собой.

И все-таки режиссерские чтения придали фестивалю «Видеть музыку» дополнительную грань, дав возможность «подсмотреть» закулисье музыкального театра. Хочется надеяться, что этот интересный проект станет традиционным для данного фестиваля. Приглашая к дискуссии ведущих музыкальных режиссеров и предлагая им актуальные темы для публичного обсуждения, организаторы справедливо надеются повысить интерес к музыкально-театральному творческому процессу.

Антонина Чукаева, муз. журналистика, II курс

№ 9 (170), декабрь 2017

18 октября на сцене Центра оперного пения Галины Вишневской в программе II фестиваля «Видеть музыку» состоялся показ одной из самых известных опер Бенджамина Бриттена «Поругание Лукреции». Театр «Санкт-Петербург Опера» представил ее впервые в России еще в 2005 году, а 2006-м постановка была удостоена высшей театральной премии Санкт-Петербурга «Золотой софит». В этом году спектакль, наконец, увидела Москва.

Сценическое прочтение оперы рождалось постепенно. В 2004 году появилась концертная версия на русском языке, и только затем – полноценный спектакль уже на языке оригинала. Такое решение кажется правильным: поэтические слова из либретто Рональда Дункана и сдержанная, но экспрессивная музыка Бенджамина Бриттена образуют нерушимый союз. Само звучание английской речи подчеркивает строгую красоту произведения и создает необходимую атмосферу.

Либретто оперы было создано по одноименной пьесе Андре Обе, к которой Р. Дункан добавил строки из поэмы «Лукреция» Шекспира, а также свидетельства Тита Ливия и Овидия. В основе – древнеримский сюжет, повествующий об изнасиловании жены римского патриция, красавицы Лукреции сыном последнего римского царя Тарквиния Гордого. Благочестивая Лукреция не смогла пережить позора и, рассказав о случившемся мужу, закололась у него на глазах. Это событие послужило началом бунта, который поднял Луций Юний Брут и который привел в итоге к падению и изгнанию царя.

Но историческая подоплека Бриттену оказалась не так уж важна – композитор поставил в центр оперы не исторические события, а трагедию униженной Лукреции, чья ужасная гибель явилась результатом людской жестокости. Подобный сюжет и такая трактовка были особенно актуальны на момент создания оперы. Послевоенный протест, которым наполнено не одно сочинение Бриттена, безусловно, прочитывается и в его «Поругании Лукреции».

Однако сюжет о надругательстве и сломанной человеческой жизни остается значимым и по сей день. Это подчеркивает и режиссер, художественный руководитель театра «Санкт-Петербург Опера» Юрий Александров, размышляя об опере Бриттена: «”Поругание Лукреции” – это документ эпохи, дитя своего времени. Мой спектакль – это порождение нашего времени. Очень неустойчивого, неспокойного…». В опере режиссер акцентировал внимание не только на образе Лукреции, но и на полном насилия мире, в котором жила она, в свое время жил Бриттен, а сегодня живем мы.

Оригинальная деталь оперы – персонажи, названные «хорами». Мужской и женский «рассказчик» выступили в роли комментаторов, подобно античному хору в древнегреческой трагедии. Заканчивается сочинение необычным эпилогом в исполнении «хоров» – христианской молитвой о спасении душ.

Режиссер постановки превратил «рассказчиков» в двух индивидуализированных персонажей – Он и Она, «которые по сути – лица от театра, выражающие нашу позицию и отношение. <…> В опере они обозначены как мужской и женский хор – сторонние наблюдатели, а в моем спектакле – главные действующие лица. С их появления начинается спектакль, и последнее слово остается за ними. <…> Они как два сталкера, проводящие нас в историю, повторяющуюся на каждом своем витке, – те же жестокость, насилие, одиночество, варварство…    Я намеренно расположил этих персонажей в зрительном зале, чтобы публика пережила эту историю вместе с нами».

Пара (Он и Она) – незамысловато одетые и ютящиеся со своим нехитрым скарбом на обшарпанной старой скамейке у оркестровой ямы – напоминали беженцев. Они не просто комментировали происходящее, а буквально «жили» в зрительном зале. Открывая спектакль, оба сразу находились с публикой в тесном контакте. Каждое слово, пропетое ими практически над ухом, оказывало огромное воздействие. Пение и игра буквально оглушали своей эмоциональностью и взывали к состраданию. По мере развития трагедии и усиления протестного негодования, «рассказчики» все больше и больше захватывали пространство – их заключительная философская молитва, обращенная к образу Иисуса Христа, звучала уже со сцены.

Весьма запомнилась одна деталь декораций, расположенная на заднем плане – огромный круг, на фоне которого разворачивалось действие (он же принимал самое непосредственное участие в кульминационных моментах). Круг, как и жизнь Лукреции, перевернулся, когда в ее комнату вторгся младший Тарквиний; раскачиваясь словно маятник, отсчитывающий мгновения до свершения жесткого преступления. Кульминационный монолог поруганной Лукреции, пронзительное исполнение которого призвано вызвать самые сильные эмоции, завершился ее самоубийством – и его символом стало падение с круга ее легкого и нежного шарфа.

Музыка Бриттена достаточно нелегка для исполнения и требует от музыкантов большого мастерства. С этой задачей оркестр под управлением молодого дирижера Максима Валькова справился безупречно: их игра по-настоящему покоряла и эмоциональностью, и профессионализмом.

Вокальное исполнение также было на высоте: каждый участник оказался сильным артистом. Тем не менее, специально следует выделить образ комментатора действия (Он) – игра Всеволода Калмыкова смогла пробудить сочувствие в самых строгих слушателях. А трепетный и проникновенный заключительный дуэт «рассказчиков» (Она – Юлия Птицына) с воззванием к всепрощающему образу Христа стал идеальным финалом постановки.

Прекрасным оказалось и исполнение Лукреции (Лариса Поминова), а особенно ярким – ее монолог перед сценой самоубийства. Нельзя не отметить вокальное мастерство и других певцов: Коллатин – Антон Морозов, Тарквиний – Алексей Пашиев, Юний – Егор Чубаков, Бьянка – Виктория Мартемьянова, Луция – Каролина Шаповалова.

Спектакль порадовал напряженным развитием действия и интересным сценическим решением. Камерность оперы Бриттена неожиданно и органично соединилась с камерностью зала Центра Вишневской – так зрители смогли всецело отдаться спектаклю, оказавшись в максимальной близости от происходящего.

В итоге никто не остался равнодушным. А самое главное – слушателям представилась редкая возможность прикоснуться к музыке Бенджамина Бриттена, достаточно редко звучащей в стенах русских оперных театров.

Кристина Агаронян, IV курс ИТФ

Фото предоставлено пресс-службой фестиваля

№ 7 (168), октябрь 2017

Одним из творческих организаторов фестиваля «MAGISTER LUDI» стал преподаватель Московской консерватории М. Т. Просняков, который с удовольствием согласился рассказать читателям «Трибуны» о прошедшем уникальном событии:

– Михаил Трофимович, Вы познакомились со Штокхаузеном в 1990 году в Московском университете им. М. В. Ломоносова, где проходил Первый фестиваль его музыки. А сейчас, спустя четверть века, Вы стали одним из организаторов Второго фестиваля.

– Начну с того, что знакомству со Штокхаузеном предшествовала долгая и тщательная работа с его произведениями. Многие считали, что подобная музыка абсолютно не поддается изучению, и у нас нет ключа к ее пониманию. Тем не менее, было проанализировано одно сочинение, потом еще несколько, затем я списался с самим композитором. В марте 90-го Штокхаузен приехал в Россию, и я показал ему свои аналитические материалы. Он все одобрил и сказал, что я должен впредь присутствовать на всех его репетициях, концертах – приглашал на гастроли в Лиссабон, а во время Дармштадских курсов допустил меня до работы в своем архиве, где можно было познакомиться с его партитурами. С того момента я стал посещать репетиции, а их были сотни, едва ли не тысячи.

 – Помимо исследования творчества Штокхаузена, с некоторых пор Вы один из исполнителей его «Inori». Как Вы к этому пришли?

– Впервые я увидел «Inori» с двумя солистами в 2000-м году. Именно тогда и решил, что выучу эту партию. И к лету 2001 она была готова. Это необыкновенно полезный практический опыт по проникновению в мир Штокхаузена. Ничем другим заменить его невозможно – ни чтением книг, ни разглядыванием партитур, ни слушанием компакт-дисков. Самое главное – живой контакт. Штокхаузен считал тотальной профанацией и дилетантизмом, когда люди начинают писать о философских аспектах музыки, не понимая для чего она, «изучив» лишь теоретические работы и просмотрев ноты. У нас такое происходит сплошь и рядом. Глубже понять музыку помогают репетиции. А ведь его музыка совершенно другая! Музыкальный язык непривычен и для исполнителей, и для слушателей.

 – В чем на Ваш взгляд состоит сложность для исполнителей?

– Основной принцип Штокхаузена – каждое последующее исполнение должно быть лучше предыдущего. Прошла тысяча репетиций, прежде чем мы смогли довести все до уровня того, что можно показывать на сцене. Перед этим в 2009 году мы выступили на конкурсе с «INORI» и заняли первое место. При исполнении некоторых сочинений композитора музыкант находится как бы в другом измерении, обладает качеством трансцендентности. Был важен живой контакт Штокхаузена с солистами. Но выдержать его требования трудно: на курсы приезжали лауреаты престижных международных конкурсов, а для него это не имело значения. Музыканты помогали друг другу независимо от возраста, количества работы, они платили ему ответственностью, трудолюбием.

– Что можете сказать о других участниках фестиваля? Насколько известно, они входили в творческий круг композитора, можно сказать, учились у него…

– Да, входили. Но прямых учеников у него нет. Для того, чтобы стать таковым, нужно было выполнить небольшое «условие» – выучить все его партитуры от первого до последнего звука наизусть. Перед нами же – просто музыканты-солисты, с которыми он работал в течение многих лет. До кетенских курсов 1998 года их оказалось совсем немного. С 98-го – больше, исполнители стали готовить своих учеников. С 2017-го для подготовки «Inori» в такой роли выступал уже я.

– У Штокхаузена в центре всего стоит музыка. Звучавшие сочинения создавались для исполнения именно в таких залах. И это тоже пространственная музыка. Другое дело – его «Группы», где важно специальное распределение звука между тремя оркестрами и слушателями. Но есть композиции, которые не требуют специальной рассадки слушателей, а нуждаются в особой расстановке акустической системы. «Inori» вообще не является пространственной музыкой, для нее достаточно стереозаписи.

Нам повезло, что в Большом Зале очень качественное воспроизведение звука. «Gesang der Junglige» /«Пение отроков» – электронная музыка для четырехканальной записи, и ее точно воспроизвели, как задумал автор. Другое дело, что зрителю, чтобы это услышать, нужно было сесть ближе к центру, где находился микшерный пульт, за которым сидел звукорежиссер Флориан Цвисслер. «Арлекин» – сценическая пространственная музыка, где солист-кларнетист перемещается с одной точки сцены на другую. Осуществляется это с помощью акустической системы. Все было соблюдено, мы ни на шаг не отходили от концепции композитора.

– Чем Вы руководствовались при выборе программы?

– Здесь несколько факторов. Первый – качественное исполнение: должны были участвовать музыканты, прошедшие школу композитора. Второй – разнообразие репертуара, показ стилевых особенностей в разные периоды творчества. Третий – техническая реализация. Мы не могли представить произведения, технически нереализуемые на сегодняшний день.

– Как «Группы»?

– Именно. Три дирижера, три оркестра, месяцы репетиций…

– Почему музыка Штокхаузена так редко исполняется в России?

– Из-за ее необычности и небольшого количества настоящих исполнителей. То, что у нас исполняется под названием «произведение Штокхаузена» – это (не хочется говорить резких слов…) далеко от оригинала.

– А за рубежом дела обстоят намного лучше?

– Конечно! Катинка Пасвеер с 1982 года провела более тысячи концертов по всему миру. И другие солисты тоже. У Штокхаузена время выступлений было расписано по дням на несколько лет вперед. Поэтому, когда после 90-х мы пытались пригласить его еще раз, он отвечал, что в ближайшие 2-3 года никак не получится.

– Есть ли у российских слушателей возможность услышать музыку Штокхаузена в ближайшее время?

– Хотелось бы… Пока мы думаем о проведении теоретического симпозиума. Сначала он был запланирован одновременно с фестивалем, но, к сожалению, не вышло. Мы хотели провести фестиваль еще в 2014, и каждые полгода вынуждены были его переносить из-за неурядиц с залом. Наконец, все получилось благодаря А.С. Соколову и К.В. Зенкину.

– Что Вы можете сказать о реакции публики?

– Если честно, мы не очень об этом думали. Конечно, музыкантам нравится «умная» публика. Мне показалось, что во время фестиваля она была хорошо подготовлена, чему способствовали вступительные комментарии, направлявшие ее. Одно из качеств музыки Штокхаузена – внутреннее изменение человека. Для того он ее сочинял. В 2008 году один известный композитор сказал, что после «Inori» он стал другим, а когда спросили каким, ответил: «Я стал лучше…».

Беседовала Олеся Бурдуковская, IV курс ИТФ