№4 (183), апрель 2019

23 марта на сцене Рахманиновского зала состоялся концерт памяти профессора кафедры хорового дирижирования, ректора Московской консерватории (1974–1990) Б.И. Куликова (1932–2018). Участников вечера объединило желание выразить слова глубокой благодарности недавно ушедшему Учителю – человеку невероятной эрудиции, изумительному и искреннему музыканту, который щедро, не жалея сил, раскрывал секреты искусства и прививал своим ученикам тончайшее понимание музыки.

Первый концерт памяти профессора Куликова прошел в сентябре 2018 года на сцене БЗК. В мероприятии были задействованы музыканты разных творческих возрастов и поколений – детский хор хоровой школы московского подворья Свято-Троицкой Сергиевой лавры, женский хор музыкального училища имени Гнесиных, хор студентов кафедры хорового дирижирования Московской консерватории, филармоническая хоровая капелла «Ярославия» и государственная академическая симфоническая капелла России под управлением маэстро Полянского. Эта творческая встреча положила начало серии концертов не только в залах консерватории, но и в других концертных залах столицы.

В этот раз на сцене Рахманиновского зала выступил известный фортепианный дуэт – заслуженная артистка России, профессор Нина Куликова и дипломант международного конкурса Елена Бородовская. В репертуаре дуэта есть сочинения, которые за многие годы концертной деятельности полюбились публике, она всегда встречает их особенно тепло. В первом отделении прозвучали фортепианные сочинения Моцарта – Соната до мажор и Фантазия фа минор (все – в 4 руки).

Второе отделение вечера открылось музыкой Сен-Санса. Тонкое понимание стиля и эпохи – отличительная черта фортепианного дуэта Куликовой и Бородовской, и это им удалось отразить в «Интродукции и рондо-каприччиозо». Затем в программе нашла свое отражение и вокальная музыка: Евгений Бородовский (бас) в сопровождении Е. Бородовской исполнил арии из опер «Ксеркс» Генделя и «Симон Бокканегра» Верди, а также романс Чайковского на слова Ратгауза «Ночь».

Концерт завершился «Блестящими вариациями» на тему из оперы Беллини «Капулетти и Монтекки» для фортепиано в 6 рук (Нина Куликова, Елена Бородовская и Александр Невзоров). Публика рукоплескала и не отпускала артистов с эстрады: на бис последовала одна из вариаций Черни.

Как ученица профессора Б.И. Куликова, могу сказать абсолютно точно, что выбор сочинений именно этих композиторов для концерта не явился волей случая: нельзя забывать с каким трепетом и как упорно профессор работал в классе над музыкой этих авторов. Для меня абсолютным счастьем и большой удачей были уроки, на которых мы занимались фрагментами опер Верди и хоровыми миниатюрами Чайковского.

В классе Бориса Ивановича была замечательная традиция: 10 июня, в день его рождения, мы собирались в Большом зале, чтобы поздравить именинника и сфотографироваться с ним на память. Профессор объединял своих учеников, направляя музыку в наши сердца. И пока мы имеем возможность говорить об этом со сцены, память о Б.И. Куликове будет жить.

Марта Глазкова,
IVкурс ДФ
Фото Александра Цалюка

№1 (171), январь 2018

В Московской консерватории еще прошлой весной прошла конференция по гармонии студентов историко-теоретического факультета. Возникшая в 1994 году по инициативе профессора                     Ю. Н. Холопова, «Musica theorica» стала выдающимся ежегодным событием в консерваторской жизни. По материалам курсовых работ студенты готовили 15-минутные выступления. Каждый постарался раскрыть суть своего исследования и познакомить слушателей с новыми идеями и открытиями. По окончании мероприятия я провела с участниками коллективную беседу, задав всем одни и те же вопросы:

– Программа конференции впечатляла широтой тематики – от средневековых трактатов до спектральной музыки. Сложен ли был выбор?

Мария Пахомова («Harmonia Iberica в опере М. Равеля «Испанский час»): Меня очень заинтересовала страна оперы Равеля – «испанистость» у меня в крови.

Иван Токарев («Григорианские и протестанские модальные корни в западноевропейской музыке XIX в.»): Модальная гармония – наиболее неизведанная область науки. До сих полного обобщения всех национальных и региональных ветвей модальности не существует. Изначально с М. И. Катунян мы планировали выдвинуть тему, касающуюся модальности в творчестве Рахманинова. Но, изучая модальность внутри романтизма, мы столкнулись с ее уникальными корнями в западноевропейском романтизме.

Владислав Мартыненко («Гармонический язык обиходного осмогласия: модальная основа и многоголосие»): Область исследования не была для меня абсолютно новой, с музыкой, связанной с православием, мне нравилось работать и раньше. Тему выбирал, исходя из своих духовно-музыкальных впечатлений.

Анастасия Касимова («Гармония второй фортепианной сонаты Рославца и культурное пространство первого русского авангарда»): Выбор оказался несложным, ранее я уже знакомилась с некоторыми произведениями Рославца, и мне было интересно изучить его технику. Да и эпоху первого русского авангарда я люблю, всегда приятно погрузиться в атмосферу того времени.

– Как говорил Ю. Н. Холопов, «в каждой работе должна быть настоящая научная проблема, только небольшая». Какая проблема встала перед каждым из вас?

М. П. С помощью Е. А. Николаевой я попыталась выявить особенности Иберийской гармонии.

И. Т. Так как данная тема была поставлена впервые, то необходимой стала разработка теоретического аппарата. Выявление тональных центров внутри модального звукоряда привело к открытию новых состояний «прототональности» (термин С. Лебедева), которые исторически предшествовали строгой классической тональности. Так, к понятию «модализм» мы добавили парную категорию – «тонализм».

В. М. Проблема возникла в научном подходе. Банальность аккордовых соотношений – ненаучный подход, требовался более тщательный анализ происхождения монодий. При этом я опирался на систему Ю. Н. Холопова, а Татьяна Алексеевна Старостина помогала с материалами и корректировала мои идеи.

А. К. Главным было обратить внимание на творчество Рославца в контексте его времени (помимо изучения его метода). Я много сил потратила на обзор эпохи во всех видах искусства. Т. А. Старостина помогла мне в изучении метода композитора.

– Подготовка к конференции – этап не менее ответственный, чем написание работы. С какими трудностями вы столкнулись и какие впечатления остались у вас от собственного выступления?

М. П. Мне удалось уложиться точно в установленные временные рамки. Техническое оборудование установили заранее, поэтому никаких проблем не возникло. Все прошло без происшествий.

И. Т. Сложность заключалась в том, что материал пришлось сжать до 15-минутного показа. Бо́льшая часть интересных музыкальных примеров и ряд тезисов остались за пределами. Нехватка времени сказалась на темпе выступления.

В. М. Самым трудным оказалось сокращение текста до лаконичной формы, а также выбор образцов для показа. В «Азбуке осмогласия» ПСТГУ, на которую я опирался, такие примеры были выявлены: среди них – параллелизмы трезвучий в гармонизации 4-го стихирного гласа, переменная тональность в 6-м гласе. Проблемой стало, как их сгруппировать. Перед началом для удобства восприятия я пустил комплект «Азбуки осмогласия» по рядам. Слушали меня внимательно, а потом возникла дискуссия.

А. К. Поскольку это мое первое выступление подобного рода, было волнительно. Но я хорошо подготовилась и уложилась в регламент. Дискуссии не возникло, а жаль. Всё-таки хоть и страшновато, но хотелось бы услышать мнение однокурсников.

– Каждый участник – это не только выступающий, но и активный слушатель. Какие из докладов ваших однокурсников показались наиболее интересными?

М. П. Все подошли интересно к своим работам. Всё понравилось. Могу выделить доклад Кати Лубовой «Гармонические остроты молодого Шостаковича в опере «Нос» –удачно подобранные примеры восприняли с юмором.

В. М. Если честно – большинство. Каждый сумел представить наиболее яркую форму своего материала.

А. К. Мне понравился доклад Ани Сердцевой – «Интервальное учение о гармонии (по трактату Иоанна де Гарландии De mensurabili musica)». На мой взгляд – это одна из самых интересных тем, поскольку она малоизучена. Аня почти вела диалог с аудиторией. Выступление включило в себя разнообразные примеры, которые она доступно объясняла. Были и моменты очень творческие: Аня зачитала стих в собственном переводе. А в конце Аня и Маша Пахомова исполнили небольшой образец дискантового пения – яркое завершение!

– Как известно, конференция по гармонии – некая альтернатива традиционной защите курсовых работ. Есть ли различие между этими «формами отчетности»?

М. П. Защита курсовых должна завершаться оценкой, а конференция – это просто выступление.

И. Т. Данная форма хороша тем, что предполагает живое обсуждение. К тому же, это драгоценный публичный опыт своего, пусть небольшого, вклада в науку.

А. К. На конференции можно кратко рассказать о самом интересном в своей работе. На защите курсовой практически не успеваешь осветить даже суть проблемы.

– Хотели бы вы в дальнейшем продолжить заниматься вашей темой?

М. П. Как я уже говорила, «испанистость» у меня в крови: для курсовой по зарубежной музыке возьму тему, связанную с латино-американским фольклором.

И. Т. Да, изучение модальной гармонии в ее национальных и региональных разновидностях – цель моих дальнейших исследований.

В. М. Мою тему можно и нужно дорабатывать, так что перспектива есть. К примеру, предполагался обширный раздел о гармоническом языке авторских обиходных обработок, от которого пришлось отказаться.

А. К. Своей темой я, возможно, стала бы заниматься и далее: композиторы первого русского авангарда малоизучены. Однако есть много того, чем я ещё увлекаюсь и что хотелось бы самостоятельно исследовать.

Беседовала Анна Теплова, IV курс ИТФ

№ 7 (159), октябрь 2016

Вы когда-нибудь думали о том, что значит добровольная помощь? Почему волонтеры набираются для Олимпийских игр, для программы «Красный крест» или для помощи пострадавшим гражданским лицам на поле военных действий? Почему так важно, чтобы люди занимались этим безвозмездно, по своей собственной доброй воле?

Все мероприятия, устраиваемые консерваторией или студенческим советом, выглядят настолько привлекательно, что рано или поздно появляется желание в них поучаствовать. И поскольку наша Аlma Mater находилась в преддверии такого масштабного события, я сама, добровольно, как и многие другие, попросилась быть волонтером.

Юбилей консерватории был и Олимпиадой, и местом военных действий одновременно! По крайней мере, для нас. Собралось студентов-волонтеров не очень много, особенно учитывая то, что речь идет не о детском утреннике. Празд-нование юбилея ждали не только учащиеся и педагоги Московской консерватории, но и многие представители музыкальной элиты нашей страны, а, впрочем, и всего мира. И мы, волонтеры, волей-неволей стали представителями всего консерваторского сообщества.

«Волонтер – это как супергерой, человек, который всегда может прийти на помощь, решает параллельно множество вопросов, отвечает всем улыбкой и добрым словом, на связи 24 часа в сутки, чтобы в любой момент побежать спасать мир! Я получила огромное удовольствие от такой работы. Тренировка навыков общения с разными людьми, разрешение самых непредвиденных ситуаций, помощь другим волонтерам – все это было отличной школой для тех, кто в будущем хочет стать менеджером в сфере искусства или иметь другую руководящую должность. Но, в любом случае, этот опыт никогда не будет для нас лишним!» (Татьяна Букаловская, ДФ, 2 курс).

«Меня очень порадовало, что волонтерами захотели стать более двух десятков человек. Мы помогали друг другу и подменяли в случае особых обстоятельств. По тому или иному вопросу можно было проконсультироваться с председателем студенческого профкома Яной Межинской или с ее заместителем Ольгой Шальневой. Особенно приятно, что эти девушки – лидеры волонтерского движения – с пониманием относились к нашей учебной и рабочей занятости и распределяли задания должным образом» (Александра Обрезанова, ИТФ, 5 курс).

«Больше всего понравилось то, какой коллектив у нас собрался – все были готовы выручить друг друга. Люди, которым это было неинтересно, отпали в первый же день, когда поняли, какая ответственность ложится на наши плечи. Ведь волонтер –  это человек, который в первую очередь ставит интересы того, за кого он ответственен, выше своих» (Мария Мясоедова, ДФ, 2 курс).

В основные задачи волонтеров входило: встреча гостей в аэропорту, сопровождение их до отеля и на обед, а также ежедневное обеспечение гостей билетами на концерты, экскурсии, фуршеты и прочие мероприятия. Но помимо всего этого, мы всегда, в любое время суток, были готовы оказать помощь нашим «подопечным», решать любые их проблемы. А ситуации возникали самые разные, стрессовых моментов было очень много…
«У меня было три гостя. Первым я встречала заведующего кафедрой духовых и ударных инструментов Уральской консерватории Анатолия Христиановича Сидорова. С ним произошел небольшой казус – я думала, что его надо поселить в одной гостинице, а оказалось, что в другой. На следующий день я встречала ректора и проректора Петрозаводской консерватории. И тут меня опять настигла «карма» с отелями: выяснилось, что они живут в разных местах, а я не была об этом предупреждена! Пришлось дозваниваться до Л. Е. Слуцкой: с ее помощью мы поселили их в одну гостиницу – спасибо ей огромное!» (М. Мясоедова).

«Я встречала двух гостей: К. В. Курленю – ректора Новосибирской консерватории им. М. И. Глинки и Е. В. Куракину из Белорусской академии музыки. По непонятной причине мы с Константином Владимировичем разминулись в аэропорту! Хорошо, что он прекрасно знает Москву и сам добрался до места назначения. Зато Елену Викторовну я встретила без всяких проблем, а когда ехали в машине в гостиницу, мы мило беседовали на разные темы, которые непосредственно касались Московской Консерватории» (Т. Букаловская).

«Мне выпала честь встречать ректора Латвийской консерватории Артиса Симаниса. К сожалению, он пробыл в Москве недолго, так как улетал в Индию, однако, несмотря на краткость пребывания, он показал себя очень приятным, неконфликтным и интересным человеком. Кажется, он остался всем доволен!» (Ангелина Паудяль, ИТФ, 4 курс).

Скажу пару слов и о своем волонтерстве. Меня больше всего привлекает общение, моменты, когда можно услышать что-то бесценное, вдохновляющее на дальнейшую деятельность. В моей практике такое случалось не раз. На нашем празднике я встречала двух чудесных гостей: ректора Мексиканской консерватории Давида Родригеса де ла Пенья и Егора Резникова (Франция), для которого Московская консерватория не была чужим местом. Очень горда, что мне посчастливилось познакомиться с подобными людьми! Они всегда были приветливы и отзывчивы, были рады присутствовать на подобном событии. Я услышала так много теплых слов… И все это было обращено ко мне – волонтеру.

«Одна из причин, подтолкнувших меня к участию в волонтерской деятельности – возможность ощутить себя частью праздника, познакомиться с представителями зарубежного музыкального образования, что всегда меня интересовало. Событие было очень значимым и для общественности, и для нас самих, так как мы очень любим свою Консерваторию и гордимся тем, что мы ее воспитанники, ученики.

Больше всего, конечно, в памяти остался торжественный прием в Гостином дворе – это было воистину потрясающее зрелище, в котором я участвовала в качестве дебютанта бала. На нем присутствовали многие профессора, именитые гости, сливки музыкального общества. Все прошло просто прекрасно, было очень много забавных и запоминающихся моментов, как, например, неформальное общение с нашими педагогами – в консерватории они, порой, кажутся такими серьезными, строгими и требовательными. Было приятно увидеть их смеющимися, радостными, танцующими вальс и сальсу!» (А. Паудяль).

Конечно, торжественный прием в Гостином дворе стал самым неожиданным событием юбилейной недели. Для студентов-волонтеров это была уникальная возможность поучаствовать в мероприятии такого масштаба (надеюсь, не последняя!). Красиво оформленный зал, необыкновенные явства, дамы в нарядных платьях, мужчины во фраках – все это создавало впечатление элитарности высшего уровня. На сцене – симфонический оркестр оперного театра консерватории, известные музыканты, прекрасная легкая «серьезная» музыка и веселый ведущий (Петр Татарицкий).

Торжественное открытие вечера – полонез в исполнении дебютантов весеннего бала – такое настроение только упрочило. Эта ночь в Гостином Дворе стала волшебной и незабываемой: где еще потанцуешь кадриль с Никасом Сафроновым, летку-енку с Александром Сергеевичем или выпьешь вина с Юрием Башметом! Но теперь это все – уже часть истории…

Кадрия Садыкова, волонтер ,
IV курс ИТФ

№ 9 (152), декабрь 2015

Дж. Миннити и проф. К. В. Зенкин

В сентябре–октябре молодые музыковеды, исполнители и композиторы приняли участие сразу в нескольких масштабных мероприятиях: 27 сентября в Московской консерватории в работе студенческо-аспирантской секции в рамках Второго международного конгресса Общества теории музыки (см. «РМ», 2015. № 7 – ред.); 12 октября в Доме композиторов – в XXVII Творческом собрании молодых исследователей, исполнителей, композиторов, педагогов навстречу международному фестивалю современной музыки «Московская осень-2015» «В художественном пространстве времени: идеи, проблемы, Музыка»; 16–18 октября – в конференции Ассоциации музыкальных театров России, организованной Детским музыкальным театром имени Н. И. Сац. Творческая молодежь из разных уголков России и зарубежья имела возможность выступить с интересными докладами, поделиться идеями, выразить свое мнение по актуальным вопросам и, что самое важное, – быть услышанной и понятой людьми, от которых, собственно, и зависит реализация их проектов (последнее касается композиторов). Остановлюсь на самых ярких событиях.

Александра Савенкова

В молодежной секции Конгресса участвовали представители России (Людмила Лейпсон, Новосибирск. «К понятию музыкального материала: от Т. Адорно до наших дней»), Италии (Джулио Миннити. «Новые свидетельства о русских музыкантах в Италии, XVIII век»), США (Кнар Абрамян. «Интермеццо cis-moll, ор. 117 № 3 Брамса: на пересечении шенкеровского и герменевтического методов анализа»), Австрии (Александра Савенкова. «Д. де ла Мотт и его реформаторский подход к преподаванию музыкально-теоретических дисциплин»), Болгарии (Иван Янакиев. «К вопросу о неравномерных темперациях в ХХ веке: теория М. Ренолд»), Туркмении (Шемшат Аннаглыджова. «О влиянии некоторых стилистических принципов Шостаковича на инструментальное творчество Р. Реджепова). Порадовал иллюстрацией на фортепиано своего доклада на тему «Стилевые курсы гармонии Д. де ла Мотта и Ю. Н. Холопова: попытка сравнения» студент IV курса МГК Илья Куликов (кл. доц. Г. И. Лыжова). Выступили аспиранты МГК: Александра Сафонова рассказала об особенностях инспекторской деятельности известного французского композитора XVIII в. А. Гретри, Диана Локотьянова – о цецилианском движении в эпоху романтизма, Галина Уварова — о кинестетическом восприятии музыки в отечественном музыкознании на примере работ Е. Назайкинского. Завершил работу сессии докладом о творческой деятельности трубача В. Новикова выпускник аспирантуры Никита Токарев.

Презентация проектов режиссёров и композиторов, пресс-центр театра Н. Сац

Организаторы международной театральной конференции (Г. Исаакян, Н. Дараган), прошедшей при поддержке Министерства культуры РФ и под эгидой известных театральных сообществ Европы (Opera Europa и RESEO), в большей степени ориентировались на практическую составляющую. Программа трех дней была выстроена по принципу чередования практических семинаров с творческими лабораториями, в т.ч. презентацией новых сочинений современных композиторов для детей, премьерой спектакля «Лисичка. Любовь» по опере Л. Яначека «Похождения Лисички-плутовки» (16 октября, Театр Сац, реж. Г. Исаакян) и показом мюзикла «Ходжа Насреддин» (18 октября, Московский театр оперетты). Конференция предназначалась не только для «посвященных» – руководителей, режиссеров, завлитов музыкальных театров, представителей СМИ, — но и для широкой аудитории, включая студентов.

Особого внимания заслуживает презентация проектов и произведений современных композиторов, которую вела Надежда Дараган. Авторы детских опер, балетов, мюзиклов и синтетических театральных жанров сами демонстрировали сочинения в живом исполнении, аудио- и видеозаписях. Их свежие идеи и оригинальный подход в ряде случаев заинтересовали представителей различных театров (мюзикл молодого композитора Антона Светличного «Неточка Незванова» по Достоевскому, кажется, уже планируют поставить в его родном городе Ростове-на-Дону).

Илья Куликов

Открыла конференцию чудесная дилогия одноактных опер выпускницы консерватории Татьяны Шатковской-Айзенберг «Краденое солнце» и «Федорино горе» по сказкам Чуковского. Краткие сочинения для детских голосов написаны в стилистике симфоджаза (с цитатами афроамериканских спиричуэлс и использованием русских народных интонаций-попевок). «Волшебство сказки, обращение к детям посредством музыки, игра, способная заглянуть в сердце каждого, – такова основная идея театрального проекта», – пояснил автор. Помимо демонстрации музыкальных фрагментов (увертюры к «Федориному горю» в исполнении оркестра колледжа Беркли, избранных арий из опер в исполнении сопрано Натальи Приваловой и автора) сообщение Шатковской-Айзенберг ярко дополнили красочные иллюстрации и эскизы декораций художника Татьяны Киселевой.

Среди докладчиков было приятно встретить представителей Московской консерватории: студента Ивана Гостева (кл. проф. В. Г. Агафонникова), показавшего одноактную оперу «Данко» – призера конкурса на лучшее оперное сочинение для Оперной студии МГК, преподавателя кафедры инструментовки О. В. Евстратову и выпускника консерватории Артёма Васильева с двухактными балетами «Алиса в стране чудес» и «Чаплин и Мария».

Богатая и плодотворная на музыкально-театральные события осень этого года вслед за удивительно солнечной погодой оставила прекрасные воспоминания о прошедших мероприятиях.

Мария Зачиняева,
студентка V курса ИТФ, секретарь СНТО МГК

№ 7 (150), октябрь 2015

Уже не первый год проходит фестиваль «Творческая молодежь Московской консерватории», продолжая знакомить слушателей с талантливыми музыкантами. И вот опять уникальная возможность выступить на престижных консерваторских площадках почти на целый месяц (1–27 сентября) представилась ее студентам и недавним выпускникам. Двенадцать концертных программ масштабного сентябрьского фестиваля, представлявшие разные специальности, на этот раз были посвящены 150-летию Московской консерватории.

В этом году акцент был сделан на лауреатах XV Международного конкурса имени П. И. Чайковского. Поэтому открытие фестиваля в Малом зале доверили пианисту Лукасу Генюшасу, завоевавшему второе место в нелегком состязании, прошедшем нынешним летом, и скрипачу Айлену Притчину – победителю Международного конкурса «Лонг-Тибо-Креспен» (2014) в Париже. А торжественное закрытие фестиваля «Творческая молодежь Московской консерватории» в Большом зале образовало своего рода арку. Здесь снова звучала фортепианная и скрипичная музыка в исполнении участников Конкурса им. Чайковского.

Дмитрий Шишкин

Открыл концерт Дмитрий Шишкин, один из наиболее многообещающих молодых пианистов – выпускников Московской консерватории (класс проф. Э. К. Вирсаладзе). Для представления многогранного творчества Шопена он предпочел сочинения разных жанров, раскрывающие все богатство образной сферы его музыки: трагическую Сонату №2 b-moll и три мазурки, op. 59.

Чтобы передать концертный стиль Шопена, исполнителю всегда приходится решать непростую задачу. Можно сказать, что Шишкину это удалось. Он показал различные образные контрасты в сонате и подчеркнул энергичный ритм мазурок. Однако уже в который раз приходится поднимать вопрос об игре «телом» и «лицом». Есть определенная грань, за которой артистичность становится буффонадой и начинает мешать адекватному восприятию музыки. Если в знаменитом «Похоронном марше» из Второй сонаты распрямление тела органично сочеталось с наступлением светлых, мажорных эпизодов, то в мазурках излишняя игра лицом затмила музыку.

Сергей Поспелов

Самым ярким участником концерта, пожалуй, стал скрипач с огромным опытом концертных выступлений, Сергей Поспелов. Умение выстраивать форму в отношении темпа и динамики, оптимальный тембр инструмента (не слишком сгущенный и не слишком резкий) – сильные стороны дарования этого артиста, ученика проф. Э. Д. Грача. Кстати, Поспелов оставался практически неподвижным в течение выступления, что не помешало ему выразить море эмоций в сонате Тартини «Дьявольские трели», Кантилене и Presto Пуленка и рапсодии «Цыганка» Равеля. Важно отметить, что соната Тартини, несмотря на свое барочное происхождение, прозвучала не «стерильно» (частый недостаток исполнителей, стремящихся к аутентичности); напротив, накал страстей в финале был выше, чем во многих романтических сочинениях. Этому в немалой степени поспособствовала знаменитая каденция Крейслера, собственно и придавшая тот самый «демонический» характер.

Степан Стариков

После столь мощного первого отделения второе несколько снизило планку. Скрипичную линию концерта продолжил Степан Стариков, студент Московской консерватории (класс проф. С. Г. Гиршенко). За фантазией Шумана для скрипки и фортепиано последовал ряд популярных скерцозно-жанровых миниатюр: вальс Р. Штрауса из оперы «Кавалер розы», Юмореска Сибелиуса и вальс из фильма «Иствикские ведьмы» Дж. Уильямса. Трудно сказать, виноват ли подбор сочинений (почти все одинакового жанрового направления) или исполнение, но игра Старикова была бедна на мелкие детали, особенно в сравнении с предыдущими двумя участниками. В особенности растянулась Фантазия – как будто навечно.

Есть нечто удовлетворяющее в том, что в программе заключительного концерта фестиваля были представлены сочинения двух крупнейших мастеров фортепианной музыки: если Дмитрий Шишкин выбрал Шопена, то Андрей Гугнин (выпускник проф. В. В. Горностаевой), чье выступление завершило концерт, – Ференца Листа. В его исполнении прозвучали восемь «Трансцендентных этюдов» композитора, в том числе ре-минорный «Мазепа», си-бемоль мажорный «Блуждающий огни» и до-минорный «Дикая охота».

Андрей Гугнин

Говоря о «Трансцендентных этюдах», необходимо понимать, что все они создавались в художественных, а не в инструктивных целях, и почти все имеют программу. Их исполнение требует не только виртуозной техники (и здесь пианист блистал!), но и тонкого ощущения формы. А вот с этим у Гугнина временами возникали проблемы, особенно там, где форма намеренно размывалась композитором (например, в «Дикой охоте»).

В целом, концерт еще раз продемонстрировал, что формат конкурса Чайковского не позволяет выявить реальный уровень мастерства участников: все четыре солиста концерта не прошли на нем дальше первого тура. Тем не менее, на концерте каждый со своей программой выглядел более чем достойно, утверждая высокий уровень творческой молодежи Московской консерватории, особенно важный для нас в преддверии большого консерваторского юбилея.

Михаил Кривицкий,
студент V курса ИТФ

№ 7 (150), октябрь 2015

На XV Конкурсе имени П. И. Чайковского в номинации «Сольное пение» Московскую консерваторию представляло наименьшее количество участников (прослушивания проходили в залах Мариинского театра в Санкт-Петербурге), и, к сожалению, никто из них не дошел до финала. Однако, одним из явных фаворитов публики стал Константин Сучков – молодой талантливый баритон, лауреат международных конкурсов, в этом году окончивший консерваторию в классе проф. П. И. Скусниченко. Певец показал не только отличное владение голосом, но и глубокое понимание исполняемой музыки, незаурядное актерское мастерство и умение держаться на сцене.

Представленный им репертуар по большей части состоял из произведений лирико-драматического характера, но не был однообразным. Увы, в наше время нередко встречаются исполнители, эмоциональный диапазон которых сводится к минимуму, а понимание стиля отходит на второй план – на первом месте лишь красота и сила голоса. Именно поэтому было так радостно наблюдать индивидуальный подход молодого вокалиста к каждому произведению.

В романсе Чайковского «На нивы желтые нисходит тишина», исполненном в первом туре, перед нами предстали глубоко личные, по-настоящему трагические образы, чрезвычайно характерные для камерной музыки великого русского композитора. Сразу же следом был раскрыт оперный драматизм Дж. Верди: сцена смерти Родриго из оперы «Дон Карлос», исполненная проникновенно и с большим чувством, заставила плакать слушателей в зале и вызвала восторженные крики «браво». Нельзя не отметить прекрасное владение лирической манерой пения, которое Константин в полной мере продемонстрировал в этой арии.

В совершенно ином ключе, изящно и задорно прозвучала ария Графа Альмавивы из оперы Моцарта «Свадьба Фигаро», которой он открывал свое выступление на первом туре. Прекрасное понимание стиля и здесь выгодно отличало его от многих других участников конкурса. Чувствовался немалый опыт певца в исполнении оперной музыки классической эпохи.

Произведения, исполненные во втором туре, еще более разнообразные по техническому наполнению и образному содержанию, дали возможность Константину в новых красках продемонстрировать свои актерские и голосовые данные. В трагическом ключе прозвучал романс Чайковского «Ночь» (op. 73), за ним последовала решительная героическая ария Петруччо из оперы Шебалина «Укрощение строптивой». Замечательное впечатление оставила русская народная песня «Кабы Волга-матушка»: вокальная линия словно обволакивала слушателя, голос звучал с особенной теплотой и в то же время с истинно русским размахом.

Кульминацией выступления стал романс Свиридова «Богоматерь в городе» из вокальной поэмы «Петербург» на слова Блока. Романс этот, на мой взгляд, является одним из самых сложных для исполнения. Он требует не только безоговорочного вокального мастерства и огромного внимания к каждому слову, но и определенного духовного опыта исполнителя, умения донести до публики весь внутренний масштаб этой музыки. Быть может, не все удалось Константину в отношении вокальной техники, но глубочайшее осмысление им этого романса, безусловно, достойно высочайшей оценки!

Отдельных слов заслуживает чуткость аккомпаниатора – великолепной М. Н. Белоусовой, Заслуженной артистки России, – ведь, как известно, от концертмейстера зависит очень многое в итоговом звучании.

Возникает закономерный вопрос: почему же при всех описанных достоинствах Константин Сучков не смог пройти дальше второго тура? Причины есть, в том числе и объективные. Имея замечательные вокальные данные, Константин на данный момент обладает голосом не столь «стенобитным», какой требуется современному универсальному певцу, а богатство тембровых красок ценится на этом конкурсе не так высоко, как сила и мощь. Однако об окончательном результате говорить рано. Возможно, спустя четыре года Константин с новыми силами выйдет покорять Конкурс имени П. И. Чайковского, а мы с радостью будем наблюдать за его успехами.

В двадцать шесть лет карьера певца только начинается. И я уверена, что свой путь к сердцам широкой публики Константин Сучков отыщет непременно!

Анастасия Охлобыстина,
студентка IV курса ИТФ

№ 6 (149), сентябрь 2015

С 15 июня по 2 июля в Москве и Санкт-Петербурге проходил XV Международный конкурс имени П. И. Чайковского. С тех пор, как в 2011 г. Оргкомитет возглавил Валерий Гергиев, состязания разделились на два города. На этот раз в Москве соревновались пианисты и скрипачи, а в Санкт-Петербурге – виолончелисты и вокалисты. В распоряжении участников оказалось наибольшее количество лучших столичных площадок: Большой и Малый залы Московской консерватории, Концертный зал им. П. И. Чайковского, Большой и Малый залы Санкт-Петебрургской филармонии, Концертный зал «Мариинский-3», Зал им. М. П. Мусоргского «Мариинки-2». Еще один рекорд конкурс установил на Интернет-канале классической музыки medici.tv, превосходно организовавшем трансляции прослушиваний: более шести миллионов просмотров и более одного миллиона уникальных пользователей из 179 стран.

Учитывая внимание, прикованное к этому событию во всем мире, особенно приятно, что среди нынешних лауреатов – шесть выпусников  Московской консерватории: Дмитрий Маслеев и Лукас Генюшас (фортепиано), Гайк Казазян и Павел Милюков (скрипка), Александр Рамм и Александр Бузлов (виолончель). И хотя обладателем Гран-при в этот раз стал певец из Монголии Ганбаатар Ариунбаатар, победителем в номинации «фортепиано», исконно вызывающей наибольший интерес слушателей, был назван молодой музыкант, окончивший Московскую консерваторию в классе профессора М. С. Петухова, – Дмитрий Маслеев. Публикацией материалов о московской части конкурса мы открываем тему, которая, надеемся, будет продолжена.

Лукас Генюшас

Каждый конкурс – это победы и поражения, неожиданные откровения и досадные промахи, но какие бы переживания его не сопровождали, это невероятный праздник Музыки. И в этот раз особенно ярким он был в номинации «фортепиано». Еще на предварительных прослушиваниях стало ясно, что впереди предстоит нешуточная битва, главным победителем которой станут… слушатели. На протяжении почти трех недель каждый день в Большом зале Московской консерватории, где соревновались пианисты, был аншлаг.

Перед авторитетным жюри, в котором работали Дмитрий Башкиров, Мишель Берофф, Борис Березовский, Сергей Доренский, Питер Донохоу, Владимир Овчинников, Клаус Хельвиг, Мартин Энгстрем, Барри Дуглас, Владимир Фельцман, Денис Мацуев и Александр Торадзе, стоял нелегкий выбор. Благодаря плюрализму их мнений в финал вышли настолько яркие музыканты, что интрига – кто же из них жюри объявит победителем – сохранялась до самого конца. Окончательное решени было неожиданным и ожидаемым одновременно: V и VI премии не были присуждены, IV премию получил Люка Дебарг (открытие конкурса), III премию и Бронзовую медаль разделили Сергей Редькин и  Даниил Харитонов; Лукас Генюшас и Джордж Ли удостоились II премии и Серебряной медали, а победителем конкурса, обладателем Золотой медали стал выпускник Московской консерватории Дмитрий Маслеев.

Дмитрий Маслеев

Пианисты, выступающие на конкурсе Чайковского, – заведомо сильные, прошедшие отбор, музыканты, а дух соревнования до предела мобилизует творческий потенциал. Поэтому в каждом туре были выступления, которые заставляли по-особому замереть, застыть и просто плыть на волне музыки. В I туре самое яркое впечатление, несомненно, произвела игра Андрея Коробейникова. Это не было конкурсной игрой, это был скорее манифест, полет духа вне каких-либо рамок – и это было по-настоящему захватывающе. Коробейников не прошел во второй тур, но Ариетту из Тридцать второй сонаты Бетховена в его исполнении невозможно слушать без трепета даже сейчас, в записи… И, хотя на первом туре было еще очень сложно делать какие-либо выводы – в этот раз конкурс не подарил ярко выраженного фаворита с самого начала, – особенно жаль было не услышать во втором туре Юрия Фаворина, Андрея Гугнина и Динару Клинтон.

Второй тур, безусловно, стал «туром Дебарга». Да, ему не хватит опыта на два концерта в III туре, да, к его исполнению – как и к любому – можно придраться. Но обо всем этом сразу забываешь, как толькоэтот высокий, застенчиво улыбающийся юноша садится за рояль и сливается с ним в единое целое. Это не игра, это не исполнение – это волшебство, звучащая мысль души. И уже не важны объективные рассуждения и анализ деталей – нужно просто слушать, слушать сердцем. Люка Дебарг – обладатель приза Ассоциации музыкальных критиков Москвы, любимец публики, даст в новом сезоне несколько концертов в Москве, но билеты на них были раскуплены еще в начале августа.

И самым неожиданным, пожалуй, был финал конкурса. IIIтур – этап и морально, и физически самый сложный для музыкантов: сыграть два концерта с оркестром подряд в принципе нелегко. Да еще и с одной стороны – полшага до пьедестала, а с другой – усталость и напряжение, превышающие все возможные пределы. Бесспорно блестяще выступили Лукас Генюшас, Джордж Ли, Сергей Редькин. Немного не хватило пока глубины исполнения самому юному участнику конкурса – Даниилу Харитонову и опыта игры с оркестром – Люке Дебаргу. Но когда на сцену вышел Дмитрий Маслеев, завершавший волей жребия все туры, и зазвучал Третий концерт Прокофьева, в голове отчетливо промелькнуло – вот она, Первая премия. Очень тонка грань между исполнением музыки и любованием в музыке собой, многим сложно остаться на стороне искусства, а не ремесла, но Маслеев – тот музыкант, который исполняет, а не трудится, дарит радость от музыки, а не восхищение собой.

Решение жюри – это всегда сложный и неоднозначный выбор, но результат конкурса был заслужен и справедлив.

Ольга Ординарцева

Гайк Казазян

Традиционно хорошо показала себя московская скрипичная школа, представленная выпускниками и студентами Московской консерватории в классах профессоров Эдуарда Грача (Гайк Казазян, Игорь Хухуа и Сергей Поспелов), Владимира Иванова (Павел Милюков и Елена Корженевич) и Сергея Гиршенко (Тихон Лукьяненко и Степан Стариков), Александра Винницкого (Леонид Железный). В некотором роде разочарованием стало выступление единственной выпускницы Санкт-Петербургской консерватории Любови Стекольщиковой, которую сняли еще с I тура. Участники из Японии, Южной Кореи и Тайваня, вступившие в борьбу за награды, хотя и имели поддержку азиатской диаспоры, не всегда были на высоте.

Разумеется, как и на любом конкурсе, публика оказалась разочарована некоторыми решениями жюри. Система распределения мест дала неожиданные даже для самих членов жюри результаты, оставив первую премию уже который раз подряд не присужденной.

Однако поговорить хочется о двух музыкантах, с которыми у меня связаны наиболее яркие воспоминания конкурса. Это Павел Милюков и Гайк Казазян, разделившие (вместе с Александрой Конуновой из Молдавии) III премию. Я отметил их с самого начала по многим причинам: благодаря качеству исполнения, демонстрации разных граней таланта и выбору сочинений.

Еще на первом туре всем конкурсантам был предложен своего рода тест на мастерство – Чакона d-moll Баха, – который далеко не все из них смогли пройти. Если другие обязательные сочинения (Вальс-скерцо Чайковского, каприсы Паганини) были призваны показать владение технической стороной и «блестящим» концертным стилем, то Чакона требовала зрелости, умения логически выстроить гигантскую конструкцию (почти двадцать минут!), и вместе с тем не забыть про сложные полифонические переплетения. Только Милюков и Казазян исполнили этот шедевр, не оставляя ощущения бесконечности; при этом у них наблюдался совершенно разный подход к барочному стилю.

Павел Милюков

Здесь уместно сделать оговорку: хотя формат конкурса и склонен поощрять следование традициям, слушатели любят индивидуальный, запоминающийся стиль игры (ни в коем случае не следует путать его с актерской игрой и тем более клоунадой). Великих музыкантов прошлого всегда можно узнать буквально с первых секунд записи именно по тому, как по-разному они подходят к одним и тем же сочинениям. С этой точки зрения выступления Милюкова и Казазяна заметно выделяются на фоне остальных. Оба продемонстрировали в разных турах ранее не слышанные в их игре оттенки, в особенности Милюков, раскрывшийся в Скрипичной сонате №7 c-moll Бетховена как лирик. Имея более чем десятилетний опыт концертных выступлений, в финале оба без труда взаимодействовали с оркестром Московской филармонии под руководством Юрия Симонова, которому можно только аплодировать за освоение и репетицию в считанные дни шести концертов.

Самое интересное, на мой взгляд, случилось в выборе программы для вторго тура, в которую оба исполнителя включили сочинения, прямо отсылающи к предыдущему туру. Это третий момент, который обращает на себя внимание, потому что, будем откровенны, в большинстве случаев исполнители не заботятся о сочетаемости произведений в конкурсных программах. Как правило, выбираются «вещи», прочно выученные и уже занявшие свое место в репертуаре – как правило, между ними нет никакой связи. Здесь же в связи с каприсами Паганини, обязательными на первом этапе, Милюков и Казазян, каждый по-своему, выразили отношение к скрипичному гению. Милюков сыграл «Посвящение Паганини» А. Шнитке, как бы в кривом зеркале отражающее каприсы, а Казазян выбрал более нейтральную «Паганиниану» Н. Мильштейна.

Все выше сказанное не означает, что остальные конкурсанты совершенно не понравились. Я бы дал отдельные «утешительные» призы не прошедшим во II тур Елене Корженевич и Леониду Железному за самые проникновенные выступления. Мне показалось, что другие участники финала по сравнению с Милюковым и Казазяном ничем не выделялись. Конечно, юные и красивые музыканты с Востока вызвали симпатии публики, которая даже устремлялась к ним за автографами. Но конкурс Чайковского – не конкурс красоты, оценивать стоит, прежде всего, музыкальную часть исполнения, и только потом – артистическую.

Хотя лауреатам скрипичной номинации и не удалось завоевать Гран-при, все оставшиеся силы они отдали публике на гала-концертах.   

Михаил Кривицкий,
студент V курса ИТФ

№ 5 (148), май 2015

Концерт СНТО 25 апреля. Студенты МГК, дирижер — Кристина Ищенко

В мае прошлого года в Консерватории было воссоздано Студенческое научно-творческое общество. СНТО – это практика для музыковедов и возможность соприкоснуться с музыкальной наукой для исполнителей. А еще это попытка найти не просто общий язык, но и общую тему разговора между студентами разных факультетов, а также между студентами МГК и других творческих вузов. Кроме того, СНТО – это возможность позвать к себе в гости тех, к кому не успеваешь прийти сам: программы встреч Общества формируются исходя из пожеланий его участников.

Расширять географию сотрудничества СНТО начало постепенно, с ГИТИСа, который от четвертого корпуса Консерватории отделяет всего лишь одна стена (но глухая, с колючей проволокой). За год в значительной мере удалось ее преодолеть: в МГК состоялись пять межвузовских встреч, каждая из которых представляла «обмен знаниями». С учетом «парного» принципа строения, темы вечеров формировались по принципу диалога: «введение в современную музыку – введение в современный театр», «современный композитор – современный драматург», «музыкальный театр глазами театроведов».

Со стороны Консерватории выступали старшекурсники и аспиранты, со стороны ГИТИСа – те студенты, которые уже являются активными участниками театральной жизни (от сотрудника Большого театра до критика «Ведомостей»). Важно, что цикл, изначально задуманный как диалог двух вузов, вызвал интерес и других наших коллег – эти встречи также посещали студенты Гнесинки, МГУ, РГГУ, Высшей школы экономики.

Кульминациями каждого семестра стали студенческие конференции. Одна из них – «Музыкальный и драматический театр: пересечения и взаимодействия» – выросла из встреч с ГИТИСом, но стала площадкой для более широкого обмена: в ней также приняли участие студенты из консерваторий Новосибирска, Астрахани и Казани, а также Академии театрального искусства Санкт-Петербурга. Конференция стала частью общемосковского конкурса «Студенческая наука», а трое победителей получили награды от Московского студенческого центра (равно как и Консерватория за организацию конференции).

В нынешнем полугодии СНТО организовало студенческую секцию общеконсерваторской конференции «Музыка войны и мира» к 70-летию Победы. Завершил конференцию студенческий концерт, где прозвучали сочинения первого послевоенного десятилетия России и Германии (инициатор концерта и дирижер – Кристина Ищенко). Кроме того, к этой юбилейной дате были проведены две отдельные встречи: театровед Лучана Киселева показала уникальные материалы, связанные с музыкальной и театральной деятельностью в немецких лагерях и гетто в 1940-е годы, а пианист Михаил Турпанов рассказал о цикле Оливье Мессиана «Двадцать взглядов на младенца Иисуса», который был написан в годы войны, и блестяще исполнил некоторые его части.

Главным информационным плацдармом СНТО стал интернет: наша страничка в социальной сети ВКонтакте уже в первом полугодии получила более 250 подписчиков; впрочем, это еще не предел. Интернет-активность СНТО заключается в анонсировании ключевых профильных студенческих конференций, а также в создании ежемесячных афиш-сводок культурной жизни Москвы, в том числе с учетом тех «наводок», которые дают нам коллеги на межвузовских встречах.

Хотел бы поблагодарить тех, кто принимал активное участие в деятельности СНТО в этом году. Помимо секретаря СНТО Марии Зачиняевой (IV курс, ИТФ), это Надежда Травина (II курс, ИТФ), Елизавета Гершунская (V курс, ИТФ), Кристина Ищенко (III курс, ДФ), Виктория Мирошниченко (IV курс, ФИСИИ), Регина Штейнман (выпускница ассистентуры-стажировки), а также авторы докладов, участники конференций, все слушатели и гости из других вузов. И, конечно, отдельное спасибо профессору К. В. Зенкину, проректору по науке, и доценту Р. А. Насонову, научному руководителю СНТО, – без их организационной, и, что не менее важно, моральной поддержки деятельность СНТО была бы невозможна.

В следующем учебном году уже начинаются мероприятия к 150-летию Консерватории, а также исполняется 100 лет со дня рождения основателя СНТО композитора Григория Самуиловича Фрида. Так что нам есть к чему готовиться!

Владислав Тарнопольский,
председатель СНТО, аспирант

№ 5 (139), май 2014

Вальс за вальсом, нежные переливы подсветки, дорические колонны, увитые цветами… 24 апреля 2014 года Московская консерватория распахнула свои двери навстречу второму Весеннему балу. Первый (см. «Трибуну» 2013, № 4) был ярким событием, его отголоски долго звучали в душе участников. И теперь с полным правом можно сказать – Весенний бал стал традицией!

За час до события гостей встречала уютная атмосфера нарядного зала, бокал шампанского – в лучших традициях светских раутов – и, конечно, музыка. Под нежные звуки арфы и флейты фойе Большого зала постепенно наполнялось разговорами, шуршанием бальных платьев всевозможных фасонов… Но вот пробил назначенный час, и ведущие вечер – студенты консерватории Яна Межинская и Кирилл Золочевский – объявили начало.

Самая ответственная часть любого бала – церемония открытия, парадный выход нескольких десятков пар дебютантов. Истоки традиции можно найти в Великобритании XVII века, но по сей день уникальная последовательность танцевальных рисунков во главе с вальсом создает неповторимую атмосферу. По парадным лестницам Большого зала, с двух сторон спускаются торжественные пары, дамы в белоснежных платьях и их безукоризненные кавалеры. В этот раз среди них – как первокурсники консерватории, так и студенты лучших московских вузов – 28 пар грациозно двигаются под звуки Полонеза из «Евгения Онегина», исполняемого оркестром оперного театра Московской консерватории под управлением А. Петухова.

Вся первая часть представляла собой чередование классических танцев: вальс, полонез, французская кадриль, полька, падеграс. Танцевали все – и студенты, и профессора. Четкую слаженность задавала распорядитель бала, доцент Московской академии хореографии, балетмейстер Российского Дворянского собрания Т. Докукина. Она мастерски дирижировала происходящим, показывая и подсказывая в трудные моменты, а первыми парами неизменно были студенты консерватории. Голова кружилась от смены фигур и партнеров, а сил становилось все больше.

Неожиданно в вихрь европейских экосезов ворвалась протяжная русская песня, вовлекая дам и кавалеров в хоровод – так ансамбль кафедры хорового народного пения РАМ им Гнесиных задорно и весело подытожил первую часть вечера. После восстановления сил на фуршете, гости вернулись в фойе, где уже царил новый тембр — Брасс-ансамбль Московской консерватории под управлением Я. Белякова. Затем пошла современная часть, которая значительно отличалась от классической, но сохраняла тот же торжественный настрой праздника, добавив в него еще больше зажигательности. Вновь отличились студенты-музыканты, и снова на нестандартном, казалось бы, для себя поприще, блестяще исполнив попурри из латиноамериканских танцев.

Говоря о сказке, невозможно не сказать о волшебниках, которые ее создали. Главная заслуга вновь лежала на плечах авторов идеи – Р. Острикова и Я. Кабалевской. И конечно, какой же бал без учителя танцев? Танцмейстеры А. Рахманова и Т. Докукина помогли всем участникам как следует подготовиться к балу.

Еще в начале вечера к гостям обратился ректор А. С. Соколов: «Где, как не в Московской консерватории может найти свое продолжение культура бала! Год назад мы с некоторым изумлением смотрели друг на друга, но сегодня встречаемся второй раз и видим, что это уже традиция. Наш бал имеет собственное лицо: именно в Московской консерватории он должен проходить под живую музыку. Сама структура бала, которая плавно перетекает из классики, академических бальных танцев в современные – это замечательная гармония, которую мы сразу нашли и сохраняем». А затем озвучил и главный сюрприз: «Столица бала – Вена – заметила наши начинания, и в следующем году, 5 февраля 2015 года, в знаменитой резиденции австрийских императоров Хофбург пройдет Русский бал, организуемый при участии Московской консерватории. После сегодняшнего праздника нам наверняка захочется поразить воображение Вены, которая видела многое!»

Ольга Ординарцева
Фото Дениса Рылова

№ 4 (138), апрель 2014

9 марта в Большом зале консерватории состоялся уникальный концерт, ставший настоящим событием для музыкальной жизни Москвы: впервые в России Девятая симфония Бетховена исполнялась в редакции Густава Малера, а ей предшествовал «Уцелевший из Варшавы» Шёнберга, не звучавший здесь много лет. Программу исполняли Государственный академический симфонический оркестр имени Е. Ф. Светланова, хор Академии хорового искусства имени В. С. Попова и солисты Екатерина Кичигина, Александра Кадурина, Сергей Скороходов, Дитрих Хеншель под управлением дирижера Владимира Юровского.

Фото Веры Журавлевой предоставлено пресс-службой ГАСО России им. Светланова

Маэстро предварил звучание музыки вступительным словом, где изложил свой взгляд на связь этих разных сочинений. Оба композитора создавали свои шедевры в атмосфере послевоенной депрессии: для Бетхо-вена это были наполеоновские войны, для Шёнберга – Вторая мировая. Дирижер принял решение исполнять произведения без антракта – сначала Шёнберг, за ним – Бетховен, с перерывом в одну секунду молчания, призванную почтить в тишине память погибших тех времен.

История кантаты Шёнберга «Уцелевший из Варшавы» необычна. Текст, составленный самим композитором, основан на документальных свидетельствах, полученных из разных источников. Чтец ведет свой рассказ на английском языке – от лица очевидца и участника трагической жизни в варшавском гетто. Завершается кантата звучанием древнееврейского духовного гимна «Шма, Исраэль» («Слушай, Израиль»).

В качестве чтеца выступил певец Дитрих Хеншель, который мастерски справился не только с музыкантскими (ритмизованная мелодекламация), но и с актерскими задачами этой партии – постоянной сменой ролей от хладнокровного чтеца до яростного немецкого офицера. Было очень интересно следить за реакцией зала: произведение с таким сложным музыкальным языком слушатели восприняли с большим интересом, многие сосредоточенно вслушивались в произносимые чтецом слова.

Девятая симфония Бетховена – произведение, требующее не только огромного мастерства исполнителей, но и большой работы. Интересно, что первым, кто заговорил о «проклятье девятой симфонии», был Шёнберг, который сказал на церемонии памяти Малера в 1912 году: «Те, кто написал свою Девятую, подходят слишком близко к потустороннему». Неудивительно, что именно Малер сделал свою редакцию Девятой симфонии Бетховена: трудно представить себе сочинение, которое больше повлияло бы на композитора с его симфониями-песнями. Дирижер связал оба произведения не только словесно, но и музыкально – в его трактовке симфония Бетховена прозвучала очень напряженно и трагедийно, продлевая пафос кантаты Шёнберга «Уцелевший из Варшавы».

На такой необычный концерт пришло немало людей, причем в переполненном зале было много совсем юных слушателей. Исполнение завершилось восторженными аплодисментами, адресованными в первую очередь дирижеру. Владимир Юровский выбрал очень правильную политику: соединять в одной программе известную академическую музыку с редко звучащими произведениями, – и эта задумка бесспорно удалась.

Людмила Сундукова,
студентка III курса ИТФ