№ 6 (149), сентябрь 2015

С 15 июня по 2 июля в Москве и Санкт-Петербурге проходил XV Международный конкурс имени П. И. Чайковского. С тех пор, как в 2011 г. Оргкомитет возглавил Валерий Гергиев, состязания разделились на два города. На этот раз в Москве соревновались пианисты и скрипачи, а в Санкт-Петербурге – виолончелисты и вокалисты. В распоряжении участников оказалось наибольшее количество лучших столичных площадок: Большой и Малый залы Московской консерватории, Концертный зал им. П. И. Чайковского, Большой и Малый залы Санкт-Петебрургской филармонии, Концертный зал «Мариинский-3», Зал им. М. П. Мусоргского «Мариинки-2». Еще один рекорд конкурс установил на Интернет-канале классической музыки medici.tv, превосходно организовавшем трансляции прослушиваний: более шести миллионов просмотров и более одного миллиона уникальных пользователей из 179 стран.

Учитывая внимание, прикованное к этому событию во всем мире, особенно приятно, что среди нынешних лауреатов – шесть выпусников  Московской консерватории: Дмитрий Маслеев и Лукас Генюшас (фортепиано), Гайк Казазян и Павел Милюков (скрипка), Александр Рамм и Александр Бузлов (виолончель). И хотя обладателем Гран-при в этот раз стал певец из Монголии Ганбаатар Ариунбаатар, победителем в номинации «фортепиано», исконно вызывающей наибольший интерес слушателей, был назван молодой музыкант, окончивший Московскую консерваторию в классе профессора М. С. Петухова, – Дмитрий Маслеев. Публикацией материалов о московской части конкурса мы открываем тему, которая, надеемся, будет продолжена.

Лукас Генюшас

Каждый конкурс – это победы и поражения, неожиданные откровения и досадные промахи, но какие бы переживания его не сопровождали, это невероятный праздник Музыки. И в этот раз особенно ярким он был в номинации «фортепиано». Еще на предварительных прослушиваниях стало ясно, что впереди предстоит нешуточная битва, главным победителем которой станут… слушатели. На протяжении почти трех недель каждый день в Большом зале Московской консерватории, где соревновались пианисты, был аншлаг.

Перед авторитетным жюри, в котором работали Дмитрий Башкиров, Мишель Берофф, Борис Березовский, Сергей Доренский, Питер Донохоу, Владимир Овчинников, Клаус Хельвиг, Мартин Энгстрем, Барри Дуглас, Владимир Фельцман, Денис Мацуев и Александр Торадзе, стоял нелегкий выбор. Благодаря плюрализму их мнений в финал вышли настолько яркие музыканты, что интрига – кто же из них жюри объявит победителем – сохранялась до самого конца. Окончательное решени было неожиданным и ожидаемым одновременно: V и VI премии не были присуждены, IV премию получил Люка Дебарг (открытие конкурса), III премию и Бронзовую медаль разделили Сергей Редькин и  Даниил Харитонов; Лукас Генюшас и Джордж Ли удостоились II премии и Серебряной медали, а победителем конкурса, обладателем Золотой медали стал выпускник Московской консерватории Дмитрий Маслеев.

Дмитрий Маслеев

Пианисты, выступающие на конкурсе Чайковского, – заведомо сильные, прошедшие отбор, музыканты, а дух соревнования до предела мобилизует творческий потенциал. Поэтому в каждом туре были выступления, которые заставляли по-особому замереть, застыть и просто плыть на волне музыки. В I туре самое яркое впечатление, несомненно, произвела игра Андрея Коробейникова. Это не было конкурсной игрой, это был скорее манифест, полет духа вне каких-либо рамок – и это было по-настоящему захватывающе. Коробейников не прошел во второй тур, но Ариетту из Тридцать второй сонаты Бетховена в его исполнении невозможно слушать без трепета даже сейчас, в записи… И, хотя на первом туре было еще очень сложно делать какие-либо выводы – в этот раз конкурс не подарил ярко выраженного фаворита с самого начала, – особенно жаль было не услышать во втором туре Юрия Фаворина, Андрея Гугнина и Динару Клинтон.

Второй тур, безусловно, стал «туром Дебарга». Да, ему не хватит опыта на два концерта в III туре, да, к его исполнению – как и к любому – можно придраться. Но обо всем этом сразу забываешь, как толькоэтот высокий, застенчиво улыбающийся юноша садится за рояль и сливается с ним в единое целое. Это не игра, это не исполнение – это волшебство, звучащая мысль души. И уже не важны объективные рассуждения и анализ деталей – нужно просто слушать, слушать сердцем. Люка Дебарг – обладатель приза Ассоциации музыкальных критиков Москвы, любимец публики, даст в новом сезоне несколько концертов в Москве, но билеты на них были раскуплены еще в начале августа.

И самым неожиданным, пожалуй, был финал конкурса. IIIтур – этап и морально, и физически самый сложный для музыкантов: сыграть два концерта с оркестром подряд в принципе нелегко. Да еще и с одной стороны – полшага до пьедестала, а с другой – усталость и напряжение, превышающие все возможные пределы. Бесспорно блестяще выступили Лукас Генюшас, Джордж Ли, Сергей Редькин. Немного не хватило пока глубины исполнения самому юному участнику конкурса – Даниилу Харитонову и опыта игры с оркестром – Люке Дебаргу. Но когда на сцену вышел Дмитрий Маслеев, завершавший волей жребия все туры, и зазвучал Третий концерт Прокофьева, в голове отчетливо промелькнуло – вот она, Первая премия. Очень тонка грань между исполнением музыки и любованием в музыке собой, многим сложно остаться на стороне искусства, а не ремесла, но Маслеев – тот музыкант, который исполняет, а не трудится, дарит радость от музыки, а не восхищение собой.

Решение жюри – это всегда сложный и неоднозначный выбор, но результат конкурса был заслужен и справедлив.

Ольга Ординарцева

Гайк Казазян

Традиционно хорошо показала себя московская скрипичная школа, представленная выпускниками и студентами Московской консерватории в классах профессоров Эдуарда Грача (Гайк Казазян, Игорь Хухуа и Сергей Поспелов), Владимира Иванова (Павел Милюков и Елена Корженевич) и Сергея Гиршенко (Тихон Лукьяненко и Степан Стариков), Александра Винницкого (Леонид Железный). В некотором роде разочарованием стало выступление единственной выпускницы Санкт-Петербургской консерватории Любови Стекольщиковой, которую сняли еще с I тура. Участники из Японии, Южной Кореи и Тайваня, вступившие в борьбу за награды, хотя и имели поддержку азиатской диаспоры, не всегда были на высоте.

Разумеется, как и на любом конкурсе, публика оказалась разочарована некоторыми решениями жюри. Система распределения мест дала неожиданные даже для самих членов жюри результаты, оставив первую премию уже который раз подряд не присужденной.

Однако поговорить хочется о двух музыкантах, с которыми у меня связаны наиболее яркие воспоминания конкурса. Это Павел Милюков и Гайк Казазян, разделившие (вместе с Александрой Конуновой из Молдавии) III премию. Я отметил их с самого начала по многим причинам: благодаря качеству исполнения, демонстрации разных граней таланта и выбору сочинений.

Еще на первом туре всем конкурсантам был предложен своего рода тест на мастерство – Чакона d-moll Баха, – который далеко не все из них смогли пройти. Если другие обязательные сочинения (Вальс-скерцо Чайковского, каприсы Паганини) были призваны показать владение технической стороной и «блестящим» концертным стилем, то Чакона требовала зрелости, умения логически выстроить гигантскую конструкцию (почти двадцать минут!), и вместе с тем не забыть про сложные полифонические переплетения. Только Милюков и Казазян исполнили этот шедевр, не оставляя ощущения бесконечности; при этом у них наблюдался совершенно разный подход к барочному стилю.

Павел Милюков

Здесь уместно сделать оговорку: хотя формат конкурса и склонен поощрять следование традициям, слушатели любят индивидуальный, запоминающийся стиль игры (ни в коем случае не следует путать его с актерской игрой и тем более клоунадой). Великих музыкантов прошлого всегда можно узнать буквально с первых секунд записи именно по тому, как по-разному они подходят к одним и тем же сочинениям. С этой точки зрения выступления Милюкова и Казазяна заметно выделяются на фоне остальных. Оба продемонстрировали в разных турах ранее не слышанные в их игре оттенки, в особенности Милюков, раскрывшийся в Скрипичной сонате №7 c-moll Бетховена как лирик. Имея более чем десятилетний опыт концертных выступлений, в финале оба без труда взаимодействовали с оркестром Московской филармонии под руководством Юрия Симонова, которому можно только аплодировать за освоение и репетицию в считанные дни шести концертов.

Самое интересное, на мой взгляд, случилось в выборе программы для вторго тура, в которую оба исполнителя включили сочинения, прямо отсылающи к предыдущему туру. Это третий момент, который обращает на себя внимание, потому что, будем откровенны, в большинстве случаев исполнители не заботятся о сочетаемости произведений в конкурсных программах. Как правило, выбираются «вещи», прочно выученные и уже занявшие свое место в репертуаре – как правило, между ними нет никакой связи. Здесь же в связи с каприсами Паганини, обязательными на первом этапе, Милюков и Казазян, каждый по-своему, выразили отношение к скрипичному гению. Милюков сыграл «Посвящение Паганини» А. Шнитке, как бы в кривом зеркале отражающее каприсы, а Казазян выбрал более нейтральную «Паганиниану» Н. Мильштейна.

Все выше сказанное не означает, что остальные конкурсанты совершенно не понравились. Я бы дал отдельные «утешительные» призы не прошедшим во II тур Елене Корженевич и Леониду Железному за самые проникновенные выступления. Мне показалось, что другие участники финала по сравнению с Милюковым и Казазяном ничем не выделялись. Конечно, юные и красивые музыканты с Востока вызвали симпатии публики, которая даже устремлялась к ним за автографами. Но конкурс Чайковского – не конкурс красоты, оценивать стоит, прежде всего, музыкальную часть исполнения, и только потом – артистическую.

Хотя лауреатам скрипичной номинации и не удалось завоевать Гран-при, все оставшиеся силы они отдали публике на гала-концертах.   

Михаил Кривицкий,
студент V курса ИТФ

№ 6 (149), сентябрь 2015

По инициативе Центра современной музыки 6 сентября в Московской консерватории прошла творческая встреча с композитором Рафаэлем Сендо (Франция). Выпускник парижской École Normale de Musique, чьи сочинения написаны по заказу таких коллективов как Nouvel Ensemble Moderne и Ensemble InterContemporain, он приехал в столицу из города Чайковский (Пермский край), где в рамках Пятой международной академии молодых композиторов преподавал студентам и стажерам. А знакомство слушателей с его музыкой состоялось еще в 2013 году, когда «Студия новой музыки» осуществила проект «Падение/я», одним из авторов которого являлся Сендо.

Двухчасовой мастер-класс композитора в стенах консерватории, состоявший из подробного анализа сочинения и его прослушивания с партитурой, прошел на высоком уровне. Помимо традиционных вопросов, многие просили конкретнее остановиться на том или ином понятии, смысл которого пытались обнаружить всей аудиторией: приглашенный переводчик не всегда точно воспроизводил мысль автора. Свое выступление Сендо начал с краткой творческой биографии, но быстро перешел к анализу собственных сочинений.

В пьесе «Action Painting» для пятнадцати инструментов, по словам композитора, есть прямая отсылка к творчеству американского художника и лидера абстрактного экспрессионизма Джексона Поллока. Его уникальная техника создания картин (термин «льющаяся техника»), которая представляет собой разбрызгивание краски над поверхностью холста, стала основой для произведения Сендо. Несмотря на свою «классичность» (этим автор подразумевает стандартный ансамбль солистов, скрытую программность и т.д.), произведение-перформанс открывает новый способ взаимодействия музыки и жеста: на сцене в момент исполнения появляется человек, совершающий определенное движение, которое мгновенно дублирует звук инструмента. Вдохновленный пьесой «Partiels» Жерара Гризе, композитор создал похожую структуру на основе процессов расщепления звуков и транспонирования отдельных тонов.

Следующим предметом обсуждения стал Струнный квартет в трех частях, в котором автор продемонстрировал индивидуальность своей техники сочинения. Используя структурированные тембры, Сендо применяет к ним понятие грануляция – некое фокусирование, замедление звучания, где слышна каждая звуковая частица. Параллельно с этим он выбирает отдельные эпизоды, последовательность которых нарушает тишина (термин «фрагментация»). Эти способы создания целого также использовались в пьесе «Tract»,написанной для студии IRCAM. Одной из ее особенностей стало наличие калейдоскопа микроформ, временные рамки которых – от трех секунд до минуты. Однако здесь нет четких границ и разделов: отвечая на вопрос публики, Сендо признался, что всегда пишет интуитивно.

В заключение встречи композитор познакомил слушателей с вокально-электронной композицией, название которой можно перевести как «Введение в преисподнюю». На основе фрагментов из Апокалипсиса, Сендо мастерски работает не только с различными слогами и фонемами, но и с вокальными приемами. Необычный метод издавать звук на вздохе рисует картину разрушения и гибели, которая содержится в тексте. Интересно, что на создание «задыхающейся» манеры пения автора вдохновили голоса монстров и привидений из фильмов. В этой пьесе композитор совместил опыт электронных школ Парижа и Кельна – процесс записи на магнитофонную пленку с исследованием связи компьютера и музыки, в результате которого образовалась непрерывная звуковая масса, «растягивающая» временнóе поле.

Непринужденная манера общения и юмор Рафаэля Сендо буквально влюбили в него слушателей, которые не уставали интересоваться подробностями произведений. Оставив свои контакты для дальнейшего сотрудничества с молодыми коллегами, композитор был вынужден завершить беседу, которая, вспоминая труд Булеза, может быть охарактеризована как «мыслить музыку сегодня». Будем надеяться, что это был далеко не последний визит Сендо в Московскую консерваторию, и впереди нас ждут новые встречи с ним и премьеры его сочинений.

Надежда Травина,
студентка III курса ИТФ

№ 6 (149), сентябрь 2015

В годы войны для многих композиторов музыка была единственной возможностью высказаться: выразить скорбь по погибшим, как это сделал Богуслав Мартину в «Мемориале для Лидице», или вселить надежду на избавление, как Шостакович в Ленинградской симфонии. К 70-летию окончания самой страшной войны человечества Владимир Юровский подготовил цикл просветительских программ «Истории с оркестром. Музыка 1930-х–1940-х годов», которые представил в июне на сцене Концертного зала им. П. И. Чайковского.

Это уже третий по счету проект тематического музыкального фестиваля Юровского с ГАСО им. Е. Ф. Светланова «Владимир Юровский дирижирует и рассказывает». Сегодня Вторую мировую войну вспоминают очень часто, и потому дирижер выбрал ее в качестве темы, изложив собственный взгляд на события и показав широкий пласт музыки войны и окружающего ее времени.

Уникальность фестиваля в том, что он стал полностью авторской задумкой. Юровский мастерски справился с самыми разными задачами: помимо дирижерской работы, он продумал концепцию, выступил в качестве оратора, а также отобрал большое количество музыки – популярной и редкой. Прозвучали сочинения двадцати пяти авторов из десяти стран: СССР, Германии, Австрии, США, Польши, Великобритании, Франции, Италии, Венгрии и Чехии.

Такое многообразие не уместилось в рамки стандартных концертов, поэтому к ним было добавлено дополнительное третье отделение – post—concert. Каждый из четырех вечеров начинался с симфонической музыки, а заканчивался камерными сочинениями. В зале менялось количество слушателей: от полного аншлага до тесно сплоченной группы настоящих ценителей искусства, проявляющих вслед за музыкантами чудеса героизма – одним играть, а другим слушать пять часов! Концерт заканчивался за полночь, а следующим вечером начинался следующий… Но «марафон» стоил того!

В сочинениях кантатно-ораториального жанра на помощь команде ГАСО пришел коллектив «Мастера хорового пения» (руководитель – Л. Конторович), исполнивший «Лик человеческий» Ф. Пуленка и «Песни заточения» Л. Даллапикколы. Среди участников были знаменитые солисты: Владимир Спиваков представил «Траурный концерт» К. Хартмана, а японская пианистка Мицуко Учида – Фортепианный концерт А. Шенберга.

Юровский и его оркестр блестяще исполнили сверхсложную программу цикла, мгновенно переключаясь с одного стиля на другой – здесь были и Н. Мясковский, и Б. Барток, и В. Лютославский, и Б. Бриттен… Вместе с тем, в концертах весьма уместно звучала легкая музыка из кинофильмов, написанная И. Дунаевским, Э. Корнгольдом, У. Уолтоном, а также сыгранная на бис музыка из балета «Алые паруса» В. Юровского, тезки и деда дирижера.

Камерные программы показали особую музыкальную чуткость оркестрантов ГАСО, которым не так уж часто выпадает возможность сольных выступлений. Помимо «Оды Наполеону Бонапарту» Шенберга и «Квартета на конец времени» Мессиана важно выделить исполнение музыки композиторов-узников концлагерей. Г. Кляйн, П. Хаас, Г. Краса, И. Вебер и В. Ульман трагически погибли в местах своего заточения, и третий post—concert стал вечером их памяти.

Об ужасах, жестокостях войны, о трагедиях людей, столкнувшихся с ней, о несвободе говорил Юровский-оратор. Он утверждал, что нельзя забывать о произошедшем, но еще опасней не думать о том, что к войне приводит. Во вступительном слове к исполнению Восьмой симфонии, названной им «пророческим заглядыванием в будущее» – в послевоенную жизнь, дирижер предложил свою трактовку мажорного финала: к самой страшной кульминации в нем приводит настойчивое повторение мотива «до-ре-до», который можно было бы подтекстовать каким-нибудь светлым девизом: «Миру – мир!», например. «Но когда его начинают скандировать хором, то после этого начинают бить друг другу морду, затем в ход идет холодное, огнестрельное оружие и, наконец, взрывается атомная бомба…»

В Восьмой симфонии действительно заключены боль за все человечество, за жажду власти, которая требует жертв, и людская жестокость, не исчезающая одномоментно по завершению войны. Мир невозможен без усилий каждого из нас.

Анна Пастушкова,
студентка IV курса ИТФ
Фото предоставлены пресс-службой Московской филармонии

№ 4 (147), апрель 2015

Композиторский факультет Московской консерватории провел конкурс молодых композиторов, посвященный 70-летию Великой Победы. По словам организаторов, целей у данного мероприятия было несколько: поднять патриотическое сознание молодых авторов, оказать им поддержку и обеспечить исполнение их музыки в широкой аудитории. Конкурс проходил по двум номинациям: «Камерный хор» и «Вокальная музыка». Студенты консерватории, принимавшие участие, прислали работы, посвященные теме войны, которые ранее не издавались и не исполнялись в публичных концертах. Жюри оценило произведения, и в начале апреля стали известны победители, чьи имена до того были зашифрованы под паролем-идентификатором.

Поздравив победителей конкурса и пообщавшись с лауреатами первых и вторых премий (третьего места не присудили ни в одной номинации), я попросила их ответить на три вопроса:

1. Каков замысел твоего конкурсного сочинения? Расскажи, пожалуйста, об истории его создания.

2. Что для тебя означает участие в этом конкурсе? В чем его польза для молодых авторов?

3. Конкурс посвящен 70-летию Великой Победы. Чем для тебя лично стало это событие?

МАКСИМ БАБИНЦЕВ
Пароль «Хорус»
Композиторский факультет, I курс
I премия в номинации
«Камерный хор»

1. Мое произведение «Пусть буду я убит в проклятый день войны» написано на стихи современного поэта Евгения Неживцева. Все мои вокальные произведения рождаются за счет проявления интереса к какой-нибудь поэзии. Так случилось и с этим сочинением. Написал его в 2014 году перед самым праздником 9 мая.

2. Конкурс, думаю, полезен тем, что каждый молодой автор, естественно, не участвовавший в военных действиях и не видевший всего происходившего – военных потерь, краха надежд – может попробовать войти в то страшное время, прочувствовать его на себе и попробовать изложить в музыкальной «речи».

3. 70-летие Победы – само название уже говорит о том, что время после окончания войны движется все быстрее, от нас уходят ветераны. Мы обязаны не забывать про этот праздник. Особенно это касается художников, в руках которых сохраняется память о событиях тех лет.

ЕЛИЗАВЕТА ЧЕРНОВА
Пароль «SPB»
Кафедра современного хорового исполнительства, III курс
II премия в номинации
«Камерный хор»

1. Мое сочинение «Блокадный диптих» написано для композиторского конкурса в короткие сроки. Я случайно нашла стихи Александра Трубина о войне и переписала их в записную книжку. В день снятия блокады (27 января) я была в Санкт-Петербурге и по дороге в Кронштадт «услышала» эти стихи. Затем появилась музыка.

2. Участие в конкурсе молодых композиторов для меня – большая радость. Тематика конкурса не потеряла актуальности, несмотря на то, что Война была 70 лет назад. Обращение к данной теме заставляет задуматься: кто может хотеть ещё одной войны?

3. Мой прадедушка получил медаль за участие в снятии блокады Ленинграда. Поэтому 70-летие Победы для меня еще и семейный праздник. В этих боях прадедушке оторвало руку. А сколько неизвестных солдат погибло во время Второй мировой войны?! Сколько на самом деле жизней унесла блокада Ленинграда? Сколько существует семейных историй, связанных с войной? Подобного рода вопросы можно задавать бесконечно.

МАРИЯ КУДРЯШОВА
Пароль «Sound»
Фортепианный факультет, V курс
I премия в номинации
«Вокальная музыка»

1. Основная концепция моих песен «Ты пишешь письмо мне» и  «Песня ветеранов» – всепобеждающая сила любви и величие духа человеческого. Написаны они в классической песенной форме, и я подумала, что это даст возможность понять их не только искушенному слушателю, но и человеку, не обладающему музыкальными знаниями. Хотелось, чтобы жанр военной песни продолжал свои традиции и побуждал людей на что-то доброе. Может быть, на воспоминания о войне, о подвиге наших дедов. Мой дедушка был летчиком-стрелком на военном самолете ИЛ-2 (фашисты называли этот самолет «черная смерть»). Дедушка прошел через всю войну, отправившись на фронт в 16 лет. Он – мой герой. Вечная ему память.

2. Время неумолимо отдаляет нас от событий Великой отечественной войны. Но подвиг народа, выстоявшего в этой войне и победившего адское зло, остается в нашей памяти. Люди различных творческих профессий создавали и будут создавать новые произведения об этой Войне. Они заставляют нас всех задумываться о самом важном – о цене человеческой жизни. И этот конкурс дал возможность еще раз соприкоснуться с событиями прошлых лет и выразить через музыку свое отношение к тем, кто прошел испытание войной.

3. Для меня день Победы – день радости избавления от фашизма и, одновременно, день скорби о миллионах погибших. За 70 лет выросло несколько поколений – пусть память о войне объединит людей в едином стремлении к миру.

ИВАН ШМАРЫГИН
Пароль «concerto grosso»
Фортепианный факультет, II курс
II премия в номинации «Вокальная музыка»

1. Сочинение было написано специально для конкурса – я увидел объявление в интернете и решил поучаствовать. На тему войны создано очень много гениальных стихов, поэтому выбрать какое-то одно произведение было непросто. Я решил остановиться на стихотворении Самуила Маршака «Мальчик из села Поповки», в котором рассказывается про маленького Петю – единственного жителя Поповки, уцелевшего после ухода из села фашистов. Я понимал, что тема войны накладывает особую ответственность: музыка должна быть одновременно и трагической, и героической. И, честно говоря, мне кажется, что мне это не вполне удалось.

2. Это мой первый опыт создания музыкального произведения для конкурса и мне было интересно в нем участвовать. Я занял второе место, чем приятно удивлен.

3. На этот вопрос ответить сложно, но я знаю, что означает Война для людей старшего поколения, тех, кто ее прошел. Я преклоняюсь перед мужеством  этих людей и с большим уважением отношусь к их чувствам. Их подвиг трудно переоценить.

Подготовила Надежда Травина,
студентка II курса ИТФ

№ 3 (146), март 2015

Вена по праву считается культурной столицей Европы: воздух здесь пропитан атмосферой высокого искусства, а городская архитектура и звучащая в общественных местах музыка отличаются тонким и изысканным вкусом. В начале февраля творческой делегации Московской консерватории посчастливилось посетить этот славный город, где в исторической резиденции австрийских императоров, дворце Хофбург, прошел IX Русский бал, одно из самых престижных мероприятий австрийской столицы.

Такая возможность появилась благодаря успеху Весенних балов Московской консерватории. Они не только стали прекрасной традицией, но и открыли новые горизонты для культурных связей на международном уровне. Уникальная концепция консерваторских балов, автором идеи и исполнительным директором которых является председатель студенческого союза МГК Роман Остриков, привлекла внимание организаторов крупнейших балов Европы. Среди них оказалась и Наталья Хольцмюллер, которая предложила осуществить совместный проект в зале Хофбургского дворца. Его главная особенность заключалась в том, что от самой идеи до полной успешной реализации все было разработано и сделано самими студентами.

Уже с самого начала невероятно трудоемкой организационной работы устроителей бала было ясно, что затевается нечто совершенно грандиозное и увлекательное. Студенческий профком объявил отбор, состоявший из двух этапов: рассмотрение анкет-заявок и собеседование. Было подано более ста двадцати заявок! Бальной комиссией, в которую вошли профессор Л. Е. Слуцкая, доцент О. В. Пиляева, председатель студенческого союза Р. Остриков и хореограф бала А. Рахманова, был сформирован основной состав делегации. Главными критериями отбора стали: общая эрудиция в области искусства, литературы и русской истории, культура речи, владение иностранными языками, танцевальные навыки… В общем – такие показатели, которые помогли бы представить консерваторию с лучшей стороны.

Тема бального вечера – «Образы» – по своей задумке была связана с выдающимися произведениями отечественной литературы. Ее представляли «Евгений Онегин» А. С. Пушкина, «Война и мир» Л. Н. Толстого, а также «Мастер и Маргарита» М. А. Булгакова. Консерватория поставила перед собой нелегкую задачу подготовить такие танцевальные постановки, которые вовлекли бы гостей в атмосферу этих шедевров русской словесности.

Пройдя серьезный кастинг, участники усердно принялись за репетиции, на которых в течение трех месяцев (четыре репетиции в неделю, по три часа каждая!) шла постановка номеров: русского танца девушек под музыку «Прогулки» из «Картинок с выставки» М. П. Мусоргского, торжественного полонеза из «Евгения Онегина» П. И. Чайковского, головокружительного вальса из второго акта оперы «Война и мир» С. С. Прокофьева и современного танца – эпизод бала у сатаны под музыку из «Carmina Burana» Карла Орфа. За танцевальную подготовку отвечала Анна Рахманова, чьи инициатива, любовь к делу и талант на протяжении всего периода сотрудничества воодушевляли нас. Особый дух аристократизма и благородства в праздничную атмосферу мероприятия привнес «хозяин» Воланд-бала, выдающийся русский артист Василий Лановой.

Еще одним важным событием нашей поездки стал концерт, который накануне бала мы провели в Русском культурном центре в Вене. В рамках проекта «Великие имена Московской консерватории» выступили лауреаты фестиваля Grata Novitas. Звучала музыка Чайковского и Рахманинова, Скрябина и Прокофьева, а на бис Оксана Лесничая блестяще исполнила знаменитый русский романс «Соловей» Алябьева, чем окончательно покорила взыскательную венскую публику.

Перечитывая информационный буклет бала, в графе «Цели и задачи» можно заметить важный пункт: «Популяризация позитивного имиджа России за рубежом». Нет сомнений, что исполнение этой благородной миссии студентам консерватории удалось. Мы выражаем огромную благодарность нашему ректору, А. С. Соколову, за неоценимую поддержку.

Разумеется, пребывание в столь элегантном, красивом городе было приправлено студенческой шумихой, искрящимся весельем и тем очарованием молодой дружеской компании, что делает подобные поездки незабываемыми. Эти три дня, полные ярких впечатлений, останутся для каждого воспоминанием на всю жизнь!

Ольга Шальнева,
Рустам Ханмурзин,
студенты МГК

№ 1 (144), январь 2015

Открытие фестиваля в Большом зале. Солист – Андрей Усов

С 23 ноября по 7 декабря в Москве с огромным успехом прошел фестиваль в честь 80-летия со дня рождения композитора Альфреда Шнитке. В залах Консерватории, Дома композиторов, Института музыки им. А. Г. Шнитке и Всероссийского музейного объединения музыкальной культуры имени М. И. Глинки состоялись шесть концертов. Юбилей композитора был отмечен также внушительной научной конференцией и презентацией вышедших в свет новых изданий, посвященных композитору. В рамках фестиваля был представлен новый Камерный оркестр, который будет носить имя Альфреда Шнитке.

Название фестиваля «На пересечении прошлого и будущего» говорит о многом: и о программе концертов, которая включала произведения как композиторов эпохи барокко («привет из прошлого»), так и сочинения самого Шнитке, которые, можно воспринимать, как «музыку будущего»; и к составу участников – в фестивальных концертах выступали и всемирно известные, и молодые исполнители.

Открытие фестиваля проходило в Большом зале Московской консерватории. Программа концерта охватывала музыку разных жанров: от духовных хоров до Альтового концерта, представленного учеником Юрия Башмета Андреем Усовым в сопровождении Симфонического оркестра МГИМ имени А. Г. Шнитке (дирижер – Игорь Громов). Одним из открытий первого дня было исполнение Камерным хором Московской консерватории совместно с солистами ансамбля «Студия новой музыки» (дирижировал Александр Соловьев) Фуги из «Сюиты в старинном стиле» в переложении для смешанного хора, флейты, контрабаса, чембало, фортепиано, бас-гитары и ударных С. Екимова. Не менее эффектно прозвучала Сюита из музыки к фильму «Маленькие трагедии» в переложении Ю. Каспарова для «Студии новой музыки» (дирижировал Анатолий Левин). Сочетание столь разных сочинений позволило слушателям воспринять творчество композитора сразу многогранно, словно в подтверждение сказанного художественным руководителем «Студии новой музыки» Владимиром Тарнопольским: «Музыка Шнитке – всегда message: она создана по законам драматургии и обращена к широкому слушателю, но при этом охватывает самые глубокие и сложные фундаментальные проблемы».

Концерт в Рахманиновском зале.
Александр Винницкий, Роман Филипов и Александр Рудин

Последующие камерные концерты дополнили облик музыканта. Особенно запомнился вечер в Рахманиновском зале, где прозвучали, пожалуй, самые популярные произведения Шнитке: Сюита в старинном стиле (1972), Соната № 1 для скрипки и фортепиано (1963/1967) в авторском переложении для скрипки и камерного оркестра и Concerto grosso № 1 (1977). Струнный оркестр студентов и аспирантов Московской консерватории под управлением Александра Рудина звучал безупречно. Порой, казалось, что четкий жест дирижера весьма лаконичен, а музыка тем временем наполняла зал все новыми тонкими красками. Столь ювелирная работа подарила слушателям в этот вечер истинного Шнитке, которого не часто можно услышать сегодня. Народный артист России, профессор Александр Винницкий безукоризненно исполнил свою партию в Сонате. Взмах его смычка был столь же точен, как и дирижерский жест Александра Рудина, а тембр скрипки неповторим. Мастерство маэстро унаследовал и его ученик, молодой скрипач Роман Филипов, с которым они вместе солировали в Concerto grosso. Это известное произведение прозвучало стремительно и свежо. Восторг слушателей и бесконечные овации переросли в яркий, искрометный «бис»: снова вместе они исполнили ребячливый, «утерянный, а скорее даже полуутерянный» дуэт Моцарта, восстановленный Шнитке (о чем сообщил слушателям А. Винницкий).

Большой интерес гостей фестиваля сопровождал не только концерты, но и научную конференцию, прошедшую в Московской консерватории. Ее программа объединила в себе выступления крупнейших ученых-музыковедов страны, исследователей творчества композитора. С интересными докладами выступили В. Н. Холопова, С. И. Савенко, Г. В. Григорьева, Т. В. Франтова, Т. Н. Левая, М. С. Высоцкая, О. В. Синельникова, И. А. Немировская. Темы сообщений охватывали полярные проблемы в творчестве Шнитке. Много было сказано и о его роли в мировом музыкальном пространстве, и о личности композитора.

Пожалуй, самым впечатляющим в этой конференции было внушительное количество презентаций научных трудов, посвященных Шнитке, – четыре новых издания. Открывало конференцию представление многолетнего труда – книги Е. И. Чигаревой «Художественный мир Альфреда Шнитке». Евгения Ивановна рассказала об этой работе, сконцентрировавшись на предмете исследования – личности своего учителя и его творчестве, и тем самым дополнив свой доклад «Альфред Шнитке: на пересечении прошлого и будущего», который и дал название всему фестивалю. Вниманию присутствующих было предложено и вышедшее исследование Е. М. Акишиной«Проблемы интерпретации содержания музыкальных произведений А. Шнитке». Доктор культурологии А. В. Богданова представила девятый выпуск сборника статей «Альфреду Шнитке посвящается», подготовленный специально к юбилею композитора. Эта уникальная серия исследовательских и публицистических материалов выпускается Шнитке-центром Института музыки имени А. Г. Шнитке с 1999 года, создавая пополняющийся фонд свидетельств и материалов о личности и творчестве композитора.

Закрытие фестиваля. Дирижер – Валерий Полянский

Участников и гостей конференции ждал сюрприз: к докладчикам присоединился известный российский режиссер-аниматор и сценарист А. Ю. Хржановский, сделавший со Шнитке множество уникальных работ. Он представил свой монументальный труд «Альфред Шнитке» ― собрание статей, интервью и воспоминаний о композиторе, своем творческом соратнике и друге. Это увесистый фолиант, состоящий из более 500 страниц, на которых расположились ценные свидетельства современников, а также редкие фотографии, картинки и автографы. Щедрый дар автор уже презентовал Московской консерватории.

Закрытие фестиваля увенчалось дневным концертом снова в Большом зале консерватории. Программа состояла из произведений духовного содержания. Государственная академическая симфоническая капелла России под руководством Народного артиста России Валерия Полянского с огромным успехом исполнила два совершенно особых произведения композитора: Концерт для смешанного хора на стихи Григора Нарекаци и Симфонию № 4 для камерного оркестра, хора и солистов (Рустам Яваев – контратенор; Максим Сажин – тенор).

Григор Нарекаци – выдающийся армянский средневековый религиозный писатель и поэт. В основу Хорового концерта Шнитке положил третью главу из его «Книги скорбных песнопений». Первый отобранный Шнитке текст, ставший третьей частью, по словам В. Н. Холоповой, построен с нарастанием мольбы к Богу за прощение все более тяжких прегрешений человека. Начав с трех духовных хоров («Богородице Дево, радуйся», «Господи Иисусе», «Отче наш»), композитор в 1984 году дописал остальное. Премьера состоялась в том же году, в Стамбуле. Это сочинение занимает особое место и в жизни дирижера. Полянский настоятельно просил Шнитке написать что-то хоровое, инициировав тем самым создание Концерта. Именно ему и Государственному камерному хору СССР, которым тогда руководил маэстро, Шнитке посвятил эту партитуру.

В основу Четвертой симфонии положен католический розарий – 15 эпизодов из жизни Богоматери. Композитор в свое время написал: «Я не хочу вводить религиозные толкования – если я и пользуюсь ими, то только для того, чтобы понять и услышать

самого себя». В исполнении хора и оркестра под управлением Полянского сочинение предстало как глубокое и высоко этическое музыкальное полотно.

Дирижер подчеркнуто отдавал дань великому композитору, поднимая партитуры обоих сочинений во время аплодисментов. Этим жестом он адресовал овации слушателей напрямую безграничному дару Шнитке, давая понять, насколько важно для него все творчество композитора. «Уникальный талант позволил ему передать тревогу и непредсказуемость окружающего мира, и на этом фоне каким-то непостижимым образом дать нам понять, что силы зла будут преодолены. Я счастлив, что судьба подарила мне возможность общаться со Шнитке и исполнять его произведения», – читаем в буклете слова Валерия Полянского. Такое завершение фестиваля для всех присутствующих стало символом духовности всего творчества композитора Альфреда Шнитке.

Анжелика Козедуб,
Елена Никифорова,
Ольга Яковенко 

№ 9 (143), декабрь 2014

Свой абонементный сезон Московский государственный академический камерный хор (художественный руководитель и главный дирижер – Владимир Минин) 23 октября открыл с блеском: на сцене Концертного зала имени П. И. Чайковского при участии ГАСО имени Е. Ф. Светланова опера Джорджа Гершвина «Порги и Бесс» впервые в России прозвучала в концертной версии Эндрю Литтона.

В концертном зале филармонии практически нет свободных мест – не так часто опера Гершвина звучит в Москве. Владимир Минин рассказывает: «Я помню, после войны, в пятидесятые годы, “Порги и Бесс” привозила “Эвримен-опера” – труппа, которая состояла из одних афроамериканцев. Она возила эту постановку по всему миру и, конечно, там было отлажено все до последней ноты».

Почему именно «Порги и Бесс» – сейчас, в России? «Это нужно, для того чтобы не вариться все время в одних и тех же интонациях, одних и тех же стилистических нормах», – подчеркивает В. Минин. И никакие барьеры, трудности не должны и не могут мешать интеркультурному диалогу: специально для премьеры концертной версии оперы были приглашены дирижер Уэйн Маршалл (Великобритания), солисты Индира Мэйан (сопрано, США), Анджела Рене Симпсон (меццо-сопрано, США), Рональд Самм (тенор, Великобритания), Кевин Шорт (бас-баритон, США).

Стильный, выдержанный в черно-белых тонах буклет. На обложке – зарево заката у городских окраин. 16 номеров на одном дыхании – классически выдержанное и одновременно раскрепощенно-яркое исполнение. Особенно радует хор. «В этом сезоне коллектив пополнился молодыми талантливыми артистами, – поясняет руководитель, – и в “Порги и Бесс”, опере “народной” для американской земли, наш хор звучит настолько стилистически органично, что его зажигательная энергия не уступает солистам!»

Одним из ярчайших впечатлений стал Кевин Шорт – лучший, по мнению мировой критики, исполнитель партии Порги. Сочетание бархатного тембра голоса с глубоким внутренним прочтением образа никого не могло оставить равнодушным. Для Рональда Самма бесспорным триумфом стала известная песня Спортинг-Лайфа «It Ain’t Necessarily So». Долгое время после концерта она не отпускала, все звучала в ушах с теми же интонациями, с тем же драйвом.

И, конечно, важным действующим лицом стал дирижер Уэйн Маршалл. Свой выход к публике он обставил очень эффектно – преподнес ей неожиданный сюрприз в виде яркого органного соло. И затем провел весь спектакль на одном дыхании вплоть до финальных аплодисментов, буквально завораживая зрителей своей экспрессией.

Для диалога двух культур нет и не может быть преград. Но только от чистого творческого порыва рождается искусство.

Ольга Ординарцева,
выпускница МГК
Фото Аллы Четвериковой

№ 8 (142), ноябрь 2014

Фото А. Молчановского

Второй год в Москве проходит общегородская акция «Ночь музыки», приуроченная к празднованию Международного дня музыки. На этот раз в ней приняло участие более 250 различных площадок – от школ, библиотек и музеев до академических театральных и концертных залов, в том числе самых крупных. Проект, стартовавший 4 октября в полдень, закончился глубоко за полночь.

Программа «внеурочного» концерта в Большом зале консерватории, начавшегося в одиннадцать вечера, была составлена в честь грядущего события – 175-летия со дня рождения П. И. Чайковского – и одновременно учитывала необычный формат проекта. Помимо хорошо узнаваемой на слух Баркаролы Ж. Оффенбаха из «Сказок Гофмана» в нее вошли Скрипичный концерт и Сюита из балета «Щелкунчик». Как и Оффенбах, Чайковский обратился к Гофману, и эта сказочная гофманиана, создающая ощущение волшебства и праздника, послужила прекрасным обрамлением для жемчужины виртуозного концертного репертуара.

Главным участником концерта выступил Государственный академический Большой симфонический оркестр имени П. И. Чайковского – один из ведущих оркестров Москвы, уделяющий большое внимание пропаганде творчества великого композитора. Лично меня в этот вечер поразило трепетное отношение главного дирижера коллектива Владимира Федосеева не только к оркестру и солистке, но и к публике, которая была очень «разношерстной»: несомненно, мероприятие вызвало больший интерес у любителей ночной жизни, чем у консерваторских завсегдатаев. Его контакт с залом, начавшийся с приветствия, а затем продолженный комментариями и даже шутками между произведениями, помог создать непринужденную атмосферу, способствовавшую восприятию классической музыки.

Фото В. Широкова

В концерте Чайковского с блеском солировала молодая, но уже добившаяся признания исполнительница Алена Баева. И гениальная музыка, и виртуозное исполнение, и насыщенный благородный тембр уникального инструмента Страдивари, некогда принадлежавшего самому Г. Венявскому, предоставленного скрипачке фондом Государственной коллекции уникальных музыкальных инструментов, и даже как нельзя более к месту и ко времени пришедшийся роскошный вечерний наряд Алены определили кульминацию этого музыкального события. Ее исполнение покорило тонкой музыкальностью, идеальной слаженностью с оркестром, мастерски сопровождавшим исполнительницу под чутким руководством дирижера.

Завершение концерта «Щелкунчиком» было очень кстати – всегда приятно встретить в программе знакомую и любимую музыку, особенно если учесть, что перед организаторами стояла задача привлечь и заинтересовать ту часть публики, которая, скорее всего, никогда не слышала симфонический оркестр «вживую» (вход в зал был бесплатным – требовалась лишь регистрация на сайте). В программе, рассчитанной примерно на час, были сконцентрированы максимально яркие эмоциональные впечатления, переполнившие зал, который аплодировал стоя: несмотря на позднее время, усталость совсем не ощущалась.

Приятно, что подобные события в Москве становятся традицией, и с каждым годом она приобретает все большую популярность: «Ночь музеев», «Библионочь», «Ночь искусств»… Меняется формат жизни – а это значит, что и концертные залы должны искать новые пути к слушателю.

Александра Маркевич,
студентка IV курс ИТФ

№ 7 (141), октябрь 2014

«Джазовый листопад» – баннер с таким названием притягивал внимание посетителей Большого зала, обещая необыкновенные впечатления. 26 сентября в Московской консерватории состоялось совместное выступление русских и американских музыкантов, которое имеет свою предысторию.

«Все началось в 2009 году с приезда делегации Музыкального колледжа Беркли в Московскую консерваторию и подписания договора о сотрудничестве наших учебных заведений, – рассказывает инициатор проекта, декан композиторского факультета профессор А. А. Кобляков. – Год спустя мы совершили ответную поездку в Беркли, где нас особенно привлекла педагогическая деятельность, связанная с джазом, поп-музыкой и электронной музыкой. Следующим шагом стал концерт в Большом зале, одно отделение которого состояло из сочинений профессоров Беркли. В 2013 году в МГК объявили конкурс на лучшую оркестровую пьесу для концерта на открытие сезона симфонического оркестра Беркли. Американская сторона рассмотрела присланные партитуры и выбрала лучшую – увертюру Т. Шатковской, исполненную 1 ноября 2013 года в Бостоне. Сейчас их визит связан с концертом в БЗК и мастер-классами. В подготовке нынешнего визита огромная роль принадлежит руководителю проекта с американской стороны Елене Русановой-Лукас, выпускнице МГК по классу композиции. Кстати, ее симфоническая сюита “Великий Чаплин” и песня “Единым сердцем” на стихи известного бродвейского автора также представлена в программе концерта».

На сцене БЗК состоялась настоящая феерия джаза и мюзикла. Звездой вечера стала номинантка на «Грэмми», известная джазовая певица Донна Макэлрой (США), исполнившая композиции американских авторов и спиричуэлы в сопровождении Симфонического оркестра Министерства обороны Российской Федерации, за пультом которого стояли два дирижера: гость из бостонского колледжа Беркли Джулиус Пенсон Уильямс и наш соотечественник Роман Белышев. Слушатели смогли оценить также искусство блистательного американского пианиста, композитора, аранжировщика Мэттью Николла. После концерта мы побеседовали с музыкантами:

— Скажите, пожалуйста, какие впечатления у вас остались от концерта?

Джулиус Пенсон Уильямс: С первой же минуты знакомства с этим замечательным оркестром я почувствовал, с каким подъемом играют музыканты. Начальник оркестра (С. Ю. Дурыгин – М. К.) оказал нам невероятно дружеский прием, все было организовано на высочайшем уровне. Репетиции и концерт прошли великолепно. А какая благодарная публика! Воодушевленная атмосфера не покидала нас ни на секунду. Хотелось бы выразить слова благодарности руководству Московской консерватории за поддержку в организации нашего визита, а также за радушный прием.

Мэттью Николл: Замечательный вечер в чудесном концертном зале. Все прозвучало отлично. Мне показалось, что большинство музыкантов вложились в исполнение, играли «от души». А какой прекрасный у консерватории зал – у нас практически нет музыкальных учреждений с такой великолепной архитектурой, со всеми этими высокими потолками и богато украшенными люстрами.

Донна Макэлрой: Я была приятно удивлена, поскольку полагала, что публике наша музыка не понравится – есть определенные барьеры по отношению к тому, как мы обращаемся с мелодией песни. У нас, американцев, джазовые интонации в крови. Этот стиль мы усваиваем дома, в школе, в церкви (хотя я не то чтобы религиозный человек, скорее движимый религиозным воспитанием). Когда я пела, зрители начинали улыбаться, то есть им это явно нравилось. Оркестр невероятно хорош, крайне профессиональный…

 — А как составлялась программа?

Д. М.: Песни для концерта отбирались из известных американских сборников, разных композиторов, возможно, с небольшим перевесом в сторону Рэя Чарльза. Например, несколько песен в начале концерта обработаны в его манере. Что-то специально писалось или обрабатывалось для моего голоса. В школе мне ставили лирическое сопрано, но когда я работала бэк-вокалисткой, меня просили петь в более блюзовой манере, пониже (в силу культурных стереотипов им казалось, что я звучу слишком высоко, слишком «по-белому»). Так я стала меццо-сопрано – будь у меня возможность начать все с чистого листа, я бы поступила так же. В конце концов, благодаря своему низкому голосу я достигла нынешнего положения.

Д. П. У.: Основная идея этой программы – исполнение американской музыки, которая бы понравилась российскому слушателю. Все знают творчество Гершвина, Эллингтона, Портера, а в соединении с современными композиторами она становится еще более разносторонней.

— Какое впечатление у вас оставила наша страна?

М. Н.: Мы в США знаем Россию в связи с двумя поводами: холодная война и гимнасты, увиденные на Олимпиаде. Замечательно побывать в Москве и встретить настоящих русских. Понимаете, у нас устоялось мнение, что в России темно и холодно, а на самом деле у нас в Бостоне в декабре тоже все замерзает и выпадает снег.

Д. М.: Удалось посмотреть немного – центр города, но все увиденное очень понравилось. Хотелось бы провести здесь не один, а несколько концертов.

Д. П. У.: Я влюбился в Москву и Московскую консерваторию с первого же визита в 2009 году. Меня с юношеских лет интересовали ваши великие композиторы, художники, писатели, ваши многовековые традиции. И все это я увидел своими глазами. Даже помню, как попросил профессора Коблякова сводить меня в Третьяковскую галерею.

— Почему вы предпочли джаз?

Д. М.: Потому что именно этот стиль связан с моей вокальной и преподавательской деятельностью. В школах, преимущественно ориентированных на джаз, мне приходилось изучать джазовый репертуар и исполнительские приемы. Моя мать ставила записи Марии Каллас, а пока она готовила, отец включал Луи Армстронга. Иными словами, я черпала понемногу из всех направлений. До прихода в Беркли я даже не знала, что Хэнк Джонс и Тед Джонс были братьями Элвина Джонса. Я была скорее слушательницей и жадно впитывала музыку.

— Расскажите, пожалуйста, о вашей работе в колледже Беркли и за его пределами.

М. Н.: Я руковожу кафедрой современной композиции и продюсирования. В моем ведении – 30 преподавателей и 400 студентов. Даю индивидуальные уроки студентам, когда им нужно подготовить портфолио для выпуска. Каждый студент колледжа должен получить на моей кафедре, по крайней мере, один урок аранжировки. Обучающие курсы я сам в настоящий момент не веду, но отвечаю за разработку учебного плана… Помимо Беркли, я являюсь музыкальным директором в нескольких крупных концертных организациях.

Д. М.: В начале своей карьеры я долгое время пела кантри-музыку и госпелы как бэк-вокалистка в Национальном театре Теннесси. Я знала, как петь позади солиста на записи и вживую, но понятия не имела об остальных сторонах музыкального ремесла. Поэтому мой первый контракт со звукозаписывающей компанией провалился. Придя в 1996 году в Беркли, я очень надеялась восполнить эти пробелы. Я получила вокальное образование, узнала много замечательных вещей о правильном пении. Училась исполнению и продвижению своей музыки, планировке расписания концертов, даже немного хореографии: где стоять на сцене, как реагировать на сценическую обстановку. Теперь меня пригласили передавать опыт студентам.

Д. П. У.: Я преподаю дирижирование, композицию, оркестровку – все, что относится к сочинительству. Разрабатываю новые лекции об афроамериканской музыке. Вместе с Еленой Русановой-Лукас являюсь соруководителем Mеждународного института композиторов Беркли, а также членом совета директоров Американской гильдии дирижеров, музыкальным директором и дирижером оперной компании «Trilogy» в Нью-Джерси.

На этом история сотрудничества Московской консерватории с колледжем Беркли не заканчивается. Профессор Кобляков в нашей беседе коснулся новых творческих планов: «Впереди обмен студентами, мастер-классы профессоров, концерты из произведений студентов и профессоров, взаимодействие по линии электронной музыки, возможная совместная постановка оперы…». И в завершение добавил: «Хочется поблагодарить нашего ректора, профессора А. С. Соколова за всемерную поддержку этого проекта, а все службы консерватории – за четкую работу и высокий профессионализм».

Михаил Кривицкий,
студент IV курса ИТФ

№ 5 (139), май 2014

Вальс за вальсом, нежные переливы подсветки, дорические колонны, увитые цветами… 24 апреля 2014 года Московская консерватория распахнула свои двери навстречу второму Весеннему балу. Первый (см. «Трибуну» 2013, № 4) был ярким событием, его отголоски долго звучали в душе участников. И теперь с полным правом можно сказать – Весенний бал стал традицией!

За час до события гостей встречала уютная атмосфера нарядного зала, бокал шампанского – в лучших традициях светских раутов – и, конечно, музыка. Под нежные звуки арфы и флейты фойе Большого зала постепенно наполнялось разговорами, шуршанием бальных платьев всевозможных фасонов… Но вот пробил назначенный час, и ведущие вечер – студенты консерватории Яна Межинская и Кирилл Золочевский – объявили начало.

Самая ответственная часть любого бала – церемония открытия, парадный выход нескольких десятков пар дебютантов. Истоки традиции можно найти в Великобритании XVII века, но по сей день уникальная последовательность танцевальных рисунков во главе с вальсом создает неповторимую атмосферу. По парадным лестницам Большого зала, с двух сторон спускаются торжественные пары, дамы в белоснежных платьях и их безукоризненные кавалеры. В этот раз среди них – как первокурсники консерватории, так и студенты лучших московских вузов – 28 пар грациозно двигаются под звуки Полонеза из «Евгения Онегина», исполняемого оркестром оперного театра Московской консерватории под управлением А. Петухова.

Вся первая часть представляла собой чередование классических танцев: вальс, полонез, французская кадриль, полька, падеграс. Танцевали все – и студенты, и профессора. Четкую слаженность задавала распорядитель бала, доцент Московской академии хореографии, балетмейстер Российского Дворянского собрания Т. Докукина. Она мастерски дирижировала происходящим, показывая и подсказывая в трудные моменты, а первыми парами неизменно были студенты консерватории. Голова кружилась от смены фигур и партнеров, а сил становилось все больше.

Неожиданно в вихрь европейских экосезов ворвалась протяжная русская песня, вовлекая дам и кавалеров в хоровод – так ансамбль кафедры хорового народного пения РАМ им Гнесиных задорно и весело подытожил первую часть вечера. После восстановления сил на фуршете, гости вернулись в фойе, где уже царил новый тембр — Брасс-ансамбль Московской консерватории под управлением Я. Белякова. Затем пошла современная часть, которая значительно отличалась от классической, но сохраняла тот же торжественный настрой праздника, добавив в него еще больше зажигательности. Вновь отличились студенты-музыканты, и снова на нестандартном, казалось бы, для себя поприще, блестяще исполнив попурри из латиноамериканских танцев.

Говоря о сказке, невозможно не сказать о волшебниках, которые ее создали. Главная заслуга вновь лежала на плечах авторов идеи – Р. Острикова и Я. Кабалевской. И конечно, какой же бал без учителя танцев? Танцмейстеры А. Рахманова и Т. Докукина помогли всем участникам как следует подготовиться к балу.

Еще в начале вечера к гостям обратился ректор А. С. Соколов: «Где, как не в Московской консерватории может найти свое продолжение культура бала! Год назад мы с некоторым изумлением смотрели друг на друга, но сегодня встречаемся второй раз и видим, что это уже традиция. Наш бал имеет собственное лицо: именно в Московской консерватории он должен проходить под живую музыку. Сама структура бала, которая плавно перетекает из классики, академических бальных танцев в современные – это замечательная гармония, которую мы сразу нашли и сохраняем». А затем озвучил и главный сюрприз: «Столица бала – Вена – заметила наши начинания, и в следующем году, 5 февраля 2015 года, в знаменитой резиденции австрийских императоров Хофбург пройдет Русский бал, организуемый при участии Московской консерватории. После сегодняшнего праздника нам наверняка захочется поразить воображение Вены, которая видела многое!»

Ольга Ординарцева
Фото Дениса Рылова