№ 2 (172), февраль 2018

В конце 2017 года своё 80-летие отметил Эдуард Артемьев – классик отечественной киномузыки, один из ярчайших кинематографистов нашего времени. 30 ноября, в его день рождения, в Концертном зале им. П.И. Чайковского состоялся большой юбилейный концерт, представивший широкую панораму деятельности всемирно известного музыканта. Исключительную популярность его творчества у слушателей подтвердили и настоящий «аншлаг» в зале, и восторженный прием публики.

В одном из интервью композитор заметил: «Я так много работал для кино, что теперь не могу его смотреть». И неудивительно – Артемьев написал музыку к двум сотням фильмов! И в каждом из них он шел в ногу со временем, оставался созвучным окружающему миру и эпохе. Режиссер В. Абдрашидов подчеркивает главное: «Артемьев никогда не пишет иллюстративной музыки; его музыка контрапунктирует изображению, дополняет, раскрывает глубинный смысл кадра. Бесспорно, Эдуард Артемьев всегда становится соавтором фильма».

Среди работ с различными режиссёрами выделяется творческий союз Эдуарда Артемьева и Никиты Михалкова, который существует свыше сорока лет. Артемьев часто говорит о мощной, «гипнотической» энергетике Михалкова, которая «обрушивается» на автора и словно бы подсказывает характер и облик музыкальных тем. Композитор написал музыку ко всем картинам Михалкова, начиная с его дипломной работы «Спокойный день в конце войны». В концерте прозвучали знаменитые мелодии к фильмам «Свой среди чужих, чужой среди своих» (1974), «Раба любви» (1975), «Несколько дней из жизни И.И.  Обломова» (1979), «Сибирский цирюльник» (1998). Мелодия из фильма «Свой среди чужих…» стала одной из кульминаций вечера (соло на трубе – И. Ферапонтов). А сам Михалков, выйдя юбилейным вечером на сцену, сказал об Артемьеве просто: «Это гениальный русский композитор».

Эдуард Артемьев невероятно популярен и сегодня. Среди его недавних работ – известные многим фильмы «Водитель для Веры», «Легенда № 17», «Солнечный удар», «Доктор Живаго». Часто его произведения обретают «вторую жизнь» и звучат не только на широком экране, но и в телеэфире, на радио, в рекламе, в кафе, в мобильных телефонах. Пластинка с записью музыки к «Сибириаде» Андрея Кончаловского была выпущена во Франции и Голландии, а в 2002 году главная тема этого фильма дебютировала в британских чартах (в России она традиционно сопровождает главные церемонии Московского международного кинофестиваля). В 2014 году пронзительная мелодия из фильма Никиты Михалкова «Свой среди чужих, чужой среди своих» исполнялась во время церемонии закрытия зимних Олимпийских игр в Сочи.

Артемьев получил академическое композиторское образование в Московской консерватории. Он одним из первых освоил знаменитый синтезатор «АНС», на котором писал музыку к фильмам Тарковского. А когда представилась возможность работать с А. Кончаловским в Голливуде – изучил и американскую технику написания киномузыки. Однако, несмотря на то, что Артемьев известен как пионер электронного «саунда» и активный пропагандист этого направления, на сцене в течение всего юбилейного вечера выступали музыканты Оркестра кинематографии и Хоровой капеллы им. А. Юрлова под управлением дирижера Сергея Скрипки. Композитор однажды сказал: «Оркестру никогда не найдут замены. Когда сто человек, каждый из которых индивидуальность, складываются в единое звуковое поле, это пробирает насквозь». Результатом многолетнего сотрудничества Артемьева и Скрипки стали саундтреки ко всем его картинам.

В программе концерта была музыка из фильмов Н. Михалкова, включая песни, слова к которым написала на готовую мелодию Н.П. Кончаловская (мама режиссёра) – «Где же ты, мечта?» из к/ф «Раба любви», «Песня о корабле» из к/ф «Свой среди чужих…» в исполнении А. Бутурлиной и А. Казьмина. Во втором отделении Бутурлина тонко и проникновенно спела знаменитую «Запретную любовь» (к/ф «Сибирский цирюльник», текст Н. Зиновьева). Прозвучали в программе музыкальная тема из к/ф А. Кончаловского «Сибириада» (1978), в которой композитор воплотил идею «покоренной стихии»; «Лара-Вальс» из к/ф А. Прошкина «Доктор Живаго» (2005), запомнившийся оригинальным составом оркестра – с балалайками, цимбалами и аккордеоном. Исполнялись и песни – «Говори со мной» на слова М. Матусовского из фильма С. Самсонова «Каждый вечер в одиннадцать» (1969) в исполнении А. Бутурлиной и В. Косарева, песня из фильма А. Прошкина «Опасный возраст» (1981) в исполнении А. Голущенко, Н. Курилова и солистов Хоровой капеллы; музыка к рисованному мультфильму «Девочка и дельфин» (1979), анимационному «Щелкунчик и крысиный король» (реж. А. Кончаловский, 2010), «Вальс» из кукольного фильма «Клубок» (соло на контрабасе – В. Зацепин).

Не мог остаться без внимания и тандем Эдуард Артемьев – Андрей Тарковский. Сам Артемьев неоднократно отмечал, что Тарковский, пожалуй, был самым «непростым» из всех, с кем ему довелось работать. На съемках «Соляриса» режиссер говорил: «Мне композитор не нужен – у меня есть Бах. Мне просто нужен человек с музыкальным слухом, который организовал бы мне шум». Он хотел включить в звуковую ткань фильма шуршание травы, топот копыт, звук машин, журчание ручья – словом, всё, что так остро слышит человек, прощаясь с Землей. Несмотря на то, что музыка Артемьева к «Солярису» стала одним из открытий электронного авангарда, многие готовые музыкальные фрагменты так и не вошли в фильм. К их числу относится и симфоническая картина «Океан Солярис», прозвучавшая в концерте.

«Океан Солярис» не требует киноряда, может исполняться как самостоятельная пьеса и расцениваться как своеобразная «Фантазия по прочтении Станислава Лема». В этом сочинении, местами почти авангардном (в духе Пендерецкого, Лигети), с наплывами массивных сонорных звучностей и многочисленными divisi, на более отдаленной исторической дистанции можно уловить связи с оркестровой музыкой XIX века (например, симфониями Сибелиуса), когда щемящие темы гобоя вносят в произведение значительную долю лирики. «Океан Солярис» воспринимается как размышления композитора об истоках мироздания, об окружающей природе, о загадочном, во многом еще не познанном мире.

Звучала и музыка, не связанная с кино. Состоялись сразу несколько премьер, одна из них – «Ангел пролетел» для электроники, хора и чтеца, где стихи Лермонтова «По небу полуночи ангел летел…» читал молодой московский актёр Э. Трамов. Партии хора и электронной фонограммы выступили в роли «контрапункта» к тексту, а на экране – ночные пейзажи, звёздное небо и Млечный путь. Сложно определить однозначно, к какому стилю отнести произведение – здесь и «атмосферные» шумы, звоны, и «звуки космоса», и элементы рок-музыки. Автором реализована идея плавного «вытекания» музыки из звуков окружающей Вселенной, произведение словно говорит о стремлении души к звёздам, о поисках смысла существования в иных мирах.

Ещё одна премьера – «Гимн природе» на стихи П. Глушко для голоса, хора и инструментального ансамбля. Жанр этого сочинения Артемьев определил как «мини-кантата», которая прозвучала в замечательном исполнении артиста театра им. Моссовета Валерия Анохина, певицы Теоны Аш, гитариста-виртуоза, композитора, аранжировщика Дмитрия Четвергова и его группы. Текст сочинения пронизан пантеистическими мотивами, посвящен огромному миру микрокосмоса и природе нашей планеты: «Всем и всему свое время земное дано, / Жизни прошу для всего, что на свет рождено». Композитор свободно и гармонично сочетает классику и рок, что вполне ожидаемо от автора, который считает рок-оперу «Иисус Христос – суперзвезда» одним из самых знаковых музыкальных произведений XX века.

Сочинением всей своей жизни Артемьев называет оперу «Преступление и наказание» (либретто А. Кончаловского и Ю. Ряшенцева). Почти четыре десятилетия (!) оно шло от автора к слушателю – начиная от идеи, предложенной Кончаловским, и до постановки в московском Театре Мюзикла (2016). Столь длительный период работы связан с глубоким погружением композитора в мир романа Достоевского.

Артемьев как-то сказал: «Я Раскольникову глубоко сочувствую. Он раскаялся, но самого себя не простил. Я ощущал его страдания, сочувствовал ему порой до слез, и становился не Раскольниковым, не Артемьевым, а каким-то третьим человеком – Существом». В юбилейном концерте прозвучала ария Раскольникова «Что со мной?» в исполнении одного из ведущих актёров российских мюзиклов Владимира Ябчаника. Музыка арии насыщена глубокой экспрессией и трагизмом и в полной мере раскрывает содержание текста Достоевского – «Я один, и никого нет окрест… Вера – ложь, и Бог – обман!». Ария оборвалась на самом пике напряжения – на словах «О, как темно!», взятых на мелодической вершине резким фальцетом…

Чествование Эдуарда Артемьева проходило в торжественной и теплой атмосфере. Кроме музыки были и поздравления – телеграмма от В.В. Путина, букет цветов от В.А. Гергиева, поздравительные речи деятелей культуры, среди которых – К. Шахназаров, П. Чухрай, Д. Евстигнеев. Сегодня композитор на вершине славы, а его критики, коих было множество, давно забыты. Режиссер А. Адабашьян поблагодарил Артемьева не только за музыку, но и за яркий пример «жизни подлинного художника».

Творческие взгляды Артемьева представляют отдельный интерес. Композитор считает, что итогом развития всей современной культуры станет мистерия, в которой сойдутся все виды искусства. Это убеждение протягивает нить к идеям позднего Скрябина, творчеством которого Артемьев увлекался со времен учебы. Различные виды искусства – электронная музыка, хореография, театр, кино, свет, голографическая проекция уже достигли того уровня художественного совершенства, который позволит им стать элементами захватывающего космического действа. Но… в мире еще не построили зал, в котором можно было бы воплотить идею мистерии в жизнь. По мнению Артемьева, задача постройки помещения с «сумасшедшими технологиями» должна лечь на плечи очень богатых людей. И если его построят, найдут команду настоящих профессионалов, то мистерия, подобно лавине, «сметет все преграды»…

Пока же в ближайших планах Эдуарда Артемьева – мюзикл «Раба любви» (совместно с Н. Михалковым), премьеры сочинений «не для экрана»: Реквиема, Концертов для скрипки и для фортепиано, «Олимпийской кантаты» для симфонического оркестра, двух хоров и рок-музыкантов. И, конечно, работа над новыми фильмами.

 Дмитрий Белянский, аспирант ИТФ

№ 8 (151), ноябрь 2015

В Московской консерватории состоялся первый концерт цикла «Европа в звуках органа». Об огромной популярности органных вечеров свидетельствовал аншлаг в Малом зале 3 октября. История органной музыки оказалась интересной и захватывающей не только для профессиональных музыкантов, но и для широкой публики, в чем предложила убедиться органистка Анастасия Черток.

Выпускница Московской консерватории много путешествовала по Европе – стажировалась в Женеве, играла в Соборе Парижской Богоматери, Миланском кафедральном соборе, Домском соборе в Риге, соборе Тринита-деи-Монти в Риме. В нынешнем концертном сезоне исполнительница приглашает уже московских слушателей совершить музыкальное путешествие по странам и эпохам в цикле концертов «Европа в звуках органа». Прогулка по узким европейским улочкам обещает быть не только приятной, но и познавательной…

Анастасия Черток ведет как концертную, так и просветительскую деятельность – она является художественным руководителем органных программ в ГМИИ им. А. С. Пушкина, автором цикла старинной музыки в МАМТ им. К. С. Станиславского и Вл. И. Немировича-Данченко, известна она и как ведущая концертов. Случаи, когда исполнитель одновременно и играет, и рассказывает о музыке, достаточно редки, но вечер в консерватории проходил именно в таком формате.

Каждое произведение Черток предваряла увлекательными рассказами об авторе и эпохе, в которую он творил. Не перегружая слушателей аналитическими подробностями, она стремилась воссоздать творческий портрет композитора и сделать его интересным для самой широкой публики. Несомненно, подобная форма концерта содержит множество плюсов: словесные комментарии «оживляют» исполнение, направляют внимание слушателей, дают публике возможность отдохнуть и настроиться на следующее произведение.

Первый концерт цикла был посвящен музыке Германии и включал сочинения немецких композиторов XVII–XIX веков: Букстехуде, Генделя, Телемана, Баха, Брамса, Мендельсона и Вагнера. Токката d-moll Букстехуде, благодаря воплощенному в ней духу импровизационности, столь характерному для органных сочинений эпохи барокко, послужила своего рода «прелюдией» ко всему концерту. Одной из кульминаций программы стало исполнение цикла Прелюдии и фуги a-moll Баха, в котором присутствовала и углубленная сосредоточенность, и барочная патетика. Прозвучали и такие знаменитые шедевры органной музыки, как Прелюдия и фуга a-moll, хоральные прелюдии Брамса (две прелюдии из цикла ор. 122), Прелюдия и фуга c-moll Мендельсона.

Жанровая палитра вечера была многообразна: программа включала и сочинения для органа соло, и произведения для органа в составе камерного ансамбля, и оперные арии с аккомпанементом органа. Это позволило представить «короля инструментов» в самых разных амплуа. Так, в первом отделении лауреатом международных конкурсов Анной Кабашной была исполнена Скрипичная соната Генделя D-dur, в которой орган выступил в роли basso continuo. «Лирический дуэт» орган и скрипка составили в двух «Песнях без слов» Мендельсона (в переложении А. Черток). Большой успех у публики имели ария и дуэт из оперы Телемана «Пимпиноне, или неравный брак», спетые и сыгранные солистами Театра им. Станиславского и Немировича-Данченко Дмитрием Кондраковым (бас) и Натальей Мурадымовой (сопрано). Особый шарм этому номеру придавало пение фальцетом, которым замечательно владеет Кондраков.

Генеральной кульминацией вечера стала увертюра к опере «Тангейзер» (в транскрипции А. Гедике), прозвучавшая в завершении концерта и вызвавшая восхищение публики. С женской грацией и изяществом Анастасия продемонстрировала в игре замечательное владение техникой, виртуозную свободу, столь необходимую в битве с головоломными вагнеровскими пассажами.

Впереди еще два концерта этого цикла: 7 февраля публику ждет встреча с органной музыкой Франции и Англии, а 17 апреля А. Черток приглашает слушателей познакомиться с музыкальным шедеврами Италии и России.

Дмитрий Белянский,
студент IV курса ИТФ

№ 6 (149), сентябрь 2015

Имя датского композитора, дирижера и педагога Нильса Вильгельма Гаде (1817–1890) находится в тени известности других выдающихся музыкантов северной Европы – Грига, Сибелиуса, Нильсена. Гаде действительно уступает им по масштабу творческого дарования, будучи одним из тех, кого несколько обидно именуют «композиторами второго эшелона». Однако, в истории скандинавской музыки имя Гаде можно по праву назвать одним из первых в ряду музыкантов, стоявших у истоков становления национальной композиторской школы.

В первой половине XIX века Дания подарила миру целую плеяду выдающихся мастеров, среди которых – скульптор Торвальдсен, художник Эккерсберг, философ Кьеркегор, писатель Андерсен. Гаде вырос на национальной культуре – с ранних лет он увлекался народными песнями, зачитывался сказками Андерсена. Шуман позже заметит: «Старинные сказки и саги уже в детстве сопровождали его во время прогулок, а исполинская арфа Оссиана маячила перед ним с далеких берегов Англии».

Он целых пять лет провел в Лейпциге, стал ближайшим соратником Мендельсона, который назначил молодого музыканта из Дании вторым дирижером Гевандхауза (!), преподавал в только что открывшейся Лейпцигской консерватории. К 26 годам композитор обрел и высокое профессиональное мастерство, и невероятную популярность – его первые симфонии и увертюра «Отзвуки Оссиана» исполнялись с огромным успехом. Сам великий Шуман относился к нему с огромной симпатией, и на страницах «Нового музыкального журнала» называл его «исключительным талантом» и «превосходным молодым человеком».

Еще более широкую известность Гаде обрел после возвращения на родину. Он направил энергию на развитие музыкальной жизни Копенгагена: возглавил Музыкальное общество, при котором был создан симфонический оркестр и хор. В городе впервые были представлены многие произведения Бетховена, Шумана, Вагнера, Листа, Мендельсона. Благодаря ему в Дании впервые прозвучали «Страсти по Матфею» Баха. Концертная жизнь Копенгагена поднялась на международный уровень, и столица Дании приобрела значение культурного центра всей Скандинавии! К тому времени он уже был крупнейшей, авторитетнейшей фигурой в музыкальном мире.

В 1967 году Гаде выступил одним из основателей Копенгагенской консерватории, которую возглавлял до конца жизни. Педагогической работе он отводил немало времени и сил. В ней были важны не только профессиональные, но и человеческие качества. Один из его учеников, Корнелиус Рубнер, в опубликованных в 1917 году воспоминаниях об учителе писал: «Он имел одно из лучших и добрейших сердец, с которым я был благословлен столкнуться. Его чувство справедливости и правды, легкость нрава, а также восхитительное чувство юмора – все это не могло не привлекать каждого, кому посчастливилось его знать». Он всегда был открытым, искренним, доброжелательным по отношению к студентам, что делало общение с ним легким, приятным, доверительным; часто любил шутить, что буквы его фамилии g-a-d-e – это четыре открытые струны скрипки. Гаде способствовал развитию таланта многих молодых композиторов, но самыми знаменитыми его учениками стали Григ и Нильсен. Григ запечатлел портрет наставника в одной из «Лирических пьес» (ор. 57, № 2), которую так и назвал – «Гаде», а Шуман посвятил Гаде фортепианное трио № 3 g-moll (op. 110).

Свое творческое призвание композитор видел в том, чтобы хранить традиции. Этим он оказался близок Мендельсону, которого называют «классиком среди романтиков». Неудивительно, что художников связывала взаимная творческая симпатия и дружба. Даже их творческие биографии очень похожи: в начале композиторской карьеры Мендельсон написал одно из своих лучших сочинений – увертюру «Сон в летнюю ночь», а Гаде начал творческий путь с замечательной увертюры «Отзвуки Оссиана», которую предварил девизом из стихотворения Людвига Уланда: «Формы не сковывают нас, наше искусство называют поэзией».

Его композиторское наследие насчитывает 8 симфоний, 17 кантат, 6 программных увертюр, ряд камерно-инструментальных произведений. Несмотря на огромную педагогическую и общественную занятость, он никогда не оставлял сочинительство и писал до конца жизни. В своих последних произведениях он остался на тех же позициях, что и в ранних – мироощущение к концу жизни не изменилось. Ему всегда были свойственны целостное, гармоничное восприятие мира, любовь к своей родине, к суровой красоте северной природы, как и уважение к наследию мастеров ушедших эпох. Судьба была благосклонна к композитору – он прожил долгую и счастливую жизнь.

Дмитрий Белянский,
студент IV курса ИТФ

№ 9 (134), декабрь 2013

М. Попова, А. Паудяль, Л. Саводёрова

Весь 2013 год отмечалось 200-летие со дня рождения Рихарда Вагнера. Под знаком посвящения немецкому гению 2 декабря в Московской консерватории состоялась Всероссийская научно-творческая студенческая конференция «Рихард Вагнер и мировой оперный театр». Кроме наших ребят в ней приняли участие гости из МГУ имени М. В. Ломоносова, Ростовской государственной консерватории имени С. В. Рахманинова, Российского университета театрального искусства (ГИТИС) и Казанской государственной консерватории имени Н. Г. Жиганова.

Торжественному событию предшествовала долгая подготовительная работа, которую замечательно провела организатор конференции, студентка III курса ИТФ Московской консерватории Мария Зачиняева. За поддержку идеи и самое непосредственное участие в организации и проведении мероприятия нужно поблагодарить проректора МГК по научной работе профессора К. В. Зенкина.

Всего «с трибуны» конференц-зала прозвучало 13 докладов (а Вагнер написал 13 опер – удивительное совпадение!). Наряду с музыковедами в конференции выступали представители Композиторского и Дирижерского факультетов, а также участники из сферы журналистики и художественной критики.

Вагнер – столь многогранная личность, что его просто невозможно рассматривать только с позиций музыковедения и даже с позиций только музыки! Елена Закрыжевская (МГУ) обнаружила черты вагнеровской драматургии в «Волшебной горе» Т. Манна. А Кристина Ищенко (МГК) исследовала «орнитологические мотивы» в творчестве Вагнера. В ракурсе «Зигфрид-анархист» интерпретировала «Кольцо нибелунгов» Полина Полякова (МГУ). Вопросов драматургии «Тангейзера» касался доклад Анастасии Руденко (Ростовская консерватория).

Под «магию Вагнера» попадали многие деятели искусств. Несколько докладов касались вопроса «вагнеровских влияний». Даниил Топилин (Казанская консерватория) рассказал об «Электре» Штрауса в свете музыкальных идей «Тристана». Жанна Бобкова (МГУ) обратилась к теме «Вагнер и Ницше». Доклад о «вагнеровских идеях» в «Пеллеасе» К. Дебюсси представил автор этих строк.

Ряд сообщений был посвящен постановкам опер Вагнера – это доклады Андрея Кудрявцева (МГК), Константина Черкасова (ГИТИС). Своими впечатлениями от постановки «Тангейзера» в Музыкальном театре им. К. С. Станиславского и Вл. И. Немировича-Данченко поделились студентки I курса Московской консерватории Ангелина Паудяль, Маргарита Попова, Лидия Саводёрова. Их «трио» напомнило о трио русалок из «Золота Рейна». Отдельный доклад был посвящен «Меланхолии» Ларса фон Триера (Ксения Ефремова, III курс МГК). Фильм в свое время наделал много шума, и на конференции эта тема тоже вызвала оживленную дискуссию.

В воздухе буквально витал дух творчества, заинтересованности, радовало многообразие тем и точек зрения. При этом царила доброжелательная атмосфера, когда любая мысль допускается к рассмотрению и обсуждению. Например, сообщения аспиранток Казанской консерватории вообще были связаны с Вагнером опосредованно: они были посвящены операм seria Дж. Россини (Лилия Садыкова) и «русским» сюжетам в западноевропейской опере (Евгения Шигаева).

Вагнеровская драматургия повлияла и на характер конференции. Иногда действие неслось мощным симфоническим потоком, иногда (очень редко!) развитие тормозилось излишеством подробностей. А во время дискуссий голос солиста-докладчика становился одним из инструментов «оркестра», который символизировала заинтересованная публика. Была и «лейттема» – огромный вклад Вагнера, масштабность и значимость его личности.

Конференция продолжалась с утра до позднего вечера. Ее творческим финалом стал концерт «Неизвестный Вагнер», организованный силами студентов Московской консерватории, Российской академии музыки им. Гнесиных и Академии хорового искусства им. В. С. Попова. В роли ведущей выступила Мария Зачиняева. Прозвучали транскрипции из опер и малоизвестные фортепианные сочинения композитора. Так студенчество Московской консерватории и других музыкальных вузов страны внесло свой достойный вклад в череду юбилейных чествований Вагнера.

Дмитрий Белянский,
студент II курса ИТФ

№ 4 (129), апрель 2013

В Московской консерватории 19 марта 2013 года состоялся первый Весенний бал. Открывая его, ректор профессор А. С. Соколов в своем приветственном слове подчеркнул: «Наш бал уникален. Это не просто танцевальный вечер. Это особого рода гармония музыки и танца. Сегодня мы в этом сможем убедиться и порадоваться тому, что закладывается традиция именно консерваторских балов».

Примерить бальные платья и покружиться в вальсе пожелали более чем 350 человек. При этом публика собралась разнообразная. Основная масса гостей – студенты разных учебных заведений: МГУ, МГИМО, Университета нефти и газа им. И. М. Губкина, курсанты-дирижеры Военного института… Почтили бал своим вниманием и профессора консерватории: А. З. Бондурянский чинно прошелся в полонезе, М. В. Карасева принимала участие в бальных празднествах наравне со студентами.

Жюри: С. В. Саков, Л. П. Смирнова, А. С. Соколов

Воплощением замысла Весеннего бала от начала и до конца занимались два организатора – идейный вдохновитель проекта, председатель студенческого профкома Роман Остриков и помощник ректора Ярослава Кабалевская. Они буквально с утра до ночи готовили бал – их энтузиазм и работоспособность достойны восхищения. Посвятив ему львиную долю своего времени и сил, они в деталях продумали все.

Так, для желающих пойти на бал, но не умеющих танцевать были открыты танцевальные мастер-классы – своего рода «подготовительные курсы». Занятия велись в интенсивном режиме – почти ежедневно по два часа на протяжении полутора недель. Учителями танцев (для многих – первыми) стали: доцент Московской академии хореографии, главный танцмейстер Дворянского собрания Татьяна Докукина и студентка III курса консерватории Анна Рахманова. Работа была сложной, но плодотворной – даже те, кто ни разу в жизни не танцевали (включая автора этих строк), к концу «курсов» уверенно освоили элементы более чем десяти танцев. Важную роль здесь сыграли как профессионализм педагогов, так и рвение учащихся. По словам Т. Докукиной, студенты консерватории на занятиях буквально «схватывали на лету». И немудрено: почти все, что необходимо для танцев, – чувство ритма, чувство фразы, координация слуха и движений – это профессиональные навыки музыкантов. Важный момент: занятия были абсолютно бесплатны! Бесплатным было и участие в бале (для студентов консерватории).

Программа бала была выстроена разнообразно и очень интересно. Основа ее – танцевальная часть, состоявшая из европейских и латиноамериканских танцев. Здесь были и стремительный вальс, и зажигательный джайв, и страстное танго, и беззаботная летка-енка… Всего и не перечесть! Красивейшим зрелищем стало выступление дебютантов, вальсы и полонезы которых были полны торжественности и изящества. Участники консерваторской секции бальных танцев под руководством Ивана Пономарева показали «высший пилотаж» танцевального искусства и вызвали бурю оваций.

«Изюминкой» вечера стало выступление трех музыкальных коллективов – оркестра Оперного театра консерватории под управлением профессора А. А. Петухова, Brass-ансамбля консерватории под управлением Ярослав Белякова и оркестра курсантов Военного института под управлением капитана Максима Харькова. Последние вызвали восторг публики, когда устроили феерическое шоу барабанщиков. Обилие танцев разбавляли и концертные номера в исполнении скрипача Сергея Ткаченко, вокалистов Светланы Медведевой, Анны Обожиной, Ольги Полторацкой, Кирилла Золочевского. Арсений Аристов виртуозно исполнил Гершвина на рояле, предоставленном спонсором бала – компанией «Ямаха-мюзик». «Вкусным подарком от консерватории» стал гала-ужин с фруктами и шампанским – незаменимый штрих светского мероприятия! И хотя вечер был насыщен событиями до предела, структура бала соблюдалась очень четко, за что можно поблагодарить замечательных ведущих Романа и Ярославу, а также распорядителя бала – студентку МГИМО Дарью Родионову.

Впечатлений от бала – масса. Это было КРАСИВО! Красиво были оформлены пригласительные, красивым было освещение, превратившее всем знакомое фойе в колонный зал волшебного замка (автор светового оформления – Мария Чернова, компания «Artnovi»). А уж внешний вид самих участников – ни в сказке сказать, ни пером описать: кавалеры в смокингах и фраках, дамы в бальных платьях в пол! Красивыми были и подарки. Победители конкурса на лучший танец получили призы от «Кофемании», одного из спонсоров Весеннего бала: в золотистых коробках оказались торты с танцующей «сладкой» парочкой. Призы вручали Л. П. Смирнова, руководитель школы танцев Университета им. Губкина, и подполковник С. В. Саков (Военный институт).

Бал превратил необычайно холодный мартовский вечер в теплый и сказочный. И как в лучших традициях сказок, гости разошлись уже за полночь – усталые, но счастливые. Участники бала прекрасно провели время и от души повеселились. Будем встречать весну балами!

Дмитрий Белянский,
студент I курса ИТФ
Фотографии Дениса Рылова