Российский музыкант  |  Трибуна молодого журналиста

Незабытая музыка

Авторы :

№4 (228), апрель 2024 года

В Камерном зале Московской филармонии 28 марта прошел новый концерт серии «Музыка, которую мы потеряли». Солисты коллектива OpensoundOrchestra исполнили сочинения Ивана Вышнеградского, Александра Мосолова, Карена Хачатуряна, Софии Губайдулиной, Владислава Шутя, Александра Кнайфеля. Вел концерт ведущий данной серии – профессор Московской консерватории, композитор Юрий Каспаров.

Названный абонемент посвящен сочинениям, ныне утратившим известность. Серия этих концертов длится второй год. На этом вечере были исполнены произведения советских композиторов. Ведущий рассказывал интересные факты из жизни авторов музыки, а также знакомил слушателей с особенностями их творчества.

Концерт открыла «Композиция» для струнного квартета Ивана Вышнеградского. Участники OpensoundOrchestra честно погрузились в микрохроматику и в то же время сохранили свойственный композитору причудливый романтический тон.

«Легенда» Александра Мосолова – одно из сочинений «экспериментальных» 1920-х годов. Ольга Калинова(виолончель) с Алексеем Кудряшовым (фортепиано) стройно сыграли мозаично-структурное сочинение, отражающее эстетику раннесоветского романтизма.

Первый опус Карена Хачатуряна, Соната для скрипки и фортепиано, когда-то была репертуарным сочинением. Юрий Каспаров процитировал музыковеда Израиля Нестьева, который упомянул о воссозданном в музыке образа современника – «молодого человека, полного оптимизма и энергии, видящего прекрасное и вдохновенное». Станислав Малышев (скрипка) и Алексей Кудряшов (фортепиано), исполнившие Сонату, преподнесли сдержанный тематизм сонатной формы первой части, лирику медленной, а в финальном рондо подчеркнули контрасты между скачкообразной главной темой и лирическими эпизодами.

Второе отделение концерта открылось сочинениями с аллюзиями на барочные жанры. Изящная «Мини-партита» Владислава Шутя в исполнении Павла Романенко (альт) в сопровождении Алексея Кудряшова навела на мысли о степени серьезности отношения композитора к барочному стилю. Чакона для фортепиано Софии Губайдулиной красочно продемонстрировала ее молодую энергию.

Завершил концерт дуэт Ostinati Александра Кнайфеля. По словам Каспарова, слово ostinato стоит здесь переводить буквально, как «упрямый», так что это сочинение – «монолог упрямого человека». В этом «монологе» альтист Павел Романенко и виолончелистка Ольга Калинова обнаружили и комические черты.

Концерт был тепло принят публикой. Все шесть сочинений были встречены аплодисментами. Как и, впрочем, отступления ведущего.

Виталий Захаров, IV курс НКФ, музыковедение

Эксперименты продолжаются

Авторы :

№4 (228), апрель 2024 года

В Рахманиновском зале 26 февраля прошел традиционный концерт студентов кафедры композиции (класс В.Г. Агафонникова, Л.Б. Бобылёва, Ю.В. Воронцова, А.А. Коблякова, А.В. Чайковского, А.Н. Ананьева, К.А. Бодрова, М.И. Дунаевского, Д.И. Славниковой). Прозвучали сочинения для фортепиано, хора, альта, домры, вибрафона, струнного квартета, а также симфонического оркестра.

Из сочинений для фортепиано три пьесы цикла «Грёзы» Надежды Бояджиевой впечатлили мелодичной, почти однотональной музыкой, а «Воспоминания» Федора Кириллова запомнились чуть более усложненной гармонической эстетикой. Brevis mobile Алексея Новикова (исп. Олег Давыдов) воспринялся со своей минималистичной манерой (умеренный постоянный темп, с часто присутствующим остинатным ритмом).

Прозвучали и три сочинения для ансамблей с участием фортепиано. Баллада для альта и ф-но Олега Давыдова (альт – Анна Ченчикова) началась с разработки хроматического мотива, а завершилось использование интересной синкопированной ритмики. Диптих Александра Некрасова для домры (Юлия Кузнецова) был одним из самых продолжительных сочинений вечера: представленный в нем «развернутый сюжет», завершился нагнетанием напряжения во второй части («На грани света и тени») и разрешился положительно. «В кубе» Анны Симаковой, где к фортепиано присоединились вибрафон и скрипка (Дзялин Ян и Анастасия Жукова) свершилось погружение в минималистичную атмосферу, в которой исполнители долго пребывали, а звучание вибрафона это впечатление усиливало.

Неожиданным оказался струнный квартет Анастасии Хорошиловой под названием «Наэкспериментировались» (исп. Снежана Пащенко, Софья Цыпруш, Евгений Терлецкий, Ольга Белоглазова). Названия частей – «Не эксперименты», «Эксперименты», «Танец на могиле» – предвещали мрачный конец, а энергичная игра исполнителей подчеркивала его неизбежность. Два этюда для саксофона соло Семена Суханова – контрастные пьесы, в первой из которых инструмент звучит в спокойном ключе, исполняя ограниченный набор мелодических формул, а во второй его партия более развернута и содержит «агрессивные» пассажи.

Из двух хоровых номеров «Трехпятибуквенная песня» Дмитрия Баженова (ансамбли Florium и La Fiamma), по тексту раскрывающая образ одинокого героя, была выдержана в приятной сдержанной атмосфере диатоники. А два хора на стихи М. Цветаевой авторства Сатара Али (хор Soul Music) представляли развернутые красочные миниатюры. 

Особым моментом стал цикл «Детский мир» Софии Фокиной (исп. Ульяна Солодикова, Андрей БеккерЕкатерина Белых), написанный на абсурдистские по характеру стихи Игоря Шевчука, в котором на первое место был выведен элемент перформанса с разговорной речью. В завершении программы прозвучала вторая часть Концерта для фортепиано Игоря Шаманова, исполненная симфоническим оркестром «Импульс» (солист Олег Давыдов, дирижировал автор).

Программа концерта была немного сокращена, однако и без того продолжительное выступление прошло успешно.

Виталий Захаров, IV курс НКФ, музыковедение

«Я ценю искренность…»

Авторы :

№4 (228), апрель 2024 года

Виктор Львович Гинзбург – пианист, заслуженный артист России, профессор Московской консерватории, уже более 40 лет преподающий на Межфакультетской кафедре фортепиано. Сын профессора Л.С. Гинзбурга, виолончелиста и музыковеда, автора «Истории виолончельного искусства» и многих других трудов, ученик профессора Я.И. Мильштейна – пианиста и музыковеда, автора в том числе известной монографии о Листе, Виктор Львович рассказывает нашему корреспонденту, что он считает самым важным в своей деятельности исполнителя и педагога.

– Виктор Львович, с чего начался Ваш творческий путь?

– Я родился в семье музыкантов. Отец хотел учить меня игре на виолончели. Поскольку в то время он близко общался с М.Л. Ростроповичем, тот лично «благословил» меня, когда мне было около пяти лет. Но этому благословению, увы, не суждено было сбыться, поскольку в конце концов родителями было решено, что я буду пианистом, и ступив на эту дорогу, я больше с нее не сворачивал. 

– Кто стоял у истоков Вашей педагогической деятельности?

– В детстве и юности я перенял достаточно много у своего отца, моего первого учителя. Иногда его советы смешиваются в моей памяти с советами Якова Исааковича Мильштейна, моего профессора, с которым судьба свела меня позже.

Вспоминаю, что Мильштейн часто говорил о некоем тезаурусе, куда входят эрудиция, квалификация, видение мира музыканта; он говорил о том, что музыкант должен как можно больше положить в эту сокровищницу, используя свой богатый внутренний мир. Я часто рассказываю об этом студентам, которые, надеюсь, меня понимают. 

– Чем Вам запомнились занятия у Мильштейна? 

 Яков Исаакович взял меня в свой класс, когда я учился еще в восьмом классе ЦМШ. С тех пор и до окончания консерватории мне посчастливилось заниматься с ним два раза в неделю. Я испытываю неудовлетворение собой: имея такую роскошную возможность, я так мало ей пользовался! Понимаю, что мог бы взять гораздо больше от своего дорогого учителя. Я помню его уроки, как что-то невероятное. Он мог играть любое произведение с любого места, будто только что подготовил его, чем поражал всех нас. А как он аккомпанировал концерты… 

В классе Мильштейна я успел застать Елизавету Леонскую. До сих пор помню ее исполнение финала си-минорной сонаты Шопена. Она вообще потрясающий музыкант, и, на мой взгляд, самая яркая из учеников Мильштейна, которых я слышал. Вспоминаю еще одного человека, не столь широко известного, но необычайно яркого педагога – Б.Я. Землянского. К сожалению, судьба его была нелегкой, но это никак не отразилось на общении с нами, студентами: например, встретившись со мной случайно в коридоре, по которому я шел со своим товарищем, его учеником, Борис Яковлевич мог запросто пригласить меня зайти к нему в класс «просто поиграть». Тогда мы считали такие вещи как бы изменой своему учителю, но сейчас я очень жалею, что не поиграл ему хотя бы несколько раз.

 Каким был Ваш репертуар? Насколько он изменился со временем?

 Яков Исаакович прекрасно знал традиционный фортепианный репертуар, но живо интересовался и новой музыкой. Фактически он открыл мне творчество Хиндемита. Современная музыка давалась мне сравнительно неплохо: я, например, считаю, что смог поступить в Консерваторию благодаря Первой сонате Щедрина, которую играю до сих пор. Считаю, что Щедрин сильно опередил свое время этим сочинением. Также Мильштейн посоветовал мне выучить Первую сонату Рахманинова – ее тогда очень редко играли. С тех пор я с ней не расстаюсь. В то же время Яков Исаакович предоставлял мне возможность выбирать произведения самому, что я и делал с большим интересом и удовольствием.

В последние десятилетия особое место в моей жизни заняла музыка Баха: так, например, однажды я понял, что не могу жить без Гольдберг-вариаций и не успокоился, пока не сыграл их на концерте и не записал на диск. Следующей вершиной для меня стало исполнение I тома ХТК в Малом зале Консерватории, затем удалось осуществить студийную запись этого концерта. Сейчас я пытаюсь учить второй том, он настолько увлек меня, что я практически перестал играть все остальное. Надеюсь, что смогу выучить наизусть (как и первый том), исполнить и записать. Тогда я буду считать, что некий этап в моей жизни прожит не зря.

Также меня увлекает музыка Шуберта: несколько моих сольных программ были монографическими, я чередовал в них сочинения Шуберта и Баха… 

– Влияет ли подготовка ученика на Ваши педагогические принципы?

– Педагогика всегда была чем-то очень желательным и легким для меня – своего рода, естественной потребностью. Мне интересно и очень нравится преподавать. Я преподаю на Межфакультетской кафедре фортепиано с 1981 года, и в моем классе всегда были студенты разного уровня владения инструментом, так что приходится «подстраиваться» под индивидуальные особенности каждого из них. 

Вспоминаю моего старшего друга и коллегу Ирину Семеновну Козолупову, еще в те годы говорившую мне о том, что с пианистами заниматься проще, а вот со студентами других специальностей – гораздо сложнее. При этом я смотрю на педагогику, как на возможность взаимного творческого общения со студентом. Мне кажется, что главные принципы отношения педагога к студентам любой специальности – поощрение творческого начала, уважение и вера в возможности ученика.

 Что Вы могли бы пожелать или посоветовать молодым музыкантам, пианистам?

– Советовал бы молодым музыкантам никогда не останавливаться: пусть иногда и хочется взять небольшой тайм-аут после значительной вершины – это возможно лишь в крайнем случае: надо всегда идти вперед. Еще советую стараться видеть жизнь во всех ее проявлениях, не сводить восприятие мира к развлекательной стороне, стараться понимать, что происходит вокруг. Наряду с чисто музыкантскими качествами, я очень ценю искренность в исполнении. Исполнитель должен ясно представлять, что он хочет сказать своей музыкой. Так что желаю молодым музыкантам действовать всегда осознанно, воспринимать себя в контексте всего окружающего мира, и не только музыкального.

Беседовал Виталий Захаров, IV курс НКФ, музыковедение

Вивальди и Таривердиев в один вечер

Авторы :

№7 (222), октябрь 2023 года

В рамках ежегодного фестиваля «Творческая молодежь Московской консерватории» можно встретить студенческие оркестры. В начале этого сезона на сценах консерватории выступили такие молодые коллективы как Ad Parnassum Валерия Попова, Vera Arte Искандера Ахмедова, Enquentro Минхо Сона, Ars Cordis Михаила Бута и Чжана Сицына. 15 сентября на сцене Рахманиновского зала состоялось выступление камерного оркестра Prometheus под управлением Михаила Калицкого. Студенческий коллектив исполнил сочинения Пендерецкого, Вивальди, Пелециса и Таривердиева.

Первый выход на сцену этого струнного оркестра (изначально выступавшего под названием Animata sonus) состоялось летом 2022 года, когда была исполнена моноопера «Ожидание» Микаэла Таривердиева. За прошедшее время коллектив успел сыграть в Консерватории две сюиты «Пер Гюнт» Эдварда Грига и «Крымские песни» Константина Макарова-Ракитина, а также выступить на других московских площадках, в том числе, в Большом зале Консерватории. Программа недавнего концерта обратила на себя внимание двумя моментами: три из четырех представленных сочинений были написаны композиторами XX века, а также в большинстве произведений присутствовали солисты.

Программу обрамляли Чакона Кшиштофа Пендерецкого и Концерт для альта «В романтическом стиле» Микаэла Таривердиева. Первая, в свое время добавленная композитором к «Польскому Реквиему», была тонко и точно исполнена. Концерт же Таривердиева, написанный по заказу Юрия Башмета, впечатлил слушателей активной игрой альтистки Маргариты Пичужкиной, исполнившей свою хроматизированную партию контрастно туттийным тремоло, эффектно звучавшим в акустике зала.

Центральными в программе оказались сочинения, в исполнении которых присутствовали другие инструменты, помимо струнных. В Концерте для двух виолончелей Антонио Вивальди участвовали солистки Анна Рене Строжевская и Елена Алексеева, а также исполнительницы на клавесине и теорбе Анастасия Соколоваи Елизавета Алексеева, добавившие немного барочной краски в опус. Появившийся бас-континуо в некоторых местах Концерта частично выполнял функцию дирижера, в том числе, в медленной части. «Белоклавишный» Concertino bianco Георга Пелециса ярко исполнила пианистка Анастасия Караулова. Благодаря ее игре слушателям удалось погрузиться в созерцательное настроение, а во время бодрого финала в зале образовалась оптимистичная атмосфера.

После слов ведущего Николая Манакова «Вместо тысячи слов…» девять инструменталистов на бис исполнили Мелодию из «Иронии судьбы…», которая принесла Таривердиеву широкую известность. Пьеса в обработке дирижера органично завершила концерт, вызвав финальные аплодисменты публики и стала подарком супруге композитора, Вере Таривердиевой, которая присутствовала в этот вечер в зале. Тот факт, что Таривердиев предстал как классик XX века, наряду с Пендерецким и Пелецисом, значим сам по себе. Пусть дальнейшие выступления молодого оркестра Prometheus и их руководителя Михаила Калицкого содержат открытия не меньших размеров.

Виталий Захаров, IV курс НКФ, музыковедение