№1 (171), январь 2018

Сольный концерт французского пианиста Давида Фрэ в Большом зале на фестивале «Новый год в Консерватории» запомнился многим. А буквально через десять месяцев, 11 ноября 2017 года, московская публика снова смогла услышать виртуоза в Светлановском зале Московского Международного Дома Музыки.

Имя Давида Фрэ, лауреата многочисленных международных конкурсов, выступавшего с крупнейшими оркестрами мира, стало известным с 2006 года, когда он выпустил записи с произведениями Шуберта и Листа. Один из его первых дисков поразил экстравагантным сочетанием Баха и Булеза (несколько позже к этой паре композиторов был добавлен Бетховен). Но ключевой фигурой для Фрэ стал Бах: два диска посвящены его сонатам и партитам. За оригинальные интеллектуальные интерпретации Баха пианиста начали называть не иначе как новым Гленном Гульдом. В этот раз в Москву Фрэ привёз «новинку» – сочинения Шопена из нового альбома (2017).

В Доме Музыки пианист выступал практически в полной темноте – лишь небольшая лампа прожектора освещала артиста и рояль. В огромном Светлановском зале возникла камерная, интимная обстановка, наиболее подходящая для восприятия пьес композиторов-романтиков. Стояла абсолютная тишина – никто из слушателей не осмелился нарушить чарующую атмосферу…

Первое отделение открылось панорамой фортепианных миниатюр Шопена: ноктюрны, печальная мазурка cis-moll op. 63 №3, полётно-поэтический экспромт Ges-dur op. 51, знаменитый «прощальный» вальс op. 69 №1. Давид Фрэ говорил, что ему всегда «хочется показать людям красоту, которая обычно остается незамеченной». Именно эту неуловимую красоту он извлекал из пьес Шопена, подчёркивая их изысканность и лиризм. Первое отделение завершилось самым длинным произведением – полонезом-фантазией As-dur op. 61. В своей игре исполнителю удалось передать изменчивость настроений и утонченный психологизм образов, столь характерных для этой музыки.

Второе отделение было целиком отдано сонате Шуберта (№20 A-dur), ещё одного значимого для Фрэ автора, благодаря неординарным интерпретациям которого пианист получил мировое признание. В сонате музыкант смог воплотить и демонические вихри в разработке первой части, и печально-лирическое Andantino, и игриво-танцевальное скерцо, и песенное финальное рондо… В его исполнении поразили оттенки pianissimo, интеллектуализм и техническое мастерство. Соната вызвала восторженный отклик у публики. Когда в зале загорелся свет, пианист, наконец, увидел своего слушателя. И сыграл на бис темпераментное драматическое каприччио d-moll Брамса.

О своей манере звучания Фрэ говорит так: «Я стараюсь заставить мой инструмент петь. Фортепиано – прекрасно, но, играя на нём, необходимо выходить за рамки его перкуссионной природы. Клавишной акробатике я предпочитаю продуманность. Мой подход – 10 процентов пальцев и 90 процентов интеллекта». Почти десять лет назад знаменитый Брюно Монсенжон снял о Давиде Фрэ фильм «Swing, Sing & Think» («Свингуй, пой и думай»). В этих трёх словах об исполнительском искусстве выдающегося пианиста заключена целая концепция.

Софья Овсянникова, IV курс ИТФ

№1 (171), январь 2018

Александр Малкус – известный пианист, лауреат трёх международных конкурсов, участник европейских музыкальных фестивалей, преподаватель Московской консерватории и Академического музыкального училища при МГК. Великую балерину Майю Плисецкую в его игре поражали «внутренняя сила, наполненность, мощь художественных доказательств, ясность исполнительской мысли, значительность каждой ноты, каждой фразы, паузы, очень широкая палитра звуковых красок, врождённый артистизм…». Недавно вышедший очередной диск вновь привлёк внимание к пианисту, с которым мы побеседовали:

– Александр Маркович, Вы выступали во Франции, Германии, Италии, Чехии, Японии и США. Отличается ли публика разных стран?

– В общем-то, отличается. Где-то она проявляет себя очень бурно, где-то более спокойно. К примеру, в Японии стояла благоговейная тишина. В Италии, как ни странно, реакция была довольно сдержанной – возможно потому, что это север страны. В Германии и США чувствовалось, что они понимают, могут реагировать, но не сверхбурно, как у нас.

– Хотите сказать, что самая бурная реакция у российской публики?

– Да, иногда в России бывает даже неадекватно бурная реакция. Но исполнитель всегда чувствует, что он понравился, и совершенно неважно, каким образом это проявилось.

– Я читала замечательные отзывы Таривердиева и Плисецкой о Вашем исполнении «Полифонической тетради» Щедрина. А Вы знакомы с автором лично?

– Да, конечно, я с ним знаком. Первый раз я пришел к нему «на кастинг»! Мой педагог В.А. Натансон стимулировал меня в плане просветительства, особенно русской музыки. Он сказал, что у Щедрина есть цикл, который исполнял только он сам, а поскольку я играл 24 прелюдии Шопена, Натансон предложил соединить в одном концерте и тот, и другой цикл. Щедрин очень хорошо воспринял моё творчество и дал благословение. Так я впервые исполнил «Полифоническую тетрадь» в концертном зале Гнесинки в 1978 году.

– И на этом все закончилось?

– Нет, потом была ещё целая серия исполнений. Наиболее тесным оказался контакт с Щедриным во Франции – я участвовал в двух его авторских концертах. Мы жили в одном отеле, общались. Позже я записывал его тетрадь для юношества, сонату и пьесы на фирме «Мелодия». Ещё лет через семь советско-американская фирма «Искусство и электроника» поручила мне записать именно Щедрина. Он внёс кое-какие коррективы и даже посчитал, что по сравнению с предыдущими в этой записи получилось нечто новое, более глубокое.

– Вы не только выдающийся солист, но и концертмейстер, участник ансамблей. Вашими партнерами были известные музыканты: дирижёр Н. Рахлин, скрипачи Т. Гринденко, Л. Дмитерко, П. Минев (Болгария), виолончелисты М. Чайковская, А. Загоринский. Что больше нравится – выступать самостоятельно или с другими музыкантами?

– Это разные вещи. Вопрос, что важнее для карьеры, а что для души. Музицирование в ансамбле для меня как сладкий десерт – всегда желанный. В ансамбле важно не только хорошо «подыгрывать», но и самому раскрываться. В соло много занимаешься деталями, а в ансамбле волей–неволей встречаешься с людьми и надо уже играть, даже если не очень готов. Процесс репетиций сразу идёт в живом русле, он более теплый и интересный, чем работа над сольной программой. За десять лет сотрудничества с Татьяной Гринденко я действительно много почерпнул от общения с ней. Даже если мы играем музыку Шуберта или Брамса, у Гринденко все равно есть свой взгляд и на предыдущие 200 лет!

– За Вашу карьеру было сделано множество записей, как отечественными, так и зарубежными музыкальными фирмами. В мае вышел новый диск – чем порадуете слушателей на этот раз?

– Я благодарен консерватории, которая согласилась выпустить мой диск. В нем отражена и сольная, и ансамблевая деятельность. Будет звучать целиком русская музыка – Вариации на тему Моцарта и ноктюрн «Разлука» Глинки, «Русская» и «Трепак» Антона Рубинштейна, два произведения Глазунова – Тема с вариациями op. 72 и виртуознейший Этюд до мажор, а также Соната для скрипки и фортепиано Шостаковича, где моим партнером стал замечательный болгарский скрипач Павел Минев.

– Русская музыка занимает не только в последней записи, но и вообще в Вашем концертном репертуаре очень большое место. Почему?

– В своё время Натансон почувствовал мою открытость и направил меня на эту стезю. Он познакомил меня с малоизвестными сочинениями Алябьева, Лядова, Глазунова, Станчинского, а также композиторов-эмигрантов – Лопатникова, Лурье. В итоге получился цикл русской музыки XIX-XX веков из пяти концертов, которые я сыграл в Октябрьском зале Дома Союзов. Многие произведения, вошедшие в цикл, были исполнены мной впервые в России. Конечно, открывать русскую музыку не только для себя, но и для слушателей очень интересно. Просветительские идеи Натансона были созвучны идеям его учителя С.Е. Фейнберга, а тот уделял очень большое внимание поиску и исполнению незаслуженно забытых пьес.

Беседовала Софья Овсянникова, IV курс ИТФ

№8 (169), ноябрь 2017

«Провокационная опера», «премьера эротического триллера», «Большой театр … ставит себя в положение “мусорного бака”»… Такие нелицеприятные названия рецензий в Интернете относятся к нашумевшей премьере одной из самых популярных опер Генделя «Альцина». Состоялась она 18 октября 2017 года в качестве совместного проекта Большого театра и Международного оперного фестиваля в Экс-ан-Провансе. Изначально современная постановка была реализована режиссером Кэти Митчелл в 2015 г. во Франции, теперь ее показали в Москве. Действительно ли все так, как порой пишут о ней возмущенные критики?!

Старая Алицина – Т. Владимирова

Для британского режиссера Кэти Митчелл опера «Альцина» – не первая работа для фестиваля в Экс-ан-Провансе. Ею также были поставлены спектакли «Написано на коже» Бенджамина, «Захваченный дом» Мендонсы, «Траурная ночь» по кантатам Баха, «Пеллеас и Мелизанда» Дебюсси. «Альцина» оказалась непростой задачей для Митчелл. Как она сама отмечает в одном интервью: «При постановке репертуарной оперы, которую до тебя, зачастую блестяще делали другие, встают совсем иные проблемы: нужно создать нечто неповторимое, что оправдает твое отношение к шедевру». Это так, тем более что существует и другая известная современная версия Йосси Вилера и Серджо Морабито, выпущенная в Штутгарте в 1998 году.

Но режиссерское решение Митчелл отличается существенно, и в этом ее постановка уникальна. Во-первых, необычно место действия: нет никакого острова, на сцене показан двухэтажный дом в разрезе. На нижнем этаже – роскошный зал с кроватью в центре, по бокам от него – невзрачные комнатки. На верхнем этаже взору зрителей предстает мастерская таксидермиста, где бывшие любовники сестер-волшебниц благодаря «преобразующему» конвейеру превращаются в чучела животных и помещаются в витрину. Во-вторых, изменено время действия – оно воплощает здесь и сейчас. Альцина и Моргана, по решению Митчелл, на самом деле «старухи, занимающиеся похищением мужчин уже не первый десяток лет». Их превращение из красавиц в невзрачных женщин сделано потрясающе: молодые певицы появляются только в роскошном зале, но после ухода через двери в тусклые пыльные комнаты их сменяют «пожилые» актрисы. Так, Митчелл справилась с двумя проблемами сразу, неизбежно возникающими при постановке «Альцины».

Альцина – Х. Энгебретсон, Руджеро – Д. Хансен

Успешному воплощению оригинального режиссерского замысла способствовали и исполнители. Струнным оркестром с группой континуо (виолончель, клавесин, теорба) управлял за клавесином дирижер-постановщик Андреа Маркон, один из известнейших специалистов по старинной музыке. Заглавные роли были поручены в основном зарубежным артистам. Партию соблазнительной волшебницы Альцины блистательно спела сопрано Хизер Энгебретсон. Руджеро очень артистично воплотил контратенор Дэвид Хансен. Роль Брадаманты представила меццо-сопрано Катарина Брадич, хорошо отметившаяся в Экс-ан-Провансе. Выразительную партию Оронта мастерски продемонстрировал тенор Фабио Трумпи. Исключением стала Моргана: с ней блестяще справилась солистка Большого театра Анна Аглатова. Помощника Брадаманты, Мелиссо, исполнил бас Григорий Шкарупа. И, конечно, нельзя не отметить сложную детскую партию Оберто у Алексея Кореневского.

Несмотря на то, что «Альцина» в целом длится 3 часа, спектакль идет на одном дыхании. Движение на сцене не прекращается даже во время исполнения арий из-за множественного параллельного действия. Например, под арию «Pensa a chi geme» Мелиссо переодевает и вооружает Руджеро, а под «Vorrei vendicarmi» Брадаманта меняет платье и наносит макияж, представая перед Руджеро в истинном обличии его возлюбленной. Во втором акте Руджеро поет арию «Mio bel Tesoro», успокаивая Альцину, и одновременно похищает ключ для побега. Во время арии Оронта «Semplicetto» старые колдуньи снимают мерки с манекенов, а сам Оронт показывает наивному Руджеро, как бывшие любовники становятся чучелами.

Интересно, что в конце оперы происходит обратный процесс: чучело льва, проходя через конвейер, превращается в отца Оберто, которого мальчик искал всю оперу. Другой параллелизм заключает в себе элемент боевика. В начале оперы в доме Альцины Брадаманта и Мелиссо появляются в костюмах военных с пистолетами, а в третьем акте Брадаманта и Руджеро захвачены в плен Альциной и слугами с оружием. Эротические сцены возникают во время арий Альцины и Морганы. Несмотря на их критику, эти эпизоды вписываются в сюжет и довольно органично сочетаются с музыкой. Хотя арии Морганы с наручниками и плеткой могут показаться некоторым перебором…

В своей режиссуре Кэти Митчелл удалось преодолеть главный недостаток барочных опер – их статичность. И это при том, что режиссер не насыщает сценическое действие чужеродной суетой: в отличие от других современных спектаклей, здесь нет серьезных отступлений от сюжета, он воплощен чуть ли не дословно. Поэтому «Альцину» в прочтении Митчелл можно смело отнести к ряду оригинальных и удавшихся постановок.

Софья Овсянникова, IV курс ИТФ

Фото Д. Юсупова

№8 (169), ноябрь 2017

Биографии композиторов прошлого всегда привлекали писателей, драматургов и режиссеров. И, конечно же, музыкантов. Вот и чешский композитор, автор музыки к фильмам, пианист и по совместительству продюсер Михал Дворак заинтересовался биографией Антонио Вивальди, решив сделать из нее нечто оригинальное. Так родился проект Vivaldianno – город зеркал, где барочная музыка переплетается с современными ритмами, инструментами, танцами и живыми картинами 3D-анимации. Проект получил успех в Чехии, и уже несколько лет шоу гастролирует по всему миру. 28 сентября 2017 года состоялась премьера Vivaldianno в Москве, в Крокус-Сити Холле.

Программа была выстроена на основе произведений Вивальди, аранжированных Михалом Двораком и Иржи Янухом. За их плечами – несколько альбомов музыки Вивальди, Моцарта и Баха в современной обработке. Музыкальные номера чередовались с историей о жизни Вивальди, поведанной разными лицами в масках: рассказчиком, отцом, двумя друзьями, священником, горничной, возлюбленной композитора Анной… Это рассказ о нелегком пути музыканта, который умер бедным и всеми забытым, каким и оставался вплоть до начала XX века. Не обошлось и без мистики: то и дело на экране появлялся таинственный старик с волшебным зеркалом, которое преследовало Вивальди всю его жизнь. Необычное либретто на этот сюжет написал композитор Томас Белко, выступивший в новом для себя качестве либреттиста.

История о Вивальди вписана в видеоряд, созданный японским аниматором Косуке Сигомото. Его 3D-проекции и анимации, выведенные на полупрозрачный экран перед сценой, оживляли пространство: гондолы плавали по каналам Венеции, на улицах кипел карнавал, церковные витражи радовали глаз своим великолепием… Иногда видеоряд напоминал клип. Например, один номер сопровождало деревянное колесо, которое постепенно расцветало, затем увядало, оставив за собой лишь голые ветки. А под музыку «Грозы» очень удачно была воплощена картина шторма с бурным морем, ливнем и молниями. Несколько раз визуальный ряд дополняли танцы. Двое танцоров рассказывали историю взаимоотношений Антонио и Анны – их любовные встречи и последующее расставание.

В музыкальных номерах использовался материал из знаменитых «Времен года», «Гармонических вдохновений» и других скрипичных концертов, а также Stabat Mater. Неожиданный поворот наступил в момент рассказа о попытке самоубийства Вивальди, когда под кружащий водоворот зазвучала совсем другая, но тоже известная музыка Confutatis из Реквиема Моцарта. А в картину венецианского карнавала очень удачно вписался финал Концерта Фрица Крейслера в стиле Вивальди. Для каждого номера было придумано авторское название. Некоторые из них подходили под настроение музыки, такие как Fiesta batucada с ритмами бразильского танца, Die another day на основе упомянутого Confutatis Моцарта и Strings on the ice на основе финала концерта «Зима», который имеет программное название «Катание на коньках». Символично, что последняя жизнеутверждающая композиция названа Il Prete Rosso – «рыжий священник». Ее музыканты исполняли в масках.

Ансамбль включал в себя как классический струнный оркестр, так и две электрогитары, ударную установку и экзотические духовые инструменты (кена и флейта пана). Как и положено в концертах Вивальди, участвовали три солиста: скрипачи Роман Паточка и Мартина Бачова, виолончелистка Терези Ковалова. Дирижировал сам автор шоу – Михал Дворак, в облике которого причудливо сочетались современность с намеком на традицию: он дирижировал в футболке, стоя за синтезатором и используя светящиеся палочки.

В некоторых номерах полностью сохранялась авторская партитура Вивальди, лишь осовремененная звучанием электронных инструментов. Но, помимо контрапунктов электрогитары, порой вставлялись целые фрагменты придуманной музыки, обычно во вступлении для настроения. Например, ударные в финальном номере Il Prette Rosso задали бодрый, энергичный тон, латиноамериканские ритмы в Fiesta batucada напомнили бразильские и венецианские карнавалы, а спокойная мелодия кены и горловое пение в Chatterbox (медленная часть «Осени») настроили на духовную сосредоточенность.

В целом у Михала Дворака получился яркий театрализованный концерт, который произвел большое впечатление на слушателей (громкие аплодисменты, крики «браво» и «бис»). Кто знает, возможно, придя после представления домой, люди загорятся любопытством и захотят познакомиться поближе с творчеством «рыжего священника», как в свое время называли Вивальди.

Софья Овсянникова, IV курс ИТФ

№ 4 (165), апрель 2017

Судьба Моцарта во все времена волновала людей, тем более творческих. Достаточно вспомнить трагедию Пушкина «Моцарт и Сальери», оперу Римского –Корсакова, сюиту Чайковского «Моцартиана», фильм Милоша Формана «Амадей»… Не говоря уже о том, сколько книг создано на эту тему. Если подсчитать количество нот, фильмов и научных работ, посвященных Моцарту, то получится, как написано в одном буклете, более пяти тысяч тонн!

Жизнь австрийского гения и особенно его смерть, окутанная тайнами, продолжает вдохновлять людей и сейчас. Так, в 2009 году на сцене парижского Дворца спорта состоялась первая постановка мюзикла «Моцарт. Рок-опера» («Mozart, l’opéra rock»), осуществленная французскими продюсерами Довом Аттья (Dove Attia) и Альбером Коэном (Albert Cohen). Через два года продюсер Борис Орлов, взяв за основу музыкальные номера из мюзикла и инструментальные увертюры к каждому акту, выпустил чисто музыкальную версию «Mozart, l’opéra rock. Le Concert». Впервые представленная в России и на Украине в 2013 году, она была повторена там же через 8 месяцев. А спустя 4 года произошло долгожданное возвращение спектакля: 13 марта 2017 года он прошел в Крокус Сити Холле в Москве.

В постановке участвовал тот же оригинальный «золотой» состав французских исполнителей, что и на премьере. В их исполнении прозвучали хиты из мюзикла: «Tatoue-moi» (Микеланджело Локонте – Моцарт) и «L’Assasymphonie» (Флоран Мот – Сальери). Солаль в роли Леопольда Моцарта выделился номером «J’accuse mon pere» («Я обвиняю моего отца»). В роли Наннерль, сестры Моцарта, выступила Маэва Мелин с проникновенной песней «Dors mon ange» («Спи, мой ангел»). Диан Дассини прекрасно вошла в образ Констанции, жены Моцарта. Лишь роль Алоизии Вебер, сестры Констанции, в Москве впервые исполнила певица Ноэми Гарсия. Сопровождали спектакль симфонический оркестр Москвы «Русская филармония» под управлением Карима Меджебера, хор Академии хорового искусства имени В. С. Попова, а также французский ансамбль рок-музыкантов.

Интересна и сама площадка Крокус Сити Холла, где проходило представление. По сути это зал-трансформер, который по вместимости может быть как малым (на 2185 чел.), так и большим с танцевальным партером (на 7240 чел.). Он оборудован мягкими удобными креслами, качественными звуковыми и световыми установками. В целом, этот зал, отделанный по последней моде, идеально подошел для музыкального спектакля «Mozart, l’opéra rock. Le Concert».

Каждый акт открывался оркестровой увертюрой. В отличие от мюзикла, в этой версии использовалась и популярная музыка самого Моцарта, например, медленная часть фортепианного концерта №21 C-dur, дуэт Папагено и Папагены из «Волшебной флейты», часть Lacrimosa из Реквиема, тема из вариаций на песню «Ах, сказать ли Вам, мама» и т.д., причем, большинство из них в поп- и рок-стиле. Эти аранжировки сделали авторы мюзикла Жан-Пьер Пило и Оливье Шультез. Звучали и композиции, в свое время не вошедшие в мюзикл, но уместные в рамках концертной постановки. Среди них такие песни как «Quand le rideau tombe» («Когда опускается занавес»), «Le Carnivore» («Хищник»), «Bonheur de Malheur» («Сладкая боль») и «Je danse avec les dieux» («Я танцую с богами»).

Долгожданное возвращение спектакля «Mozart, l’opéra rock. Le Concert» прошло с шумным успехом. История Моцарта, переделанная на современный лад, понравилась публике, реакция зала была бурной и восторженной. Немало преданных поклонников мюзикла держали таблички «Merci!». Хочется надеяться, что и в следующем году «золотой» состав вновь посетит Россию.

Софья Овсянникова,
III курс ИТФ