Эминем – Rap God
№ 3 (137), март 2014
Раньше я слышала о существовании этого исполнителя и даже знала и любила пару его песен. Они звучали, как говорится, из каждого утюга, но о том, что этот певец собой по-настоящему представляет, я не имела ни малейшего понятия. Благословенен Интернет! Нет ничего такого, что у него нельзя было бы спросить, и он всегда тебе честно ответит. Ну не чудо?
Записав его имя в поисковой строке, я тут же получила тонны информации. Она была довольно пестрой, впрочем, как и сам исполнитель. Так я наткнулась на интервью с ним, и чем больше я слушала, тем больше мне нравилось. Удивительно, как человек, казалось бы, занимающийся «легкой музыкой», так глубоко и серьезно мыслит о ней. Я уже давно не слышала таких интересных рассуждений от современных «серьезных» композиторов. Хотя «легкость» этой музыки вообще требует отдельного разговора.
Поскольку Eminem рэп-исполнитель, то и поговорим о рэпе. Вы только представьте себе, что любой уважающий себя рэпер должен уметь сходу зачитывать freestyle (экспромтом сочинять текст на любой предложенный ритм). Такое умели разве что менестрели… Лично мне кажется, для этого нужен невероятный талант, ведь скорость мысли должна превышать скорость времени. А если учесть, что «фристайлят» обычно на рэп-состязаниях или баттлах, то любой ваш промах будет освистан не особо толерантной публикой. Эминема, кстати, считают лучшим мастером фристайла. То, что он рифмует, неподвластно многим другим рэперам. Он способен зашифровывать рифмы так, что их можно осознать только при написании. А тексты, имеющие смысл при прямом и обратном прочтении (типа понятного музыкантам ракохода)? Фантастика!
Сюжеты текстов Эминема, честно говоря, поражают. Биографы уже давно сравнивают его с Шекспиром за глубину, ясность и поэтическую отточенность мысли. О чем бы не говорил, он всегда заставляет себя слушать, даже если тема, мягко говоря, щекотливая. Но здесь ничего не поделаешь. Его жизнь – это история уличного парня, не обремененного аристократическим положением в обществе, деньгами, достатком и даже любовью родителей. И его музыка продолжает его собственные жизненные истории, поэтому она просто не может быть другой.
Среди большого количества его записей есть настоящие поэмы, которые хочется слушать снова и снова, будто перечитываешь любимый рассказ или книгу. Увлекшись некоторыми из них, я решила во что бы это ни стало посетить его концерт. И мне это удалось! В Париже на арене Stade de France я стала очевидцем потрясающего шоу Эминема, которое поразило меня до глубины души. Огромный стадион на 60 тысяч человек был забит под завязку, на вход всех желающих потребовалось 4 часа! Многие из зрителей, как и я, специально прилетели в Париж ради этого концерта и, по-моему, ни на секунду не пожалели об этом.
Шоу было феерическим: свет и звук в полной мере демонстрировали лучшие достижения технического прогресса, толпа была в такой эйфории, что безоговорочно подчинялась своему кумиру. Сам Эминем блестяще зачитывал свои истории – без перьев, блесток или сумасшедшей хореографии он держал внимание огромной толпы. Настоящий мастер!
Анастасия Смирнова,
студентка IV курса ИТФ
В прошлом сезоне Московская филармония провела уже VIII Международный фестиваль «Девять веков органа». Темой музыкального форума была музыка «крупнейших европейских композиторов, созидавших для органа и оказавших существенное влияние на развитие органного искусства». Программа смогла вместить в себя сочинения таких разных композиторов, как Элгар, Свелинк, Мендельсон, Лист, Брамс, Регер, Франк и, конечно, Бах. В рамках фестиваля прошли четыре концерта, в которых приняли участие видные органисты нашего времени. Их программы были составлены так, что каждый в основном представлял музыку своей страны: Ханс-Юрген Кайзер (Германия) обратился к немецкой музыке, Саймон Линдли (Великобритании) – к английской. Правда, Александр Фисейский (Россия) предпочел музыку другой великой органной державы – Франции. Но Лео ван Дуселаар (Нидерланды), о котором пойдет речь, познакомил слушателей с любимыми сочинениями голландской и немецкой музыки.
«Я вот думаю, что сила – в правде! У кого правда – тот и сильней…» – эти строки хорошо знакомы нам по ставшему уже культовым фильму «Брат 2» режиссера Алексея Балабанова, скончавшегося 18 мая 2013 года на 55-м году жизни. Хотя эта цитата принадлежит главному герою фильма в гениальном исполнении Сергея Бодрова, можно с уверенностью сказать, что этим «девизом» руководствовался в своем творчестве и сам режиссер.
Сам Балабанов удивительно спокойно реагировал на перемены в настроениях публики. Он полностью отдавал себе отчет в том, что его искусство не может нравиться всем и всегда. И даже после самых опальных своих картин, таких как «Про уродов и людей», «Груз 200» и «Кочегар», он не пускался в споры, не доказывал, что прав – а его в чем только не упрекали: в расизме, в смаковании насилия, в предельной жестокости! В интервью Алексей Октябринович все больше молчал, не поддаваясь на провокации. Поэтому беседы с ним были немногословными, а в его молчании было подчас не меньше стóящего (а может, даже и больше), чем в ответах. И был удивительно скромен – ничего умозрительно-философского или эпатажного. А если и получалось скандально, то пенять надо было на себя, потому как Балабанов все брал из жизни (вплоть до реплик своих героев!), причем жизни русской.
Каждый новый фильм становился для него сгустком судеб, которые он проживал вместе со своими героями. Их линии жизни режиссер чертил сам, когда писал сценарии. И таких жизней он прожил девятнадцать. Каждая далась ему нелегко, Балабанов говорил: «Кто-то умеет снимать кино из воздуха. А я не умею. Я снимаю кино из себя». Судьбы его героев всегда «нарисованы» свинцово-серыми цветами, возможно потому, что он всю жизнь прожил в сумрачном Петербурге, который многое ему подсказал. И прежде всего музыку, типично питерскую. Режиссер любил русский рок, насквозь пропитанный атмосферой северной столицы, ее дождями и туманом. Сыграло роль и то, что многие авторы текстов, давно уже ставшие культовыми фигурами в отечественной рок-музыке, – давние друзья Балабанова.