№7 (204) октябрь 2021 года

Филипп Крючков – выпускник Московской консерватории, контрабасист. Он – яркий музыкант, большой энтузиаст своего инструмента, участник одного из интересных современных контрабасовых коллективов – Bass Friends. Обо всем этом захотелось с ним поговорить: узнать подробнее, каков характер самого направления и  современные возможности классического инструмента…

– Филипп, расскажи пожалуйста, как ты стал участником Bass Friends и какие эмоции от игры в ансамбле контрабасов ты получаешь?

– Я не просто являюсь участником этого коллектива – я являюсь его создателем и основателем! А началось все еще в Екатеринбурге, где, благодаря моему первому учителю Антону Рождественскому, мы постоянно устраивали концерты контрабасовой музыки, куда старались приглашать контрабасистов со всего города, чтобы собираться в ансамбли. Само собой, мы насмотрелись на зарубежные коллективы, такие как The Bass Gang, заслушивали до дыр диск великого Гари Карра в ансамбле с контрабасистами Лондонского симфонического оркестра, которые записали множество обработок классической музыки и не только. Правда, поступив в Московскую консерваторию, я столкнулся с тем, что очень тяжело найти энтузиастов среди контрабасистов, хотя контрабас – это именно инструмент энтузиастов. Потому что многое, чем мы занимаемся в Московской консерватории, на самом деле не так сильно потом пригодится в жизни. И все-таки такие контрабасисты находятся, хотя их очень мало.

– Ты сам формировал состав?

– Состав, который есть в нашем ансамбле сейчас, организовался благодаря моей работе в оркестре. До этого была немного другая ситуация – когда я не работал в РМНСО, я собирал людей из разных оркестров для того, чтобы играть на разных вечерах. Мы долго пробовали различные вариации состава, потому что, когда вы не работаете в одном месте, самая большая проблема – это собраться и порепетировать. Особенно если учесть, что нас в ансамбле было не четверо и даже не пятеро – нас было десять человека, и все из разных коллективов. Благодаря ребятам мы до сих пор существуем, и это приносит невероятные эмоции.

– А где ты берешь репертуар для ансамбля?

– Раньше я сам делал переложения и, честно говоря, несмотря на огромный контрабасовый опыт, пробелы по гармонии давали себя знать. Основная проблема моих переложений заключалась в том, что я делал их максимально сложными. Потом я пересмотрел свои взгляды. После 2018 года, когда в ансамбле наступила очередная пауза – в каждом сезоне был перерыв на полгода, когда я переделывал переложения, да и сам интерес в реализации идей пробуждался только к концу зимы, – я задумался о концепции коллектива.

– И какова эта концепция?

– Сейчас объясню. Если говорить о сольном исполнении на контрабасе – это интересно, когда ты слушаешь два, ну три произведения. Но после тридцати минут прослушивания низкочастотной музыки на одном и том же инструменте начинает болеть голова – я это прекрасно понимаю. Поэтому основная концепция и идея ансамбля заключается в том, что контрабас интересен именно в ансамбле. Даже если проанализировать биографии всех великих контрабасистов-виртуозов, они стали известны благодаря их общественной деятельности. Когда ты играешь со скрипачами, пианистами и так далее – ваш репертуар близится именно к классике или к эстрадно-джазовой манере. Но ансамбль контрабасов – это еще и необычное зрелище, и внешне, и по звучанию. Поэтому я решил собрать такой коллектив, который будет увлекать слушателя своим стилевым разнообразием, артистизмом и зрелищностью, давая возможность простому слушателю познакомиться с самыми яркими образцами классической музыки, включая известные композиции, в переложении для необычного состава.

– Насколько распространенным в наши дни вообще является такой инструмент, как контрабас?

– Контрабас не является распространенным инструментом. Обучение на нем в музыкальной школе начинается не сразу. Я, например, в музыкальной школе проучился пять лет на виолончели, которую не любил (контрабас я, честно говоря, тоже полюбил не сразу, мне понадобилось время на то, чтобы осознать, какие возможности открываются передо мной, каким ремеслом я могу овладеть, и чем я буду зарабатывать на жизнь!). Сейчас в Москве есть пара музыкальных школ, где учат игре на контрабасе, начиная с шести лет. В Европе и Китае обучение детей на инструменте начинается еще раньше – с четырех лет. Я помню, как Артем Чирков привозил на свой фестиваль «Мир контрабаса» девочку четырех лет, которая играла на очень маленьком контрабасе размера 1/16 или даже 1/32. И это, на мой взгляд, очень здорово, потому что с самого детства ты понимаешь и изучаешь свой инструмент, а не какой-то другой, пусть и родственный.

Основная проблема распространения контрабаса в России, на мой взгляд, заключается в отсутствии хорошего инструментария. Это – самая важная часть, потому что у нас сложность игры на контрабасе заключается в том, что в первое время тебе в руки никто не даст хороший отстроенный инструмент. В отличие от других стран. Первые лет десять ты борешься с тем, что тебе просто физически тяжело на нем играть. Многие инструменты уже давно надо было списать, многие инструменты нуждаются в качественном капитальном ремонте. Доступность инструмента и его отстройка – это основное, из-за чего страдает развитие и популяризация контрабаса в России.

– То есть практически все сначала играют на родственных струнных инструментах и только затем приходят к контрабасу. А как произошел твой выбор? Как ты понял, что хочешь играть именно на контрабасе?

– Я никак не понял, что хочу играть на контрабасе! Год я учился на скрипке, затем пять лет – на виолончели. В десять лет меня перевели на контрабас: моя мама очень хотела, чтобы я закончил музыкальную школу, да и в нашей семье есть профессиональные музыканты – мой дядя контрабасист, тетя – скрипачка. Первые четыре года обучения я практически не занимался и делал не то, что нужно (о чем я сейчас очень жалею). До девятого класса я проучился в математической гимназии Екатеринбурга, закончил музыкальную школу при Свердловском областном музыкальном училище им. П. И. Чайковского. И в 14 лет мой второй педагог («по совместительству» мой дядя), сказал одну очень важную фразу (не знаю, был ли это спланированный ход или просто так сложились обстоятельства): «Контрабас – это то, чем ты можешь овладеть сейчас. Потрать еще несколько лет своей жизни, и у тебя будет профессия, которая всегда тебе сможет принести деньги, и у тебя будет хлеб. После этого ты можешь заниматься чем хочешь». И вот я здесь.

– Филипп, как тебе кажется, где контрабас может проявить себя ярче всего – в игре в оркестре, в небольшом ансамблевом коллективе или в сольном исполнительстве?

– Конечно, в сольном исполнительстве. Но этому всегда предшествует огромный ансамблевый опыт игры. В одном из своих предыдущих интервью я говорил, что в России контрабас еще не воспринимается как сольный инструмент. В мире немного другая ситуация – там контрабасисты выходят играть соло, но до уровня мирового гастрольного турне (как у скрипачей или пианистов) это все равно не доходит.

– И с чего надо начать?

– Сначала в России должен обогатиться инструментарий, после чего мы увидим, что у нас есть музыканты без физических и технических ограничений в исполнительстве. И только затем мы начнем открывать для себя молодых музыкантов, которые будут покорять слушателей именно исполнением (как Борис Березовский и Михаил Плетнёв среди пианистов, например!). Первый шаг для контрабасистов – это налаживание процесса создания и ремонта контрабасов, после чего последует сильный скачок вперед: мы увидим и исполнителей, и сформируется множество ансамблей контрабасистов, и возникнет их Ассоциация… И так произойдет повышение общего уровня.

– И последнее: как бы ты сформулировал для себя: в чем главная особенность этого инструмента, кроме его размера и масштабов, разумеется?

– Примерно раз в полвека в обществе поднимался интерес к контрабасу, что было связано с появлением выдающихся сольных исполнителей: Доменико Драгонетти (первая половина XIX века), Джованни Боттезини (вторая половина XIX века), Сергей Кусевицкий (ХХ век). Несмотря на политические, исторические и экономические аспекты, музыка живет и она никому не подвластна. Что бы ни происходило вокруг, появляется потребность в новом звуке. И контрабас – это тот самый «новый звук», которого сейчас очень не хватает. Поэтому, на мой взгляд, главная особенность контрабаса в том, что это еще не до конца раскрытый для общества инструмент. Надеюсь, в ближайшее время контрабас начнет все больше привлекать публику своим насыщенным глубоким тембром. И яркими исполнителями.

Беседовала Юлия Тихонова, V курс НКФ, музыковедение