№ 2 (172), февраль 2018

В конце 2017 года своё 80-летие отметил Эдуард Артемьев – классик отечественной киномузыки, один из ярчайших кинематографистов нашего времени. 30 ноября, в его день рождения, в Концертном зале им. П.И. Чайковского состоялся большой юбилейный концерт, представивший широкую панораму деятельности всемирно известного музыканта. Исключительную популярность его творчества у слушателей подтвердили и настоящий «аншлаг» в зале, и восторженный прием публики.

В одном из интервью композитор заметил: «Я так много работал для кино, что теперь не могу его смотреть». И неудивительно – Артемьев написал музыку к двум сотням фильмов! И в каждом из них он шел в ногу со временем, оставался созвучным окружающему миру и эпохе. Режиссер В. Абдрашидов подчеркивает главное: «Артемьев никогда не пишет иллюстративной музыки; его музыка контрапунктирует изображению, дополняет, раскрывает глубинный смысл кадра. Бесспорно, Эдуард Артемьев всегда становится соавтором фильма».

Среди работ с различными режиссёрами выделяется творческий союз Эдуарда Артемьева и Никиты Михалкова, который существует свыше сорока лет. Артемьев часто говорит о мощной, «гипнотической» энергетике Михалкова, которая «обрушивается» на автора и словно бы подсказывает характер и облик музыкальных тем. Композитор написал музыку ко всем картинам Михалкова, начиная с его дипломной работы «Спокойный день в конце войны». В концерте прозвучали знаменитые мелодии к фильмам «Свой среди чужих, чужой среди своих» (1974), «Раба любви» (1975), «Несколько дней из жизни И.И.  Обломова» (1979), «Сибирский цирюльник» (1998). Мелодия из фильма «Свой среди чужих…» стала одной из кульминаций вечера (соло на трубе – И. Ферапонтов). А сам Михалков, выйдя юбилейным вечером на сцену, сказал об Артемьеве просто: «Это гениальный русский композитор».

Эдуард Артемьев невероятно популярен и сегодня. Среди его недавних работ – известные многим фильмы «Водитель для Веры», «Легенда № 17», «Солнечный удар», «Доктор Живаго». Часто его произведения обретают «вторую жизнь» и звучат не только на широком экране, но и в телеэфире, на радио, в рекламе, в кафе, в мобильных телефонах. Пластинка с записью музыки к «Сибириаде» Андрея Кончаловского была выпущена во Франции и Голландии, а в 2002 году главная тема этого фильма дебютировала в британских чартах (в России она традиционно сопровождает главные церемонии Московского международного кинофестиваля). В 2014 году пронзительная мелодия из фильма Никиты Михалкова «Свой среди чужих, чужой среди своих» исполнялась во время церемонии закрытия зимних Олимпийских игр в Сочи.

Артемьев получил академическое композиторское образование в Московской консерватории. Он одним из первых освоил знаменитый синтезатор «АНС», на котором писал музыку к фильмам Тарковского. А когда представилась возможность работать с А. Кончаловским в Голливуде – изучил и американскую технику написания киномузыки. Однако, несмотря на то, что Артемьев известен как пионер электронного «саунда» и активный пропагандист этого направления, на сцене в течение всего юбилейного вечера выступали музыканты Оркестра кинематографии и Хоровой капеллы им. А. Юрлова под управлением дирижера Сергея Скрипки. Композитор однажды сказал: «Оркестру никогда не найдут замены. Когда сто человек, каждый из которых индивидуальность, складываются в единое звуковое поле, это пробирает насквозь». Результатом многолетнего сотрудничества Артемьева и Скрипки стали саундтреки ко всем его картинам.

В программе концерта была музыка из фильмов Н. Михалкова, включая песни, слова к которым написала на готовую мелодию Н.П. Кончаловская (мама режиссёра) – «Где же ты, мечта?» из к/ф «Раба любви», «Песня о корабле» из к/ф «Свой среди чужих…» в исполнении А. Бутурлиной и А. Казьмина. Во втором отделении Бутурлина тонко и проникновенно спела знаменитую «Запретную любовь» (к/ф «Сибирский цирюльник», текст Н. Зиновьева). Прозвучали в программе музыкальная тема из к/ф А. Кончаловского «Сибириада» (1978), в которой композитор воплотил идею «покоренной стихии»; «Лара-Вальс» из к/ф А. Прошкина «Доктор Живаго» (2005), запомнившийся оригинальным составом оркестра – с балалайками, цимбалами и аккордеоном. Исполнялись и песни – «Говори со мной» на слова М. Матусовского из фильма С. Самсонова «Каждый вечер в одиннадцать» (1969) в исполнении А. Бутурлиной и В. Косарева, песня из фильма А. Прошкина «Опасный возраст» (1981) в исполнении А. Голущенко, Н. Курилова и солистов Хоровой капеллы; музыка к рисованному мультфильму «Девочка и дельфин» (1979), анимационному «Щелкунчик и крысиный король» (реж. А. Кончаловский, 2010), «Вальс» из кукольного фильма «Клубок» (соло на контрабасе – В. Зацепин).

Не мог остаться без внимания и тандем Эдуард Артемьев – Андрей Тарковский. Сам Артемьев неоднократно отмечал, что Тарковский, пожалуй, был самым «непростым» из всех, с кем ему довелось работать. На съемках «Соляриса» режиссер говорил: «Мне композитор не нужен – у меня есть Бах. Мне просто нужен человек с музыкальным слухом, который организовал бы мне шум». Он хотел включить в звуковую ткань фильма шуршание травы, топот копыт, звук машин, журчание ручья – словом, всё, что так остро слышит человек, прощаясь с Землей. Несмотря на то, что музыка Артемьева к «Солярису» стала одним из открытий электронного авангарда, многие готовые музыкальные фрагменты так и не вошли в фильм. К их числу относится и симфоническая картина «Океан Солярис», прозвучавшая в концерте.

«Океан Солярис» не требует киноряда, может исполняться как самостоятельная пьеса и расцениваться как своеобразная «Фантазия по прочтении Станислава Лема». В этом сочинении, местами почти авангардном (в духе Пендерецкого, Лигети), с наплывами массивных сонорных звучностей и многочисленными divisi, на более отдаленной исторической дистанции можно уловить связи с оркестровой музыкой XIX века (например, симфониями Сибелиуса), когда щемящие темы гобоя вносят в произведение значительную долю лирики. «Океан Солярис» воспринимается как размышления композитора об истоках мироздания, об окружающей природе, о загадочном, во многом еще не познанном мире.

Звучала и музыка, не связанная с кино. Состоялись сразу несколько премьер, одна из них – «Ангел пролетел» для электроники, хора и чтеца, где стихи Лермонтова «По небу полуночи ангел летел…» читал молодой московский актёр Э. Трамов. Партии хора и электронной фонограммы выступили в роли «контрапункта» к тексту, а на экране – ночные пейзажи, звёздное небо и Млечный путь. Сложно определить однозначно, к какому стилю отнести произведение – здесь и «атмосферные» шумы, звоны, и «звуки космоса», и элементы рок-музыки. Автором реализована идея плавного «вытекания» музыки из звуков окружающей Вселенной, произведение словно говорит о стремлении души к звёздам, о поисках смысла существования в иных мирах.

Ещё одна премьера – «Гимн природе» на стихи П. Глушко для голоса, хора и инструментального ансамбля. Жанр этого сочинения Артемьев определил как «мини-кантата», которая прозвучала в замечательном исполнении артиста театра им. Моссовета Валерия Анохина, певицы Теоны Аш, гитариста-виртуоза, композитора, аранжировщика Дмитрия Четвергова и его группы. Текст сочинения пронизан пантеистическими мотивами, посвящен огромному миру микрокосмоса и природе нашей планеты: «Всем и всему свое время земное дано, / Жизни прошу для всего, что на свет рождено». Композитор свободно и гармонично сочетает классику и рок, что вполне ожидаемо от автора, который считает рок-оперу «Иисус Христос – суперзвезда» одним из самых знаковых музыкальных произведений XX века.

Сочинением всей своей жизни Артемьев называет оперу «Преступление и наказание» (либретто А. Кончаловского и Ю. Ряшенцева). Почти четыре десятилетия (!) оно шло от автора к слушателю – начиная от идеи, предложенной Кончаловским, и до постановки в московском Театре Мюзикла (2016). Столь длительный период работы связан с глубоким погружением композитора в мир романа Достоевского.

Артемьев как-то сказал: «Я Раскольникову глубоко сочувствую. Он раскаялся, но самого себя не простил. Я ощущал его страдания, сочувствовал ему порой до слез, и становился не Раскольниковым, не Артемьевым, а каким-то третьим человеком – Существом». В юбилейном концерте прозвучала ария Раскольникова «Что со мной?» в исполнении одного из ведущих актёров российских мюзиклов Владимира Ябчаника. Музыка арии насыщена глубокой экспрессией и трагизмом и в полной мере раскрывает содержание текста Достоевского – «Я один, и никого нет окрест… Вера – ложь, и Бог – обман!». Ария оборвалась на самом пике напряжения – на словах «О, как темно!», взятых на мелодической вершине резким фальцетом…

Чествование Эдуарда Артемьева проходило в торжественной и теплой атмосфере. Кроме музыки были и поздравления – телеграмма от В.В. Путина, букет цветов от В.А. Гергиева, поздравительные речи деятелей культуры, среди которых – К. Шахназаров, П. Чухрай, Д. Евстигнеев. Сегодня композитор на вершине славы, а его критики, коих было множество, давно забыты. Режиссер А. Адабашьян поблагодарил Артемьева не только за музыку, но и за яркий пример «жизни подлинного художника».

Творческие взгляды Артемьева представляют отдельный интерес. Композитор считает, что итогом развития всей современной культуры станет мистерия, в которой сойдутся все виды искусства. Это убеждение протягивает нить к идеям позднего Скрябина, творчеством которого Артемьев увлекался со времен учебы. Различные виды искусства – электронная музыка, хореография, театр, кино, свет, голографическая проекция уже достигли того уровня художественного совершенства, который позволит им стать элементами захватывающего космического действа. Но… в мире еще не построили зал, в котором можно было бы воплотить идею мистерии в жизнь. По мнению Артемьева, задача постройки помещения с «сумасшедшими технологиями» должна лечь на плечи очень богатых людей. И если его построят, найдут команду настоящих профессионалов, то мистерия, подобно лавине, «сметет все преграды»…

Пока же в ближайших планах Эдуарда Артемьева – мюзикл «Раба любви» (совместно с Н. Михалковым), премьеры сочинений «не для экрана»: Реквиема, Концертов для скрипки и для фортепиано, «Олимпийской кантаты» для симфонического оркестра, двух хоров и рок-музыкантов. И, конечно, работа над новыми фильмами.

 Дмитрий Белянский, аспирант ИТФ

№8 (169), ноябрь 2017

Первый абонемент Большого зала Московской консерватории открылся 25 октября концертом, посвященным году Игоря Стравинского. В программе творчество великого новатора ХХ века предстало в диалоге с гением П. И. Чайковского. В концерте приняли участие всемирно известный скрипач и дирижер Дмитрий Ситковецкий и Концертный симфонический оркестр консерватории под управлением заслуженного артиста России Анатолия Левина.

В этот день в «живой беседе» звучали скрипичные шедевры Чайковского и Стравинского. Творчество этих столь разных композиторов смежных эпох выступает как продолжение традиций «русских европейцев». С детства Стравинский глубоко уважал Петра Ильича, а в 20-е годы провозгласил себя последователем линии русской музыки, идущей от Чайковского. Своим европейским друзьям он говорил: «Чайковский был самым большим талантом в России и – за исключением Мусоргского – самым правдивым».

В 1921 году Стравинский непосредственно обращается к творчеству «старшего наставника», оркеструя номера из «Спящей красавицы» для дягилевской постановки в Лондоне. А через двадцать лет делает переложение Pas de deuх «Голубой птицы» для камерного оркестра. В 1928 году Стравинский уже создает балет «Поцелуй феи», который посвящает Чайковскому.

Первое отделение концерта в Большом зале оркестр открылось музыкой па-де-де «Голубая птица» Чайковского из балетной сюиты «Свадьба красавицы в зачарованном лесу», составленной Стравинским. С какой легкостью, грациозностью и вдохновением исполнили танцевальную музыку молодые профессионалы, сразу создав теплую атмосферу в зале! Обратило на себя внимание замечательное чувство ансамбля, которое захватило слушателей.

Далее Дмитрий Ситковецкий сыграл Концерт для скрипки с оркестром Чайковского. Блистая своей виртуозностью, он умело передал темперамент, яркость и сочность известнейшего, технически очень сложного произведения. Публика наградила солиста восторженными овациями.

Во втором отделении прозвучали  два произведения: «Размышление» Чайковского из цикла «Воспоминание о дорогом месте» для скрипки с оркестром и транскрипция Дивертисмента из балета «Поцелуй феи» Стравинского, впервые исполненная в России. Д. Ситковецкий известен во всем мире не только как скрипач и дирижер, но и как аранжировщик, мастер транскрипций для струнного оркестра и ансамблей (он сделал более 40 переложений музыки композиторов разных эпох от Баха до Шнитке). Транскрипция Дивертисмента из балета «Поцелуй феи» для скрипки с оркестром была заказана Ситковецкому для выступления с Orpheus Chamber Orchestra в Карнеги-холле. Как говорит Дмитрий Юлианович, «рождение этой транскрипции сродни открытию нового Концерта для скрипки с оркестром самого Стравинского». Мировая премьера состоялась в 2013 году в Нью-Йорке в исполнении Камерного оркестра «Орфей» и солиста Августина Хаделиха.

Творческий вечер, посвященный Чайковскому и Стравинскому, прошел с огромным успехом. Исполнители и слушатели словно в единении душ погрузились в прекрасную музыку двух великих русских композиторов.

Юна Катко, IV курс ИТФ

Фото Д. Рылова

№ 7 (168), октябрь 2017

В последние дни уходившего сезона в стенах Московской консерватории прошел II Международный фестиваль современной музыки «Magister Ludi / Магистр Игры», посвященный творчеству крупнейшего немецкого композитора XX века Карлхайнца Штокхаузена (1928–2007). Организаторами выступили директор и исполнительный продюсер фестиваля Павел Скороходов и руководитель Музыкального центра «Институт К. Штокхаузена» Михаил Просняков.

Штокхаузен – личность, без существования которой немыслима современная музыкальная культура. Его многочисленные открытия и новшества определили пути развития мирового музыкального искусства на многие годы. Грандиозный проект-приношение, каковым предстало прошедшее событие, оказался впечатляющим и востребованным.

Отчасти фестиваль явился продолжением серии концертов марта 1990 года, в которых еще выступал сам композитор. И в этот раз участие приняли сотрудничавшие с ним музыканты, а также директор фонда Штокхаузена, флейтистка и муза автора Катинка Пасвеер. Также в рамках фестиваля был организован показ фильмов о маэстро и проведены творческие встречи с исполнителями: Катинкой Пасвеер (специально для которой были написаны многие сочинения), Флорианом Цвисслером (звукорежиссер), Карин де Фле, Микеле Марелли, Аланом Луафи, Миxаилом Просняковым, Беньямином Коблером, Ласло Xудачеком. В результате публика получила возможность по-настоящему погрузиться в атмосферу музыки Штокхаузена, лучше понять и прочувствовать ее неповторимую суть.

28 мая в Большом зале состоялось открытие фестиваля. После приветственных речей публика смогла услышать голос самого композитора: в сочинении 24 Tȕrin, которое предстало в записи, Штокхаузен проговаривает                  «24 Благородных слова» (по его определению) – радость, доверие, вера, мир и др. Его голос в сочетании с чередой ударов сразу открыл слушателям «дверь» в мир неповторимых звучаний.

Затем завороженной публике представили одно из самых известных сочинений Штокхаузена – INORI для трех солистов и оркестра (в записи). В этом произведении каждый солист – танцор-мим, каждый жест связан с высотой, громкостью, продолжительностью звука оркестра, а музыка и движение образуют нерасторжимый символичный ряд, погружающий зрителя в почти медитативное состояние. В роли солистов выступили: Алан Луафи (Франция – Швейцария), Ангежка Кус (Польша – Германия), Михаил Просняков (Россия).

29 мая – второй концерт фестиваля, уже в Рахманиновском зале. Его открыла электронная музыка Штокхаузена – «Пение отроков» (Gesang der Jünglinge). Звучание в прямом смысле охватило все пространство зала. По замыслу автора оно «двигалось» по пяти группам акустических систем, распределенных вокруг слушателя. Пространство было по-особому организовано и для следующего сочинения – Гармонии (Harmonien) для флейты, которое Карин де Флё (Бельгия) играла, находясь на балконе, что, безусловно, придавало музыке оригинальное звучание. Кульминацией вечера стала пьеса Арлекин (Harlekin) для кларнета. Меняющего маски и проживающего разные роли Арлекина ярко представил кларнетист Микеле Марелли (Италия).

30 мая исполнили сочинения Uversa для бассетгорна и электронной музыки (солист – М. Марелли), Песнь Катинки как Реквием Люцифера (Kathinkas Gesang als Luzifers Requiem) – версия для флейты и электронной музыки, «Танец кончика языка» (Zungenspitzentanz) для флейты-пикколо и электронная композиция «Телемузыка» (Telemusik).

31 мая в Рахманиновском зале звучала исключительно фортепьянная музыка, а именно – знаменитые Klavierstücke (Клавирштюки XI, V, VII, VIII и IX) и Natürliche Dauern («Натуральные продолжительности» № 1, 4, 5, 6, 10, 13, 15). Технически безупречное исполнение немецкого пианиста Б. Коблера сложнейших фортепьянных произведений, довольно редко бытующих на сцене, произвело неизгладимое впечатление. Одна из пьес представляла собой образец алеаторики, а значит, ее форма предполагала индивидуальную интерпретацию музыканта. Тем, кому удалось побывать на концерте, несказанно повезло услышать по-настоящему уникальное, в буквальном смысле неповторимое выступление.

1 июня состоялось закрытие фестиваля, на котором были представлены Zyklus («Цикл») для исполнителя на ударных инструментах; масштабный Klavierstück X для фортепьяно – наверное, один из самых сложных у Штокхаузена, и Kontakte («Контакты») для электронных звуков, фортепиано и ударных инструментов.

Исполнение «Цикла» Л. Худачеком (Венгрия) стало настоящим шоу – перкуссионист в соответствии с замыслом автора предложил свою индивидуальную версию сочинения со специальными перемещениями по сцене. После Klavierstück X, сыгранного Коблером, оба музыканта (вкупе с электронной музыкой) объединились в сочинении Kontakte – оно и стало достойным, ярким завершением фестиваля.

Кристина Агаронян, Александра Локтева, IV курс ИТФ

№ 9 (161), декабрь 2016

Максим Венгеров не нуждается в представлении, он – всемирно известный скрипач. 4 ноября 2016 года состоялся его концерт в Большом зале Московской консерватории, который стал открытием II сезона Международного скрипичного фестиваля. Партию фортепиано в течение всего вечера исполнял не менее известный пианист Рустем Сайткулов.

…На сцене лишь рояль и пюпитр с нотами. Синева минимальной подсветки выделяет орган Большого зала, а два контрастных (желтых) прожектора концентрируют внимание на двух главных участниках вечера. Афиша пестрит именами – тут и классик Бетховен, и ранний романтик Шуберт, и композиторы начала XX века Равель и Эрнст, и сугубо скрипичные авторы – виртуозы Паганини и Крейслер. Но в итоге вниманию предлагаются как бы два маленьких концерта, демонстрирующие разные стороны скрипичной музыки.

Первое отделение было посвящено масштабному жанру и включало две сонаты для скрипки и фортепиано – ля мажорную Шуберта (op. 162) и Седьмую Бетховена (op. 30 №2). Их исполнение должно было показать искусство выстраивания дуэта-диалога между двумя инструментами, где нет солиста и концертмейстера, а есть два равноправных персонажа. И, надо сказать, Венгерову и Сайткулову это прекрасно удалось, хоть и не везде идеально. Иногда чувствовалось некоторое давление «авторитета» – партия скрипки порой слишком выделялась, оставляя фортепиано роль безликого сопровождения.

В целом вышло интересное сопоставление двух композиторов, сочинявших в одно и то же время, но обычно отождествляемых с разными эпохами. И, если соната венского классика, созданная в 1802 году, оставила впечатление сочинения патетического, наполненного почти романтическими нарастаниями и спадами, драматическими восклицаниями и моментами глубоких размышлений, то цикл Шуберта, написанный в последние годы жизни (1826-1828), был классически гармоничен и насквозь пронизан песенными интонациями.

Начало второго отделения фактически стало центром программы. Снова представлен сонатный цикл, но это – уже Равель, с совершенно иным подходом к старинному жанру. Спокойно развертывающаяся первая часть сменилась «Блюзом» второй: показалось, что даже облик скрипача поменялся, он словно наслаждался пряными негритянскими «подъездами» в мелодии и задорно извлекал из скрипки звучания, подобные банджо. Механичное perpetuum mobile третьей части пролетело без сучка и задоринки, органично подготовив публику к заключительной, виртуозной части концерта, демонстрировавшей уникальное исполнительское мастерство Венгерова.

Ее открыл Этюд № 6 Эрнста для скрипки соло (вариации на тему ирландской народной песни «Последняя роза лета»), в котором, казалось, были собраны все возможные штрихи и приемы. Блестяще прозвучали пассажи, двойные ноты и аккорды, расцвечивающие несколько наивную народную мелодию и меняющие ее характер то на взволнованно-романтический, то на патетически-приподнятый.

А завершилась программа двумя сочинениями Паганини-Крейслера: Кантабиле ре мажор и «Пальпити» (вариации на тему арии «Ditan tipalpiti» из оперы Россини «Танкред»). В них со всей яркостью проявилась знаменитая венгеровская кантилена – то нежная и томная, то легкая и по-женски игривая, но всегда заставляющая слушателя внутренне петь.

Полный зал горячо принимал артиста, неоднократно вызывал на бис, на что тот с удовольствием отвечал скрипичными хитами («Венский каприс» и «Китайский тамбурин» Крейс-лера, «Вокализ» Рахманинова и Венгерский танец № 2 Брамса). Отточенные на многочисленных концертах, они звучали блестяще, приводя в восторг возбужденную публику.

Лидия Саводерова,
IV курс ИТФ

№ 5 (157), май 2016

В этом году 80-летие празднует один из наиболее известных и авторитетных музыкальных критиков России, доктор искусствоведения, профессор кафедры специального фортепиано Санкт-Петербургской консерватории, заслуженный деятель искусств России, член Союза композиторов России, академик Российской академии гуманитарных наук, почетный член Филармонического общества Санкт-Петербурга, ведущий специалист в области истории и теории исполнительского искусства, а также истории фортепианной музыки в России и за рубежом Леонид Гаккель.

Автор тринадцати книг и множества статей, блестящий лектор, владеющий магией слова, Леонид Евгеньевич считает просветительство одним из главных направлений своей многогранной деятельности. Его выступления в театральных и концертных залах, на телевидении и радио всегда находят отклик у слушателей. Живость высказывания, одухотворенность и необыкновенная эрудиция делают их яркими и незабываемыми.

Привлекает его широта взглядов на современный музыкальный процесс, глубокие экскурсы в историю музыки и исполнительства (последнее – основной предмет его исследований). По-своему уникальны многолетние циклы на радио: «Шедевры мировой музыки», «Музыка: нравственные уроки», «Петербургские созвучия», «Мариинская опера в шести зеркалах».

Двенадцать открытых лекций профессора «Откуда мы? Куда идем?», прочитанных в течение двух сезонов в Зале имени Глазунова, составили важнейшую часть юбилейной программы к 150-летию Санкт-Петербургской консерватории. Впоследствии материалы лекций были положены в основу одноименной книги, историко-культурное значение которой сложно переоценить. В ней систематизировано огромное количество подлинных исторических источников, архивных материалов, значительная часть которых до настоящего времени оставалась малоизученной и недоступной для обозрения. По словам автора книги, «если вернуть людям память, они приобретут будущее».

В настоящее время Л. Е. Гаккель – автор и ведущий двух абонементных циклов о памятных именах и датах мировой истории музыки в Мариинском-2: «Живая память. Выдающиеся мастера Мариинского / Кировского театра» и «Серебряная нить». Желая Леониду Евгеньевичу творческих сил, вдохновения и крепкого здоровья, надеемся, что его живое слово о музыке будет радовать еще долгие годы.

Ирина Поликарпова,
III курс ИТФ

№ 5 (157), май 2016

24 февраля в училище при Московской консерватории состоялся концерт, приуроченный к юбилею В. В. Базарновой. Его организовали в честь своего учителя студентка консерватории М. Зачиняева и преподаватель Г. А. Рымко.

Валерия Владимировна – один из старейших педагогов училища. Уже более 40 лет она преподает музыкально-теоретические дисциплины. Мудрый и чуткий наставник, за годы своей деятельности она воспитала многих замечательных музыкантов – теоретиков и исполнителей. Слова благодарности Учителю звучали в начале и в конце каждого номера, ведь Валерия Владимировна всегда не только давала знания, но и умела создать особую, дружескую и благожелательную обстановку в своем классе. Судя по счастливой улыбке, весь вечер не сходившей с ее лица, главной цели выступавшие достигли.

Программа юбилейного вечера была разнообразной и очень интересной. Прозвучали как признанные шедевры, среди них – произведения Куперена, Шопена, Мясковского, так и сочинения молодых авторов. Были исполнены и русские народные песни. Все выступления отличало качество и вдумчивость интерпретации. Видно было, что участники концерта не рассматривали свое выступление как формальность, а, напротив, творчески и с энтузиазмом отнеслись к своей задаче.

Открыли вечер выпускницы 2002 года Анна Хазанова, Елена Золкина, Ирина Казаченкова и Анна Черныгова. Они приготовили для юбиляра остроумное поздравление-сюрприз. Оно было составлено из миниатюрных отрывков тех произведений, которые Валерия Владимировна обычно задает на дом по сольфеджио. В едином потоке промчались русские романсы и музыка эпохи Ренессанса, инвенции Баха и песни Шуберта, а все сидящие в зале, я уверена, с удовольствием вспомнили, как они отвечали все это Валерии Владимировне. В зале сразу возникла веселая и праздничная атмосфера.

Вслед за этим прозвучали фортепианные и вокальные произведения русских и зарубежных композиторов. Причем среди выступавших были не только музыканты-исполнители, но и теоретики, примерившие необычное для себя амплуа. Валерия Владимировна всегда была горячим сторонником того, чтобы студенты теоретического отделения как можно чаще выходили на сцену. По ее инициативе с 1987 года каждый семестр проводится открытый концерт, на котором они могут показать свои артистические способности. Из теоретиков, участвующих в юбилейном вечере, особенно запомнился педагог училища Сергей Александрович Борисов. Он очень изящно и с большим вкусом исполнил пьесу Куперена «Величественная», особенно понравилась его трактовка украшений, которая, как известно, составляет одну из главных трудностей для интерпретатора сочинений французских клавесинистов. Понравилось выступление Марии Зачиняевой, представшей пред нами в образе Сюзанны из оперы «Свадьба Фигаро». Ее артистизм и внешность прекрасно гармонировали с хорошо поставленным голосом, а в пении слышалась искренняя увлеченность – качество, которое в первую очередь делает исполнение успешным. Заслуживает похвалы и ее концертмейстер, студентка фортепианного факультета консерватории Елизавета Данилина, бережно и деликатно сопровождавшая пение.

Наиболее сильное впечатление на меня произвело выступление профессора Московской консерватории Ирины Викторовны Осиповой. В ее чуткой и тонкой интерпретации поэтического фа-мажорного Ноктюрна Шопена чувствовались и яркая индивидуальность, и внимание к композиторским ремаркам. Особенно выразительно и эффектно прозвучала драматическая средняя часть. Запомнился также романс П. Булахова «Не пробуждай воспоминанья» в артистичном исполнении меццо-сопрано Ольги Надеждиной.

Во второй части концерта звучали оригинальные произведения молодых композиторов – учеников юбиляра. Свои пьесы представляли публике сами авторы: Григорий Александрович Рымко, автор пьесы «Наигрыши», студент консерватории Владислав Мартыненко, написавший романс «Весенние мысли». Особенно мне понравилась Лариса Шиберт, лишь в этом году поступившая в музыкальное училище. С помощью скрипачки Анны Землинской и пианиста Владимира Скоморохова она превосходно спела свой очаровательный романс «Соловушка» с эффектными «соловьиными» трелями. Справилась Лариса и с интерпретацией романса В. Мартыненко, интересная вокальная партия в котором отнюдь не отличалась легкостью.

В завершении программы прозвучали две русские народные песни. Екатерина Климина мастерски представила обработку песни «Ой, хмель, моя хмелюшка» для голоса и гуслей. Но подлинным триумфом стало выступление фольклорного ансамбля «Подсеваха» под руководством педагога училища Константина Владимировича Корзуна. Уже сам выход участников на сцену под задорную плясовую произвел незабываемое впечатление. За этим последовали три разнохарактерные песни, исполнение которых отличалось слаженностью и красотой звучания – все члены ансамбля (а среди них есть и «немузыканты») отлично спелись друг с другом! Выступление «Подсевахи» стало прекрасным заключением концерта, посвященного замечательному педагогу и музыканту.

Анна Горшкова,
III курс ИТФ

№ 3 (155), март 2016

«Sag’ ich’s euch, geliebte Bäume?..»
Johann Wolfgang von Goethe

Польский композитор Кшиштоф Пендерецкий – одна из влиятельнейших фигур в музыкальном мире. Известен он и в нашей стране, куда ежегодно приезжает с концертами как дирижер, включая в программы в том числе свои произведения (последний состоялся 17 ноября). Но что интересно, Пендерецкий – не только музыкант, но еще и фанатичный дендролог, основатель уникального парка в своем имении в Люславицах. И это увлечение вдохновляет его на создание новых сочинений, например, Восьмой симфонии, в России пока еще не прозвучавшей.

Восьмая симфония «Lieder der Verganglichkeit» («Песни о преходящем») для трех солистов, смешанного хора и оркестра продолжает линию Седьмой, также являясь симбиозом вокального цикла и симфонии, в чем можно усмотреть влияние «Песни о земле» Густава Малера.

Исходя из идеи сочинения, его можно было бы назвать «Песней о деревьях» – ведь именно с ними связаны все использованные стихотворения. Пендерецкого как дендролога заботит проблема сохранности окружающей среды, очень актуальная в наше время. Тревоги композитора выразились в общем настроении музыки – сумрачном и неспокойном, что связанно с глубокой философской идеей сочинения, размышлениями о бренности человеческого существования.

Симфония была написана в 2004–2005 годах по заказу министерства культуры Великого герцогства Люксембург к открытию нового концертного зала, где и была исполнена в июне 2005 года. Первоначально она состояла из девяти песен, но позднее была расширена до двенадцати (премьера новой версии состоялась в октябре 2007 года в Пекине). В нее вошли 12 стихотворений различных немецких поэтов: Й. фон Эйхендорфа, Г. Гессе, Б. Брехта, И. В. фон Гете, А. фон Арнима, Р. М. Рильке, К. Крауса, Х. Бетге.

Тексты выстраиваются композитором согласно замыслу сочинения. Особое значение имеет стихотворение Рильке «Конец осени»: каждая из его строф идет хоровым эпилогом к другим песням, углубляя их содержание, или, напротив, внося контраст. Некоторые песни следуют attaca, например, как две последние в цикле, а наиболее важные слова и фразы в песнях могут повторяться (в этом тоже усматривается преемственность от Малера).

Текст в этом сочинении играет главенствующую роль, определяя буквально все – форму, мелодику, гармонию, оркестровку. С помощью максимально точного следования за словом возникают прекрасные зарисовки природы: лес в ночной дымке и далекий звон колоколов, одинокие деревья и люди в тумане, расцветающая сирень, пение птиц… Особенно запоминается экспрессионистская картина горящего дерева, выписанная пугающе реалистично с «искрами»-пассажами у духовых и струнных, «треском» ударных, хоровыми репликами на словах «черный» и «красный». Оркестровка – очень тонкая и изысканная, индивидуальная для каждого стихотворения. Используются необычные инструменты: маримба, tamburo basco, челеста. Даже хор слышится как еще один инструмент, который появляется в наиболее значимых моментах. Композитор мастерски вставляет в повествование сонорные оркестровые и хоровые фрагменты.

Так песни о прошлом становятся волнующим и тревожным взглядом в будущее…

Екатерина Резникова,
IV курс ИТФ

№ 2 (154), февраль 2016

Имя Орели Дюпон хорошо известно как во Франции, так и за ее пределами. Более 20 лет эта выдающаяся балерина была ведущей солисткой Opera de Paris. Талант танцовщицы вдохновил режиссера Седрика Клапиша на создание документального фильма «L’espace d’un instant», посвященного трудовым будням примы. Несколько лет назад Орели посетила Москву, чтобы принять участие в церемонии награждения и концерте лауреатов ежегодной премии «Benois de la Danse». Находясь на пике славы и профессиональных возможностей, 28 мая 2015 года 42-летняя этуаль попрощалась со сценой. Говорили о том, что художественный руководитель балета театра Бенжамен Мильпье предложил ей пост главного репетитора труппы. Однако 4 февраля пришла новость о том, уже с 1 августа она возглавит балетную труппу вместо самого Мильпье, покидающего свой пост досрочно.

Среди уходящего поколения звезд Парижской оперы Орели Дюпон несомненно была и остается самой яркой. Карьера танцовщицы с самого начала складывалась очень успешно. Будучи зачислена в труппу в возрасте 16 лет, она за чрезвычайно короткий срок поднялась до высшей ступени балетной иерархии. Звание этуали ей принесла партия Китри в нуриевской редакции «Дон Кихота».

Пожалуй, главным профессиональным достоинством Орели Дюпон является универсальность. Она одинаково хорошо может исполнять классику, неоклассические постановки, современную хореографию. В репертуаре балерины присутствовали спектакли как прославленных балетмейстеров XIX столетия – Мариуса Петипа, Жюля Перро, так и великих мастеров XX века – Джорджа Баланчина, Джерома Роббинса, Пины Бауш, Ролана Пети, Джона Ноймайера и др.
За свою продолжительную карьеру Орели Дюпон выступила в заглавных партиях более чем 30 балетов: от традиционной версии «Лебединого озера» до эпатирующих новинок вроде «Сиддхартры» Анжелена Прельжокажа. Интересно сравнивать одних и тех же ее героинь в разных постановках. Например, классическая «Жизель» и знаменитая «Жизель» Матса Эка, в которой возлюбленная Альберта с самого начала пребывает в состоянии безумия. В обоих случаях хореографическая и драматическая сторона таланта танцовщицы оказывалась на высоте.

Да что там талант! Ей достаточно было просто появиться на сцене, и зал уже замирал в восхищении. Идеально правильные черты лица в сочетании с утонченной фигурой и густыми темными волосами рождали образ Мадонны, воспроизведенный Леонардо. Де-журную балетную улыбку Орели категорически не признавала. На-против, сосредоточенное, умное выражение лица, делавшее ее в глазах некоторых критиков малообаятельной, стало визитной карточкой стиля танцовщицы. Безупречная техническая оснащенность гармонировала с врожденной грацией, пластичностью, великолепным чувством позы и аристократическим благородством примы. Орели Дюпон не из тех, кто делал 32 фуэте ради показа собственных виртуозных возможностей. Каждую партию она тщательно вынашивала, основательно репетировала, вживалась. И даже на сцене, вдохновляясь театральной атмосферой, никогда не теряла самоконтроль.

Еще одно удивительное качество балерины – потрясающая музыкальность. Чтобы она не исполняла – балеты Чайковского или современные спектакли, где зачастую в качестве музыкального сопровождения выступает металлический скрежет, – видно, как она вслушивается в музыку, реагируя на малейший поворот в партитуре. Это редкое для балерины умение придавало каждому ее движению органичность и особый, неуловимый шарм.

Постоянными партнерами Орели Дюпон на сцене Opera de Paris были такие блестящие танцовщики, как Николя Ле Риш, Манюэль Легри и др. Прощальным подарком примы парижской публике стал балет «Манон» Кеннета Макмиллана, исполненный с приглашенным премьером театра Ла Скала Роберто Болле. С недавнего времени Орели больше времени уделяла семье и воспитанию ребенка, но с миром хореографии порывать не планировала. Теперь же можно с уверенностью сказать: «Aurelie, мы не прощаемся!»

Анастасия Попова,
IV курс ИТФ

№ 7 (150), октябрь 2015

На XV Конкурсе имени П. И. Чайковского в номинации «Сольное пение» Московскую консерваторию представляло наименьшее количество участников (прослушивания проходили в залах Мариинского театра в Санкт-Петербурге), и, к сожалению, никто из них не дошел до финала. Однако, одним из явных фаворитов публики стал Константин Сучков – молодой талантливый баритон, лауреат международных конкурсов, в этом году окончивший консерваторию в классе проф. П. И. Скусниченко. Певец показал не только отличное владение голосом, но и глубокое понимание исполняемой музыки, незаурядное актерское мастерство и умение держаться на сцене.

Представленный им репертуар по большей части состоял из произведений лирико-драматического характера, но не был однообразным. Увы, в наше время нередко встречаются исполнители, эмоциональный диапазон которых сводится к минимуму, а понимание стиля отходит на второй план – на первом месте лишь красота и сила голоса. Именно поэтому было так радостно наблюдать индивидуальный подход молодого вокалиста к каждому произведению.

В романсе Чайковского «На нивы желтые нисходит тишина», исполненном в первом туре, перед нами предстали глубоко личные, по-настоящему трагические образы, чрезвычайно характерные для камерной музыки великого русского композитора. Сразу же следом был раскрыт оперный драматизм Дж. Верди: сцена смерти Родриго из оперы «Дон Карлос», исполненная проникновенно и с большим чувством, заставила плакать слушателей в зале и вызвала восторженные крики «браво». Нельзя не отметить прекрасное владение лирической манерой пения, которое Константин в полной мере продемонстрировал в этой арии.

В совершенно ином ключе, изящно и задорно прозвучала ария Графа Альмавивы из оперы Моцарта «Свадьба Фигаро», которой он открывал свое выступление на первом туре. Прекрасное понимание стиля и здесь выгодно отличало его от многих других участников конкурса. Чувствовался немалый опыт певца в исполнении оперной музыки классической эпохи.

Произведения, исполненные во втором туре, еще более разнообразные по техническому наполнению и образному содержанию, дали возможность Константину в новых красках продемонстрировать свои актерские и голосовые данные. В трагическом ключе прозвучал романс Чайковского «Ночь» (op. 73), за ним последовала решительная героическая ария Петруччо из оперы Шебалина «Укрощение строптивой». Замечательное впечатление оставила русская народная песня «Кабы Волга-матушка»: вокальная линия словно обволакивала слушателя, голос звучал с особенной теплотой и в то же время с истинно русским размахом.

Кульминацией выступления стал романс Свиридова «Богоматерь в городе» из вокальной поэмы «Петербург» на слова Блока. Романс этот, на мой взгляд, является одним из самых сложных для исполнения. Он требует не только безоговорочного вокального мастерства и огромного внимания к каждому слову, но и определенного духовного опыта исполнителя, умения донести до публики весь внутренний масштаб этой музыки. Быть может, не все удалось Константину в отношении вокальной техники, но глубочайшее осмысление им этого романса, безусловно, достойно высочайшей оценки!

Отдельных слов заслуживает чуткость аккомпаниатора – великолепной М. Н. Белоусовой, Заслуженной артистки России, – ведь, как известно, от концертмейстера зависит очень многое в итоговом звучании.

Возникает закономерный вопрос: почему же при всех описанных достоинствах Константин Сучков не смог пройти дальше второго тура? Причины есть, в том числе и объективные. Имея замечательные вокальные данные, Константин на данный момент обладает голосом не столь «стенобитным», какой требуется современному универсальному певцу, а богатство тембровых красок ценится на этом конкурсе не так высоко, как сила и мощь. Однако об окончательном результате говорить рано. Возможно, спустя четыре года Константин с новыми силами выйдет покорять Конкурс имени П. И. Чайковского, а мы с радостью будем наблюдать за его успехами.

В двадцать шесть лет карьера певца только начинается. И я уверена, что свой путь к сердцам широкой публики Константин Сучков отыщет непременно!

Анастасия Охлобыстина,
студентка IV курса ИТФ

№ 5 (148), май 2015

Игорь Грабарь. Портрет В. Г. Дуловой (1935)

С именем Веры Георгиевны Дуловой (1909–2000) связана целая эпоха в истории арфового искусства. Выдающаяся исполнительница – муза, вдохновлявшая своей игрой композиторов, художников, поэтов – Вера Георгиевна внесла большой вклад в развитие отечественной арфовой школы: воспитала целую плеяду известных исполнителей (среди которых – нынешние педагоги консерватории), вела обширную просветительскую, методическую деятельность, и, наконец, стояла у истоков Русского арфового общества, недавно отметившего свой полувековой юбилей.

Этому событию был посвящен специальный вечер «Четыре века музыки для арфы», состоявшийся 13 марта в зале им. Н. Я. Мясковского. Он вызвал колоссальный интерес у слушателей – многим просто не хватило мест в зале, и они расположились в коридоре, пытаясь уловить звуки, доносившиеся из-за дверей. Программа была исключительно насыщенной. Помимо оригинальных произведений для арфы звучали переложения сочинений Моцарта, Дебюсси и де Фальи. Географический и временной диапазон программы охватывал музыкальное искусство почти всего северного полушария последних четырех веков. Завершила концерт посвященная Дуловой «Фантазия в розовых тонах» нашего соотечественника и современника Виктора Ульянича.

Вечер объединил исполнителей самых разных возрастов, представителей многих учебных заведений: участвовали юные арфистки из ЦМШ и Гнесинской школы, Детской школы искусств им. Шуберта и Колледжа им. Г. П. Вишневской, студентки консерватории и Ипполитовки, солисты творческих коллективов и даже преподаватели. Арфа звучала не только сольно, но и в ансамбле с фортепиано, валторной, флейтой, вибрафоном и второй арфой.

Воспоминаниями о занятиях в классе Веры Георгиевны и личном опыте общения с Учителем с удовольствием поделилась преподаватель Московской консерватории Елена Николаевна Ильинская.

— Елена Николаевна, как Вы попали в класс Веры Георгиевны? Была ли связана с этим какая-нибудь особенная история?

— Истории, в общем-то, никакой не было. Училась я у Михаила Павловича Мчеделова, и Вера Георгиевна пришла на наш выпускной экзамен. Она сидела в комиссии, и таким образом я попала к ней в класс. На консультации перед поступлением у меня почему-то не было особого волнения. Я играла сонату Дюссека, которая была обязательным произведением на израильском конкурсе. Вера Георгиевна спросила: «А быстрее можешь?». Она-то хотела, чтобы я медленнее играла, а я думала, что мне и вправду нужно играть быстрее, и все ускоряла, ускоряла…

— Какие произведения и каких авторов Вера Георгиевна предпочитала давать своим ученикам?

— Она замечательно владела арфовой школой, и считала, что без этого не может быть звучания. Если ты очень одаренный человек, но у тебя нет правильного аппарата, правильного извлечения звука, каким бы ты ни был талантливым, выразить себя не сможешь – будет нечем. Поэтому с самого начала мы «садились на этюды» (она сама отредактировала этюды Черни). Вера Георгиевна очень тщательно следила за тем, чтобы соблюдались правила, которые сейчас и я, как преподаватель, стараюсь не пропустить. Она была педагогом, но при этом оставалась артисткой, действительно Народной артисткой. Мы всегда знали, к кому на урок идем. Она все показывала и брала обыкновенный аккорд так, что сразу было слышно – его взял Мастер. До сегодняшнего дня ее место так никто и не занял.

— А как она составляла программу?

— С самого начала в ней было все: классика, концертная форма, современная пьеса. Таким образом, ты все время очень прочно стоял на ногах. Уроки были полноценные, и если не было лекции, все оставались слушать друг друга, потому что понимали, что такую возможность упускать нельзя. Учеников было много, на классных вечерах выступали восемь-девять человек.

— Были ли у Дуловой собственные произведения?

— Нет, она делала обработки – очень хорошие, профессиональные. У нас же арфовой литературы мало, но много обработок, сделанных арфистами. Например, французская музыка. Дебюсси очень приветствовал, если его фортепианные произведения звучали на арфе (когда мы в оркестре играем Дебюсси и Равеля, понимаем, что эти композиторы арфу очень любили). Дулова дала жизнь многим произведениям, и ей самой посвящено очень много музыки.

— С кем она была связана больше всего?

— Она выступала со многими выдающимися музыкантами. Очень дружила с Козловским, аккомпанировала ему. Когда была маленькой, Луначарский отправил ее, Оборина и Шостаковича учиться за границу, и их дружба продолжалась и дальше. Дружила с А. Хачатуряном и его женой Ниной Макаровой, Л. Книппером, А. Балтиным, Р. Щедриным, А. Жоливе. Ее всегда окружали ученые, писатели, деятели искусств.

— Как Вере Георгиевне удалось совместить педагогическую, концертную и организаторскую деятельность?

— Она была очень сильная, и умела хорошо организовывать, причем не потому, что у нее был организаторский дар, а потому что кто-то должен был это делать. По сути, она подготовила возникновение Русского арфового общества – а тогда, 50 лет назад, это была просто Всесоюзная ассоциация арфистов. Нужно было объединить учеников ЦМШ в Москве и Ленинграде, студентов консерваторий, оркестрантов из разных городов – все они стали собираться в Москве в этой Ассоциации, которая поддерживала молодежь, развивала арфовое образование, проводила концерты, смотры, фестивали, детские конкурсы… Дулова из-за границы привозила ноты, много рассказывала о своих поездках. Когда ее не стало, эта деятельность продолжилась, и постепенно Ассоциация «переродилась» и юридически переоформилась в Русское арфовое общество (2003), которое стало правопреемником того, что создала Дулова.

Вера Георгиевна очень высоко подняла значимость советской школы, ее считали королевой арфы. Вся ее жизнь была связана с Большим театром и Госоркестром, ни один правительственный концерт не обходился без Дуловой. Она с арфой и на Северный полюс летала. Она всегда была на пьедестале.

Вере Дуловой

Сергей Городецкий

 «АРФА»

Когда из голубого шарфа
Вечерних медленных теней
Твоя мечтательная арфа
Вдруг запоет о вихре дней,

О бурях неги, взлетах страсти,
О пламенеющих сердцах,
Я весь в ее волшебной власти,
В ее ласкающих струях.

И кажется, что эти звуки
На волю выведут меня
Из праздной скуки, душной муки
Ушедшего бесплодья дня.

1967

Беседовала Александра Обрезанова,
студентка III курса ИТФ