№ 4 (129), апрель 2013

В феврале в Москве прошел Первый международный  фестиваль современной музыки – Magister Ludi / Магистр Игры. В течение недели он представлял композиторов разных поколений – как «учителей», так и «учеников», ведь аллюзия на роман Гессе «Игра в бисер» предполагает, по замыслу организатора фестиваля Павла Скороходова, и воссоздание основных дидактических принципов романа: «Передача молодым людям благородных традиций, наделение их подлинной духовностью – вот путь к спасению страны интеллекта». Программа фестиваля – многочисленные концерты, мастер-классы, встречи с композиторами, круглые столы – давала возможность не только познакомить отечественного слушателя с музыкой разных, в том числе и малоизвестных авторов, но и создать возможность прямого контакта музыкантов разных профилей, направлений и возрастов.

Первый концерт в Рахманиновком зале, чрезвычайно насыщенный (в трех отделениях), целиком был посвящен произведениям Николая Корндорфа (1947–2001) и назывался «КОРНДОРФ-МАРАФОН». П. Скороходов, энтузиаст и пропагандист творчества этого прекрасного композитора, к сожалению, недостаточно известного в России, уже в мае 2011 года организовал крупнейшую акцию, связанную с творчеством Николая Сергеевича – Международный музыкальный фестиваль «Неделя памяти Н. С. Корндорфа». В заключительном концерте нынешнего фестиваля прозвучало еще одно сочинение Корндорфа – «Canzona triste».

Программа концерта «Корндорф-марафон» представила разные жанры и разные грани творчества композитора. Музыка для фортепиано (для одного, двух и для фортепиано и магнитофона) соседствовала с крупными формами – фортепианным и струнным трио, пьесой для ударных. Относящиеся к разным периодам творчества, они представили разные периоды творческой эволюции композитора. Например, пьеса «Ярило» для фортепиано и магнитофонной пленки (1981), которую блистательно исполнил Иван Соколов, – знаковое произведение, ознаменовавшее открытие Корндорфом техники минимализма, некоторое опрощение музыкального языка и обращение к мажору (как говорил Корндорф: «И так я заново родился!»). Этот период продолжался до 1991 года, что внешне совпало с переездом в Канаду.

Последние десять лет жизни Н. Корндорф провел за границей. В этот период он использует смешанные техники: не отказывается от авангардных приемов и от минимализма, важную роль начинает играть инструментальный театр. На концерте мы имели редкую возможность не только услышать, но и увидеть прекрасное произведение в жанре инструментального театра – «Танец в металле в честь Джона Кейджа», который виртуозно и пластично исполнил на разных ударных инструментах Владимир Урбанович. При этом он представал в разных обликах – то в образе скомороха, то в образе шамана, выполняющего некий священный обряд…

Исполненное на концерте «Письмо к В. Мартынову и Г. Пелецису» (1999), его коллегам-композиторам, написано в технике мнимализма, но в последний момент все это снимается «росчерком» – цитатой из Моцарта. А в струнном трио «В честь Альфреда Шнитке» [AGSCH] – произведении очень сложном, которому целиком было посвящено третье отделение концерта, – важную роль играют диалог стилей и, соответственно, элементы авангардного языка (диссонантность, хроматика)…

Живя за границей, Николай Корндорф, по его словам, «безусловно, ощущал себя русским композитором». Хотя его отъезд, видимо, – одна из причин того, что композитор оказался забытым на Родине. Потому так велика роль фестивалей. Они не просто важное событие в нашей культурной музыкальной жизни, они открывают нам и новые, и хорошо забытые старые имена. В их числе имя Николая Корндорфа.

Татьяна Бесполитая,
студентка IV курса ИТФ

№ 3 (128), март 2013

Когда Московская консерватория совместно с Государственным центром современного искусства проводила фестиваль к 100-летию со дня рождения Джона Кейджа, его почтил своим приездом коллектив современной музыки из Нью-Йорка. Пять выдающихся мастеров в течение двух вечеров играли сочинения американских авангардистов, поражая публику изысканным выбором репертуара и бесспорным профессионализмом. От продюсера коллектива мне удалось случайно узнать, что скромный альтист из нью-йоркского квартета Дэвид Фулмер – молодой и известный в США композитор, получивший в прошлом году американскую престижнейшую композиторскую премию ASCAP (Американское общество композиторов, писателей и публицистов). Личное общение с Фулмером меня окончательно убедило о нем написать.

30-летний Дэвид Фулмер окончил Джульярдскую академию по специальности скрипка и композиция. Сейчас он концертирует по всему миру как скрипач, альтист и дирижер, а также ведет класс композиции в Колумбийском университете. Дэвид уже сотрудничал с такими известными оркестрами, как Бостонский симфонический оркестр, Шотландский симфонический оркестр BBC, Словенский филармонический оркестр.

Композиторский стиль Дэвида Фулмера я бы охарактеризовала как радикально-авангардный. Тональной музыки он не пишет в принципе, экспериментирует с метром, ритмом, возможностями струнных инструментов. В музыкальном письме Фулмера также проявилась его страсть к математике и точным наукам, стихийные композиции ему чужды – музыкальные формы строго продуманы и просчитаны.

Мировую известность Фулмеру в композиторских кругах принес его Скрипичный концерт, за который он и получил премию ASCAP и с которым выступал в качестве солиста в Европе, Японии, Китае, Северной Америке и Австралии. В этом концерте композитор использует экстремальные технические возможности скрипача: солист играет в очень высоком регистре, во всех без исключения партиях присутствуют безумные ритмы.

Другое известное сочинение Фулмера «Ночью» («On Night») представляет собой большой цикл, написанный для сопрано, саксофона и камерного ансамбля. В нем композитор создал богатый образный мир, акцентируя внимание слушателя на контрасте «света и тьмы». Яркое и красочное произведение воссоздает звуки ночи где-то в далекой восточной стране, предположительно Японии. Оно состоит из пяти частей: «Восхождение в глубокой ночи» («Ascending into the Depths of the Night»), «К вспышке ночи» («Toward a Spark in the Night»), «Флуоресцентная ночь – Туманность №3» («Fluorescent Night/Nebula No. 3»), «Тушение огня» («Extinguishing»), «Ночной циферблат» («Night’s Dial»). Фулмер разнообразен в сочетании тембров: в каждой части меняется инструментальный состав, благодаря чему пьесы не похожи друг на друга.

Фулмер много пишет для струнно-смычковых инструментов, поскольку сам прекрасно владеет скрипкой и альтом. Единственный жанр он обходит стороной – оперу, которую, как не раз признавался, не любит. Его удел – инструментальная музыка.

Камерную музыку Фулмера широко исполняют в США и за их пределами. Несмотря на загруженный концертный график, расписанный на год вперед, Дэвид обещал снова посетить Москву – уже в качестве композитора.

Ольга Ан,
студентка IV курса ИТФ

№ 3 (128), март 2013

В минувшем году в концертном зале «Дворец на Яузе» состоялся детский концерт с очень разнообразной программой. Звучали как вокальные, так и инструментальные номера, не давая скучать «маленькой» аудитории. С наилучшей стороны показал себя дирижер Валентин Урюпин, который управлял Государственным симфоническим оркестром «Новая Россия» (художественный руководитель и главный дирижер Юрий Башмет).

Вначале звучала вокальная музыка. Аккомпанемент оркестра был тактичным и мягким, следуя характеру музыки бельканто. Очень неплохо был исполнен известный романс Неморино из «Любовного напитка» Гаэтано Доницетти – его спел солист ансамбля старинной музыки «Мадригал» Тигран Матинян. Голос звучал свободно, но тембру не хватало красочности и полноты. Хорошо выступили солистки Оперного театра Московской консерватории Ольга Полторацкая (сопрано) и Екатерина Ковалева (меццо-сопрано), которые оказались очень органичны в россиниевском дуэте двух кошек. Певицы даже немного играли на сцене, на что дети реагировали живым искренним смехом. Еще более удачным стало исполнение вставного номера из «Пиковой дамы» П. И. Чайковского – дуэта Прилепы и Миловзора. Голоса обеих певиц звучали свободно и красиво, в хорошем ансамбле – было бы любопытно услышать их в ораториальном и камерном жанрах.

Порадовало, что в концерте прозвучали три части редко исполняемого сочинения – «Дивертисмента» Леонарда Бернстайна. Однако, к сожалению, ощущалось, что такая музыка не очень знакома оркестру: несмотря на усилия дирижера, музыканты не полностью откликались на его требования, особенно в последней части. Скорее всего, это можно объяснить недостатком репетиционного времени. Определенные возражения вызвала также интерпретация Урюпиным «Славянского танца» ми минор ор. 72 № 2 Антонина Дворжака: излишне замедленное исполнение было несколько анемичным. Зато небыстрые темпы в первой части его же 9-й симфонии «Из нового Света» были органичны и убедительны.

Интерес публики вызвала и фортепианная прелюдия Клода Дебюсси «Лунный свет» в переложении для оркестра. Однако далеко не все фортепианные пьесы без потерь можно исполнять в симфоническом варианте, и, видимо, прелюдии Дебюсси из их числа (как, впрочем, и сочинения Шопена). Оркестр был не в состоянии передать все богатство фортепианной фактуры прелюдии с ее фантастической партией левой руки и хрустальным сиянием каждой отдельной ноты. В третьем эскизе симфонического триптиха «Море» – «Разговор ветра и моря» – чувствовались экспрессия и темперамент дирижера, воплотившего характер природной стихии. Хотя, несмотря на то что в исполнении не было перебора громкости, ударная группа порой звучала излишне резко.

В целом концерт оставил очень приятное впечатление, главным образом благодаря дирижеру. Несмотря на молодость, Валентин Урюпин уверенно вел оркестр, большую часть программы дирижировал наизусть. Это музыкант, от которого можно ожидать в будущем много интересного.

Маргарита Богданова,
студентка IV курса ИТФ

№ 3 (128), март 2013

Двадцать первый век отмечен чрезвычайным многообразием мировоззренческих установок, когда в искусстве, в частности в сфере академической музыки, можно все. В результате нередко сталкиваемся с весьма искаженными вариантами многих эстетических категорий. Причем авторы «новых тенденций», забывая о традициях, а в иных случаях сознательно отвергая их, не всегда попадают в цель. Чаще – впросак. По этой причине, оказываясь в обществе людей, интерпретирующих различные понятия без искажений, ощущаешь несказанную радость. Такую радость доставил мне и, я думаю, многим другим цикл концертов, посвященных 150-летию со дня рождения выдающегося английского композитора сэра Эдварда Уильяма Элгара.

Музыка Элгара, воплощая в себе важнейшие черты национального английского характера, красивая, сдержанная и вместе с тем искренняя. Она требует от исполнителя особого душевного настроя, отмеченного спокойствием и благородством. Такая музыка, запрещая всякое проявление «дионисийства» как деструктивного начала (Ф. Ницше), проповедует гармонию, проявляющуюся, в том числе, в пиетете перед традициями, почитание которых в Англии возведено в абсолют. Поэтому чрезвычайно важным оказался тот факт, что за организацию вышеупомянутых концертов взялся музыкант, внутренний склад которого, будучи исконно русским, имеет много общего с английской ментальностью.

Имя этого музыканта – Анастасия Ведякова. Великолепная скрипачка, воспринявшая лучшие традиции русской скрипичной школы от своего профессора Эдуарда Грача, она подарила московской публике незабываемые музыкальные вечера. Качество звука, соразмерное ощущение формы, тонкое прочтение музыки Элгара создали восхитительный эстетический эффект. А. Ведякова оправдала доверие, оказанное ей британским Обществом Элгара (Elgar Society), наградившим ее Сертификатом Почета (Certificate of Merit) за популяризацию музыки этого композитора в России.

Колоссальная работа, которую проделала А. Ведякова, достойна восхищения. В течение года (с декабря 2011 года по декабрь 2012) она приняла участие в восьми концертах, большинство из которых были ею полностью организованы. На этих концертах, с успехом прошедших в залах Московской консерватории и на других концертных площадках Москвы и Московской области, прозвучали не только малоизвестные сочинения Элгара, но и те, которые в России были исполнены впервые. К их числу относятся: Двенадцать пьес для скрипки и фортепиано, Пять «Характеристических каприсов» для скрипки соло, Три пьесы для скрипки, виолончели и фортепиано и другие камерные сочинения. Партитуры перечисленных опусов были любезно предоставлены британским Обществом Элгара.

Наряду с А. Ведяковой в концертах приняли участие кавалер Ордена искусств и литературы Франции Нино Баркалая; Людмила Дараселия; заслуженные артистки России Евгения Карпинская, Валентина Василенко и органистка Анастасия Быкова; арфистка Айдана Карашева (Казахстан), пианистка Кеко Соэдзима (Япония) и многие другие.

«Музыка Элгара, – по словам А. Ведяковой, – гениальный синтез Божественного и человеческого в самом человеке, сочетание глубоких чувств и нравственности, возведенной на пьедестал человеческой жизни». Без преувеличения можно сказать, что интерес к творчеству знаменитого английского композитора — важное событие в отечественной музыкальной культуре. Начало положено – а продолжение обязательно последует.

Евгения Бриль,
студентка III курса КФ

№ 3 (128), март 2013

19 февраля в камерном зале Московского Дома музыки впервые в России выступил ансамбль Nikel (Израиль) в составе: Ярон Дойч (электрогитара), Рето Штауб (фортепиано), Патрик Штадлер (саксофон), Том де Кок (ударные). Концерт состоялся в рамках международного фестиваля современной музыки Magister Ludi / Магистр Игры.

Автор идеи и продюсер фестиваля Павел Скороходов – выпускник Московской консерватории – показал себя талантливым организатором. Руководитель ансамбля Ярон Дойч перед исполнением последнего произведения специально вышел на сцену выразить свое восхищение этим «славным малым» («young guy»).

И все же было трудно избежать неточностей в мелочах: буклет фестиваля оставил не очень приятное впечатление как по содержанию, так и по оформлению. Например, там не был упомянут Владимир Горлинский, который управлял электронными звучаниями с компьютера, а название произведения, открывающего концерт, – Conversation X для фортепиано соло Жоржа Апергиса (1993) – превратилось в Conversation XX.

Это произведение, предназначенное не столько для фортепиано, сколько для исполнителя на фортепиано, с первых звуков (а эти первые звуки неожиданно начал издавать своим голосом пианист!) зачаровало публику. Кроме того, наряду с набором слогов, произносимых с разной интонацией, звучало препарированное фортепиано. Но этот диалог был, правда, скорее похож на ссору.

Следующей прозвучала пьеса Хайи Черновин Sahaf (ивр. золото), написанная специально для этого ансамбля. В ней самое яркое впечатление произвело последовательное использование трех трещоток разного размера. Они невольно ассоциируются с пуримскими трещотками: во время праздничного чтения книги Эсфири каждый раз при упоминании имени Амана традиция предписывает поднимать шум, выражая презрение к памяти злодея.

Безусловным гвоздем программы стало сочинение Trash TV Trance итальянского композитора Фаусто Ромителли для электрогитары соло. Пожалуй, лишь на этом инструменте академически настроенная публика охотнее принимает игру нетрадиционным способом, нежели традиционным. В звукоизвлечении участвовали пальцы, медиатор, Г-образный металлический прут в качестве слайда, штекер усилителя (прикосновения им к струнам вызывали характерный 50-герцовый шум плохо заземленной аудиосистемы) и даже электробритва! Основным эффектом в этой пьесе была постоянно используемая лупер-педаль, которая позволяет записывать и повторять небольшие фрагменты звучания. Десятиминутная пьеса прошла на одном дыхании.

Первое отделение завершило произведение Хосе Марии Санчес-Верду под названием Oxide. Оно постоянно держало внимание слушателей очень постепенным, но непрерывным ускорением и нагнетанием силы звука, напоминая по своему настроению фильмы ужасов.

Второе отделение открыла пьеса Mani. Mono Пьерлуиджи Биллоне для пружинного барабана (добавим: и для металлического столика, причем оба инструмента усилены микрофонами). Пружина, прикрепленная к мембране, которая, в свою очередь, была натянута на открытый цилиндрический корпус, при помахивании заставляла последнюю издавать звуки, похожие на раскаты грома. Вероятно, поэтому распространено другое название инструмента – громовой барабан. Эти завывания были очень разными в зависимости от того, закрыто ли было отверстие корпуса рукой или нет. Кроме того, исполнитель водил пружиной по тому самому металлическому столику… За двадцать две минуты своего звучания произведение буквально загипнотизировало слушателей.

Завершило концерт сочинение Марко Моми Ludica II. В  нем были задействованы не только живые исполнители, но и предварительно записанные электронные звучания, органично сочетавшиеся с разнообразнейшими звуками акустических и электроакустических инструментов.

Интересно, что название последней пьесы отвечало названию всего фестиваля. И действительно, в этот вечер музыканты показали себя настоящими Magistres Ludi. Хотя, возможно, музыкальные новшества в исполненных композициях были не очень новы, сами звучания, еще неизвестные московской публике, безусловно, обогатили и освежили наши слуховые впечатления.

Михаил Иглицкий,
студент III курса ИТФ

№ 3 (128), март 2013

Российский государственный праздник «День народного единства» принес отечественным меломанам поистине роскошный подарок. В этот день в Москве, в Светлановском зале Дома музыки, была представлена весьма раритетная для нашего слушательского сознания первая русская оратория – «Минин и Пожарский, или Освобождение Москвы». Написанная в 1811 году композитором Степаном Дегтяревым для солистов, хора и симфонического оркестра по либретто Николая Горчакова (в трех частях), в наше время она прозвучала впервые именно в том инструментальном составе, для которого и была изначально задумана. Это исполнение включило в состав участников и предусмотренный партитурой роговой оркестр.

Идея и реализация исполнения принадлежат Московскому камерному оркестру «Musica viva» под управлением Александра Рудина. На сей раз художественный руководитель, дирижер и солист этого коллектива занял свое место за дирижерским пультом. В проекте также приняли участие Российский роговой оркестр, уже знакомый нам по весьма памятному исполнению «Реквиема» Козловского в Концертном зале имени Чайковского (художественный руководитель – Сергей Поляничко), а также вокальный ансамбль «Интрада» (художественный руководитель – Екатерина Антоненко). Участники «Интрады» – специалисты по всякому архивному репертуару от Ренессанса до раннеклассической музыки, обладатели изящного, чистого и хирургически точного звука.

В качестве солистов-певцов в партиях «основного квартета» выступили солисты Большого и Мариинского театров: сопрано Венера Гимадиева (Ольга, супруга Пожарского), тенор Максим Пастер (князь Дмитрий Пожарский), австралийский – но, можно сказать, «обрусевший» – тенор Эндрю Гудвин (Кузьма Минин, гражданин нижегородский) и бас Петр Мигунов (Авраамий Палицын, келарь Троице-Сергиева монастыря).

Нынешнее исполнение сопровождалось красивым слайд-шоу на сюжеты  затрагиваемых ораторией событий начала XVII века: научно-исторический основой этих «нарядных картинок» стали редкие материалы эпохи Минина и Пожарского из богатейшей коллекции музейного объединения «Музей Москвы».

Музыка оратории очень эффектная. Возвышенные ансамбли с хором, «генделевские» хоровые фуги, вступление ко второму действию, рисующее сельские утехи князя Пожарского и написанное для ансамбля духовых – в стиле «кассаций» и «серенад» XVIII века, батальная прелюдия к третьему действию, где сначала марш alla Turca, а потом Allegro с пушечными залпами (привет «Победе Веллингтона» Бетховена!). Да, не Моцарт, но сравнения, к примеру, с Михаэлем Гайдном творение Степана Дегтярева – крепостного крестьянина графа Шереметева, учившегося у итальянских светил того времени, выбившегося в первейшие национальные композиторы и в конце концов получившего-таки вольную, – вполне выдерживает. «Г-н Дехтярев своею ораториею доказал, что он может поставить имя свое наряду с первейшими композиторами в Европе» – это слова не кого-нибудь, а самого Гавриила Державина.

Исполнение было на высоте. Что же еще можно было ожидать от такого блестящего исполнительского состава?! Соотношение партий солистов, хора и оркестра было подобрано наилучшим образом. Дух классицизма царил во всем: и в галантных ариях главных героев, и в хоровом пении, подобном то птичьим переливам, то бурным горным потокам. Маэстро Александр Рудин добился безупречно чистого звучания оркестра, мгновенно переносящего слушателей в «прекрасную эпоху» времен Екатерины Великой и Гавриила Романовича Державина.

Написанное два столетия назад, в канун Отечественной войны 1812 года, это произведение стало одним из величайших государственных символов единства России. Исполнение этой оратории в День народного единства, в год 200-летия Отечественной войны 1812 года и 400-летия победы русских в противостоянии польско-шведским захватчикам в 1612-м, придало ей особый нравственно-патриотический смысл.

Уже после победы в Отечественной войне 1812 года и после смерти композитора высочайшим царским повелением оратория Степана Дегтярева была включена в программу торжеств, посвященных открытию 20 февраля 1818 года на Красной площади в Москве памятника Минину и Пожарскому скульптора Ивана Мартоса. Это исполнение состоялась в Благородном собрании силами музыкантов императорского оркестра и всех полков гвардии, московских театральных артистов и хора придворных певчих….

В праздничные дни прошлого года мы получили истинное наслаждение от великой, но несправедливо забытой русской музыки и от ее великолепного исполнения.

Ксения Заморникова,
студентка IV курса ИТФ

№ 2 (127), февраль 2013

В ноябре ушедшего года столицу посетил Миланский симфонический оркестр имени Джузеппе Верди. Свое дебютное выступление в России коллектив провел с огромным успехом.

В день концерта оркестра «Ла Верди» в Большом зале консерватории все было необычно. Уже при входе слышался приятный запах: как и обещали организаторы мероприятия, специфическая смесь благоухающих трав флорентийской парфюмерной компании лежала на металлических тарелочках в разных уголках зала. При входе гостей встречали посол Италии Антонио Дзанарди Ланди и его супруга Сабина Корнаджа Медичи. Непривычно было видеть в фойе зала покрытые белой скатертью столы, за которыми официанты разливали шампанское по фужерам. Довольная публика, в том числе и оркестранты, толпилась на первом этаже, и долгое время никто не спешил подниматься в зал.

Приятное общение русских и итальянцев продолжилось и после третьего звонка: первые двадцать минут концерта со сцены звучали приветственные речи. Кульминацией этой части вечера стало вручение Александру Соколову Ордена Звезды Италии степени командора, который присудил ректору президент Италии Джорджио Наполитано.

Наконец, сидевшие долгое время в качестве декорации оркестранты смогли приступить к исполнению своих прямых обязанностей. С первых тактов увертюры к опере «Вильгельм Телль» Россини стало ясно, что слушателей ждет несколько часов исключительного удовольствия.

Ложку дегтя в концерт добавила скрипачка Франческа Дего, исполнявшая сольную партию в Концерте для скрипки с оркестром № 1 Николо Паганини. Г-жа Дего мастерски справлялась со всеми техническими изысками, коими насыщено произведение Паганини, и демонстрировала хороший звук. Но на эмоциональную составляющую у солистки, видимо, не хватило внимания и сил. В итоге все три части прозвучали одинаково качественно, но скучно, а финал, казалось, будет длиться вечно, подобно сказке про белого бычка. Покончив с концертом Паганини, Франческа Дего решила добить слушателей тремя «бисами». Но дальше щеголянья техникой в Каприсах Паганини дело тоже не зашло.

Зато оркестр под чутким руководством маэстро Жадера Биньямини творил чудеса. Исполнение трилогии Отторино Респиги «Пинии Рима» во втором отделении переросло в некое таинство. Создавалось ощущение, что музыка исходит вовсе не от людей, сидящих на сцене с разными инструментами в руках, а появляется ниоткуда и существует независимо ни от кого. Запись трели соловья, раздавшаяся в конце второй части, усилила подобный эффект.

Слушатели по достоинству оценили эту «химию» и долго не отпускали со сцены маэстро Биньямини. Темпераментные итальянские меломаны кричали «браво» и топали ногами в знак восторга, чем вынудили музыкантов исполнить еще несколько сочинений на «бис». После увертюры к «Травиате» Верди довольный дирижер повернулся к залу, произнес несколько заученных фраз благодарности на русском языке и дал знак оркестрантам удалиться.

Оркестр имени Верди, организованный русским музыкантом Владимиром Дельманом, в наступившем году отметит свое 20-летие. Остается надеяться, что в рамках празднования юбилея оркестранты отдадут дань уважения родине своего основателя и подарят русским слушателям еще не один вечер музыки, исполненной с исключительным качеством и вкусом.

Ольга Завьялова,
студентка IV курса ИТФ

№ 2 (127), февраль 2013

При упоминании имени Сергея Васильевича Рахманинова возникают полные священного трепета чувства, связанные с нашей великой страной. В 2013 году 140 лет со дня рождения выдающегося музыканта отмечает вся мировая музыкальная общественность. Этому знаменательному событию был посвящен концерт 16 января, прошедший в зеркальном зале Института искусствознания, в котором приняли участие талантливые молодые исполнители – студентка II курса Вокального факультета МГК Валерия Зеленская и лауреат международных конкурсов преподаватель Элеонора Карпухова.

Программа концерта включила в себя истинно русские образцы фортепианной и вокальной музыки Рахманинова. В первом отделении обладательница многогранного сопрано В. Зеленская проникновенно исполнила романсы «Не пой, красавица, при мне» и «Полюбила я на печаль свою…» Поистине сказочно прозвучали призрачный «Сон» и полные ощущения счастья «Маргаритки» и «Сирень». Вокальную часть программы завершили «Весенние воды», по силе воодушевленности и мощи звучания сопоставимые лишь с фортепианными произведениями самого композитора. Виртуозность и чуткость концертмейстерского дара пианистки в сочетании со стремительным напором мощного голоса певицы вызвали заслуженную бурю оваций и крики «Браво!».

Во втором отделении звучали Этюды-картины op. 33 и ор. 39 в исполнении Э. Карпуховой. Хрупкая и утонченная внешность, казалось бы не располагающая к таким «мускулинным» произведениям, не помешала ей выступить ярко и убедительно. Энергетический посыл был настолько сильным, что позволил держать слушателей в неослабевающем напряжении. Музыкальная зрелость проявилась в тонком исполнительском чутье и проникновении в тайный смысл интерпретируемых сочинений.

Несмотря на камерность обстановки, вечер прошел в переполненном зале с большой эмоциональной отдачей исполнительниц и шумными рукоплесканиями публики. Валерия Зеленская и Элеонора Карпухова показали глубокую искренность и высочайший профессионализм.

Александр Шляхов,
студент IV курса ИТФ

№ 2 (127), февраль 2013

24 декабря в Малом зале консерватории состоялся концерт, посвященный 80-летию Р. К. Щедрина. Перед ценителями музыки, не испугавшимися декабрьских морозов, выступили два состава Камерного хора – младший и старший (художественный руководитель и главный дирижер – Александр Соловьев). Дирижировали… сами студенты.

Концерт открывался двумя произведениями именитого российского композитора, «Серенадой» для смешанного хора и VIII номером из Литургии «Запечатленный ангел», посвященной 1000-летию крещения Руси («Да святится Имя Твое»). Позже, в третьем (!) отделении, прозвучали еще два хоровых сочинения композитора: «Первый лед» из цикла «Четыре хора на стихи А. Вознесенского» и «Прошла война» из цикла «Четыре хора на стихи А. Твардовского». Ни один из остальных сорока номеров перу Щедрина не принадлежал. Это тем более удивительно, если учесть, сколько прекрасной хоровой музыки он написал за свою долгую жизнь. Тем не менее, если отвлечься от проблемы посвящения, можно констатировать, что концерт удался. В нем было много приятной, интересной, а порой и выдающейся музыки.

Первые два отделения вниманием слушателей владели студенты младших курсов. Под руководством молодых дирижеров звучали обработки русских народных песен, произведения зарубежных и отечественных композиторов XIX века. Все сочинения исполнялись исключительно a capрella.

Было заметно, что ребята волнуются. Некоторые забывали поклониться (или внезапно вспоминали о поклонах на середине пути), подать хору знак открыть партии. Но все сумели взять себя в руки и выступить хорошо. Из второкурсников особый успех у слушателей заслужили Валентин Белецкий (русская народная песня «Перевоз Дуня держала», обр. Ковалевой) и Мария Романовская («Горе мое» из сюиты «Три уральские песни» Н. Голованова). Иначе и быть не может, ведь настоящая протяжная песня созвучна душе каждого русского человека. Бурными аплодисментами отметили также мастерство Рамиса Байчурина и солистки Марии Челмакиной (сопрано), исполнивших с хором песню «Повянь, повянь, бурь-непогодушка». Прозвучавшая номером раньше «Дубинушка» таких оваций не получила, виной чему были, во-первых, не совсем удачная обработка, а во-вторых, недостаток мужских голосов. Массу положительных эмоций доставила слушателям песня «Пойду ль я, выйду ль я» (дирижер – Татьяна Костина). В ней отразился не только народный юмор, но и музыкальный юмор аранжировщика (А. Гречанинов).

В конце первого отделения прозвучала еще одна обработка, на этот раз под управлением автора. Молодой композитор, студент консерватории Иван Черемухин (класс композиции проф. Т. А. Чудовой, класс дирижирования доц. А. В. Соловьева), вполне профессионально переложил русскую народную песню «В деревне было Ольховке» для смешанного хора. Однако она прозвучала бы гораздо интереснее, если бы на нее было отведено больше репетиций. На мой взгляд, программы консерваторских ансамблей, крупных и небольших, только выиграли бы от наличия в их репертуаре сочинений композиторов-студентов. А у авторов музыки появился бы лишний стимул для профессионального роста, шанс услышать свою музыку вживую.

Во втором отделении, отведенном под произведения Р. Шумана, Ф. Мендельсона, Й. Брамса и др., пению предпосылался перевод текста сочинений. Такая инициатива весьма похвальна, но, к сожалению, далеко не всем хоровикам удалась стихотворная декламация. Разумнее было бы поручить ее весьма неплохой ведущей Екатерине Бакановой.

Репертуар старшекурсников и выпускников был гораздо сложнее – музыка барокко и Ренессанса, а также песни композиторов XX века. Старинная хоровая музыка – сочинения Дж. да Палестрины, А. Вилларта, Т. де Витториа и др. – заняла добрую половину третьего отделения. Однако, несмотря на большое старание хора, исполнение было далеко не аутентичным. Не хватало остроты звучания, четкости штриха и произнесения текста, поэтому старофранцузский язык напоминал украинский, а латынь можно было принять за невнятный русский.

Больше порадовали слушателей произведения композиторов XX века. Многие из них содержали звукоизобразительные элементы. В песне «Скачут лошадки Бориса и Глеба» А. Королева (дирижер – Даниил Кучма), например, использовались ложки, стук которых передавал цоканье копыт. Почетные партии ударных поручили двум хористкам. А движение «Маленького поезда» («A little train») И. Голубева (дирижер – Ксения Кулакова) изображалось одними лишь хоровыми голосами. Очень убедительно у ребят получились гудки-кластеры. Под управлением Ирины Михайловой прозвучал номер из цикла «Двадцать стихотворений И. Иртеньева» московского композитора Дмитрия Горбатова, которому после окончания песни хор преподнес букет цветов. Поздравили этим вечером также руководителей практики – Н. П. Королеву и В. К. Любарского.

Выступления продолжались три часа, и к их концу в зале остались лишь настоящие любители хоровой музыки, да и те порядком утомились. Думаю, что такой концерт вполне можно было разбить на целых два, но, скорее всего, сказалась нехватка залов в предновогоднее время. Все молодые дирижеры показали себя с лучшей стороны, и будем надеяться, что вскоре мы сможем увидеть кого-то из них уже во главе собственного профессионального исполнительского коллектива.

Виталия Мелехина,
студентка IV курса ИТФ

№ 2 (127), февраль 2013

18 декабря в Малом зале консерватории с сольной программой выступил пианист Денис Кожухин. Концерт прошел в рамках абонемента «Пианистическое искусство».

26-летний пианист из Нижнего Новгорода прекрасно известен в Европе и Америке, он является одним из самых блестящих учеников прославленного профессора Дмитрия Башкирова. Известность музыканту принесла его победа на престижнейшем Конкурсе Королевы Елизаветы 2010 года. В финальном туре Кожухин великолепно исполнил Второй концерт для фортепиано с оркестром Прокофьева, который и позволил ему завоевать долгожданную победу.

Именно на том конкурсе Денис запомнился всем как прекрасный интерпретатор музыки Сергея Прокофьева. Позже он сделал цикл концертов в Глазго с Шотландским симфоническим оркестром BBC, исполнив все фортепианные концерты композитора, и получил восторженные отзывы прессы и своих коллег. А в этом году он также сделал CD-запись всех фортепианных сонат Прокофьева.

Московская аудитория уже знакома с Денисом Кожухиным – год назад он триумфально завершал Вторым концертом Прокофьева юбилейный вечер Дмитрия Башкирова в Большом зале консерватории. В этом году на суд столичной публики Денис вынес четыре сонаты: Вторую, Пятую, Шестую и Восьмую. Объединив в первом отделении Пятую и Шестую, а во втором – Вторую и Восьмую, солист продемонстрировал глубочайшие контрасты прокофьевского фортепианного стиля, менявшегося с годами.

Поразительная глубина, с которой была подана музыка, невольно заставляла забыть о молодом возрасте пианиста. Внимание к мельчайшим деталям, охват целого – то, чего так часто не хватает пианистам при исполнении Прокофьева, – присутствовали в игре Дениса Кожухина. Интерес и упоение, с которым солист творил на сцене, передались публике – впервые в Малом зале не слышалось отчаянного скрипа неудобных кресел! Пасторальная лирика в Пятой сонате, мощнейшие кульминации в Восьмой… – Кожухин продемонстрировал свое тонкое мастерство обращения со звуком, а также феноменальную филигранную технику.

Единственное, что немного подпортило вечер, – огромное количество пустых мест в зале. То ли погода не расположила к аншлагу, то ли рекламы было недостаточно, но на концерте была заполнена, дай Бог, четверть зала. Обидно, что на вечере такого выдающегося музыканта, который собирает огромные залы на Западе, не был наполнен даже Малый зал. Но пришедшая немногочисленная публика устроила Денису оглушительные овации, и я очень надеюсь, что он еще не один раз сыграет для нас в Москве.

Ольга Ан,
студентка IV курса ИТФ