№ 4 (129), апрель 2013

Ежегодно в стенах консерватории проходит студенческая конференция по гармонии «Musica theorica». Выступающие студенты II курса ИТФ раскрывают перед слушателями загадки гармонии различных исторических эпох — от Средневековья до XXI века. В этом году все желающие постигнуть тайны гармонии имели такую возможность 28 марта в 412 аудитории.

На конференции слушатели открыли для себя с новой стороны произведения мастеров прошедших столетий: «Фанданго» А. Солера, поздние сонаты Л. Бетховена, фортепианные сочинения К. Дебюсси, «Туонельский лебедь» Я. Сибелиуса. Познакомились с сочинениями современных авторов: русской духовной музыкой прот. А. Правдолюбова, В. Сариева, А. Асламазова; произведениями «Moz-Art a la Haydn» А. Шнитке (1977), «Семь слов» С. Губайдулиной (1982), «Символы Пикассо» Ю. Каспарова. В соответствии с традицией Ю. Н. Холопова – создателя «Musica theorica» – порядок выступлений на конференции был организован по принципу контрастных сопоставлений стилей и эпох: сказочные, таинственно-печальные гармонии «Туонельского лебедя» в стиле северного модерна (Мария Зачиняева) сменились зажигательным испанским танцем «Фанданго» Антонио Солера с характерным доминантовым ладом (Александра Митрошкина), современная русская хоровая церковная музыка с преобладанием диатоники (Эмилия Резникова) – постсериализмом Юрия Каспарова (Людмила Сундукова). Другой принцип Холопова – сравнительный анализ – продемонстрировали Мария Громова и Ксения Ефремова: первая обнаружила связи «Семи слов» Губайдулиной с одноименным сочинением Г. Шютца, вторая показала, как Шнитке интерпретирует стиль Моцарта на примере «Moz-Art a la Haydn».

Значительным преимуществом «Musica theorica – XIX» стала демонстрация анализируемого музыкального материала, сопровождение информативных рассказов аудио- и видеорядом. На телеэкране зрители видели изображения Туонельского лебедя в мифологическом духе, портрет малоизвестного композитора середины XVIII столетия А. Солера, живописные картины А. Ватто и К. Моне. Впечатлило яркое выступление Михаила Кривицкого – «”Прекрасные бабочки” на цветах гармонии Дебюсси». Поэтическое название темы вызвало и оригинальное окончание сообщения: в исполнении докладчика блестяще прозвучала ликующая кода «Острова радости» Дебюсси.

В завершение конференции ее руководитель проф. И. К. Кузнецов подвел итоги собрания, поблагодарив всех участников за интересные доклады. Надеемся, что следующий, юбилейный, год «Musica theorica» в очередной раз покажет, что гармония как наука не только жива в нашем «суровом и яростном мире», но и продолжает интенсивно развиваться, открывая перед молодыми учеными новые горизонты исследовательской деятельности.

Мария Зачиняева,
студентка II курса ИТФ

№ 2 (127), февраль 2013

«Сегодня мне оказана большая честь говорить в этом храме музыки, каким является Московская государственная консерватория имени П. И. Чайковского. Я с большим удовольствием обращаюсь к вам и приветствую всех присутствующих» – так начал свою творческую встречу в Конференц-зале известный сербский композитор, профессор Музыкальной академии Белграда Светислав Божич.

В отличие от многих композиторов, демонстрирующих свою «уникальную» технику и формальные поиски в отрыве от содержания, идеи сочинения и музыкальных образов, Божич просто показывал музыку, сопровождая ее минимальными комментариями. Примечательно в этом смысле и его высказывание: «Считаю, что музыкальный язык композитора не является самоцелью и что не следует подчеркивать его замкнутость. То же самое можно сказать и про инновации в техниках сочинения, которые превращаются в настоящую загадку даже для искушенного слушателя».

Несмотря на собственное мнение композитора о сложности восприятия современной музыки, его сочинения эстетически и образно понятны для слушателей. Возможно, главную роль в этом играет яркая мелодия – «душа музыки» (о душе-то и забывают современные нотописцы), присущая всем его произведениям. «Базисом творчества», источником вдохновения для Светислава Божича служат мелодии и ритмы народной песни. Услышанные нами части фортепианных концертов «Метохийская пения», «Ночь в Хиландаре» – это яркая, красочная, живая музыка, по-настоящему демократичная и свежая, написанная вполне традиционным музыкальным языком. И вообще художественное кредо Светислава Божича можно сформулировать его собственными словами о музыкантах-исполнителях: «Очень важной является высокодуховная деятельность… воля, основанная на глубоком знании традиций».

Большое место в творчестве Божича занимает духовная музыка: «Для моих опусов характерно индивидуально-личностное отношение к православной духовности. Оно слышится как доминирующее в хоровых произведениях и литургических формах». Представленные на встрече «Во царствии Твоем», «Верую» из Литургии святого Иоанна Златоуста (кроме Литургии, вершинными достижениями в духовной музыке композитора являются Всенощное бдение и Реквием) – это монументальные хоровые фрески, близкие по стилистике церковной музыке. Несмотря на обязательную каноничность, свойственную духовным жанрам, в литургических сочинениях Светислава Божича отчетливо слышна композиторская индивидуальность.

Встреча прошла в теплой и доверительно-дружеской атмосфере. Светислав охотно отвечал на вопросы слушателей, уточнял некоторые детали, шутил, а после устроил даже небольшой мастер-класс со студентами-композиторами. Та открытость, ясность и простота в общении как нельзя лучше соотносятся с музыкальным творчеством композитора. Посмотрев сочинения студентов, Божич дал дельные советы, воодушевил и благословил на подвиги, своим примером показывая, что каждому молодому творцу следует найти свой метод, «заключающийся в синтезе академических и современных музыкальных тенденций», чтобы поиск индивидуальных стилевых черт не угрожал эстетике музыки и самому смыслу творчества.

Александр Тлеуов,
студент I курса КФ

№ 2 (127), февраль 2013

24 декабря в Малом зале консерватории состоялся концерт, посвященный 80-летию Р. К. Щедрина. Перед ценителями музыки, не испугавшимися декабрьских морозов, выступили два состава Камерного хора – младший и старший (художественный руководитель и главный дирижер – Александр Соловьев). Дирижировали… сами студенты.

Концерт открывался двумя произведениями именитого российского композитора, «Серенадой» для смешанного хора и VIII номером из Литургии «Запечатленный ангел», посвященной 1000-летию крещения Руси («Да святится Имя Твое»). Позже, в третьем (!) отделении, прозвучали еще два хоровых сочинения композитора: «Первый лед» из цикла «Четыре хора на стихи А. Вознесенского» и «Прошла война» из цикла «Четыре хора на стихи А. Твардовского». Ни один из остальных сорока номеров перу Щедрина не принадлежал. Это тем более удивительно, если учесть, сколько прекрасной хоровой музыки он написал за свою долгую жизнь. Тем не менее, если отвлечься от проблемы посвящения, можно констатировать, что концерт удался. В нем было много приятной, интересной, а порой и выдающейся музыки.

Первые два отделения вниманием слушателей владели студенты младших курсов. Под руководством молодых дирижеров звучали обработки русских народных песен, произведения зарубежных и отечественных композиторов XIX века. Все сочинения исполнялись исключительно a capрella.

Было заметно, что ребята волнуются. Некоторые забывали поклониться (или внезапно вспоминали о поклонах на середине пути), подать хору знак открыть партии. Но все сумели взять себя в руки и выступить хорошо. Из второкурсников особый успех у слушателей заслужили Валентин Белецкий (русская народная песня «Перевоз Дуня держала», обр. Ковалевой) и Мария Романовская («Горе мое» из сюиты «Три уральские песни» Н. Голованова). Иначе и быть не может, ведь настоящая протяжная песня созвучна душе каждого русского человека. Бурными аплодисментами отметили также мастерство Рамиса Байчурина и солистки Марии Челмакиной (сопрано), исполнивших с хором песню «Повянь, повянь, бурь-непогодушка». Прозвучавшая номером раньше «Дубинушка» таких оваций не получила, виной чему были, во-первых, не совсем удачная обработка, а во-вторых, недостаток мужских голосов. Массу положительных эмоций доставила слушателям песня «Пойду ль я, выйду ль я» (дирижер – Татьяна Костина). В ней отразился не только народный юмор, но и музыкальный юмор аранжировщика (А. Гречанинов).

В конце первого отделения прозвучала еще одна обработка, на этот раз под управлением автора. Молодой композитор, студент консерватории Иван Черемухин (класс композиции проф. Т. А. Чудовой, класс дирижирования доц. А. В. Соловьева), вполне профессионально переложил русскую народную песню «В деревне было Ольховке» для смешанного хора. Однако она прозвучала бы гораздо интереснее, если бы на нее было отведено больше репетиций. На мой взгляд, программы консерваторских ансамблей, крупных и небольших, только выиграли бы от наличия в их репертуаре сочинений композиторов-студентов. А у авторов музыки появился бы лишний стимул для профессионального роста, шанс услышать свою музыку вживую.

Во втором отделении, отведенном под произведения Р. Шумана, Ф. Мендельсона, Й. Брамса и др., пению предпосылался перевод текста сочинений. Такая инициатива весьма похвальна, но, к сожалению, далеко не всем хоровикам удалась стихотворная декламация. Разумнее было бы поручить ее весьма неплохой ведущей Екатерине Бакановой.

Репертуар старшекурсников и выпускников был гораздо сложнее – музыка барокко и Ренессанса, а также песни композиторов XX века. Старинная хоровая музыка – сочинения Дж. да Палестрины, А. Вилларта, Т. де Витториа и др. – заняла добрую половину третьего отделения. Однако, несмотря на большое старание хора, исполнение было далеко не аутентичным. Не хватало остроты звучания, четкости штриха и произнесения текста, поэтому старофранцузский язык напоминал украинский, а латынь можно было принять за невнятный русский.

Больше порадовали слушателей произведения композиторов XX века. Многие из них содержали звукоизобразительные элементы. В песне «Скачут лошадки Бориса и Глеба» А. Королева (дирижер – Даниил Кучма), например, использовались ложки, стук которых передавал цоканье копыт. Почетные партии ударных поручили двум хористкам. А движение «Маленького поезда» («A little train») И. Голубева (дирижер – Ксения Кулакова) изображалось одними лишь хоровыми голосами. Очень убедительно у ребят получились гудки-кластеры. Под управлением Ирины Михайловой прозвучал номер из цикла «Двадцать стихотворений И. Иртеньева» московского композитора Дмитрия Горбатова, которому после окончания песни хор преподнес букет цветов. Поздравили этим вечером также руководителей практики – Н. П. Королеву и В. К. Любарского.

Выступления продолжались три часа, и к их концу в зале остались лишь настоящие любители хоровой музыки, да и те порядком утомились. Думаю, что такой концерт вполне можно было разбить на целых два, но, скорее всего, сказалась нехватка залов в предновогоднее время. Все молодые дирижеры показали себя с лучшей стороны, и будем надеяться, что вскоре мы сможем увидеть кого-то из них уже во главе собственного профессионального исполнительского коллектива.

Виталия Мелехина,
студентка IV курса ИТФ

№ 2 (127), февраль 2013

«Борис Годунов» Мусоргского является фирменным знаком русского искусства. Многочисленные варианты оперы – и авторские, и Римского-Корсакова, и Шостаковича – уже давно поставлены. Эталонным «Борисом» по всем возможным параметрам является постановка Андрея Тарковского, осуществленная театром Ковент-Гарден в 80-е годы и перенесенная его ассистентом уже после смерти великого режиссера в Мариинский театр. Много интересных находок и в версии кинорежиссера Александра Сокурова, впервые познакомившего зрителей главного театра столицы со второй редакцией оперы.

И вот 29 ноября Большой театр представил вниманию публики восстановленного «Бориса Годунова», поставленного в 1948 году Леонидом Баратовым. То, что эта версия жива до сих пор, в эпоху чудовищных, пошлых однодневок, неспособных дать театру ничего, кроме оскорбляющего хороший вкус эпатажа, – подлинное чудо. Эта постановка была сделана Баратовым в лучших традициях Большого театра: великолепные, прекрасно передающие атмосферу того времени декорации (Федор Федоровский) гармонично сочетаются с шикарными костюмами, которым мог бы позавидовать любой музей. Мизансцены рассчитаны очень точно и лаконично: ничто не отвлекает слушателей от музыки и от пения, но действие, тем не менее, активно развивается в полном соответствии с задумкой композитора.

Музыкальная часть тоже не могла не радовать. Грандиозный оркестр под управлением Василия Синайского звучал изумительно, певцы были на высоте, все до одного, как и полагается Большому театру. Приятным фактом стало участие в спектакле известного итальянского баса Ферруччо Фурланетто (на фото) в партии Бориса. Известность он получил во многом благодаря тому, что его вовремя заметил и ввел в свои легендарные постановки Герберт фон Караян, дирижер, чье имя золотыми буквами вписано в историю музыки. Иностранцам русские оперы петь по разным причинам тяжелее, чем нашим соотечественникам, но Фурланетто, несмотря на акцент, справлялся с партией и ролью весьма успешно. Сложный образ Бориса Годунова был передан грамотно и в музыкальном плане, и в актерском. Но, может быть, ему не доставало все-таки трагической мощи русских певцов и проникновения в тайны русской души.

Прекрасны были в тот вечер и партнеры Фурланетто. Молодой бас Алексей Тихомиров замечательно исполнил партию Пимена. Богатый тембр, качественное звуковедение подчеркивали профессионализм певца, однако как актеру, на мой взгляд, ему немного не хватило монашеской мудрости, весомости слова. Владимир Маторин (Варлаам) запомнился ярким исполнением песни «Как во городе было, во Казани». Сложнейшая роль Юродивого была логично выстроена молодым тенором Станиславом Мостовым. Но особенно порадовали Алина Яровая (Ксения), Александра Кадурина (юный Федор) и Екатерина Губанова (Марина Мнишек) – они полностью соответствовали своим историческим прототипам. Особенно хороша была Марина – гордая поступь, гибкий стан покорили не только Самозванца, но и весь зрительный зал.

Приятно осознавать, что Большой театр, несмотря на сомнительные эксперименты, укоренившиеся в его репертуаре, в целом придерживается и академического направления, напоминая нам, каким должно быть классическое высокое оперное искусство.

Анастасия Андреева,
студентка IV курса ИТФ
Фото Дамира Юсупова

№ 1 (126), январь 2013

Учрежденный «сверху», на уровне правительств, перекрестный Год культуры России – Германии получил подпитку и «снизу». Когда летом в Большом зале консерватории состоялся концерт-открытие Года, на сцене выступил сводный российско-немецкий студенческий оркестр под управлением профессора А. А. Левина. Однако регулярно собирать целый международный оркестр проблематично, но и лишаться постоянного взаимообмена тоже не хочется. Так рассудили несколько студентов обеих стран, познакомившиеся на открытии Года, и решили объединиться в молодежный камерный Российско-немецкий ансамбль «2012».

Концерт в Конференц-зале консерватории, 24 ноября

Начало ансамблю дало совместное выступление Николауса Рексрота (фортепиано, Германия) и Елены Стихиной (сопрано, класс Л. Б. Рудаковой) на открытии выставки «Россия – Германия: 1000 лет совместной истории». Вскоре к ним присоединились Юрий Атвиновский (альт, класс Ю. А. Башмета), Анна Чугаева (альт, класс Р. Г. Балашова) и Анна Кононова (контрабас, класс Е. А. Колосова), а также студенты Высшей школы музыки Берлина и Музыкальной академии Кронберга. Первый концерт в полном составе ансамбль дал уже в августе в московском Историческом музее.

В репертуар ансамбля входят камерные сочинения классиков немецкой и русской музыки, как весьма репертуарные (квинтет Шумана «Форель» или Восьмой квартет Шостаковича), так и редко исполняемые (например, вокальный цикл Ипполитова-Иванова «Четыре стихотворения» на стихи Рабиндраната Тагора). Название ансамбля – «2012» – не только указывает на год создания, но и обыгрывает сформулированную исполнителями сверхзадачу: сыграть на своих концертах в ближайшие несколько лет в совокупности 2012 минут музыки.

Уже первое полугодие оказалось очень насыщенным: в октябре ансамбль выступил в Берлине на открытии Международного студенческого форума (а его российская половина одновременно представляла Московскую консерваторию на круглом столе, посвященном музыкальному образованию); в ноябре – в России на «Петербургском диалоге»; в декабре – вновь в Германии на рождественском концерте в Российском посольстве. А весной 2013 года ансамбль приглашен в Екатеринбург на открытие Года России – Германии в регионах. Впрочем, самой важной частью деятельности ансамбля являются все же не дипломатические мероприятия. Особо ответственным стал концерт в стенах Московской консерватории, который состоялся 24 ноября в Конференц-зале.

Поскольку все участники коллектива – студенты от 17 до 24 лет, одной из целей совместного музицирования и исполнения перекрестных программ является обмен опытом – как друг с другом, так и с преподавателями обеих стран. В Берлине мастер-класс для молодых музыкантов дал известный немецкий педагог по камерному ансамблю, профессор Высшей школы Ганса Эйслера Эберхард Фельц. А ноябрьскую программу им помогли подготовить преподаватели Московской консерватории Ирина Викторовна Красотина (камерный ансамбль) и Анна Романовна Янчишина (квартетный класс), а также скрипач и альтист Сергей Малов.

Несмотря на то что ансамбль в силу «географических причин» имеет возможность собираться лишь «сессиями», играемые программы всегда оказываются хорошо проработанными. Как только участники коллектива оказываются в одном городе, то до окончания концерта ничего, кроме репетиций, для них не существует – даже экскурсий по местным достопримечательностям! Впрочем, стоит лишь немного пообщаться с молодыми музыкантами, чтобы убедиться, что «занудство» им не грозит – это слышно и в исполнении. Так, квинтет «Форель» они играют с такой юношеской непосредственностью, которую всегда стремятся найти опытные мастера. Удается и настоящий диалог инструментов: синхронность игры и единообразие в штрихах заставят слушателя подумать, будто коллектив существует уже не первый год. Музыканты слушают друг друга и стараются подстраиваться под агогику солирующего в данный момент инструмента.

«Когда чувствуешь энтузиазм и видишь живые лица, приятно помогать ребятам», – говорит куратор ансамбля музыковед Татьяна Рексрот. Конечно, отнюдь не все задачи даются с первого раза, да и репертуар ансамбля пока невелик, но, кажется, участников это только радует: значит, ясно, куда расти. Поэтому уже на следующий день после концерта их можно встретить на мастер-классе или в репетитории. А объективную проблему репертуара планируется решать очень просто: «надо чаще встречаться». В наступившем году музыканты собираются устроить рабочие сессии в пяти городах России и Германии, каждый раз выучивая с местным педагогом новую программу, как-то с этим городом связанную.

2012 минут – это более тридцати трех часов чистой музыки, поэтому до поставленной планки еще далеко. Но вектор уже избран, и «обратного отсчета» быть не может. Да о нем никто и не думает…

Владислав Тарнопольский,
студент IV курса ИТФ

№ 6 (122), сентябрь 2012

«Хрустальная стрела» – Всероссийский конкурс студенческих изданий и молодых журналистов. В 2012 году он прошел в девятый раз. Было представлено 3615 творческих работ и СМИ из 311 вузов более чем 50 регионов России. Жюри возглавил известный профессор Я. Н. Засурский, президент факультета журналистики МГУ имени М. В. Ломоносова.

Впервые в истории конкурса в нем приняла участие газета Московской консерватории «Трибуна молодого журналиста». На суд компетентного жюри были представлены материалы нескольких авторов, опубликованные в течение одного (учебного) года. В результате в номинации «Лучшее журналистское произведение» звания лауреата и диплома II степени удостоился один из авторов, студент ИТФ Владислав Тарнопольский. Поздравляем!

Основываясь на представленных материалах, жюри конкурса отдельно отметило «За просветительскую деятельность» главного редактора и художественного руководителя «Трибуны» профессора Т. А. Курышеву.

Торжественная церемония награждения победителей конкурса с вручением хрустального приза и диплома состоялась 31 мая в Зале Церковных Соборов комплекса Храма Христа Спасителя.

№ 5 (121), май 2012

Ощущение внутренней наполненности и, вместе с тем, легкости возникло после посещения аспирантского концерта двух молодых композиторов. Несмотря на молодость, каждая из авторов – индивидуальность, со своим оригинальным музыкальным стилем, органично вписанным в контекст современного искусства и говорящим со слушателем «на одном языке». Концерт состоялся в зале им. Мясковского 10 апреля – на пороге весны.

Екатерина Хмелевская (класс проф. Ю. В. Воронцова) – организатор фестивалей, руководитель и солист эстрадного вокально-инструментального ансамбля «3×3», педагог, автор литературных произведений. В программе концерта она представила многоцветную палитру своей музыки 2007-2012 годов. Вечер открылся афористичным Циклом вокальных миниатюр на стихи Омара Хайяма, где каждая из частей – словно сверкающая на солнце капля росы, а вместе они создают единый прихотливый узор. Иными музыкальными средствами решена мультиинструментальная медитация-песня «Дрема», которую автор выразительно исполнила в дуете с Еленой Лилеевой. Этнические инструменты, появлявшиеся словно из «волшебного сундука», были созвучны общему сюрреалистическому колориту композиции, который накладывается на фольклорную основу. Фортепианные сочинения «Тектоника» и «Меланхолия» тяготели к минималистской стилистике, а струнный квартет «for four» сочетал в себе лирическую напевность и драматизм.

Татьяна Шатковская-Айзенберг (класс проф. А. А. Коблякова) – пианистка, пропагандист современной музыки, организатор международных фестивалей, а ее музыка имеет скорее лирико-философскую направленность. Вокальный цикл «Пять медитаций» на стихи китайских поэтов, исполненный сложившимся дуэтом Натальи Семеновой (сопрано) и Алиной Леер (ф-но), отличала тонкая звукопись, гармоничное отражение поэтических образов в музыке. «Жест времени» для 2-х фортепиано, прозвучавший в интерпретации дуэта «ShAT» (Анна Шатковская и Татьяна Шатковская-Айзенберг), содержал в себе идею разных временных пространств, как отражение категорий вечного и преходящего. Блестяще было исполнено Иваном Кобыльским, Асей Сафихановой и автором «Притяжение» для гобоя, флейты и фортепиано. А кульминацией вечера стала развернутая сценически-выразительная композиция «El y Ella» (Он и Она) – драматические испанские сцены для сопрано, чтеца, скрипки, гитары и аккордеона на стихи Ф. Г. Лорки. Благодаря богатому инструментарию в музыке возник настоящий испанский «накал», разрешившийся в конце просветленным Memento.

Собкор «Трибуны»

В зале им. Н. Я. Мясковского 31 марта состоялся очередной, но далеко не обычный концерт из произведений студентов Композиторского факультета. Уже «Хармсфония» первокурсника Д. Писаревского – сочинение для артистов, вокалистов и инструменталистов, вынесенное им на суд публики, – поразила масштабами: в ней задействовано 28 (!) исполнителей (включая актеров и дирижера), а длительность составляет более 50 минут! Д. Писаревский проявил себя и как талантливый композитор, и как блестящий организатор, режиссер-постановщик, сценарист, ведь его «Хармсфония» – произведение синтетическое, которое включает в себя не только музыку, но также драматический и инструментальный театр, вокальное искусство, слайд-шоу. Свой «глобальный» труд композитор посвятил выдающемуся русскому поэту и писателю Даниилу Ивановичу Хармсу. Это важно потому, что намеченная в современном отечественном искусстве тенденция к полной ассимиляции с Западом, когда даже названия даются не на родном языке, все более и более захватывает умы. Однако это – другая тема…

Музыка Фуги для фортепиано В. Маслова и Сонаты для скрипки и фортепиано Е. Федяниной была достаточно оригинальной, несмотря на традиционность избранного жанра. В фуге была предпринята еще одна попытка гипертрофировать правила, которые так хочется нарушать, выходя «сухим из воды»; заметно и нежелание мириться с занудностью, замкнутостью, пессимизмом и ужасами жизни. Сочинение Е. Федяниной стало философским центром программы: в ее сонате ощутимы глубина мысли, строгость в выражении чувств и, вместе с тем, искренность и простота.

Вечер завершился весьма нестандартным для кафедрального концерта номером – импровизацией в исполнении композиторов К. Широкова, М. Полеухиной и А. Сысоева. Главная идея импровизации отражена в названии – «Марта тридцать первое две тысячи двенадцатого года» – день, «породивший» данное музыкальное действо, который больше никогда не повторится. Подобная экспериментальная философия искусства, возникшая в годы так называемого авангарда «второго бума», всегда вызывает колоссальный интерес. Ведь никогда не знаешь, что же из этого хеппенинга выйдет в итоге. Относительно данной импровизации можно смело констатировать: получилось интересно…

Евгения Бриль,
студентка II курса КФ

№ 5 (121), май 2012

Международный фестиваль Мстислава Ростроповича, который проходит в Москве уже третий год, балует столичную публику букетом самых разнообразных музыкальных событий. В рамках этого фестиваля 2 апреля в Большом зале Московской консерватории вниманию публики была представлена оригинальная программа из музыки Прокофьева.

Одно удовольствие стать участником такого масштабного события, на котором собрались вместе лучшие музыкальные коллективы. Это Лондонский симфонический оркестр, а также Государственный академический русский хор им. А. Свешникова и Камерный хор Московской консерватории (художественный руководитель и дирижер Борис Тевлин). Идейным вдохновителем этого действа был дирижер Владимир Юровский.

Концерт получился необычным по форме и содержанию. Исполнялись произведения – редкие гости на нашей сцене: музыка к драматическому спектаклю «Египетские ночи» и оратория «Иван Грозный» (в версии Левона Атовмяна). Если первое cочинение было полностью воссоздано Юровским по сценическому плану режиссера Таирова, то «Иван Грозный» в этой версии в России исполнялся впервые. Тем сильнее было ощущение того, что мы стали свидетелями исторического события.

Сам дирижер открыл концерт вступительным словом, что придало событию бóльшую непосредственность. Главной целью концерта, по его словам, стало исполнение малоизвестных произведений, как и сближение лондонских музыкантов с российскими.

В первом отделении публика могла соприкоснуться с миром Востока, который мастерски воплощен Прокофьевым в музыке к драматическому спектаклю «Египетские ночи». К сожалению, сегодня мы не можем видеть эту постановку, но известна ее историческая судьба: сценическая композиция, которую придумал Таиров, – это компиляция трех независимых источников. Здесь соединились пьесы «Цезарь и Клеопатра» Бернарда Шоу, «Антоний и Клеопатра» Шекспира и монолог Пушкина «Египетские ночи».

Несмотря на всю сложность перенесения драматического произведения на музыкальную сцену, маэстро Юровскому удалось создать такую форму, которая соединила в себе оба начала. Все драматические роли он распределил между двумя чтецами – выступали популярные российские актеры Чулпан Хаматова и Константин Хабенский, которые добивались перевоплощения лишь тембром голоса, мимикой, настроением. В итоге получилась оригинальная постановка – «спектакль-неспектакль», как сказал сам дирижер. Всем участникам помогала яркая, образная музыка Прокофьева.

Другим важным моментом состоявшегося концерта стало первое исполнение на Родине композитора оратории «Иван Грозный» на основе музыки к знаменитому фильму Эйзенштейна. Ее составил и оркестровал друг Прокофьева Л. Т. Атовмян. Эта работа была начата еще при жизни композитора, но по не зависящим от составителя обстоятельствам в течение полувека не смогла выйти в свет. Премьера произведения совсем недавно состоялась в Лондоне. И теперь это масштабное и величественное полотно российской публике представили Лондонский симфонический оркестр, российские хоры и солисты (Елена Заремба и Андрей Бреус) во главе с Владимиром Юровским.

Благодарные слушатели Большого зала по достоинству оценили яркий и познавательный музыкальный вечер.

Лилия Миндиярова,
студентка III курса ИТФ
Фото Александра Курова

№ 5 (121), май 2012

Весна 2012 года оказалась очень насыщенной для Большого зала Московской консерватории. В конце марта блестяще выступила несравненная Чечилия Бартоли, в начале апреля с успехом прошел концерт Лондонского филармонического оркестра под управлением Владимира Юровского. Но, конечно, кульминацией уходящего сезона стали гастроли прославленного Чикагского cимфонического оркестра во главе с легендарным Риккардо Мути. 18 и 19 апреля в Большом зале американцы дали два концерта.

CSO (Chicago Symphony Orchestra) – оркестр с богатейшей историей – был создан в 1891 году. Среди работавших с ним дирижеров были Сергей Рахманинов, Морис Равель, Рихард Штраус, Сергей Прокофьев, Аарон Копленд, Арнольд Шенберг, Леонард Бернстайн, Леопольд Стоковский, Юджин Орманди. Этот коллектив считается первым оркестром США и входит в пятерку лучших оркестров мира, на его счету 62 премии «Грэмми».

Приезд к нам знаменитого оркестра, второй за историю коллектива (первый визит CSO был в 1990 году, еще под руководством Георга Шолти), состоялся в рамках европейского турне «Россия – Италия». Он также стал кульминацией культурного проекта «Американские сезоны» в России.

Помимо двух грандиозных концертов Риккардо Мути накануне второго вечера сделал для консерватории открытую репетицию в Большом зале, а солисты оркестра выступили в Доме для детей с ограниченными возможностями. Не менее ценной представляется и серия мастер-классов, которые дали для студентов оркестранты CSO. Впервые гастролирующий в Москве маститый коллектив провел подобную акцию: представители всех оркестровых групп поделились с младшими коллегами своим неоценимым опытом работы, что, наверное, для многих тоже останется уроком на всю жизнь.

На мастер-классах выступил квинтет солистов CSO в составе Джон Йе (кларнет), Альберт Игольников (скрипка), Эрмин Ганье (скрипка), Ли-Куо Чанг (альт), Гари Стак (виолончель). Но особенно ждали консерваторцы мастер-класс солистов-духовиков, которыми так славится Чикагский оркестр: первый тромбонист Джей Фридман, первый кларнетист Стивен Уильямсон, валторнист Джеймс Смелсер собрали переполненные аудитории преданных слушателей. Знаменитый Д. Фридман, легенда Чикагского симфонического, дал студентам ценные указания, касающиеся звукоизвлечения. Последней просьбой студентов, решивших проверить маэстро «на прочность», была просьба продемонстрировать им сложнейшее тромбоновое соло из «Полета Валькирий» Вагнера, с чем мистер Фридман справился играючи (перед этим долго извиняясь за большой перерыв в занятиях)…

Для европейского турне маэстро Мути выбрал тонко продуманную программу, которую неделей позже он повторил и в родной Италии. В двух вечерах были представлены композиторы разных европейских стран: Дмитрий Смирнов (Россия – Великобритания), Нино Рота (Италия), Дмитрий Шостакович (Россия), Рихард Штраус (Германия) и Сезар Франк (Франция). Музыка Европы звучала в прекрасном исполнении американского оркестра с политическим подтекстом! Назвав на пресс-конференции московские концерты «посланием мира», Р. Мути в интервью подтвердил свое намерение: «Россия и Америка – две сильнейшие державы, но не секрет, что они не всегда приходят к пониманию. Поэтому главное в этом вечере не то, так ли хорошо итальянец Мути интерпретирует Шостаковича. Главное, что все это исполняется во имя дружбы».

Присутствующий на первом концерте посол США Майкл Макфол неожиданно заявил, что в приезде CSO в Москву важны не только культурные связи между нашими странами, но и тот факт, что Чикаго является родным городом президента Барака Обамы. В ответ на это Специальный представитель Президента РФ по международному культурному сотрудничеству Михаил Швыдкой не без юмора заметил, что «хорошие президенты рождаются только тогда, когда в городе, где они формируются, есть хорошие симфонические оркестры».

Оба вечера «Чикаго Симфони» открывал сочинением современного русского композитора, ныне живущего в Великобритании. Поэма «Космическая Одиссея» Д. Смирнова была специально написана для CSO и впервые исполнялась в России. В такой «увертюре» каждого вечера – музыке, наполненной всевозможными техниками, современными гармониями и ритмами, – тоже просматривалась художественная символика: знак единения стран перед космической стихией, что как нельзя лучше отвечало теме «Послания мира».

С итальянским темпераментом и чувственностью была исполнена музыка Н. Роты к фильму Лукино Висконти «Леопард». Сочинение попало в программу тоже не случайно: знаменитый композитор-соотечественник когда-то убедил молодого Риккардо Мути, что у него есть талант. «А то не бывать мне дирижером, – рассказывает Мути. – Пошел бы, как хотели родители, в юристы или врачи».

По-немецки обстоятельно и философски-глубокомысленно прозвучала поэма Р. Штрауса «Смерть и просветление». С французским шармом и несколько «нервно» – Симфония ре минор С. Франка. В каждом произведении чувствовались единство мышления и дыхания оркестра с дирижером. Но кульминацией программы обоих вечеров стала Пятая симфония Шостаковича.

Еще в далеком 1962-м исполнение этой симфонии CSO под управлением Леонарда Бернстайна восхитило и удивило самого Шостаковича: «Неужели это я написал?!» 50 лет спустя исполнение Пятой симфонии этим же оркестром вызвало не менее сильный восторг нынешней московской публики. В трактовке симфонии Риккардо Мути продолжает линию Бернстайна, он также стремится показать все сложности и красоты партитуры Шостаковича, преподнести публике театральную яркость музыки и персонификацию тембров, что не удалось бы без великолепных солистов. Оркестр, несомненно, порадовал духовой группой, особенно стройной и благородной медью, чего зачастую так не хватает исполнениям симфоний Шостаковича.

«Chicago Symphony», которые за два вечера успели побывать и темпераментными итальянцами, и педантичными немцами, и утонченными французами, подкупили москвичей тем, что сумели с такой страстью передать непостижимую русскую душу в музыке Шостаковича. Московская публика провожала оркестр стоя, под гром продолжительных оваций.

Это были не просто гастроли, это была миссия: вице-президент оркестра Ванесса Мосс в интервью выразила надежду, что выступление внесет свою лепту в российско-американские отношения. А сами музыканты пообещали, что будут с особым трепетом вспоминать московские концерты и постараются вернуться как можно скорей!

Ольга Ан,
студентка III курса ИТФ

№ 4 (120), апрель 2012

«Я надеюсь приехать и передать мою страсть к музыке русской публике. Я должна приехать» – пообещала однажды Чечилия Бартоли (см.: Я. Тимофеев. Дышит ли Чечилия Бартоли? – «Трибуна», 2010. № 1).

И вот два года спустя обещание исполнено. Возможно, самая выдающаяся певица современности 24 марта выступила в Большом зале Московской консерватории. Она представила столичной публике свою знаменитую сольную программу «SACRIFICIUM».

Чечилия Бартоли – не просто великолепное меццо-сопрано, публику восхищает и ее по-настоящему итальянский артистизм. Причем это отнюдь не «сценический образ», а искренняя азартность и открытость эмоциям присутствующих, что не может не подкупать. Поэтому в восторженной реакции зала можно было не сомневаться.

Недаром Бартоли родилась в семье профессиональных певцов и в стране, где в первых паспортах отдельной графой указывали тембр голоса. Там же она училась – в римской Консерватории имени святой Чечилии, покровительницы музыки, именем которой ее провидчески назвали музыканты-родители. И по совпадению (а красивые совпадения случайными не бывают) с новой сольной программой в Москву она приехала, когда в фойе Большого зала уже был восстановлен витраж Святой Цецилии.

В основу программы «Sacrificium» («Жертвоприношение») лег репертуар певцов-кастратов середины XVIII века: арии из опер и ораторий Николо Порпоры, Риккардо Броски, Франчески Арайя, знаменитая Ария Удовольствия из оратории Генделя «Триумф Времени и Разочарования». Все это – музыка одной эпохи, временной «разброс» в датах создания этих сочинений всего-то два десятка лет: с 1725 по 1746 годы.

Замечательные арии из редких опер в превосходном исполнении – так можно в двух словах описать впечатление от концерта «Sacrificium». Не столь уж громкий для больших залов голос, безупречно точная интонация певицы на протяжении трех часов (с перерывами) удерживали внимание зала, и по окончании концерта любой мог сказать, что за вечер узнал целый пласт (по ошибке истории, малоизвестный) музыкальной культуры. Причем восхищала не только красота голоса, но и, едва ли не больше, безукоризненность техники: блестящее стаккато не только в гаммообразных пассажах, но и в полутораоктавных арпеджио, тончайшие трели, совершенное владение дыханием.

Сопровождал Бартоли цюрихский ансамбль с «зажигательным» названием «La Scintilla» («Искра»), с которым она сотрудничает уже далеко не первый год. Когда в афише стоит фамилия Бартоли, почти любой оркестр напишут менее крупным шрифтом и ему автоматически будет отводиться второстепенная роль. Однако на этом концерте можно смело поставить знак равенства между качеством вокального и инструментального исполнения. Ансамбль аутентичных инструментов, с «аутентичным» отсутствием дирижера, играл агогически необыкновенно отлаженно, не перекрывая голос даже на pianissimo, и при этом прослушан был каждый звук. Вероятно, многие иные профессиональные коллективы с современными инструментами и с дирижером звучали бы здесь хуже. Впрочем, это «плюс» не только коллективу, но и самой Бартоли, которая оказывается весьма разборчивой, что и с кем петь.

Основная вокальная часть программы «прослаивалась» инструментальными «интермеццо» – увертюрами тех же композиторов. Каждый раз после 3-4 арий публике предлагалось отвлечься от исключительно вокального репертуара; достойный внимания «La Scintilla» оказывался на первом плане, а героиня вечера уходила за кулисы. Но не для того, чтобы дать голосу отдохнуть, а чтобы… переодеться! Всякий новый выход Бартоли на сцену был ознаменован новым костюмом той эпохи, неизменно эффектным и со вкусом. Причем самое эффектное платье с огромным театральным пером специально приберегли для бисов!

Имея на то все основания, Бартоли никогда не занимается «самолюбованием» в наиболее виртуозных моментах арий – там, где можно малость похвастаться техникой, у нее все – наиболее строго, четко, профессионально. Но вот когда публика не отпускает ее со сцены, она легко принимает условия игры и, кажется, радуется возможности спеть еще и еще для тех, кто благодарит ее своими овациями.

На концерте 24 марта было четыре (!) биса. Бурные аплодисменты и ощутимый восторг публики (которая, однако ж, продолжала сидеть) бросили Бартоли вызов – почувствовав отдачу зала, она явно поставила задачу не уходить со сцены, пока весь Большой зал Московской консерватории не будет аплодировать ей стоя. И ей это удалось. В течение всего концерта стремясь разрушить незримую границу между сценой и залом, к концу Бартоли смогла сделать и это, причем в буквальном смысле: несколько наиболее находчивых слушателей умудрились прямо на сцене получить ее автограф.

Чечилия Бартоли в России уже не впервые: дважды она выступала на благотворительных концертах (2004 и 2009 годы), да и приезд нынешний можно назвать «Жертвоприношением», учитывая ажиотаж российской публики. На этот раз она задержалась дольше обычного и дала целых три концерта (еще в Санкт-Петербурге и в Казани).

Уже на заре карьеры Бартоли сотрудничала с такими дирижерами, как Герберт фон Караян, Даниэль Баренбойм, Николаус Арнонкур. Она уже успела на лучших сценах исполнить партии партии Армиды, Клеопатры, Керубино, Сюзанны, Розины, Церлины, Дездемоны, многих россиниевских персонажей. А выступления в Метрополитен-опера, Ковент-Гарден, Ла Скала, Баварской королевской опере идут в графике ее гастролей через запятую. Награды исполнительницы простираются в диапазоне от премии Генделя и до «Грэмми».

За ее плечами несколько сольных дисков, посвященных Вивальди, Глюку, Сальери, а также работа над дисками «Opera Proebita» («Запрещенная опера») и «Sacrificium», с концертной версией которого она и выступала в Москве. Ее диски и профессионально безупречны, и экономически успешны (увы, столь нечастое сочетание!) – их продано уже более восьми миллионов.

С нынешнего года Чечилия Бартоли руководит «Pfingfestspiele» в Зальцбурге. Вероятно, певица представляет тот редкий случай, когда пик карьеры – это не две-три яркие точки в концертной биографии, а длинная прямая линия. Которая, будем надеяться, еще не раз пройдет через Москву.

Владислав Тарнопольский,
студент III курса ИТФ

Фото Александра Гайдука