№6 (176), сентябрь 2018

В Большом зале консерватории 8 сентября прошло вручение национальной премии Союза журналистов России «Камертон» имени Анны Политковской – российской журналистки, правозащитницы и писательницы. Автор документальных книг о событиях в Чечне 2000-х годов, лауреат премии «Золотое перо России» за серию репортажей о военных действиях, она была убита 7 октября 2006 года. Премия за достижения в области защиты прав человека и свободы прессы была учреждена 30 августа 2013 года в день рождения Политковской и вручается каждый год в Международный день солидарности журналистов.

Церемония награждения объединилась с благотворительным концертом «Памяти погибших журналистов», все сборы от которого пошли в фонд поддержки их семей. Открыли вечер лауреаты престижных международных конкурсов, в том числе, XIII конкурса имени П.И. Чайковского – Никита Борисоглебский (скрипка) и Мирослав Култышев (фортепиано). Музыканты сыграли Крейцерову сонату Бетховена, «Листок из альбома» Вагнера и Сонату №3 Брамса. В руках российских исполнителей звучали уникальные инструменты Антонио Страдивари и фирмы Steinway.

Награда Союза журналистов России представляет собой камертон 440 герц. Как идеальный ориентир точности звука и гармонии, камертон символизирует остроту и современность проблем, которые журналисты отстаивают с позиции гражданской ответственности, честности и сострадания, защищая принципы свободы слова и человеческого достоинства.

Для вручения наград на сцену были приглашены проректор Московской консерватории В.А. Катков, председатель Союза журналистов России Владимир Соловьев (не путать с телеведущим!), инициатор и учредитель «Камертона» Георгий Каретников и участвующие в концерте музыканты. Во вступительной речи В. Соловьев обратился к залу: «Пятый год подряд на прекрасной сцене Московской консерватории вручается премия «Камертон» имени Анны Политковской. Эта награда дается обычно тем нашим коллегам, жизнь которых подвергается опасности. Премия является проявлением общественного признания журналистского труда и журналистской солидарности».

В прошлом году эту награду получили журналисты, которые, по словам Соловьева, по-разному рисковали собой – военный корреспондент ВГТРК Евгений Поддубный, постоянно ведущий репортажи из горячих точек, а также обозреватель «Новой газеты» и радиостанции «Эхо Москвы» Юлия Латынина, которая из-за угрозы жизни была вынуждена покинуть страну.

В этом году номинантами «Камертона» стали бывший глава СЖР Всеволод Богданов, журналисты Елена Милашкина и Алексей Симонов, а также находящийся под арестом на Украине главный редактор «РИА Новости Украина» Кирилл Вышинский, которому большинством голосов и была присуждена премия (ее забрала супруга журналиста Ирина).

Члены жюри посчитали, что К. Вышинский находится в большой опасности – он заключен в тюрьму за свою профессиональную журналистскую деятельность. И хотя некоторые из присутствующих остались явно недовольны подобным решением и громогласно покинули церемонию, основная часть публики продолжала пребывать в зале, оказывая уважение событию и слушая прекрасную музыку Рихарда Вагнера и Йоганнеса Брамса.

«Те, кто помогает нам в организации, достойны наград Союза журналистов России, которые мы вручаем в качестве общественного признания не журналистам, а известным общественным деятелям. Почетным знаком Союза журналистов России за заслуги перед профессиональным сообществом награждается ректор Московской консерватории Александр Сергеевич Соколов, а также проректор по концертной деятельности Виталий Александрович Катков», – продолжил церемонию В. Соловьев. Награды были вручены и исполнителям – Н. Борисоглебскому и М. Култышеву, которые уже в завершение концерта еще раз порадовали публику своей великолепной игрой, сыграв на бис «Созерцание» Брамса.

Антонина Чукаева, муз.  журналистика, III курс

№6 (176), сентябрь 2018

2 сентября в Московской консерватории под голубыми сводами Рахманиновского зала состоялся концерт «Русская музыка серебряного века», посвященный композиторам первой половины          XX века. Среди них были известные, а также незаслуженно забытые авторы: Владимир Дешевов, Арсений Авраамов, Николай Рославец, Александр Кенель, Алексей Станчинский, Ефим Голышев, Михаил Квадри, Всеволод Петрович Задерацкий, Артур Лурье, Сергей Протопопов. Организатором концерта выступил А.А. Ровнер – композитор, преподаватель кафедры междисциплинарных специализаций музыковедов.

Формат вечера напоминал «концерт-лекцию». Исполнение каждого сочинения предваряло вступительное слово Антона Аркадьевича Ровнера. Предлагая небольшую историческую зарисовку о судьбе и творчестве композиторов, ведущий буквально захватывал слушателей своим красноречием и глубокими познаниями в столь малоизвестном «уголке» музыкальной истории.

Невзирая на то, что большая часть композиторов в программе были яркими представителями раннего русского авангарда, в программе фигурировали их ранние, более традиционные по музыкальному языку пьесы. К примеру, цикл «Медитации» В. Дешевова для фортепиано в потрясающем исполнении Ксении Зиновьевой напоминал музыку французского импрессионизма. Романс А. Авраамова, который представили солисты ансамбля «XX век» Мария Ходина (скрипка) и Александра Лазутина (фортепиано), отличался страстным романтическим пафосом, созвучным эпохе романтизма.

Прекрасно прозвучали «Афоризмы и эпиграфы» по «Маскараду» Лермонтова А.  Кенеля в интерпретации фортепианного дуэта «ShAT» (Анна и Татьяна Шатковские). Музыка потрясала неистовым драматическим колоритом. Эффектную краску дополнило художественное слово Анны Романовой, с пафосной актерской харизмой декламировавшей отрывки из поэмы великого поэта. Четыре шотландских песни на стихи Бернса А. Станчинского (Марлена Мош – сопрано, Александр Малкус – фортепиано) овеяны пасторальным колоритом. Примечательна особая манера пения М. Мош, которая слегка имитировала звучание шотландской волынки. Двенадцатитоновое струнное трио Е. Голышева в пяти частях написано в технике, которую А. Ровнер назвал квазидвенадцатитоновостью. Произведение, которое сыграли М. Ходина с Владимиром и Надеждой Гребенниковыми, было проникнуто глубокой серьезностью и трагическим пафосом.

Особое событие в программе концерта – московская премьера Сонаты №1 для фортепиано М. Квадри в превосходном исполнении А. Малкуса. Выступление предварил яркий рассказ доктора искусствоведения, профессора кафедры истории русской музыки Е.С.  Власовой о личности композитора. В трех частях сонаты ощутимо суровое настроение с элементами тревоги, словно сочинение предвосхищает будущий трагический финал жизни автора (в 1929 году он был расстрелян).

Из двух романсов В.П. Задерацкого «Свет мой» и «Мандолина» в исполнении Елены Золотовой (сопрано) и Татьяны Ровнер (фортепиано) особенно впечатлил последний. Бархат гармонических фигураций вызвал ассоциации не только с «нежным блеском» мандолины, но и с «волнами» арфы. А «Phoenix Park Nocturne» для фортепиано А. Лурье (А. Малкус), так же, как и музыка В. Дешевова, воплотил импрессионистские черты.

Особой музыкальностью и богатейшей звукоизобразительной палитрой отмечены два романса С. Протопопова – «Облака, освященные солнцем» и «Солнечные зайчики». В первом романсе трио скрипки, альта и фортепиано создавало возвышенную атмосферу. А «Солнечные зайчики», представленные М. Ходиной, Н. Гребенниковой и Даниилом Екимовским (фортепиано) порадовали задорной игривостью пиццикато и «прыгающими» звуками фортепиано.

В завершении вечера прозвучали «Этюд» для фортепиано В. Дешевова и «Дивертисмент» для скрипки и альта А. Лурье (М. Ходина и В. Гребенников). Во второй части произведения Лурье пиццикато скрипки засчет quasi-балалаечного звучания вызвали аллюзию на «Камаринскую» Глинки.

Жаль, что на концерте зал не был полон – впрочем, аудитория состояла из просвещенных слушателей (один из них даже задал вопрос!). Подобные концерты играют значительную роль в открытии тайн и глубин «сокровищницы» истории музыки первой половины XX века, тех выдающихся имен, которые внесли огромный вклад в развитие национального искусства. Хочется, чтобы было как можно больше подобных мероприятий, которые бы расширили горизонты познания публики.

Андрей Жданов, II курс ИТФ

№6 (176), сентябрь 2018

6 сентября в Рахманиновском зале состоялся концерт «Песни любви», в котором была представлена эстрадная музыка XX века. Вечер, включивший номера на русском и французском языках, прошел на одном дыхании, великолепно передав поэтичную атмосферу ранней осени, ее немного меланхоличное и вместе с тем очень светлое настроение. В концерте участвовали выдающиеся артисты – звезды мировой сцены и ансамбль «Art-collage» (художественный руководитель и солист (скрипка) Павел Солдатиков). Перед началом со вступительным словом вышел артист кино и телевидения Григорий Шевчук, отметивший, что стремление музыкантов к аутентичности в исполнении эстрадной музыки – признак элитарности и хорошего вкуса.

Концерт шел без перерыва. Вначале на сцене выступил Дмитрий Галихин (тенор), президент Фонда поддержки национальной культуры им. Чайковского. Певец   подарил залу песни советской эстрады и покорил слушателей своим тембровым разнообразием – на каждую миниатюру у него было свое настроение. Исполнение Галихина – не только мелодичное пение, но и живая человеческая речь. Музыкант потрясающе передал теплую, грустную и элегическую атмосферу песни «Осень» (музыка В. Козина, слова Е. Белогорской). Задушевную мелодию поддерживали строгие аккорды фортепиано, в которых было словно заложено глубокое чувство; органично сплеталась она и с нежным, утонченным пением скрипки. Очень воодушевленно и порывисто Галихин спел песню «Люблю» (музыка Е. Розенфельда, слова Н. Венгерского). Но последние слова оказались полны глубокого переживания, и, может быть, страдания.

Елена Заремба (меццо-сопрано), обладательница премии «Грэмми», исполнявшая выдающиеся произведения французского шансона (в частности, из репертуара Эдит Пиаф), пела очень страстно, с исключительной красотой декламации. Здесь имело место подлинное творческое горение. Очень экспрессивно, свободолюбиво она озвучила «Опавшие листья» — оригинальную версию знаменитой «Autumn Leaves». Но и легендарную «La vie en rose» («Жизнь в розовых тонах») Заремба представила по-оперному драматично. Достоинство, величавость, ощутимые в запеве, достигали экстаза и ликования в припеве. И речь шла не о взгляде сквозь «розовые очки» на окружающий мир, не о питании иллюзий, но об осознании того, насколько жизнь прекрасна. Концерт завершился восторженным гимном любви – Заремба и Галихин продемонстрировали «Вечную любовь» Гарваренца на слова Шарля Азнавура. Прославленный шлягер поразил благодарных слушателей.

Столь яркое впечатление от музыки было бы невозможно без замечательного сопровождения Антониной Кадобновой, руководителя концертных программ Фонда Ирины Архиповой. Концертмейстер оказывала солистам постоянную поддержку, в ее игре ярко выражались тончайшие гармонические перемены. Вдохновенно были сыграны все вступления, проигрыши, постлюдии, в частности, вступление к «Жизни в розовых тонах».

Как и классическая музыка, эстрада требует высокого профессионализма, который нужен вне зависимости от стиля. Выступавшие в концерте артисты проявили не только блестящее мастерство и виртуозность, но доброе отношение к Музыке. Это был настоящий триумф!

Степан Игнатьев, IV курс ФФ

№6 (176), сентябрь 2018

Опера Филипа Гласса «Сатьяграха» звучит на русской оперной сцене уже не в первый раз – и все благодаря Екатеринбургскому государственному академическому театру оперы и балета. В этот раз спектакль, получивший специальную премию «Золотой маски» в 2016 году, труппа театра показала в Санкт-Петербурге на сцене Александринского театра.

Премьера этой постановки (первой в России!) состоялась в 2014 году. В «Сатьяграхе» композитор раскрыл образ культового индийского общественного деятеля, духовного лидера Махатмы Ганди. Опера является второй частью трилогии «Портреты», посвященной легендарным людям: первая часть посвящена Энштейну, а завершает цикл сочинение «Эхнатон».

Сатьяграха – это концепция Ганди о ненасильственном сопротивлении несправедливости. Дословно с санскрита это слово переводится как «упорство в истине». Опера Гласса тяготеет по жанру к философской мистерии: она лишена последовательно развертывающегося действия, но не лишена сюжета, хоть он и не проявляет себя в диалогах. Сюжетная канва «Сатьяграхи» основана на жизни Махатмы Ганди, а текст для либретто взят прямиком из Бхагават-гиты – священного для индийской философии текста. Все произведение строится на сопоставлении символического набора эпизодов.

Сочинение состоит из трех масштабных действий-фресок, которые представляют собой фрагменты биографии индийского деятеля. При этом каждое действие связано и с другими историческим личностями, вдохновителями и последователями, своего рода «единомышленниками» Ганди – такими как Лев Толстой (в первом действии), Рабиндранат Тагор (во втором) и Мартин Лютер Кинг (в третьем). Интересно, что Кинга сам Гласс называл «американским Ганди». По словам композитора, «Толстой, Тагор и Кинг представляют прошлое, настоящее и будущее «Сатьяграхи«».

Опера, безусловно, сложна для исполнения, в том числе и из-за своего языка – санскрита. Отсутствие последовательного сценического действия как такового в союзе с минималистской музыкой рождает особый род оперы – оперы-созерцания, оперы-медитации. В данном случае режиссеру пришлось особенно аккуратно работать с материалом, так как для неподготовленного слушателя воспринимать подобное произведение может быть довольно тяжело. В этом спектакле режиссер-постановщик и сценограф Тадеуш Штрассбергер решил проблему ожидаемо, но поистине мастерски.

Буйство красок, «выпуклая» сценография, живописные декорации, безупречно выстроенный свет (художник по свету – Евгений Виноградов) и шикарные детализированные костюмы (за что отдельное спасибо художнику по костюмам Матти Ульричу) – все это поражало воображение с первых мгновений после открытия занавеса и не отпускало взор до последнего действия, буквально заставляя рассматривать каждую деталь неописуемого зрелища. Впрочем, музыкальная сторона оперы по сравнению с этим богатством порой ощущалась…. «бедным родственником». Вероятно, яркость визуального компонента спектакля была призвана компенсировать аскетичность музыки и сделать постановку проще для понимания. Но в итоге визуальное и аудиальное не всегда образовывали цельный ансамбль.

Само музыкальное исполнение нареканий не вызвало – оркестр под управлением Оливера фон Дохнаньи звучал слаженно и стройно. Каждый музыкальный элемент благодаря вдохновенной игре оркестра приковывал к себе слух и ощущался особенно значимым. Единственное, что иногда выбивалось из ансамбля оркестра, хора и солистов – это тембр электронного органа, звучащий несколько плоско и упрощающий общее звучание. Но избежать этого эффекта, учитывая специфику и самого инструмента, и музыки, было бы довольно сложно.

Солисты оставили приятное впечатление. Весьма порадовал образы Махатмы Ганди в исполнении Евгения Крюкова и секретаря Ганди в лице Ольги Теняковой. Не только внешним видом, но и вокальными данными запомнился персонаж Кришны в интерпретации Михаила Коробейникова, а также и другие актеры: Наталья Карлова (миссис Найду), Надежда Рыженкова (супруга Ганди), Дмитрий Стародубов (мистер Калленбах), Александр Колесников (Парси Рустомджи), Ксения Ковалевская (миссис Александер), Алексей Семенищев (Арджуна). Отдельного упоминания заслуживает прекрасно выстроенная сценография, постановки мизансцен.

Несмотря на условность сюжета, который призван не столько рассказать биографию Ганди, сколько составить глубокий философский портрет мыслителя и дать пищу к размышлениям, некоторые сцены были решены в нарочито реалистичной манере с излишней детализацией и конкретизацией действия. Многочисленные «бытавизмы» и в целом подобное стремление к реализму разрушало символичность оперы, значительно удешевляло ее, превращая музыку и условность повествования в грубую наивность.

Тем не менее, спектакль оставил очень глубокое впечатление. Многокомпонентное фантазийное зрелище будет интересно как профессионалу, так и неискушенному зрителю. Екатеринбургский театр совершил настоящий подвиг, не побоявшись этого произведения, воплотив его профессионально и качественно. Тем более, что в России подобные постановки, несмотря на давнюю историю на общемировой оперной сцене, до сих пор воспринимаются как экзотика.

Кристина Агаронян, V курс ИТФ

Фото Ольги Керелюк

№6 (176), сентябрь 2018

Начало лета принесло массу впечатлений культурной общественности Санкт-Петербурга и всем активным ценителям музыки. 3 июня в концертном зале Мариинского театра состоялся музыкальный вечер одного из самых ярких и нешаблонных пианистов нашего времени – Люки Дебарга.

Люка стал открытием XV Международного конкурса имени П.И. Чайковского. Он покорил зал с первых же звуков, как только прикоснулся к инструменту. Многие поняли, что перед ними – самобытный и уникальный талант, который подобен алмазу: не требует академической огранки и отшлифовки, его не нужно переделывать и стремиться исправить. Он красив и притягателен сам по себе – таким, какой он есть.

Билеты на концерты пианиста разлетаются в считанные дни. Как же я была счастлива, когда у меня появилась долгожданная и заветная возможность попасть на его выступление! Все дела перенесены, зачеты сданы раньше времени, и вот – я уже стою напротив зала с билетами в руках, сгорая от предвкушения грядущего вечера.

В такие моменты волшебным кажется абсолютно все: общая атмосфера томительного ожидания и устремленные взгляды на сцену, таинство пространства с плавным угасанием света. Наконец, на сцене появилась длинная стройная фигура с копной курчавых волос. Как всегда задумчивый и погруженный в свои мысли, Люка Дебарг широкими шагами преодолел расстояние до инструмента и сел за рояль.

Программа вечера носила название «Люка Дебарг и друзья» и включала в себя два камерных произведения и сольную фортепианную сюиту, которой Дебарг когда-то покорил сердца слушателей. Первое отделение концерта открыл Фортепианный квартет №1 Г. Форе. Дебарг и Ева Заваро (скрипка), Адриан Буассо (альт) и Жером Перно (виолончель) погрузили всех в романтический мир музыки французского композитора. А публика неподвижно сидела на краешках кресел, завороженно глядя на музыкантов.

За квартетом последовал «Ночной Гаспар» М. Равеля. В этот раз Дебарг пережил этот цикл абсолютно по-новому: чувствуется, что музыкальные картины постоянно находят у пианиста новое осмысление. С первых нот «Ундина» окутала зал образами водной стихии, а легкие пальцы пианиста прикасались к клавишам так, словно он проводил ими по глади воды. А чего стоит «Скарбо» с его шорохами, всполохами и инфернальной художественной палитрой! И при всем этом – ни одного лишнего движения за инструментом, полное проникновение в сущность пьесы.            А, может, погружение в такие глубины осознания музыки, куда нам дорога закрыта…

Во втором отделении Люка Дебарг представил собственный «Симфонический квартет», который был исполнен тем же составом. Во время прослушивания поймала себя на мысли, что, возможно, именно так слушали и оценивали современники музыку Листа, Чайковского, Вагнера. Что-то встречало одобрение и восторг, что-то, наоборот, непонимание…

Да, Люка Дебарг не завоевал I премию на конкурсе Чайковского. Но получил он гораздо больше – сердца и умы слушателей, а также благодарность за самозабвенное служение искусству.

Юлия Милонова, II курс ИТФ

№5 (175), май 2018

Химик забывает о пробирках, математик оставляет в стороне числа – и все они встречаются на одной сцене. 6 мая в Большом зале состоялся гала-концерт III Всероссийского фестиваля классической музыки Musica Integral, созданного творческой командой МГУ. В рамках фестиваля в течение двух недель состоялось шесть мастер-классов и десять концертов в крупнейших вузах Москвы (МГУ им. М.В.  Ломоносова, ВГИК им. С.А. Герасимова, МАРХИ), а также в отделах Государственного литературного музея (Дом-музей А.П. Чехова и Дом-музей И.С.  Остроухова). На сцене БЗК выступил оркестр Ассоциации студенческих клубов классической музыки под руководством Алексея Богорада, а также солисты: Елена Корженевич (скрипка), Екатерина Мечетина (фортепиано), Александр Рамм (виолончель), Гайк Казазян (скрипка), Игорь Федоров (кларнет).

«Многие из нас когда-то учились в музыкальных школах. Кто-то выбрал музыку своей основной профессией и поступил в консерваторию, а кто-то пошел другим жизненным путем. Но это не повод откладывать инструмент и забывать свои уникальные музыкальные навыки!», – считают организаторы фестиваля. Уникальностью этого проекта является тот факт, что наряду с профессиональными музыкантами на одной сцене выступают музыканты-любители, студенты разных профессий. За все время существования фестиваля в нем приняли студенты более      350 образовательных учреждений России и западных стран. В этом году Musica Integral стартовал уже в третий раз. В промежутке между концертами я встретилась с главными организаторами фестиваля – Борисом Жилинским и Варварой Ермолаевой:

– Musica Integral – проект, созданный в результате деятельности вашей же организации – Ассоциации студенческих клубов классической музыки. В чем ее идея?

Борис: Идея Ассоциации в том, что в каждом вузе нашей страны должен быть создан клуб классической музыки – своего рода ячейка большой системы. В нем организуются мероприятия, мастер-классы, концерты для студентов конкретного вуза. Ассоциация клубов ежегодно проводит фестиваль, куда приезжают участники различных учебных заведений. У себя в регионах они проводят такие же фестивали – региональные, городские, межвузовские. Подобная Ассоциация была создана по аналогии с Ассоциацией студенческих спортивных клубов, к которой я когда-то имел отношение. Основываясь на опыте наших спортивных коллег, мы начали искать, кто поддержит нашу инициативу. На наше предложение с большой теплотой и открытостью откликнулась Екатерина Васильевна Мечетина. В 2015 году на Совете по культуре она представила наш проект президенту В.В. Путину, и он его одобрил. А уже в следующем году мы зарегистрировали межрегиональную молодежную общественную организацию.

– Расскажите немного о вашем Клубе классической музыки.

Борис: В нашем университете есть много студентов, которые помимо своей специальности, владеют каким-либо музыкальным инструментом. Например, когда я учился на третьем курсе физического факультета МГУ, то в это же время поступил в Академическое музыкальное училище при консерватории. Долгое время наши ребята не могли выступить вместе – не было сообщества, которое бы их объединило. Однажды я услышал фортепианные звуки, которые доносились из музея физического факультета. И 16 сентября 2011 года там же состоялся первый концерт, который проводится теперь каждую последнюю пятницу месяца. Приятно, что директор музея, профессор кафедры колебаний Игорь Васильевич Иванов, согласился помочь с организацией.

– В этом году фестиваль Musica Integral прошел более чем успешно. А каким был второй фестиваль?

Борис: Именно тогда мы придумали формат выступления – оркестр и несколько солистов. Один из них известный музыкант, другой – любитель. Студенты не просто выступают на сцене Большого зала, они играют соло вместе с лауреатами конкурса Чайковского. Все студенты полны огромного энтузиазма. Это потрясающие люди, которые готовы пожертвовать своим временем во имя распространения и развития музыки среди непрофессиональной молодежи.

Варвара: В прошлом году у нас выработалась двухнедельная программа, в течение которой в дополнение к основным концертам на площадках Государственного литературного музея проходят концерты студентов консерватории и мастер-классы для участников фестиваля. А преподаватели из консерватории занимаются с ребятами-любителями из других городов.

– На эмблеме фестиваля – скрипичный ключ и, одновременно, математический знак. Как родилось это сочетание?

Борис: Мы увидели, что в скрипичном ключе есть интеграл. Никто этого раньше не замечал, и мы решили, что это интересная «изюминка». Это только подчеркнуло сущность нашего объединения. Автоматически вместе с эмблемой возникло и название. Вообще, аббревиатура представляет собой ноту ми (MI).

Варвара: Если внимательно вглядеться в логотип, то можно увидеть слово «МЫ». Musica Integral мы расшифровываем как «музыка объединяет».

– В оркестре Ассоциации студенческих клубов классической музыки играют люди самых разных профессий. Каких, например?

Борис: Как правило, там участвуют ребята технических специальностей: физики, математики. У нас также есть юристы, философы, лингвисты, архитекторы, театроведы. Много звукорежиссеров из ВГИКа.

Варвара: Например, на нашем фестивале исполнялась музыка Давида Петросяна, практикующего нейрохирурга, недавнего выпускника факультета фундаментальной медицины МГУ.

– Приятно, что на фестивале много задействовано студентов Московской консерватории, которые в ходе программы дают и сольные концерты.

Борис: В свое время был заключен договор о содружестве МГУ и Московской консерватории, в рамках которого мы и начали свой проект. Кстати, помимо Е.В. Мечетиной попечителем нашей Ассоциации является ректор МГК, профессор А.С. Соколов. В консерватории учились наши друзья из музыкальных школ, и мы позвали их играть вместе.

Варвара: Да, но из профессионалов участвуют не только студенты консерватории. Это студенты и РАМ имени Гнесиных, и Государственного музыкально-педагогического института имени Ипполитова-Иванова, и Государственной классической академии имени Маймонида…

Борис: Мы всем рады!

– Есть ли у вас в планах другие совместные проекты с Московской консерваторией?

Борис: Сейчас мы параллельно занимаемся театрально-сценической постановкой «Времен года» Антонио Вивальди, где участвует много студентов МГК. Но это студенческая инициатива, официального сотрудничества пока нет. Конечно, мы вынашиваем еще множество интересных идей, но пока нашим главным проектом остается фестиваль.

Беседовала Алиса Насибулина, II курс ИТФ

№5 (175), май 2018

14 апреля в Мемориальной квартире Святослава Рихтера состоялся очередной концерт из цикла «Годы странствий: Англия – Америка». Без концерта, посвященного музыке поистине культового композитора – Джона Кейджа – такой цикл был бы немыслим. Ведь кто, как не он, философ музыки, совершил переворот не только в композиторском методе. Изобретатель и отчаянный экспериментатор, Кейдж не просто расширил границы понимания, что является музыкой – он их стер.

Входя в уютный и домашний зал квартиры Рихтера, меньше всего ожидаешь услышать музыку Джона Кейджа, которая до сих пор вызывает острые дискуссии. Меньше всего ожидаешь увидеть на сцене… струнный бензобак. Странно: сам зал, казалось бы, не располагает к непривычным электронным звучаниям, препарациям, разнообразным шумам и элементам перформанса. Тем не менее, никакого отторжения не возникло – подобные музыкальные эксперименты органично вписались в пространство музея и образовали цельное художественное явление.

Композитор утверждал: «Музыкой можно назвать абсолютно все. «Немузыки» просто нет». Так, эту установку в полной мере можно было прочувствовать на монографическом концерте-посвящении. Диапазон звучаний в произведениях Кейджа простирался от нежного, классического вокала до омузыкаленного дыхания, шепота, хохота, от привычных звуков акустического рояля до самых необычных электронных. Вступительное слово музыковеда Надежды Игнатьевой и краткий, но информативный экскурс по программе концерта от непосредственного его участника Дмитрия Чеглакова подготовили слушателей к музыке, чьи звуковые вибрации физически ощущались.

Концерт открыли три коротких соло из сборника Songbook: № 17 для голоса с электроникой (Дмитрий Чеглаков), импровизационное соло № 52 «Ария №2» для голоса в исполнении Татьяны Михеевой и соло № 74 для голоса (Дмитрий Чеглаков). Вслед за голосовыми миниатюрами Татьяна Михеева и Полина Николаева продемонстрировали медитативные «Литании для кита». Диалог певиц, перемещающихся в зале, завораживал, словно вводил слушателей в некий транс. Завершило первое отделение исполненное Дмитрием Чеглаковым «Дыхание» с электроникой (Соло № 22 из Songbook), демонстрирующее четыре разных типа дыхания.

Вторая часть концерта представляла собой hommage Кейджу. Прекрасным образным ответом «Литаниям» стало изысканное, тонкое звучание электроакустической композиции «Колыбельная для двух роялей: реального и виртуального» Татьяны Михеевой в ее же исполнении. В неспешно развивающемся диалоге двух инструментов рождалась простая диатоническая мелодия. Неожиданный эффект возник в самом начале произведения: создавалось ощущение, что звук зарождался внутри тебя самого, и лишь впоследствии, появившись в воображении зрителя, переходил к музыканту.

Последний номер программы окончательно поразил тех, кто осмелился досидеть до конца этого необычного концерта. Совместная импровизация Дмитрия Чеглакова (электроника) и Святослава Пономарева (перкуссия) «Очень тихая музыка» напоминала скорее мистическое действо: в полной темноте, с периодическим аккомпанементом дым-машины, музыканты создавали абсолютно неведомые звучания, распознать среди которых электронные и акустические было почти невозможно. После концерта публика разделилась на два лагеря: кто-то уходил в некотором замешательстве, а, возможно, и с радостью, что все закончилось. Но подавляющее большинство с нескрываемым любопытством отправилось изучать весь огромный арсенал перкуссиониста. Музыкант играл не только на представленном в самом начале концерта самодельном струнном бензобаке, но и использовал в качестве ударных и шумовых инструментов самые немыслимые предметы (причем, не все из них получилось идентифицировать): кости, разнообразные молоточки, сантехнические трубы, проволока и многое другое.

Судя по всему, некоторые постоянные слушатели концертов в квартире Рихтера никак не ожидали услышать то, что прозвучало в этот день – многие уходили посередине концерта. Удивительно: Кейдж родился более ста лет назад, но его музыка до сих пор terra incognita, несмотря на давние и многократные попытки исполнителей познакомить русских меломанов с его пьесами. Творчество Кейджа можно любить или не любить (впрочем, последний вариант более распространен). Однако, после знакомства с его сочинениями собственное восприятие музыкального материала неизменно меняется, обнаруживая новые грани понимания такого неоднозначного явления, как музыка.

Кристина Агаронян, IV курс ИТФ

№5 (175), май 2018

27 апреля в Большом зале выдающийся пианист Фредерик Кемпф дал сольный концерт. Название вечера – «20 лет в России» – было выбрано неслучайно. Выступление перед русской публикой для Кемпфа стало особой традицией. Именно в России он приобрел известность, когда в 1998 году на    XI Международном конкурсе имени П.И. Чайковского ему присудили 3-ю премию. Уже тогда в своем интервью он с восторгом восклицал: «В России очень страстная, эмоциональная публика. Чувствуется, что люди понимают музыку. Это прелесть – играть здесь!»

Концерт открылся вступительным словом музыкального критика Артема Варгафтика, который яркой эмоциональной речью подчеркивал степень таланта пианиста. Перед исполнением каждого номера ведущий представлял компактную, но очень емкую и содержательную аннотацию.

Программа включала в себя этюды op. 10 Шопена, этюды-картины op. 39 Рахманинова, а также прелюдию, интермеццо и финал Николая Капустина. Выбор этого композитора – весьма оригинальная находка. Сквозь колоритную, «пряную» джазовую аккордику, импульсивно-огненную ритмику проскальзывали черты шопеновской, а временами и рахманиновской экспрессии. Безусловно, это создавало поразительную слитность в драматургии всего концерта. Особое впечатление произвела прелюдия Капустина, которая в интерпретации Кемпфа звучала подобно музыкальному «полотну», заполненному гаммой многоцветных ассоциаций.

В этюдах Шопена Кемпф продемонстрировал блестящую технику, умение тонко чувствовать художественную задачу пьесы. При этом трактовка образов некоторых этюдов у музыканта индивидуальна. Например, в этюде С-dur Кемпф удивительным образом сочетал торжественную «космическую» высокопарность и мягкую игру, богатую различными нюансами (филигранное выделение басов, снятие педали в некоторых моментах).

В этюде E-dur пианист избрал более подвижный темп, что слегка нарушало сдержанность благородной напевной темы и движущейся фактуры. Превосходно прозвучал также и «Революционный этюд» c-moll в особо трогательном воплощении трагического пафоса. В этюдах-картинах Кемпф с живописной рельефностью воплотил образы рахманиновских музыкальных «фресок». А в «Чайке» картину моря с жалобными птичьими криками пианист передал удивительно трепетными интонациями.

На бис Фридерик Кемпф исполнил вторую часть «Патетической» сонаты Бетховена в манере, близкой этюду E-dur Шопена. Философская созерцательность мгновенно сменялась легкой взволнованной кантиленой.

Несомненно, каждое выступление английского пианиста является знаковым событием в концертной жизни России. К сожалению, в этот раз публики было не так много. Трудно сказать, с чем это связано – возможно, с высокими ценами на билеты, возможно, с отсутствием громкой рекламы. Тем не менее, успех концерта был оглушительным. Говоря словами А. Варгафтика, остается лишь пожелать Кемпфу «многих счастливых возвращений в Россию».

Андрей Жданов, I курс ИТФ

№5 (175), май 2018

Музыка, вышедшая в этом учебном году из-под пера молодых консерваторских композиторов, прозвучала 5 мая в зале им. Н.Я. Мясковского. Студенты II курса композиторского факультета представили любителям «чего-то нового» свои произведения. В прошлом сезоне они уже провели подобный концерт в Овальном зале Музея Рубинштейна, и тогда возникла прекрасная идея исполнять «новоиспеченную» музыку каждый год. Ребята показывали недавно написанные сочинения как самостоятельно, так и с помощью своих друзей-музыкантов.

Каждый молодой автор ищет свой стиль. Каждое сочинение требует индивидуального решения. Потому на концерте звучала очень разная музыка: иногда легкая и мелодичная, местами тревожная и настойчивая, где-то таинственная и магическая. В основном это были пьесы для фортепиано: Прелюдия на русскую тему Владимира Такинова, «Пьеса» Кристины Оганесян, «Фантазия» Романа Млодика, «Поэтические картинки» Виктора Корсакова. Виктор Зиновьев представил на концерте «Каденцию» для флейты соло.

Большое разнообразие в концерт внесло исполнение двух контрастных пьес для органа (Вера Петрова). Разными красками переливались обработки русских народных песен («По морю, морю синему» в обработке Петра Дятлова для виолончели и фортепиано), были продемонстрированы необычные тембровые сочетания (в «Плутониаде» для балалайки и тенора Елизаветы Згирской на слова А. Зайцева). Очень энергично прозвучало Flamenco Ынхе Им для ансамбля ударных инструментов и Квинтет для медных духовых Павла Микаеляна.

Некоторые композиторы комментировали свои сочинения. Так, Анастасия Рыкалова рассказала о своих Вариациях для виолончели и фортепиано: «Тему я писала долго, а начиная со второй вариации стало так легко, что, казалось, я не успеваю записывать. Музыка сама привела меня к неожиданному финалу в Fis-dur».

Квинтет для медных духовых инструментов П. Микаеляна находится еще в стадии завершения. По словам самого композитора, выбор инструментального состава объясняется просто – желанием «набить руку» под руководством профессора Ю.С. Каспарова в сочинении для всех групп инструментов (две трубы, валторна, тромбон и туба). Первая часть квинтета была написана осенью прошлого года, вторая в январе нынешнего, а буквально накануне концерта родилась идея третьей части.

Надеюсь, что музыкальные встречи с молодыми авторами, которые способны заинтересовать и порадовать публику своим творчеством, продолжатся и в следующем году.

Антонина Чукаева, II курс, муз. журналистика

№5 (175), май 2018

Театр балета имени Леонида Якобсона – уникальный, первый в России балетный театр, отделившийся от оперной труппы. Мировую известность и славу он получил благодаря непревзойденным миниатюрам балетмейстера, чья творческая свобода и полет фантазии приводили зрителей в неистовый восторг, а автора … на ковер к начальству! «Каждая постановка, словно скандал в благородном семействе!» – кричали критики на всех углах. Труппа состояла в основном из приезжих артистов, прошедших подготовку не в самых ведущих учебных заведениях. А в скором времени в постановках Якобсона стали выступать такие выдающиеся артисты как Майя Плисецкая, Михаил Барышников и другие звезды. И только после смерти Леонида Вениаминовича репертуар театра оживился новыми классическими постановками, первыми из которых стали бессмертные «хиты» балетной сцены – «Лебединое озеро» и «Жизель».

Великий балет Чайковского по-прежнему остается визитной карточкой театра. Премьера «Лебединого озера», обновленного под руководством талантливого театрального художника Вячеслава Окунева, состоялась в июне 2015 года. Постановочная группа очень бережно обошлась с оригиналом, оставив классическую версию хореографии балета, созданную Мариусом Петипа и Львом Ивановым.

Безусловно, все помнят историю «Лебединого озера», разворачивавшуюся на глазах у современников П.И. Чайковского. Дорога к славе проходила не через «усыпанную розами ковровую дорожку», а через кусты колючего терновника. Примечательно, что долгую жизнь спектаклю обеспечила петербургская постановка 1895-го года. И после долгожданного успеха балет был поставлен бесчисленное количество раз на сценах лучших театров всего мира. Кто бы мог подумать, что еще 100 лет назад «высочайшие умы» столицы пускали ядовитые замечания в сторону его хореографии, в том числе обвиняя кордебалет за неуместное размахивание руками!

В нынешнем 49-м сезоне театра имени Якобсона «Лебединое озеро» вновь радует зрителей своей завораживающей атмосферой волшебства. К сожалению, балетная труппа до сих пор не имеет собственной площадки. На этот раз двери для них с радостью распахнула историческая сцена Мариинского театра, одна из немногих сохранившая дух прошлого.

Спектакль 9 апреля прошел на одном дыхании. Бессмертная музыка Петра Ильича в прекрасном исполнении Санкт-Петербургского государственного академического симфонического оркестра (дирижер – Владимир Артемьев) не могла оставить равнодушным даже самого бесчувственного слушателя. А замечательные красочные декорации и костюмы помогли окунуться в мир тевтонских рыцарей и прекрасных дам, сказочных замков и романтических саг.

Восхищение вызвали необыкновенная пластика артистов балета Якобсона и, конечно, их тонкая актерская игра. Только одно перевоплощение Одетты в Одиллию (Алла Бочарова) заслуживает бурных и долгих оваций! Некоторым счастливчикам, сидящим в первых рядах партера, удалось разглядеть и потрясающую мимику танцоров.

Действие балета завораживало и держало зрителей в настоящем напряжении. Разрядка произошла, пожалуй, только в последних тактах – во время звучания столь любимой слушателями элегической темы главной героини. Ее торжественное и мощное «провозглашение» tutti завершило рассказ об истории вечной любви Зигфрида и Одетты.

Немецкий философ Гегель когда-то сказал: «Подлинные бессмертные произведения искусства остаются доступными и доставляют наслаждение всем временам и народам». Балет П.И. Чайковского «Лебединое озеро» по праву можно отнести к таким бессмертным творениям, до глубины души трогающим сердца людей.

Олеся Бурдуковская, IV курс ИТФ