№ 9 (161), декабрь 2016

«Любите ли вы театр так, как люблю его я?», – вспоминаются знаменитые строчки в исполнении Татьяны Дорониной. Каждый посетивший удивительно добрые и в высшей степени интеллигентно поставленные спектакли петербургского детского музыкального театра «Зазеркалье», скорее всего, ответит: «Да!». Рассчитанные на абсолютно любого слушателя, они воспитывают в нем не просто музыкально грамотного, но и высоко образованного, культурного человека.

Редкие московские гастроли труппы из северной Пальмиры состоялись недавно в рамках I Фестиваля музыкальных театров России «Видеть музыку», организованного Ассоциацией музыкальных театров (рук. – Георгий Исаакян) при поддержке Министерства культуры РФ и ПАО «Лукойл». «Это большая честь участвовать и открывать фестиваль», – подчеркнул главный режиссер театра Александр Петров.

Все представления театра «Зазеркалье», показанные в течение недели, прошли буквально на одном дыхании. В Большом театре можно было окунуться в атмосферу жизни различных народов и эпох: от библейского «Ноева ковчега» Бриттена, предназначенного в основном для детского исполнения, японско-китайской темы «Мадам Баттерфляй» Пуччини и даосской притчи «Сказка о Соловье, Императоре и Смерти», до жизни немецкого провинциального театра начала прошлого века («Директор театра» Моцарта), событий в Италии первой половины ХХ столетия («Джанни Скикки» Пуччини, «Любовный напиток» Доницетти) и современного телевизионного канала «La Gazzetta», куда перенесено действие оперы Россини «Газета, или Брак по объявлению».

Каждая постановка, подобно отблескам самоцветов, раскрыла разные грани человеческих эмоций, а с точки зрения режиссуры, заставила под иным углом взглянуть на устоявшиеся интерпретации популярных итальянских опер. Во всех спектаклях чувствовался свой «почерк» театра: на экране или в декорациях обязательно присутствовал портрет композитора / драматурга, чье сочинение исполнялось в данный момент.

В новой сценической версии «Любовного напитка» фантазия А. Петрова пошла еще дальше. Каждому персонажу ради шутки была «присвоена» фамилия или имя известного деятеля итальянского искусства: Адина Малибран, Неморино Доницетти, его соперник Белькоре Беллини, хитрый мошенник Дулькамара Масканьи и его слуга Гаэтано.

Тщательно продуман был вопрос с языком либретто. И меломаны, и искушенные слушатели могли выбрать: слушать оперы на языке оригинала или в русском переводе (особенно это касается «осовремененных» разговорных диалогов «Газеты», выполненных Н. Голь, с итальянским текстом в музыкальных номерах). Примечательно, что дети, для которых по сути была написана одноактная опера Бриттена, наравне со взрослыми пели по-английски. Комические же оперы Моцарта и Пуччини, показанные в один вечер, наоборот, исполнялись преимущественно в русском переводе (только в «Директоре театра» звучал немецкий текст в музыкальных номерах).

Несомненной творческой удачей всех спектаклей стал превосходный певческо-актерский состав труппы. Их естественная игра и пластичность приковывали к себе внимание: хотелось не только слушать завораживающие по красоте голоса, но и смотреть на разворачивающееся действие гармоничного актерского ансамбля, где каждое движение, каждая режиссерская задумка были логически оправданы.

Театр «Зазеркалье» привез в Москву целую сокровищницу красивых голосов. Перечислю лишь некоторых исполнителей, у которых синтез вокального мастерства и актерской одаренности производил ошеломляющее впечатление. Это звенящий, серебристый голос миниатюрной Соловушки Марины Кудряшовой из даосской притчи. Это приятный нежный тембр Дарьи Росицкой, выступившей в партии Дораличе из «Газеты» и Жены Ноя в «Ковчеге». Это восхитительный сочный и очень сильный голос Елены Миляевой, исполнившей партию Адины-библиотекаря с изумительной филировкой. Это сладкоголосый красавец тенор Дамир Закиров, с которым публика познакомилась в роли звезды эстрады Альберто из «Газеты» и велосипедного мастера Неморино. Это прирожденные комические актеры Александр Подмешальский (Дон Помпонио, директор телеканала «La Gazzetta» в опере Россини) и Леонид Нечаев (Директор театра у Моцарта и ведущий шоу «Замуж вслепую» в современной интерпретации Россини).

Пением детского хора вместе с публикой протестантских хоралов в «Ноевом ковчеге» завершились гастроли «Зазеркалья» в Москве, символизируя своего рода единение всего человечества в благоговейном порыве. Причем, на такой «одухотворенной ноте» – в День музыки (1 октября)! И захотелось верить, что все музыканты – одна большая и дружная семья, и что «Зазеркалье» сможет в следующий раз снова подарить безмятежную радость и веру в чудо искусства!

Мария Зачиняева,
выпускница ИТФ

№ 7 (159), октябрь 2016

Три! Два! Один! Alarm! Поехали!.. Взлет ракеты, крушение какой-то постройки в духе «Черного квадрата» Малевича и резкое fortissimo всего оркестра… Фантасмагорический мир оперы Сергея Прокофьева «Любовь к трем апельсинам», появившаяся в репертуаре Музыкального театра имени К. С. Станиславского и В. И. Немировича-Данченко, с первых минут захватывает внимание зрителей.

Поставленная режиссером Александром Тителем и дирижером Александром Лазаревым в июне этого года к 125-летию со дня рождения композитора, опера вызвала большой интересу московской публики благодаря высокому уровню профессионализма певцов-артистов (а их партии требуют достаточно развитой вокальной техники) и оригинальной режиссуре, отличной от версий «Геликон-оперы» и театра Н. Сац. Еще с чикагской премьеры 1921 года «опера-скерцо» (выражение музыковеда Г. Орд-жоникидзе) была признана безусловным шедевром музыкального театра. И каждое ее последующее появление на сцене приковывало к себе внимание: что же еще можно придумать такого, что не обозначил в своей партитуре гениальный композитор-режиссер и что еще не показали в предыдущих постановках?!

Новая сценическая версия, частично перенесенная из Латвийской национальной оперы (постановка А. Тителя – М. Озолиньша 2013 года), приятно удивила разнообразием ассоциативных связей с различными историческими и культурными эпохами: от импровизированной комедии dell`arte XVIII века, куда отсылает одноименная фьяба Карло Гоцци (литературный источник «Апельсинов»), к живописи ХХ века и реалиям жизни второй половины XX – начала XXI. Абстрак-ционизм и супрематизм Малевича кроме знаменитого «квадрата» проявляются также в оживших геометрических фигурах II действия, безуспешно пытающихся развеселить Принца (Александр Нестеренко). Танцующая гимнастка (Ольга Костерина) на гигантском шаре из пролога напомнила «Девочку на шаре» Пикассо, а торчащие из повозки человеческая рука и нога мертвых принцесс на фоне пустыни – живопись Дали.

Главной задачей своей постановки Титель видел отказ от знаменитого приема «театр в театре», который изначально предполагался у Прокофьева. И в то же время, по мнению художника-постановщика Владимира Арефьева, авторы спектакля «попытались представить себе, что есть великий, вечный театр – театр улицы», где «каждый из нас может стать участником представления, исполнителем одной из ролей».
Уже в прологе пространство «театра улицы» погружает слушателей в водоворот городской, абсолютно современной толпы, где нашлось место и пожарникам – «Трагикам», и полицейским – «Комикам», и медикам – «Лирикам», и строителям – «Чудакам» в желтых жилетках, и неугомонным папарацци-фотографам, которым досталось роль «Пустоголовых»…

Веяние нынешнего времени, конечно, отразилось и на костюмах солистов, выдержанных либо в офисном стиле, как у Леандра (Андрей Батуркин), либо в духе хиппи, как у Смеральдины (Элла Фейгинова) или в рок-стилистике у Фаты Морганы (Ирина Ващенко). Внимания заслуживает их цветовая палитра: помимо оранжевого цвета апельсинов определенную «змеиную» символику несет зеленый цвет в платьях Фаты Морганы и ее подопечной Смеральдины, по-змеиному извивающейся в спектакле.

Особый интерес вызвало визуальное воплощение царства Креонты и превращение главных злодеев – Фаты Морганы, Леандра, Клариче (Лариса Андреева) и Смеральдины— в рок-группу«Orangetrash», раздавленную в конце спектакля катком и вкатанную в асфальт.

А мрачный зимний пейзаж военного лагеря с гуляющим белым медведем, колоритной крупногабаритной блондинкой Кухарочкой (Максим Осокин), с ракетной установкой «Creonta» и площадкой для ее запуска, скорее всего, отсылает слушателей к некой заброшенной ракетной базе. Объединение отрицательных персонажей в единый коллектив – квартет в духе популярных рок-групп «Skyforger» или «Зодиак» с точки зрения пластического решения спектакля готовится постепенно: каждый участник на протяжении всего представления немного пританцовывает (пусть даже и в разных стилях).

«Изюминкой» июньского спектакля стал видеоряд И. Сипуновой с острыми и меткими выражениями: «Тигра нам не хватало…» (про наряд Труффальдино), «Грубовато» (о падении Фаты Морганы на глазах Принца), «Почему три? [апельсина]», «Ну, накрутили…» и «Птицу ваще не видно…» (о путешествии Принца и Труффальдино за апельсинами), «Колонка не работает» (когда пытаются напоить водой принцесс)…
«Это история про то, что нельзя унывать. Про торжество смеха, искусство смеха. Про то, что если люди – хотя бы несколько человек – способны к самоиронии, то мир не безнадежен. Вот мы и позволили себе немного подурачиться» (Алек-сандр Титель).

Мария Зачиняева,
выпускница МГК

№ 6 (158), сентябрь 2016

На Первом всероссийском фестивале музыкальных театров «Видеть музыку» 5 октября Иркутский музыкальный театр им. Н. М. Загурского представит спектакль «Анна и Адмирал. История любви», музыку к которому написала выпускница МГК Татьяна Шатковская-Айзенберг.

Любовь «белого» адмирала Александра Колчака и княжны Ан-ны Тимирёвой, дочери В. И. Са-фонова – пианиста, знаменитого директора Московс-кой консерватории – одна из поэтичных страниц в истории России. Он старше ее, командующий флотом, примерный семьянин, она – жена офицера, недавно переехавшая в Гельсингфорс (Хельсинки) с мужем и маленьким сыном. Неожиданная, случайная встреча перевернула их жизнь. «Я Вас больше, чем люблю», – ответил Александр на пылкое признание Анны.

А потом разлука, редкие встречи и письма, которые спасали их от отчаяния. И вот, наконец, долгожданная встреча. «Для того, чтобы встретиться в Харбине мы с двух сторон объехали весь земной шар, но зато у нас был целый месяц счастья…» – с радостью писала Анна. Казалось бы, на этом их испытания закончились, но неожиданный арест Колчака в Иркутске помешал долгожданному воссоединению. «Арестуйте и меня. Я не смогу без него жить!» – сказала Анна, желая остаться с любимым до конца. А потом – расстрел Колчака. Они сидели в соседних камерах, и она видела, как его уводили…

Шли долгие годы ссылок, унижений, пыток, допросов. Но она не отреклась от своей любви, не предала его. «И если я еще жива, наперекор судьбе, то только, как любовь твоя и память о тебе!» – эти слова могла произнести только сильная женщина, сумевшая пронести свою любовь через всю жизнь.

Широкому зрителю история любви Колчака и Тимирёвой стала известна после выхода отечественного художественного фильма А. Кравчука «Адмирал» (2008) с участием К. Хабенского и Е. Боярской. А недавно эта тема получила музыкальное воплощение: в декабре 2015 года в Иркутске прошла премьера экспериментального музыкально-пластического спектакля «Анна и Адмирал. История любви».

Спектакль, поставленный главным режиссером Иркутского музыкального театра Анной Фекета, прочно вошел в репертуар. В его основе – пьеса, написанная А. Фекета по материалам писем и дневниковых записей героев, а также видеохроника начала прошлого столетия, запечатлевшая самого Колчака. В отличие от фильма, действие происходит в одном из иркутских лагерей – повествование идет от лица заключенной Анны, жизнь которой наполнена воспоминаниями об их встрече и времени, проведенном вместе.

В одноактном спектакле соединяются пение, разговорная речь (декламация) и пластика (хореография). Интересно трактованы участники любовного «треугольника»: обе женщины – Анна (Анна Рыбникова) и Софья, жена Колчака (Татьяна Кокина) – единственные поющие персонажи в спектакле. Голос Колчака (народный артист РФ Николай Мальцев), возникая в сознании главной героини и даже вступая с ней в диалог, звучит отдельно от визуального воплощения персонажа (артист балета Юрий Щерботкин), усиливая эффект ирреальности происходящего.

Музыкальная стилистика с характерной для мюзиклов эклектичностью и номерной структурой простирается от романтического вальса Анны в момент предчувствия зарождающейся любви, их с Колчаком яркого, в духе шотландской музыки танца «Зонтики» до бесстрашной рок-песни героини «Арестуйте меня! Для меня это счастье!» и банальной, грубоватой мелодии танца НКВДшников с девушками-заключенными под звуки баяна. В качестве инструментального сопровождения выступают скрипка (Алена Федоренко), труба (Андрей Васев), фортепиано (Ольга Бутыгина), баян (Михаил Тарасов), бас-гитара (Сергей Есиков), ударные, включая ударную установку (Игорь Мигунов). Музыкальным рефреном проходит тема любви, каждое ее проведение в новом варианте инструментовки подчиняется логике «крещендирующей формы», где финал становится кульминацией – настоящим оазисом нежности и любви, утраченной безвозвратно.

Замечательны слова Анны Фекета – режиссера, хореографа и либреттиста: «Наш спектакль – это гимн женщине! Гимн настоящей любви! <…> Это необычная, эмоционально сильная постановка, которая никого не оставит равнодушным».

Мария Зачиняева,
выпускница ИТФ

№ 9 (152), декабрь 2015

Дж. Миннити и проф. К. В. Зенкин

В сентябре–октябре молодые музыковеды, исполнители и композиторы приняли участие сразу в нескольких масштабных мероприятиях: 27 сентября в Московской консерватории в работе студенческо-аспирантской секции в рамках Второго международного конгресса Общества теории музыки (см. «РМ», 2015. № 7 – ред.); 12 октября в Доме композиторов – в XXVII Творческом собрании молодых исследователей, исполнителей, композиторов, педагогов навстречу международному фестивалю современной музыки «Московская осень-2015» «В художественном пространстве времени: идеи, проблемы, Музыка»; 16–18 октября – в конференции Ассоциации музыкальных театров России, организованной Детским музыкальным театром имени Н. И. Сац. Творческая молодежь из разных уголков России и зарубежья имела возможность выступить с интересными докладами, поделиться идеями, выразить свое мнение по актуальным вопросам и, что самое важное, – быть услышанной и понятой людьми, от которых, собственно, и зависит реализация их проектов (последнее касается композиторов). Остановлюсь на самых ярких событиях.

Александра Савенкова

В молодежной секции Конгресса участвовали представители России (Людмила Лейпсон, Новосибирск. «К понятию музыкального материала: от Т. Адорно до наших дней»), Италии (Джулио Миннити. «Новые свидетельства о русских музыкантах в Италии, XVIII век»), США (Кнар Абрамян. «Интермеццо cis-moll, ор. 117 № 3 Брамса: на пересечении шенкеровского и герменевтического методов анализа»), Австрии (Александра Савенкова. «Д. де ла Мотт и его реформаторский подход к преподаванию музыкально-теоретических дисциплин»), Болгарии (Иван Янакиев. «К вопросу о неравномерных темперациях в ХХ веке: теория М. Ренолд»), Туркмении (Шемшат Аннаглыджова. «О влиянии некоторых стилистических принципов Шостаковича на инструментальное творчество Р. Реджепова). Порадовал иллюстрацией на фортепиано своего доклада на тему «Стилевые курсы гармонии Д. де ла Мотта и Ю. Н. Холопова: попытка сравнения» студент IV курса МГК Илья Куликов (кл. доц. Г. И. Лыжова). Выступили аспиранты МГК: Александра Сафонова рассказала об особенностях инспекторской деятельности известного французского композитора XVIII в. А. Гретри, Диана Локотьянова – о цецилианском движении в эпоху романтизма, Галина Уварова — о кинестетическом восприятии музыки в отечественном музыкознании на примере работ Е. Назайкинского. Завершил работу сессии докладом о творческой деятельности трубача В. Новикова выпускник аспирантуры Никита Токарев.

Презентация проектов режиссёров и композиторов, пресс-центр театра Н. Сац

Организаторы международной театральной конференции (Г. Исаакян, Н. Дараган), прошедшей при поддержке Министерства культуры РФ и под эгидой известных театральных сообществ Европы (Opera Europa и RESEO), в большей степени ориентировались на практическую составляющую. Программа трех дней была выстроена по принципу чередования практических семинаров с творческими лабораториями, в т.ч. презентацией новых сочинений современных композиторов для детей, премьерой спектакля «Лисичка. Любовь» по опере Л. Яначека «Похождения Лисички-плутовки» (16 октября, Театр Сац, реж. Г. Исаакян) и показом мюзикла «Ходжа Насреддин» (18 октября, Московский театр оперетты). Конференция предназначалась не только для «посвященных» – руководителей, режиссеров, завлитов музыкальных театров, представителей СМИ, — но и для широкой аудитории, включая студентов.

Особого внимания заслуживает презентация проектов и произведений современных композиторов, которую вела Надежда Дараган. Авторы детских опер, балетов, мюзиклов и синтетических театральных жанров сами демонстрировали сочинения в живом исполнении, аудио- и видеозаписях. Их свежие идеи и оригинальный подход в ряде случаев заинтересовали представителей различных театров (мюзикл молодого композитора Антона Светличного «Неточка Незванова» по Достоевскому, кажется, уже планируют поставить в его родном городе Ростове-на-Дону).

Илья Куликов

Открыла конференцию чудесная дилогия одноактных опер выпускницы консерватории Татьяны Шатковской-Айзенберг «Краденое солнце» и «Федорино горе» по сказкам Чуковского. Краткие сочинения для детских голосов написаны в стилистике симфоджаза (с цитатами афроамериканских спиричуэлс и использованием русских народных интонаций-попевок). «Волшебство сказки, обращение к детям посредством музыки, игра, способная заглянуть в сердце каждого, – такова основная идея театрального проекта», – пояснил автор. Помимо демонстрации музыкальных фрагментов (увертюры к «Федориному горю» в исполнении оркестра колледжа Беркли, избранных арий из опер в исполнении сопрано Натальи Приваловой и автора) сообщение Шатковской-Айзенберг ярко дополнили красочные иллюстрации и эскизы декораций художника Татьяны Киселевой.

Среди докладчиков было приятно встретить представителей Московской консерватории: студента Ивана Гостева (кл. проф. В. Г. Агафонникова), показавшего одноактную оперу «Данко» – призера конкурса на лучшее оперное сочинение для Оперной студии МГК, преподавателя кафедры инструментовки О. В. Евстратову и выпускника консерватории Артёма Васильева с двухактными балетами «Алиса в стране чудес» и «Чаплин и Мария».

Богатая и плодотворная на музыкально-театральные события осень этого года вслед за удивительно солнечной погодой оставила прекрасные воспоминания о прошедших мероприятиях.

Мария Зачиняева,
студентка V курса ИТФ, секретарь СНТО МГК

№ 9 (143), декабрь 2014

Петр Капица утверждал, что наука должна быть занимательна. А слово «конференция» в представлении студентов часто ассоциируется с серьезным, протяженным по времени, статичным и достаточно монотонным мероприятием. Количество слушателей на нем обычно совпадает с количеством выступающих. Печальная статистика объясняется ясными причинами: сложные для устного восприятия доклады, поток научных слов и выражений без их объяснения, невнятное произнесение тихим голосом и (или) в крайне быстром темпе, – всё это не придает событию привлекательности даже в глазах интересующейся наукой молодежи. В результате важные вопросы остаются без подробного обсуждения, коллеги «по цеху» либо стесняются, либо не хотят критиковать друг друга по этическим соображениям. А свежесть взглядов и яркость научных открытий сменяются консерватизмом и узостью суждений.

Жива ли наука сейчас и есть ли у нее будущее – вопросы закономерные. Однако секрет долголетия науки следует искать вовсе не во внутреннем преобразовании «взрослых» конференций, а в появлении студенческих конференций дискуссионного характера. В этом плане показательна ноябрьская Всероссийская научно-творческая конференция «Музыкальный и драматический театр: пересечения и взаимодействия», организованная силами СНТО МГК и Московского студенческого центра.

Мощный старт для развития студенческой научной жизни был задан еще в прошлом году проведением Всероссийской научно-творческой студенческой конференцией «Рихард Вагнер и мировой оперный театр». Яркие и разнообразные по тематике доклады молодых журналистов МГУ, театроведов ГИТИСа, музыковедов Московской, Казанской, Ростовской консерваторий и других вузов не в последнюю очередь повлияли на идею создания студенческого научного общества Московской консерватории.

Первая конференция СНТО МГК проходила в рамках ежегодного Московского фестиваля «Студенческая наука», имевшего статус конкурса. В жюри нашей конференции вошли: Р. А. Насонов (доцент кафедры истории зарубежной музыки, куратор СНТО МГК, председатель жюри), Е. Е. Потяркина (преподаватель кафедры истории русской музыки), Г. И. Лыжов (доцент кафедры теории музыки) и М. А. Гайкович (заведующая отделом культуры «Независимой газеты»). Первое место разделили аспиранты Павел Алексеев (Санкт-Петербург), Надежда Игнатьева (Москва); лауреатами стали: аспирант Владислав Тарнополь-ский (Москва, II премия), студенты Елизавета Гершунская (Москва, III премия) и Мария Мелюкова (Астрахань, III премия).
Как и год назад, выбор тем и география (Москва, Санкт-Петербург, Казань, Ново-сибирск, Астрахань) были разнообразны. Участники с огромным энтузиазмом рассказывали о явлениях барочного, классицистского, романтического и современного театров (классического и авангардного).

Первый тематический блок был связан с барочной музыкой трех европейских стран: Италии, Англии и Франции. Открыла собрание Н. Игнатьева (МГК) сообщением о музыке Дж. Гастольди к пасторальной трагикомедии Дж. Б. Гуарини «Верный пастух» (1598). А. Климчук (Новосибирская консерватория) познакомила слушателей с редким для Г. Перселла сочинением на сюжет исторического мифа «Боадицея, или английская героиня». Завершил барочную тематику доклад А. Сафоновой (МГК) «А. Гретри об искусстве актера в музыкальном театре».

Традиции русской классической оперы на примере «Левши» Р. Щедрина раскрыла М. Зачиняева (МГК), продемонстрировав не только фотографии с постановки Мариинского театра и фрагменты либретто, но и редкие аудиоматериалы. М. Голованева (Астраханская консерватория) познакомила слушателей с оперой «Эмили» зарубежного композитора К. Саариахо, показав фрагменты клавира и видеозаписи.
В. Тарнопольский (МГК) рассказал о новом жанре музыкального спектакля-путешествия. Оригинальную тему «Жанра оперы в театре кукол» раскрыла Н. Решетова (Новосибирская консерватория). О герменевтике и музыке спектакля рассуждал П. Алексеев (ГИИИ, Санкт-Петербург). Е. Гершунская (МГК) рассказала о преломлении античных сюжетов в операх С. Танеева. Горячо обсуждая спорные режиссерские прочтения «произведений будущего» Вагнера, А. Кудрявцев (МГК) высказал мысль о создании композитором нового жанра киномузыки, где звучание определяется изображением.

Не остались в стороне и современные постановки классических опер. Е. Закрыжевская (МГУ) поделилась впечатлениями от «Демона» А. Рубинштейна в постановке Г. Тростянецкого. М. Мелюкова (Астраханская консерватория) рассказала о «Пиковой даме» в Астраханском оперном театре. Д. Топилин (Казанская консерватория) познакомил слушателей с интересными зарубежными режиссерскими версиями «Электры» Р. Штрауса.

В целом студенческая конференция запомнилась всем участникам широким охватом оперных сочинений, а также вопросов жанра и исполнительских прочтений. На протяжении двух дней докладчики живо делились впечатлениями о сообщениях, бойко задавали друг другу вопросы, вызывая интересную научную дискуссию. Видя блеск и энтузиазм в глазах юных исследователей, увлеченно рассуждающих о вопросах современной науки, невольно начинаешь верить, что она жива и будет жить!

Мария Зачиняева,
 студентка IV курса ИТФ

№ 9 (143), декабрь 2014

«Левша» – шестая и последняя на сегодняшний день опера Родиона Щедрина, продолжающая традиции его оперного творчества. Она написана к открытию новой сцены Мариинского театра и посвящена художественному руководителю театра, дирижеру Валерию Гергиеву в честь его 60-летия. Премьеры оперы (сценическая и театральная) состоялись летом прошлого года, а 4 ноября 2014 г. спектакль был показан в Лондоне. Безусловно, первоклассное исполнение оперы обеспечило участие в постановке самого Валерия Гергиева, но и весь исполнительский состав оказался на высоте.

Сцена из спектакля

Особо стоит отметить актерские работы Марии Максаковой – английская принцесса Шарлотта, Кристины Алиевой – Блоха, Эдуарда Цанги – атаман Платов, Екатерины Гончаровой – одна из разговорных женщин и Станислава Леонтьева – исполнителя партии Левши во втором составе («первый Левша» Андрей Попов был даже выдвинут экспертами на «Золотую маску»). Сильное впечатление от спектакля остается благодаря тонкой режиссуре Алексея Степанюка, стильным декорациям Александра Орлова и продуманным костюмам Ирины Чередниковой.

Композитора давно интересовал этот сюжет. «В “Левше” Лесков объединил все самые характерные признаки русской души. Тут и хитринка, и степенность, и полное презрение к смерти, и талант, и чувство юмора, и страсть к алкоголю – все не перечислить. Часто иностранцы меня спрашивают, что такое русская душа. В ответ я им советую почитать “Левшу”», – признавался Щедрин в интервью для «Известий». Для него это уже третье сценическое воплощение сюжетов писателя (ранее – русская хоровая литургия «Запечатленный ангел», опера для концертной сцены «Очарованный странник»).

Либретто написано самим композитором. Работая над текстом оперы, Щедрин внес ряд фактических, хронологических и литературных изменений. Например, первая сцена сразу переносит зрителей в эпоху Николая I, хотя повесть начинается с заграничной поездки императора Александра I с бывшим фаворитом императрицы Екатерины II атаманом Платовым. В либретто также введены новые персонажи – историческая героиня принцесса Шарлотта, разговорные женщины, аглицкие невесты.

По жанру произведение Щедрина близко эпической опере (патриотическая идея, главный герой – простой русский человек, сопоставление двух народов – русских и англичан, важная роль хора), хотя здесь есть и лирика (монологи Левши, включая лейттему «Аленький цветочек», «Реченька Тулица» разговорных женщин и дуэт их антагонистов – любовные канцоны аглицких невест), и драма (развязка оперы). Композиция оперы включает в себя оркестровые эпизоды (большинство из них имеют обозначения «оркестровые реплики»), монологи, ансамбли действия и состояния, хоровые и смешанные сцены.

Эпилог

Оригинально трактован образ Блохи – «девушки в казенном футляре». Большинство монологов в опере поручено именно ей. Текст партии Блохи – и литературный, и музыкальный, – полностью создан фантазией Щедрина, а виртуозная партия инструментального типа сочинялась специально для колоратурного сопрано Кристины Алиевой. Интересна трансформация ее образа: в первом выходе заграничная «вещица» показала, чему ее выучили «родители» – английскому алфавиту (от A до Z) и кадрили-лансье; Левша же научил ее произносить русский алфавит, танцевать «барыню» и «благодарить за внимание». В результате из стального механизма она превращается в настоящего человека, думающего и искренне оплакивающего смерть своего «учителя» Ванюшки – Ивана Москвина, «косого Левши из града Тулы».

Интересно сценическое решение каждой роли. Принцесса Шарлотта, типичная английская кокетка в модных шляпках (намек на Елизавету II), постоянно прихорашивается перед публикой, держа в руках искусственную болонку. Образ вечно нетрезвого атамана Платова неразрывно связан с огромным красным диваном, на котором его перемещают слуги из одного конца сцены в другой (похожий прием был в последней постановке «Войны и мира» С. Прокофьева в Театре Станиславского, где так же «возили» Элен). Разговорные женщины статичны, как древнегреческие певицы на котурнах (либо неподвижно стоят, либо плавно и очень медленно двигаются, за исключением «Озорных частушек» Левши). Их расположение каждый раз меняется: то они «парят» над сценой справа и слева, то находятся на самой сцене с разных сторон.

Конфликт русских и англичан подчеркнут как музыкальным, так и сценографическим решением. В вокальном отношении русские сцены преимущественно певучи, мелодичны, насыщены песенными интонациями. В некоторых случаях напрашиваются аллюзии на протяжные песни (лейттема разговорных женщин, «Аленький цветочек» Левши). Хор как воплощение русского народа часто становится комментатором и участником событий (хоровая сцена «Куйка аглицкой Блохи на русский лад»).

Английская образная сфера, напротив, по своей сущности инструментальна – не случайно в первой арии Блоха как заводная игрушка танцует модную кадриль-лансье, а ее партия соткана из колоратур. Множество фиоритур присутствует также в вокальной характеристике Шарлотты и аглицких невест.
Картины русской жизни – «тульские сцены» – разворачиваются на фоне русской белой зимы. Вообще «русский» цвет в опере – синий. Ему противопоставлен «английский» красный с различными оттенками: два розовых костюма Шарлотты, швейцары в красных мундирах, красные телефонные будки. Лорды всегда с черными зонтами на случай дождя, пол зеленого цвета в стиле типичных английских лужаек для гольфа или игорного стола. Интерьер Букингемского дворца в чем-то близок и Зимнему дворцу – изображение огромных ног императора словно символизирует, что все находится в его власти; не случайно обе партии русских правителей отданы одному исполнителю (Владимир Мороз).

Костюм Блохи, единственного персонажа, связывающего обе сферы, отражает эволюцию этого персонажа. Сверкающая одежда, буквально переливающаяся металлическим оттенком, цилиндр на голове, короткое платье и изящные туфельки сменяются огромным белым пуховым платком, накинутым на плечи и голову (чтобы не «опростоволосилась» в глазах русских женщин), и русской национальной зимней обувью – валенками, в которых хрупкая Блоха пытается станцевать «барыню». Трогательную колыбельную из Эпилога она поет в том же «русском» наряде. К ней присоединяется народ в одеждах такого же чистого белого цвета со словами Трисвятого («Святый Боже, Святый Крепкий, помилуй нас»)…

Главную идею оперы Щедрин приберегает для финала: «…мы не ведаем, что творим»…

Мария Зачиняева,
студентка IV курса ИТФ
На фото: Левша – Андрей Попов,
Блоха – Кристина Алиева

№ 8 (142), ноябрь 2014

Сцена из спектакля. Фото Елены Лапиной

Мюзикл Александра Чайковского «Жизнь и невероятные приключения Оливера Твиста» блестяще открыл пятидесятый, юбилейный сезон Детского музыкального театра имени Н. И. Сац – первого в мире профессионального театра оперы, балета и симфонической музыки для детей. Мировая премьера спектакля состоялась 25 октября, после чего прошла серия премьерных показов.

По давней репертуарной традиции театра произведение создавалось специально для его труппы. Уникальность этого спектакля в том, что авторы ориентировались на возможности юных артистов – роли Оливера, его друзей Ловкого Плута и Красавчика, а также их сверстников исполняют участники Детской студии Театра имени Н. И. Сац. Ранее дети уже принимали участие во взрослых спектаклях (например, «Кошкин дом»), но мюзикл по «Оливеру» стал первой крупной работой всего состава детской труппы. Вплоть до самой премьеры сохранялась интрига – кто из восьми кандидатов, включая девочек, будет исполнять партию главного героя.

Сцена из спектакля. Фото Елены Лапиной

Композитор Александр Чайковский, автор десяти опер, три из которых – детские, и трех балетов, неоднократно сотрудничал с театром имени Н. И. Сац: «Оливеру» предшествовали оперы «Второе апреля» по рассказу И. Зверева (1984) и «Зимняя сказка» по Шекспиру (2000-2001). По признанию самого композитора, работа над мюзиклом шла достаточно быстро – за три месяца была написана вся музыка, огромную партитуру (более 300 страниц!) он завершил весной этого года.

«Идея сделать мюзикл по «Оливеру Твисту» пришла ко мне очень давно, ведь этот роман Диккенса, роман-приключение о взрослении и становлении человека, очень вписывается в концепцию нашего театра», – признается режиссер-постановщик спектакля и художественный руководитель театра Георгий Исаакян. Либретто сделал детский поэт и драматург Лев Яковлев. Сюжет сочинения, написанного почти 150 лет назад, актуален и в наши дни.

Главный герой, Оливер Твист, чист душой и сердцем. Он не сгибается ни от полуголодного существования в сиротском доме, ни от незаслуженной порки в похоронном бюро, где вынужден работать профессиональным «плакальщиком». Он не ломается и в шайке малолетних воров «мазуриков», возглавляемых расчетливым стариком-ростовщиком Феджином. Даже угрозы бандита Билла Сайкса и прямая попытка убийства со стороны сводного брата Монкса не страшат юного героя – его вовремя спасают верные друзья, а в будущем приемная семья – мистер Бранлоу, Роуз и ее жених Гарри.

Сцена из спектакля. Фото Елены Лапиной

Какая же таинственная сила оберегает Оливера от всех злоключений? Имя ей – Любовь. Мама главного героя умерла при родах, но ее «Колыбельная», открывающая мюзикл, наполнена глубоким чувством материнской любви, которая согревает душу Оливера в трудные моменты жизни и помогает преодолеть их. Бархатный голос Людмилы Бодровой звучит из оркестровой ямы, обволакивая весь зал нежностью и заботой. Тема любви становится сквозной и, на мой взгляд, ведущей на протяжении всего спектакля. Только любовь может противостоять миру зла. Через восприятие этого чувства часто прослеживается отношение к Оливеру других персонажей.

В партии Оливера тема любви раскрывается в его сольных эпизодах, в монологах. Например, в молитве после сцены порки и обращении к портрету молодой дамы из дома Бранлоу в первом действии, где чистый, тонкий голос Ани Кашириной, исполнившей роль главного героя, звучит практически без инструментального сопровождения. Несмотря на то, что во втором действии в техническом плане встречались неточно интонируемые звуки, юной исполнительнице удалось глубоко тронуть сердца слушателей.

Сцена из спектакля. Фото Елены Лапиной

На контрасте отношений строится и противопоставление двух любящих пар. Режиссерская находка их квартета в первом действии – расположение артистов на разных уровнях сцены: Билл и Нэнси стоят на полу, а романтично настроенные Гарри и Роуз «парят» над ними на балконах. Костюмы героев, созданные по эскизам Марии Кривцовой, подчеркивают разницу между ними в социальном статусе: разноцветные, аляповатые цвета одежды у Билла, Нэнси и белые одеяния светловолосой пары из высших слоев лондонского общества. Контраст выражен и в тесситурных особенностях партий: нежному лирическому сопрано Роуз и высокому тенору Гарри противопоставлены драматическое сопрано Нэнси и декламация бандита Билли Сайкса (Константин Ивин), грубо выкрикивающего: «К дьяволу вашу любовь!». Его гибель в перестрелке с полицейскими во втором действии после убийства жертвенно любящей его Нэнси кажется закономерной: он переступил не только через нормы гражданского общества, но и через высший нравственный закон – лишил жизни любимого человека.

Своеобразные представления о любви существуют в противоположном Оливеру мире. Яркая находка композитора – ария ростовщика Феджина «Деточки» из первого действия, в которой отрицательный герой признается в любви не своим подопечным «мазурикам», которых заставляет воровать деньги и носовые платки, а драгоценностям. В номере, прекрасно раскрывается актерское дарование Николая Петренко, позволяющего в репризе дать выход «чувствам» в зажигательном танце с ожерельем на шее. Во время ареста в конце второго действия ростовщик прощается со своими «деточками» и, вспоминая арию, вновь пускается в пляс.

«Любовь – это зло, любовь – это грех!», – поют дуэтом управляющие сиротским домом, мистер Бамбл и миссис Корни, персонажи – прямые антагонисты Оливера. Драматургически им контрастируют два любовных дуэта Гарри и Роуз из второго действия, написанные в лучших традициях бродвейских мюзиклов с упоительными мелодиями и красочными гармониями (особенно второй – «Это наша любовь, это наша судьба!»). Не случайно, именно свадьба героев счастливо завершает мюзикл.

Интересны музыкальная драматургия спектакля, стилистическое разнообразие музыкального материала. Это и «блатные» интонации отрицательных персонажей (управляющие сиротским домом, дама из похоронного бюро, серенада Красавчика и др.). И отголоски барочной стилистики в трагической арии Нэнси с солирующей скрипкой из второго действия – один из самых выразительных номеров. И романтические мотивы в духе эстетики мюзикла (ария Феджина, дуэты Гарри и Роуз). Помимо хроматической тональной системы музыкальный язык спектакля включает два алеаторических фрагмента у струнных, связанных со злодеем Монксом, решающимся подставить Оливера.

В этом спектакле прекрасный актерский состав. Наиболее сильным исполнителем, на мой взгляд, стала Вера Куликова в роли Ловкого Плута. Артистизм, живая и разнообразная игра помимо хороших вокальных данных дают основание предполагать, что девочка свое будущее, скорее всего, свяжет с театром – музыкальным или драматическим. Из состоявшихся артистов больше всего запомнился звенящий, как колокольчик, тембр Ольги Бутенко (Роуз), прекрасно сочетающийся в ансамбле с Сергеем Петрищевым (Гарри). Заслуживают внимания и такие обладатели красивых голосов, как бас Дмитрий Почапский (Монкс), баритон Николай Косенко (Бранлоу), контральто Маргарита Кондрахина (дама из похоронного бюро, миссис Сауэрбери), исполняющие эпизодические роли.

Благодаря стараниям главного дирижера театра Алевтины Иоффе и певцы, и оркестр смогли донести до публики огромный спектр эмоций – от любви до ненависти, затронули тонкие струны души каждого зрителя, подарили необыкновенное ощущение радости и привнесли в жизнь юных слушателей лучики света и добра. Надеемся, что последующие спектакли сезона получатся такими же удачными и незабываемыми!

 Мария Зачиняева,
студентка IV курса ИТФ

№ 7 (141), октябрь 2014

Рояль, рояль, рояль!!!
и радость и печаль
я выплесну
в чудесных этих звуках…
О. Скубеева

…Мощный аккорд до-минорного трезвучия Второй партиты Баха прорезал воздух зала, погрузив слушателей в мир барочных страстей и аффектов. На протяжении всего сочинения публика безмолвствовала, а затем буквально взорвалась аплодисментами и криками «Браво!»…

20 сентября в 19.00 в зале имени Н. Я. Мясковского происходило нечто из ряда вон выходящее – он буквально ломился от слушателей. Люди стояли в проходе (в том числе автор данных строк), сидели на подоконниках, на полу, занимали любой свободный участок. Но мест все равно не хватило – наиболее выносливые и терпеливые остались ждать в коридоре, напрасно лелея надежду, что ко второму отделению концерта публики поубавится. Переполох прекратился, как только элегантная дама средних лет с мягкой улыбкой объявила виновника ажиотажа, на сцену вышел скромный молодой человек, спокойно и уверенно сел за рояль и, дождавшись абсолютной тишины, начал играть.

Что побудило прийти в камерный зал такое огромное количество людей? Какой волшебник заставил трепетать слушателей разного возраста, от самых маленьких до людей преклонного возраста? Имя ему – Алексей Сычев, «самородок земли русской», «липецкий Моцарт», блестящий пианист, ассистент-стажер МГК (класс проф. П. Т. Нерсесьяна), а с апреля этого года – стажер престижного зальцбургского «Моцартеума» в классе Жака Рувье. Лауреат колоссального количества международных конкурсов (в Италии: «Alessandro Casagrande», имени Дж. Б. Виотти, имени Ф. Листа; а также в Голландии, Марокко, Гран-При в чешском «Concertino Praga»), он на протяжении двух часов демонстрировал публике свой исполнительский стиль – изящный, лирический, с одной стороны, и мощный, энергичный и ликующий, с другой.

Программа концерта включала в себя разнообразные сочинения. В до-мажорной сонате Моцарта (КV 330) ощущалась свежесть, легкость, безмятежность, словно мотыльки или сказочные сильфиды порхали над концертным залом. Фантазия Шопена удивила гармоничным балансом между эпической строгостью и драматическим пафосом в духе Листа. Но самым феноменальным, на мой взгляд, стал Вальс Равеля (в авторском переложении для фортепиано): блестящая техника на грани фантастики (одни только «глиссандо» заслуживают отдельной похвалы!) сочеталась с выразительной нюансировкой и открытыми эмоциями. Это произведение оставило, пожалуй, самое сильное впечатление от всего концерта.

Во втором отделении прозвучали «Аврора» Бетховена и Седьмая соната Прокофьева. Было слышно, что пианист прекрасно чувствует стиль и форму (единственную вольность он позволил себе в первой части «Авроры» – не повторил экспозицию). Бетховенская соната искрилась солнечным светом весеннего утра. Драматичное сочинение Прокофьева, словно мощный смерч, пронеслось над слушателями, оставив впечатление внезапно разразившейся катастрофы и ее преодоления. Завершил музыкальный вечер с блеском исполненный виртуозный «Фейерверк» Дебюсси.

Алексей Сычев показал совершенное владение инструментом, позволив своим слушателям наслаждаться музыкой, дышать и жить любовью к ней!

Мария Зачиняева,
студентка IV курса ИТФ

№ 6 (140), сентябрь 2014

Дмитрий Крюков – студент V курса Московской консерватории, стипендиат фонда В. Т. Спивакова. Несмотря на молодой возраст, его выступления на сценах Большого зала консерватории, Московского международного дома музыки, Концертного зала имени П. И Чайковского уже стали регулярными. В 2010 году Дмитрий начал работать в качестве дирижера-ассистента в Государственной академической симфонической капелле России, в октябре 2013 года он вместе с оркестром Капеллы был приглашен на московский фестиваль «Scriabin. Fest», в 2011–2014 годах ассистировал Геннадию Рождественскому в подготовке цикла концертов «Туманный Альбион», а в 2014 году под руководством Г. Рождествен-ского участвовал в постановке оперы «Царская невеста» Н. Римского-Корсакова в Большом театре.

— Дима, почему ты решил стать симфоническим дирижером?

— Это очень длинная история. Когда я поступил в Мерзляковское училище, я не знал определенно, буду ли играть на рояле, заниматься вокалом или дирижировать, была лишь наивная мечта – стать артистом. Однако буквально с первых дней меня захватили уроки дирижирования. Я стал последовательно и неуклонно идти к этой цели – заниматься, заниматься и еще раз заниматься: собственно дирижированием, игрой на инструменте, гармонией и сольфеджио. Сейчас я буквально ежедневно работаю в качестве ассистента В. Полянского и Г. Рождественского, участвую в постановках Большого театра, часто выступаю здесь, в Москве, и начинаю получать отдельные ангажементы на Западе.

— Кто для тебя является главным духовным наставником?

— Мой педагог – профессор Валерий Полянский, которого я считаю выдающимся музыкантом. Его интерпретации произведений любых стилей и эпох совершенно поразительны, но что касается прочтения им русской музыки, например, Чайковского, Рахманинова, Шостаковича, Прокофьева, Глинки, Глазунова, то оно, не побоюсь этих слов, является подлинно великим. Каждый урок у Валерия Кузьмича – это гигантский скачок вперед, который дает возможность стать настоящим профессионалом. Вообще, Г. Рождественский и В. Полянский как исполнители для меня – абсолютные авторитеты, образец дирижерского совершенства и мощной харизмы.

— Сложно ли было поступить на факультет оперно-симфонического дирижирования?

— Когда я поступал в восемнадцать лет, мне сказали, что это очень молодой возраст, и попросили прийти через год. Однако меня взяли на подготовительный курс к В. К. Полянскому. В течение года он видел мои каждодневные старания и «горение» этой профессией.

— Легко ли было во время учебы найти работу по профилю «симфонический дирижер»?

— Мне крупно повезло, что Полянский сразу привлек меня к работе в Капелле. Сначала как пианиста-концертмейстера, а через полгода – как дирижера-ассистента. В течение трех лет я с утра и до вечера, по десять часов в день работал с оркестром, певцами, аккомпанировал хору. Эта работа стала для меня истинной «консерваторией». К сожалению, наша консерватория, в силу разных причин, не может обеспечить студентам регулярной практической работы с оркестром, по меньшей мере, двух еженедельных репетиций. У некоторых ребят очень заметно отсутствие этой практики, а как в любой профессии – чтобы научиться делать что-то по-настоящему, нужно постоянно в этом «вариться».

— Каковы твои обязанности в Капелле?

— Первые полгода я проводил только групповые репетиции: мы выстраивали аккорды с деревянно-духовой группой или выверяли штрихи и нюансы со струнниками. Для начинающего дирижера здесь есть один колоссальный барьер: можно знать специфику инструмента, но, если ты сам им не владеешь – сложно давать музыкантам коррективы и понимать, чего конкретно следует добиться. В этом мне очень помогли, к примеру, занятия Валерия Сергеевича Попова со студентами – они показали, на что нужно обращать внимание в техническом и музыкальном аспектах. Помимо этого я постоянно играл в оркестре на челесте, рояле, клавесине. Валерий Кузьмич часто напоминал мне: «Целым оркестром дирижировать – еще не так трудно, а вот ты проведи групповые репетиции по симфонии Малера, попробуй дать им почувствовать, что они – группа».

— Ты помнишь свое первое выступление в качестве дирижера?

— Мой дебют, не считая камерных выступлений, состоялся 31 декабря 2012 года в РАМТе. Новогодний концерт с оркестром и певцами прошел успешно, после чего мне стали доверять дирижировать уже достаточно большим количеством программ.

— Есть ли конкуренция между дирижерами-симфонистами?

— На мировом рынке сейчас сумасшедшая конкуренция: дирижирование стало модным. К сожалению, далеко не каждый, кто этим занимается, имеет профессиональное образование и навыки. Если вспомнить тех, кто раньше руководил оркестрами, например, в Америке – Тосканини, Кусевицкий, Джордж Селл, великие музыканты… Сейчас эта традиция уходит. Здесь я вижу действительно большую проблему.

— Что ты исполняешь на концертной эстраде и каковы твои ближайшие творческие планы?

— В конце мая я дирижировал «Царской невестой» в Большом театре, 9 июня в Большом зале мы играли с молодыми ребятами Скрипичный концерт и Увертюру «1812 год» Чайковского, Третий концерт Рахманинова. Осенью в Израиле я буду дирижировать концертами и «Колоколами» Рахманинова, «Ночью на Лысой горе» и «Картинками с выставки» Мусоргского. В сезоне запланирован ряд концертов с Капеллой Полянского. Пока ты только начинаешь выступать, не всегда удается самому выбирать программы, часто приходится играть то, что предлагают или просят, например, благотворительный концерт с очень популярной музыкой. Как молодой дирижер я ищу сейчас конкурс, на котором смог бы себя проявить.

— В чем ты видишь цель своей профессии?

— Я считаю, что любой музыкант, особенно дирижер, должен обладать не только харизмой, но и строгим, мощным мужским началом, от дирижера должна за километр чувствоваться сила и энергия. Только тогда он сможет нести красоту в мир, возрождая истинную культуру, которая может воспитать человека, дать ему возможность жить, найти стабильность и счастье внутри себя.

Беседовала Мария Зачиняева,
студентка IV курса ИТФ

№ 4 (129), апрель 2013

Ежегодно в стенах консерватории проходит студенческая конференция по гармонии «Musica theorica». Выступающие студенты II курса ИТФ раскрывают перед слушателями загадки гармонии различных исторических эпох — от Средневековья до XXI века. В этом году все желающие постигнуть тайны гармонии имели такую возможность 28 марта в 412 аудитории.

На конференции слушатели открыли для себя с новой стороны произведения мастеров прошедших столетий: «Фанданго» А. Солера, поздние сонаты Л. Бетховена, фортепианные сочинения К. Дебюсси, «Туонельский лебедь» Я. Сибелиуса. Познакомились с сочинениями современных авторов: русской духовной музыкой прот. А. Правдолюбова, В. Сариева, А. Асламазова; произведениями «Moz-Art a la Haydn» А. Шнитке (1977), «Семь слов» С. Губайдулиной (1982), «Символы Пикассо» Ю. Каспарова. В соответствии с традицией Ю. Н. Холопова – создателя «Musica theorica» – порядок выступлений на конференции был организован по принципу контрастных сопоставлений стилей и эпох: сказочные, таинственно-печальные гармонии «Туонельского лебедя» в стиле северного модерна (Мария Зачиняева) сменились зажигательным испанским танцем «Фанданго» Антонио Солера с характерным доминантовым ладом (Александра Митрошкина), современная русская хоровая церковная музыка с преобладанием диатоники (Эмилия Резникова) – постсериализмом Юрия Каспарова (Людмила Сундукова). Другой принцип Холопова – сравнительный анализ – продемонстрировали Мария Громова и Ксения Ефремова: первая обнаружила связи «Семи слов» Губайдулиной с одноименным сочинением Г. Шютца, вторая показала, как Шнитке интерпретирует стиль Моцарта на примере «Moz-Art a la Haydn».

Значительным преимуществом «Musica theorica – XIX» стала демонстрация анализируемого музыкального материала, сопровождение информативных рассказов аудио- и видеорядом. На телеэкране зрители видели изображения Туонельского лебедя в мифологическом духе, портрет малоизвестного композитора середины XVIII столетия А. Солера, живописные картины А. Ватто и К. Моне. Впечатлило яркое выступление Михаила Кривицкого – «”Прекрасные бабочки” на цветах гармонии Дебюсси». Поэтическое название темы вызвало и оригинальное окончание сообщения: в исполнении докладчика блестяще прозвучала ликующая кода «Острова радости» Дебюсси.

В завершение конференции ее руководитель проф. И. К. Кузнецов подвел итоги собрания, поблагодарив всех участников за интересные доклады. Надеемся, что следующий, юбилейный, год «Musica theorica» в очередной раз покажет, что гармония как наука не только жива в нашем «суровом и яростном мире», но и продолжает интенсивно развиваться, открывая перед молодыми учеными новые горизонты исследовательской деятельности.

Мария Зачиняева,
студентка II курса ИТФ