№8 (214), ноябрь 2022 года

«Волшебник с дирижерской палочкой» – так называют выдающегося дирижера современной мировой культуры Владимира Ивановича Федосеева. В 2022 году маэстро исполнилось 90 лет! Внушительную дату он отметил концертами в «Зарядье» и Московской консерватории. В эти памятные дни вспоминаем о нелегкой, но блестящей жизни музыканта.

«Я родился три раза». Эти слова любит повторять Владимир Иванович, и неспроста. Подобные «рождения» повлияли на всю последующую судьбу маэстро. «Первый раз меня родила мама. Вторым рождением считаю то, что выжил во время блокады. А третий случай произошел немного позже» – рассказывает Владимир Иванович. Но обо всем по порядку.

Владимир Федосеев родился 5 августа 1932 года в Ленинграде в семье инженера Ивана Ивановича и Елены Николаевны Федосеевых. Отец работал на заводе – заведовал складами, а мама была домохозяйкой, но иногда ходила в церковь петь на клиросе. Тяжелые годы ленинградской блокады оставили глубокий след в памяти музыканта: «Детства я был лишен – сидел дома, никуда не выходил. Даже учился в своей квартире. Я сидел как затравленный зверек, потому что на улицу выйти было невозможно. Очень опасно, людей просто съедали». В 1943 году по «Дороге жизни» через Ладожское озеро семья эвакуировалась в Муром.

В Муроме маленький Владимир стал брать первые уроки музыки. Родители, особенно отец, очень хотели, чтобы сын выучился игре на баяне. Маэстро вспоминает знаменательный день в его жизни: «Когда освободили Ладожское озеро, нашу семью со всем скарбом погрузили в машины, и мы стали под бомбежками переправляться по льду в направлении на Муром. И на первой же станции – Войбокало – нас всех погрузили в эшелон. Вещи мы поместили в товарный вагон, а сами пошли погулять. Тут налетели немцы и стали бомбить эшелон. Меня взрывной волной куда-то закинуло, очнулся в жутком помещении – то ли в подвале, то ли в подъезде. Вокруг лежали умершие, контуженые люди, а я один – маленький, и ни мамы, ни папы, ни сестры… Опять мне помог Бог! Я стал бегать, кричать и в конце концов нашел всех живыми и здоровыми. К вечеру, когда мы опять обрели друг друга, стали искать вещи. Видим костер, который уже не горит, а догорает, тлеет, и в нем вся наша мебель, весь скарб… А сверху на этой обуглившейся куче стоит папин баян – невредимый! Его-то мы и взяли с собой в Муром» – так произошло третье «рождение» великого музыканта. 

В 1948 году семья Федосеевых вернулась в родной город, где Владимир поступил в Ленинградское музыкальное училище им. М. П. Мусоргского по классам дирижирования и баяна, где проучился четыре года. «Моим первым педагогом стала Вера Николаевна Ильина, – вспоминает Владимир Иванович. – Я учился параллельно по двум классам: баяна и дирижирования. Но дирижировал под рояль – оркестра там, конечно, не было. Почему я стал этим заниматься – не секрет: меня всегда привлекало, когда по улице шли духовые оркестры. Помню, как еще до войны маленьким мальчиком выскакивал из дому и бежал за ними, изображая, будто дирижирую… И эта мечта – дирижировать, видно, во мне засела».

По окончании учебы по двум специальностям перед музыкантом встал вопрос – куда идти учиться дальше? В консерватории северной столицы факультета народных инструментов не оказалось. Он был только в Государственном музыкально-педагогическом институте им. Гнесиных (ныне – РАМ им. Гнесиных). Туда будущий дирижер и отправился. «Приехал в Москву, уже на профессиональном уровне выдержал экзамен по игре на баяне, и меня приняли в институт Гнесиных. Пять лет я учился, параллельно занимался дирижированием, жил в общежитии. И тогда окончательно понял, что хочу быть дирижером». 

Во время учебы маэстро играл в оркестре русских народных инструментов Центрального телевидения и Всесоюзного радио под управлением Николая Аносова, отца Геннадия Рождественского. Сидя за пультом в оркестре, музыкант мечтал окончить аспирантуру Московской консерватории по классу симфонического дирижирования. Мечта сбылась – он попал в класс выдающегося дирижера Лео Гинзбурга.

Занимаясь в аспирантуре, юный маэстро не покинул и оркестр народных инструментов, став теперь уже его руководителем. Тем не менее мечта возглавить симфонический коллектив его не покидала. И вот в 1971 году первым шагом на этом пути стало приглашение самого Евгения Мравинского дирижировать оркестром Ленинградской филармонии (ныне – Cанкт‑Петербургская академическая филармония им. Д.Д. Шостаковича). Там же, в Ленинграде, состоялся и его дебют в качестве оперного дирижера – в театре им. Кирова (Мариинском театре).

Путь к дирижерскому Парнасу – посту руководителя симфонического оркестра, – был тернистым. Главным препятствием было «клеймо» на карьере музыканта – он ведь баянист, руководит оркестром народных инструментов, куда ему до симфонического! Пробивал он эту стену тяжело. Но вопреки всем недоброжелателям Федосееву все же удалось (по справедливости!) занять пост дирижера БСО Всесоюзного радио и телевидения. Это случилось в 1974 году, когда место главного дирижера покинул Геннадий Рождественский.

С тех пор Владимир Иванович возглавляет этот замечательный оркестр, который с 1993 года носит имя П. И. Чайковского. На 85-летие маэстро в 2017 году Денис Мацуев сказал очень верные слова: «За это время он превратил его в один из лучших оркестров мира с безупречной репутацией. В оркестр приходят молодые музыканты, и при этом преемственность поколений сохраняется, дух остается прежним, а уровень профессионализма – высочайшим. Это уже признанный бренд мирового уровня со своей философией и культурой»!

Слава, наконец, пришла к Владимиру Ивановичу. Теперь он не только выступает с БСО в лучших концертных залах мира, но и получает пост руководителя престижнейших зарубежных оркестров: Венского симфонического, оперного Цюрихского, Токийского филармонического. Список можно продолжить. Помимо этого, он блестяще проявил себя и как оперный дирижер. В его багаже, к примеру, оперы Чайковского, Римского-Корсакова, Мусоргского, Верди, Берлиоза, Яначека, поставленные на сценах Милана, Флоренции, Вены, Цюриха, Парижа, Болоньи и других оперных театров Европы. Особого признания удостоилась его запись оперы «Борис Годунов» Мусоргского, известная во многих странах.

Владимир Федосеев не скрывает своего патриотизма. Есть у него и любимые авторы. На первом месте – Петр Ильич Чайковский. По мнению Федосеева он, как и Рахманинов, – подлинный выразитель русской души, только не все оркестры, особенно западные, могут передать ее. На Западе, как говорит Владимир Иванович, Чайковского часто делают сентиментальным, но ведь открытость и непосредственность чувства – это не просто сентиментальность. Помимо Чайковского дирижер очень любит музыку Георгия Свиридова, которая, к его сожалению, не так часто звучит со сцены. В свои же концертные программы маэстро всегда стремиться включить что-нибудь из произведений Свиридова, прежде всего, конечно, хоровых.

В 2015 году Владимиром Федосеевым был запланирован тур по университетским городам России с песнями военных лет в честь 70-летия Победы. Хотя из-за финансовых трудностей и не удалось в полной мере осуществить задуманное (соответствующие концерты прошли в Минске, Санкт-Петербурге, Москве), сама идея была грандиозной. Далеко не молодой маэстро, которому к тому времени исполнилось 83 года, поставил себе и своему оркестру такую сложнейшую задачу.

Своей главной наградой, помимо бесчисленного количества почетных званий, Народный артист СССР В. И. Федосеев считает возможность преподавать. Так, с 2004 года Владимир Иванович ведет класс дирижирования в Российской академии музыки им. Гнесиных. Ему очень важно общение с молодым поколением. В совместной работе музыкант стремится привить не столько техническое совершенство (чему и так учат в консерваториях), сколько способность глубоко чувствовать музыку. Это, по мнению мастера, чуть ли не самое важное для дирижера, ибо научиться дирижированию нельзя. Передать сухие схемы и технические приемы – да, но научиться чувствовать можно только самому. В этом и заключается главная сложность. При этом маэстро предостерегает от чрезмерного увлечения техникой, в противном случае получается этакая «акробатика», лишенная смысла.

Владимир Иванович Федосеев продолжает творить. Каждый его концерт с нетерпением ждут слушатели. Свое уникальное чувство музыки он передает оркестру, а от него – публике. В этом гибком и живом взаимодействии, наверное, и таится главный секрет маэстро. Юбилейные концерты в Большом зале консерватории и в Зарядье в тысячный раз подтверждают это. Поистине дирижер с волшебной палочкой!

Никита Зятиков, IV курс НКФ, музыковедение

№3 (209), март 2022 года

«Никогда еще не видали и не слыхали таких превосходных клавирных сочинений. Тот, кто хорошо выучил несколько пьес из этого сборника, мог составить себе положение в свете»

И.Н. Форкель о Шести клавирных партитах И.С. Баха

Следя за появлением свежих афиш концертов в залах Московской консерватории, нечасто можно схватить удачу и попасть на исполнение Шести клавирных партит И.С. Баха. Несмотря на то, что они входят в первый том «Клавирных упражнений» великого композитора и составляют основу его клавирной школы (наряду с инвенциями и ХТК), без сомнения, эти партиты – одни из самых сложных произведений Баха. К сожалению, на концертах можно услышать лишь некоторые из них, однако современная вьетнамская пианистка, бесспорно чрезвычайно талантливая личность, Нгуен Ким Нган, порадовала слушателей исполнением всех Шести партит. Сольный концерт артистки прошел 16 февраля в Рахманиновском зале Консерватории, и, стоит отметить, с большим успехом.

Нгуен Ким Нган давно связала свою жизнь и профессиональную деятельность с Россией. Окончив ЦМШ в классе Ф. И. Нуризаде, она продолжила совершенствование своего искусства в стенах Московской консерватории в классе профессора А.С. Струкова, а после училась в качестве аспирантки у профессора М. С. Воскресенского. Несмотря на свой молодой возраст, Нгуен является лауреатом многих международных конкурсов, таких как имени Н.Г. Рубинштейна (I премия, Париж, 2008), Русской консерватории в Париже (I премия, 2009), имени А. Н. Скрябина (III премия, 2012). Более того, достигнув больших результатов, Нгуен защитила кандидатскую диссертацию и теперь ведет свой класс в Московской консерватории. 

Представив в качестве программы своего сольного концерта Шесть партит Баха, Нгуен к этому времени хорошо зарекомендовала себя в исполнении его произведений. Достаточно отметить, что в сезоне 2013–2014 годов она блестяще исполнила цикл из 24 прелюдий и фуг «Хорошо темперированного клавира» (I том); и позднее, в 2018 году,  записала альбом со Вторым томом ХТК. Подобная «подготовка» оказала большое влияние на исполнение партит, если учесть, к тому же, что Бах мыслил ХТК как своего рода вершину в разработанной им клавирной школе. 

Нгуен чутко следила за логикой развертывания музыкальной формы, а что, как не форма, говорит о содержании произведения! Внимание исполнительницы к ней проявилось на разных уровнях. Во-первых, на уровне части в каждой из партит. Если воспользоваться термином швейцарского музыковеда Э. Курта, Нгуен удалось очень органично выстроить последование «линейных фаз», выделяя тем самым кульминационные точки, драматургически важные для восприятия. Во-вторых, внимание ее было направлено и на выстраивание формы в целом. Несмотря на то, что перед нами партиты (они же сюиты), содержание которых составляет цепь основных и вставных танцев, Нгуен стремилась – и ей это удалось – подать их перед слушателями как цикл. Здесь, безусловно, помог ей и сам Бах, ибо наличие в партитах таких разделов, как Прелюдия, Увертюра, Преамбула явно говорит нам о функции вступления, а жига (которая всегда звучит в конце и часто самая большая по масштабу) – являет собой своеобразный финал. Немаловажно и то, что исполнительнице почти во всех партитах удалось убедительно выделить значение лирико-философского центра, который чаще всего находится в сарабанде. В связи с этим наиболее удачным исполнением отличилась Третья партита a-moll.

У Нгуен певучее и бархатное туше, которое иногда доходило у нее до почти непередаваемого на рояле эффекта – Bebung, вибрато на одном звуке, которое очень важно при исполнении клавирных сочинений Баха на аутентичных инструментах. К слову, об аутентичности. Давним и неугасающим до сих пор спором осатается проблема исполнения клавирных сочинений Баха: на аутентичном инструменте или все же на рояле? В рамках рецензии нет места рассуждать на эту тему. Однако стоит отметить, что рояль под руками Нгуен был лишен романтической пышности, чрезмерной громкости звука (на что он вообще-то рассчитан по своей сути). Игра отличалась местами клавесинным звучанием. Именно клавесинным, а не клавикордным, так как природная яркость звука рояля не растворялась, но умело «облагораживалась». 

Все это оставило очень благоприятное впечатление от концерта пусть и молодой, но очень талантливой пианистки Нгуен Ким Нган. В завершение своего выступления Нгуен сыграла на бис знаменитую арию из Охотничьей кантаты Баха «Schafe können sicher weiden» («Овцы могут спокойно пастись», BWV 208), чем окончательно покорила аудиторию. Хочется пожелать ей больших успехов в достижении высот профессионального мастерства и с нетерпением ждем новых выступлений! 

Никита Зятиков, III курс НКФ, музыковедение