№ 6 (113), сентябрь 2011

Концерты Юрия Шевчука и его группы ДДТ всегда проходят с аншлагом. Не стало исключением и весеннее выступление прославленного российского рок-музыканта в московском Театре эстрады. Это уже не первый концерт Шевчука, проходящий не в клубе, не в спорткомплексе «Олимпийский», что более типично, а именно в театре. Хотя он уже выступал и во МХАТ’е им. Горького. «С годами начинаешь больше ценить ту публику, которая сидит, а не которая стоит», – шутит музыкант.

Этот человек обладает невероятным обаянием и потрясающей положительной энергетикой. Концерт начался с обычной фразы: «Здравствуйте, дорогие!». Казалось бы, ничего особенного – просто приветствие, но низкий с хрипотцой голос, «пропевание» слов (есть у него такая особенность) – и… вас накрывает волна эмоций, ощущение чего-то очень родного и близкого. Концерт посвящался весне, которую ожидали все с таким нетерпением. И как ни просили из зала спеть «Метель», Юрий Юлианович был непреклонен. «Горсть тепла после долгой зимы…» – звучало в одной из его песен. Весна так весна!

Помимо песен Шевчук читал также свои стихи, что стало обычным явлением на его концертах. Стихотворение на фоне музыкального сопровождения – это своего рода мелодекламация. Известно, что прародителем русской рок-музыки была авторская песня. В ней на первом месте всегда слово, а музыка – незамысловатое дополнение, некий фон, который включает в себя стандартный набор аккордов. Свои ранние песни Шевчук писал именно под влиянием отечественных бардов, в первую очередь В. Высоцкого, Б. Окуджавы и А. Галича, а также русских поэтов Серебряного века – О. Мандельштама, С. Есенина и других. Шевчук продолжал развивать тематику песен Высоцкого, за что его до сих пор нередко сравнивают с великим бардом.

Публика была на подъеме. В концерте звучали и старые песни группы – «Хиппаны», «Ленинград» и т. д. А песня «Просвистела» была исполнена в необычной, более спокойной аранжировке – слушателям не пришлось пускаться в пляс. В середине концерта Шевчук предоставил слово бэк-вокалистке Алене Романовой, которая исполнила русскую народную песню «Брови мои черные».

Юрий Юлианович не скрывает свою гражданскую позицию. Критикует наших политиков, очень нелестно отзывается об отечественном телевидении, в связи с чем написал песню, посвященную Первому каналу, которую исполнил на этом концерте. Публике эта композиция, написанная не без юмора, весьма понравилась. Печально, но все, о чем пелось, – правда: люди перестали думать, а телевидение в большинстве случаев активно этому способствует. Юрий Юлианович заметил: «У нас сейчас Древний Рим – хлеба и зрелищ!» – и исполнил на бис новую песню «Юго-западный ветер», а затем известные хиты «Родина» и «Это всё». После чего под продолжительные овации зал еще долго не отпускал музыкантов со сцены.

(далее…)

№ 6 (113), сентябрь 2011

Живую органную музыку в России можно услышать значительно реже, чем, к примеру, в Западной Европе или в Америке. Там орган есть практически в каждой церкви – даже самой маленькой, провинциальной… Но особенно большая радость для нас, когда приезжают исполнители из других стран: мы обмениваемся опытом, знакомимся с иной манерой исполнения, с творчеством композиторов, которые мало известны в нашей стране. Именно таким запомнился концерт органной музыки в Римско-католическом кафедральном соборе Непорочного зачатия с участием профессора Мартина Зандера. Звучала музыка И. С. Баха, Р. Шумана и М. Регера, а также Ф. Ю. Вольфрума.

Мартин Зандер – профессор Высшей школы церковной музыки в Хайдельберге (Германия) и Высшей школы музыки в Базеле (Швейцария), преподаватель органа в Высшей школе музыки во Франкфурте-на-Майне. Он регулярно проводит органные мастер-классы в различных странах мира, является членом жюри международных органных конкурсов и фестивалей, ведет активную исполнительскую деятельность, осуществляет многочисленные записи. Многие компакт-диски Зандера были отмечены премиями музыкальной критики. Среди его учеников – многочисленные лауреаты международных конкурсов.

Концерт в соборе всегда проникнут особой атмосферой. Чувствуется запах фимиама, еще витающего в воздухе после вечерней мессы, теплятся свечи, царят полумрак и благоговейная тишина. Часто можно увидеть молящихся… Так было и перед концертом Мартина Зандера: несмотря на то что зал был переполнен, было достаточно тихо – атмосфера церкви не располагает к громким разговорам. В кафедральном соборе концерты всегда начинаются со слов: «Слава Иисусу Христу!». Они имеют огромное значение: это своего рода благословение и события, и самого исполнителя, и слушателей. И вот полились божественные звуки органа…

Особое место заняло исполнение Первой органной сонаты Филиппа Юлиуса Вольфрума (1854–1919), имя которого в Москве до этого было практически неизвестно. Благодаря профессору для нас открылась неизведанная область музыкальной сокровищницы позднего романтизма. Немецкий композитор и органист, пианист и дирижер Ф. Ю. Вольфрум посвятил свою жизнь не только исполнительской, но и просветительской деятельности. Он является автором научно-исследовательских работ и основателем Хайдельбергского баховского хора. Его вклад в мировое музыкальное наследие не может остаться незамеченным. Кстати, при жизни Вольфрум пользовался признанием и уважением в музыкальных кругах Германии. Ведь недаром в Бамбергской ежедневной газете, в рецензии на концерт 27 декабря 1881 года, его назвали «душой нашей музыкальной жизни».

(далее…)

№ 6 (113), сентябрь 2011

Ход истории не остановить. Технология, экономика, философия, искусство – все развивается. И чем дальше идет развитие, тем больше исторических богатств остается у нас за плечами. То же самое происходит и в музыке, но в разных странах по-своему. Не все одинаково ценят опыт прошлого.

В Китае, Иране, Японии, Индии и некоторых других странах до сих пор жива традиция. Она смогла измениться и существует в современных условиях. Непрерывная передача знаний от учителя к ученику на протяжении сотен и тысяч лет способствует сохранению древнейших традиций. Сейчас есть возможность услышать высококлассных исполнителей, глубоко погруженных в собственную культуру. Благодаря ежегодным фестивалям «Вселенная звука» (в мае он прошел уже в девятый раз), «Душа Японии» (осенью состоится тринадцатый), «Собираем друзей» (в августе ему исполнится 4 года) и научно-творческой программе «Потомки Арктиды», в Москве и некоторых других городах России можно слушать музыку, сохранившуюся с давних времен. Приятно не только ждать уже знакомых музыкантов, но и знакомиться с новыми.

Традиции сохраняются не везде одинаково. Смысл китайской классической музыки – в воссоздании произведения в неизменном виде: важно, чтобы ученик точно повторил пьесу за учителем. Уже несколько тысяч лет остается постоянным репертуар. В иранской и индийской культуре, напротив, больше распространено музицирование – рождение нового произведения, некая импровизация в соответствии с определенными правилами. Качество такого исполнения зависит от таланта, знаний, эрудиции и опыта исполнителей. Но в любом случае эти музыкальные культуры опираются на древние корни, прошедшие испытание временем.

(далее…)

№ 6 (113), сентябрь 2011

На конкурсе Чайковского постоянно работал пресс-клуб. В его рамках состоялся круглый стол на тему «Музыкальные конкурсы: бизнес или искусство?». Журналисты имели возможность общаться с известными музыкантами, членами жюри разных специальностей. Прошли многочисленные творческие встречи, в ходе которых на вопросы корреспондентов ответили знаменитые пианисты – Ван Клиберн, Барри Дуглас, Питер Донохоу, Дмитрий Алексеев, Мишель Берофф.

Из беседы с Барри Дугласом:

— Барри, нам известно, что Вы регулярно делитесь своими впечатлениями о конкурсе в twitter. Не думаете ли Вы, что тем самым разглашаете секретную информацию о конкурсе?

— Мне кажется, что такой способ общения не несет ничего незаконного, я не рассказываю никаких секретов

— Что оказывается более сложным: играть или судить?

— Конечно, судить. Ведь в данном случае требуется поставить себя на место участника.

— Ваши впечатления о VIII конкурсе Чайковского, в котором вы одержали победу.

— Я помню людей, помню волнение, тот потрясающий контакт с аудиторией, который тогда у меня возник!

— Тогда, на конкурсе в 1986 году, вы играли русскую музыку – «Картинки с выставки» М. П. Мусоргского. Как Вам удалось играть по-русски?

— Я чувствую русскую музыку. Мне кажется, что есть связь между русскими и ирландцами. Так, известно, что Джон Фильд работал в России и воспитал многих русских музыкантов.

— Скажите, а чем отличается поколение музыкантов Вашего времени от современных музыкантов?

— Каждое поколение меняется, меняется и восприятие мира. Сейчас намного больше музыкантов. Конечно, cреди них много таких, которые выигрывают только за счет техники, но есть и музыканты с душой.

— Остались ли какие-нибудь негативные впечатления от Вашего выступления на VIII Международном конкурсе имени П. И. Чайковского?

— Я помню только хорошее. В то время была невероятная страсть к музыке, все буквально сходили от нее с ума. Сейчас не меньше страсти, но в современной жизни больше комфорта, поэтому страсть к музыке уменьшается.

— Как Вам заново открытый Большой Зал?

— Акустика великолепная, но какие-то посторонние шумы в зале постоянно отвлекают.

— Вы сейчас играете русскую музыку?

— Да, недавно в Южной Америке я сыграл все концерты Рахманинова.

— Как Вы оцениваете обязательную пьесу для пианистов – «Чайковский-этюд» Р. Щедрина?

— Я сам ее учу, она у меня с собой в данный момент. Новая пьеса – это как чистый лист, у всех конкурсантов невероятная свобода для интерпретации.

(далее…)

№ 6 (113), сентябрь 2011

Интервью с обладателем золотой медали и Гран-при конкурса
Даниилом Трифоновым

— Даниил, расскажите, пожалуйста, как фортепиано вошло в Вашу жизнь. Это случилось по Вашей инициативе или по побуждению родителей?

— Вы знаете, лет до пяти я не проявлял к этому инструменту вообще никакого интереса, хотя у нас музыкальная семья: мой отец композитор, мама музыковед. Но однажды отец принес в дом синтезатор, и тогда я увлекся не на шутку: у него столько разнообразных тембров! Получилось, что я пришел к фортепиано через синтезатор…

— А Вы не играли еще на каких-либо инструментах, кроме синтезатора и фортепиано?

— Нет, не пробовал, да и не вижу в этом необходимости. Но я хотел бы научиться дирижировать.

— Как рано Вы начали выступать на сцене?

— С самого детства, точно не помню когда. Помню, мне было семь лет, когда я сыграл с оркестром 17-й концерт Моцарта…

— Насколько я знаю, Москва – Ваш неродной город. А с каким городом связаны Ваши детские воспоминания?

— Я родился в Нижнем Новгороде и жил там до девятилетнего возраста. Далее я учился в Москве, в школе при Гнесинской академии, а теперь учусь в Кливленде, в США. У нас там замечательный оркестр, отличная стипендия, а наиболее успешным студентам-пианистам выдают на дом рояли марки «Stainway»…

— Вы впервые принимаете участие в конкурсе имени Чайковского?

— Да. Мне сейчас 20 лет, и я считаю, что раньше двадцати участвовать не стоит. Я выделяю три таких масштабных, серьезных и очень ответственных конкурса: имени Шопена, Рубинштейна и Чайковского.

— Какие у Вас впечатления от игры Ваших конкурентов, Вам кто-нибудь запомнился?

— Нет, я толком никого не слышал – должен был сосредоточиться на своем выступлении. Но я немного находился в зале, чтобы послушать акустику. Она в разных местах зала отличается.

— Скажите, пожалуйста, какие произведения занимают основное место в Вашем репертуаре? Каких композиторов Вы предпочитаете?

— Ну, вообще-то самое любимое мое произведение – это «Поэма экстаза» Скрябина, хотя она и не фортепианная. Меня впечатляет мастерская работа композитора с оркестровыми тембрами. Я очень люблю Скрябина, Шумана, Шопена – они все очень близки мне. Еще я люблю Бетховена и хотел бы чаще играть его произведения, особенно сонаты. Я хочу, чтобы Бетховен стал мне так же близок, как Шуман и Шопен… В целом, основное место в моем репертуаре занимают романтики, но было бы хорошо еще побольше играть классиков.

(далее…)

№ 6 (113), сентябрь 2011

Мы склонны не придавать значения неожиданным знакомствам. Но как часто спустя время возникает подозрительное ощущение чьего-то вмешательства: уж не Его ли Величество Случай был тому виной? И если говорят, что Случай – это псевдоним Бога, когда Он не хочет подписываться своим именем, то в моей жизни такое необыкновенное знакомство случилось около года назад.

– Вы уже знакомы с нашим солистом? – спросил меня приветливый сотрудник Пермской филармонии. – Познакомьтесь, это Филипп.

Передо мной стоял молодой человек лет двадцати с тонкими изящными пальцами, выдающими в нем пианиста, и внимательным, чуть ухмыляющимся взглядом. Мы улыбнулись друг другу, и каждый последовал своей дорогой. Тем же вечером состоялся заключительный концерт, на котором я с удивлением обнаружила, что Филипп – не только обаятельный юноша, но и талантливый музыкант, обладающий редким даром: под пальцами этого пианиста любой не поющий инструмент забывает о том, что внутри него не только струны, но и молоточки. Концерт Шопена очаровал меня своей глубиной и певучестью, а исполненная на бис мазурка заставила затаить дыхание. Еще одно откровение ожидало меня уже в Москве: в коридорах консерватории выяснилось, что Филипп Копачевский является и солистом Московской филармонии, и студентом третьего курса по классу проф. С. Л. Доренского.

Прошло немного времени, прежде чем я стала замечать его имя на афишах с почти необъятной программой: сегодня Второй концерт Брамса, в следующем месяце – Третий Рахманинова, а вот уже и Первый Чайковского анонсирован крупным шрифтом. Говорят, сыграть достойно такой объем концертов – достижение, однако в случае с Филиппом этому есть и разумное объяснение: искренняя любовь к своему делу и непостижимая работоспособность. Кажется, если бы в классах разрешали оставаться на ночь, а для жизни вообще не был бы необходим сон, Филипп занимался бы по 26 часов в сутки, силой желания и воли прибавляя недостающие пару часов. Сам он объясняет свое трудолюбие очень просто: «музыка – то настоящее, что есть в нашем мире».

Игра Филиппа – жанр отнюдь не развлекательный: слушая парящие, певучие звуки, подкупающие невероятной искренностью, волей-неволей задумаешься о вечных вопросах бытия. Среди наиболее часто играемых – в основном романтики: Григ, Чайковский, Шуман и, конечно же, Шопен. Ко всем композиторам, к любой пьесе Филипп находит свой, оригинальный подход, ощущаемый в каждом звуке. «Любимое произведение – то, которое я играю в данный момент. Художественно ценным становится только то, что исходит от самого тебя. Поэтому если ты не можешь решить, как играть, то выбирать надо то, что тебе ближе. К тому же если играть музыку Листа и многих композиторов того времени буквально так, как написано в нотах – конечно, речь об оттенках ritenuto, ritardante… – то это будет бульварный кич. Буквоедство в музыке приводит не иначе как к аптекарству».

(далее…)

№ 6 (113), сентябрь 2011

Словно в остросюжетном фильме разворачивались этим летом события конкурса Чайковского. Целых две недели мы напряженно следили за происходящим. Непредсказуемые решения жюри периодически шокировали искушенную публику, лишая надежды на победу ее кумиров. Особенно остро дебаты развернулись вокруг пианистов, где до III тура дошли неожиданные для слушателей претенденты.

Начало положено…

Необычайно интересным и насыщенным был уже первый день I тура: все шесть участников представляли Россию, что, безусловно, приятно. Тем более что слушатели, которые не были на открытии конкурса, смогли, наконец, насладиться атмосферой обновленного Большого зала – уже само пребывание в его стенах наполняло чувством радости и вдохновения. Каждый из исполнителей отличался особым творческим амплуа и с максимальной отдачей стремился передать слушателям свое слышание произведений великих мастеров.

Особую интригу еще до начала выступлений создавало участие под № 3 самой молодой пианистки – Екатерины Рыбиной. Ведь для 16-летнего музыканта уже сам факт участия в состязания такого уровня, возможность выступления на «священной» сцене Большого зала в присутствии пианистов мирового уровня – невероятно сильный стимул для дальнейшего творческого совершенствования.

Глубиной и наполненностью отличились выступления Евгения Брахмана и Марии Третьяковой. И дело не только в том, что оба музыканта за свою недолгую музыкальную карьеру уже успели выступить со многими европейскими оркестрами в лучших концертных залах мира. Программа, которую они представили для первого тура, особенно заключительные произведения (Е. Брахман завершил свое выступление Сонатой № 2 си-бемоль минор С. Рахманинова, а М. Третьякова – Вариациями на тему Корелли того же автора), свидетельствуют о творческой зрелости исполнителей.

Необычайный восторг публики вызвало выступление Александра Синчука. Молодой пианист (ему 22 года), который в этом году закончил Московскую консерваторию и только начинает самостоятельную, по-настоящему взрослую творческую жизнь, поразил слушателей безукоризненным с точки зрения техники и внутренней осмысленности исполнением Сонаты ля минор D. 784 Ф. Шуберта, пьес Чайковского «Размышление» и «Вальс-скерцо». А интерпретация Седьмой сонаты Прокофьева вызвала бурные овации публики.

(далее…)

№ 6 (113), сентябрь 2011

«Я принадлежу к тому направлению в русской музыке, которое, независимо от композиторского стиля, обычно обращается к очень серьезным проблемам: философским, религиозным, моральным, проблемам духовной жизни личности, ее взаимоотношениям с окружающим миром, проблемам красоты и ее соотношений с реальностью, так же как проблемам благородства и значимости в человеческих существах и в искусстве и отношениям между духовным и бездуховным…» – писал композитор Николай Корндорф (1947-2001) в своей автобиографии, опубликованной в одном из американских журналов.

Н. С. Корндорф был воспитанником московской школы. Родившись в семье немузыкантов, он прошел обучение в Мерзляковском училище и окончил консерваторию по двум специальностям – композиции в классе С. А. Баласаняна и оперно-симфонического дирижирования в классе Л. М. Гинзбурга. Прожив последние десять лет в Канаде, он так и остался русским композитором, до конца своей жизни сочиняя музыку, пронизанную интонациями русского фольклора и знаменного распева.

Николай Сергеевич был очень талантливым педагогом. За 18 лет в его индивидуальном классе по чтению партитур и инструментовке обучалось около 70 студентов, среди которых композиторы С. Жуков, К. Уманский, В. Рябов, С. Дмитриев, Е. Чемберджи, А. Серпер, И. Вискова, С. Загний, музыковеды Н. Ксенофонтова, Н. Алексеенко, Е. Николаева, Т. Старостина, Н. Плотникова, дирижеры В. Понькин, В. Блинов, В. Кожин, И. Головчин, П. Коган. Многие из них очень хорошо известны как ведущие деятели современной исполнительской культуры и преподаватели консерватории. Из воспоминаний некоторых из них я и составила портрет Н. С. Корндорфа-педагога.

В этом году исполняется десять лет со дня смерти Николая Корндорфа, но в памяти его учеников и коллег он так и остался не просто всеми уважаемым человеком, но и высоким, красивым, умным, молодым…

Елена Ковалева,
студентка IV курса ИТФ

№ 6 (113), сентябрь 2011

В прошлом году мне посчастливилось попасть на все концерты абонемента, который ежегодно устраивает Фольклорный ансамбль Московской консерватории. Его участники – в основном бывшие и нынешние воспитанники консерватории, для которых пение в ансамбле – занятие для души, способ творческой реализации. Цикл из трех концертов назывался «Музыка русских календарных праздников» и был построен на смене времен года: «лето – осень», «зима», «весна».

Каждый раз профессор Н. Н. Гилярова, художественный руководитель ансамбля, приглашает гостей. В первом концерте выступили фольклорный ансамбль Санкт-Петербургской консерватории и московский ансамбль «Народный праздник». На второй были приглашены народные исполнители станицы Казанская Краснодарского края, ансамбль «Околица» ДШИ им. С. П. Дягилева (Зеленоград), фольклорные ансамбли «Ромода» и «Веретенце». Гостями третьего были фольклорные ансамбли «Аринушка» из Вильнюса и «Межа» из Твери.

Наиболее интересным для меня оказался второй концерт. Его программа включала песни разных регионов России, которые исполняли дети и совсем уже пожилые бабушки и дедушки. Публика в зале была самая разнообразная – и любители народной музыки, и профессиональные музыканты, и родители детей, участвующих в концерте. Были даже иностранные гости. Атмосфера в зале царила доброжелательная, а чтобы зал не скучал, ансамбль Натальи Николаевны придумал интересную забаву: у желающих попросили кольца и начали гадать (женщине, сидевшей неподалеку, выпало: «Будет у тебя муж из соседней деревни»). Но самыми запоминающимися для меня и, думаю, для многих в зале были дети. Они не просто пели, а очень органично двигались на сцене, – так, что и мне тоже захотелось пойти в пляс. Особенно хорошее впечатление осталось от выступления мальчиков, которые были открытыми, не скованными и танцевали от души!

(далее…)