№ 7 (168), октябрь 2017

Применение музыки в лечебных целях известно еще со времен Пифагора. В наши дни в Европе и Америке получил широкую популярность метод Музыкотерапии. Часто перед терапевтами стоит вопрос: какая музыка лечит? И они тщательно подбирают мелодии из уже существующих произведений, утверждая, что классика лечит. Но, может быть, стоит попробовать специально сочинять пьесы для таких случаев? Мы побеседовали с композитором и пианистом Андреем Романовым, который в своем творчестве обратился к этой проблеме, создав пару лет назад два цикла для фортепиано.

– Андрей, ты действительно пишешь музыку в медицинских целях?

– Я пишу в совершенно разных жанрах – начиная от песен, простых мелодий и заканчивая сложными симфониями, сонатами. Например, у меня есть «Страсти», где все строго по Евангелию – для искренне верующих людей; балетная сюита «Океан» для синхронного плавания; цикл «Головоломка» для интеллектуалов – скорее, не для исполнения, а для продумывания. Есть сугубо детская музыка, или музыка для исполнения на природе. Но самым важным направлением творчества я считаю обращение к страдающим, умирающим и обделенным людям. Именно оно для меня является приоритетным.

– Почему?

– Потому что об этом не говорят. И я делаю то, что не очень-то и принято. Люди стараются избегать разговоров о проблемах общества, молчат о том, чего боятся. Но преодоление страхов делает нас сильнее. И музыка дает это преодоление. Человек, попавший в тяжелую ситуацию, меняется, начинает воспринимать все иначе, более остро. А моя музыка – интимная и искренняя, помогает переосмыслить и почувствовать жизнь, начать ценить каждый момент.

Андрей Романов

– Как ты к этому пришел?

– Не хочу говорить, что у меня в жизни была подобная ситуация. Нет. Идея о написании такой музыки вынашивалась и развивалась в течение многих лет, а совсем недавно я ее реализовал, написав пьесы для фортепиано. Первый цикл посвятил людям, которые попали в сложные жизненные ситуации (например, дети-сироты, дети-инвалиды, жертвы наркомании…). Второй цикл предназначен для исполнения в хосписе, в доме престарелых. Это очень необычная музыка – тихая и особенная.

– И какова твоя цель?

– Многие люди помогают умирающим, заботятся и собирают деньги на лечение. Но им необходимо и присутствие духовного начала. Моя главная цель – создать музыку, которая будет помогать преодолевать страдания, страх и боль.

– То есть, твоя музыка обращена только к больным?

– Музыка должна вызывать неподдельные чувства и очень сильные эмоции. Она воздействует и на здоровых, и на людей, столкнувшихся с проблемами. Первых я хочу предупредить, что жизнь непредсказуема, в любой момент может случиться катастрофа. Лучше это прожить в произведении и быть готовым ко всему. Я хочу, чтобы сердца были открыты к обремененным и несчастным людям.

– А второй цикл?

– Эта музыка не является музыкальной терапией и не претендует на использование в медицинских целях, хотя и написана для исполнения в хосписах, диспансерах… Она может звучать и на концерте, и как фон. Но если решились на публичное выступление, тогда нужно привлечь внимание людей. Как? Сделать что-нибудь абсурдное. Например, на фортиссимо в глубоком басу взять ноту и долго ее не отпускать. В этом цикле все пьесы написаны без нюансов, и я даю возможность исполнителю делать так, как он чувствует.

– И люди на это откликаются?

– Есть пьеса, в которой каждый из слушателей подходит и играет по одной ноте. Получается, что они вместе с исполнителем создают музыку. Все очень ценят, когда артист обращается к ним и с ними вступает в контакт. В другой пьесе ассистент исполняет неповторяющиеся аккорды (для каждого человека – свой). А в это время пианист дарит каждому слушателю по хризантеме: на Востоке хризантема – символ долголетия. И люди сразу преображаются, открываются…

Беседовала Юна Катко, IV курс ИТФ

№ 7 (168), октябрь 2017

В начале лета состоялся запуск одного из самых необычных экспериментальных проектов Московского международного дома музыки: Metro Concert Art, в котором соединились урбанистическая эстетика метрополитена и элитарность камерной музыки. «Пилотный» концерт представлял один из самых ярких метрополитенов мира – Неаполя, в атмосфере которого известные молодые музыканты, уже завоевавшие международное признание, Rusquartet (Ксения Гамарис, Дина Янчишиина, Ксения Жулева и Петр Каретников) и итальянский пианист Эмануэль Римольди исполняли музыку Шнитке, Рахманинова, Шумана и Чайковского. Ближайший концерт проекта Metro Concert Art cостоялся 25 октября.

Современному человеку в мире невероятно быстрого темпа жизни, высокого траффика и катастрофической нехватки времени становится все сложнее выкроить момент для Прекрасного. Утомленный и озабоченный насущными делами он бежит из одного пункта в другой, не замечая ничего вокруг. Вырываясь иногда из суеты, он идет в театр или концертный зал, предварительно настроившись, порой даже прочитав что-нибудь об исполняемых произведениях. Но это «иногда» получается настолько редко, что «счастливое событие» теряется в череде однообразных будней. Один день похож на другой: быстрый завтрак, сборы наспех, пробежка под моросящим дождем до метро. Впереди – одна из самых красивых станций метрополитена, украшенная лепниной, росписью, витражами, фресками, весь зал которой сам является произведением искусства. Но человеку некогда смотреть на эту красоту – его ждут Дела. А в переходе между станциями играет музыкант: пронзающая душу мелодия скрипки тонет в звуковой массе, состоящей из шума шагов, разговоров…

Сегодня, когда музыка все чаще выходит за рамки традиционных пространств, урбанистическая романтика подземки вдохновила Алису Куприёву, автора идеи Metro Concert Art, на подобный эксперимент в Доме музыки. Но замысел оказался поистине «проблемным». Вызвав много вопросов, он стал бурно обсуждаться в соцсетях.

«Metro Concert Art – это проект камерной музыки, которая помещена в нестандартную атмосферу невероятно красивых метрополитенов мира с видеоинсталляцией и иммерсивным проведением» – рассказывает Алиса Куприёва. Это – формат, создающий эффект присутствия, полного погружения, в котором нет барьера между сценой и аудиторией, обычного для классического концерта. В программе традиционный концертный зал (в данном случае – камерный зал ММДМ) на время превращается в станцию метрополитена, причем, каждый раз – определенного города: Неаполя, Стокгольма, Мюнхена, Варшавы, Москвы и других. Города выбраны не случайно: это метрополитены, представляющие собой настоящее произведение искусства, а не только место передвижения.

«Одна из задач проекта – показать метрополитены мира, а Камерный зал Дома музыки становится, таким образом, своеобразным порталом» – продолжает Алиса. Посредством видеопроекции и звуковых эффектов между музыкальными произведениями в зале достигается ощущение полного присутствия. Во время исполнения на сцене замирает образ одной из станций метрополитена выбранного города; между номерами же экран (задник сцены) превращается в движущийся поезд, который «привозит» публику на новую станцию и к новому музыкальному произведению.

Именно это можно было наблюдать на первом, «пробном» концерте серии. Союз прекрасно исполненной музыки и невероятной красоты подземки Неаполя действительно удался, он принес истинное удовольствие своей неожиданной органикой и гармоничностью всех компонентов. Видеоинсталляция не только не отвлекала от звучания, но дополняла его, позволяя воспринимать известные классические произведения в абсолютно новом свете.

«Воссоздать в метро концертное исполнение невозможно, а вот перенести метрополитен в концертный зал — вполне, – размышляет автор проекта. – Вместо станций метро, не предназначенных для художественных целей, публика получит настоящий концертный зал с комфортабельным размещением. Причем, станет реальным использование немобильных инструментов, таких, как рояль, что было бы невозможным в условиях подземки. Мы оставляем из метрополитена только эстетическую оболочку – облик станций. Но не будет ни толпы, ни каких-то других раздражающих вещей. Мы избавим публику от стресса и покажем, насколько метро прекрасно».

Яркое творческое событие на музыкальной сцене Москвы ценно по разным причинам. С одной стороны, проект, популяризируя классику, показывает ее «безграничные возможности»: музыка, помещенная в нестандартные условия, все равно остается главным «действующим лицом». С другой стороны, событие отзывается на актуальные проблемы концертной жизни, в частности, на задачу привлечения новой, молодой аудитории.

А. Куприёва прекрасно осознает это: «молодых слушателей может отпугивать дистанция, которая образуется между исполнителями и публикой, сам конферанс и многое другое. Слушатель уже давно изменился, а концертный формат остается прежним. А раз меняется восприятие, необходимо перестраивать и характер подачи художественной информации. Я думаю, что наш формат интересен молодой публике. Подобные инновационные проекты способны привлечь новую аудиторию».

Выбор музыкального материала тоже не случаен, и организаторы программы со своей стороны подчеркивают это. «Камерная музыка как жанр академической музыки у нас, в Москве, и в России, к сожалению, является неким “андеграундом” и остается на периферии. – утверждает Алиса. – Но ведь именно камерная музыка в творчестве композиторов часто является своеобразной лабораторией стиля. Поэтому для нового формата, который тоже своего рода – “лаборатория”, камерная музыка подходит как нельзя лучше. Это очень театральный жанр, ведь за счет небольшого коллектива на сцене (2-5 человек) люди, сидящие в зале, имеют возможность рассмотреть их лица, эмоции»…

Традиционно музыкант, играющий в метро, воспринимается в негативном ключе. Обычно это – бедный человек в разорванных джинсах, грустно пытающийся вытянуть звук из старенькой скрипки. Неизменно перед ним – чехол от инструмента, скудно наполненный монетами. В таком «пейзаже» искусство практически не замечается, а главное, редко по достоинству оценивается проходящими людьми. А ведь в метро иногда играют и настоящие профессионалы! Вспоминается известный эксперимент, придуманный журналистами газеты The Washington Post, в ходе которого Джошуа Белл, признанный лучшим из ныне живущих в США скрипачей, 45 минут играл в подземке Вашингтона. Мимо него прошли более тысячи человек, но узнала только одна женщина!

Привычка, наверное, самая частая причина душевной слепоты. Люди привыкают ко всему и часто воспринимают окружающее «на автомате», пробегая, не любуясь, мимо клумб с цветами, не слыша пения птиц, поющих постоянно. Возможно, и концерт для кого-то перестал быть способом прикоснуться к Прекрасному. Порой необходимы встряска, смена обстановки, чтобы пробудить свежесть восприятия. Подобного рода проекты, не затмевая и не «отбирая хлеб» у классических концертов, способны заставить нас заново взглянуть на привычные вещи и научить ценить их истинную красоту.

Кристина Агаронян, IV курс ИТФ

№ 7 (168), октябрь 2017

В Большом зале 6 октября состоялся первый концерт цикла «Музыка для всех. Оркестр & Орган». На сцене выступил знаменитый немецкий органист Эдгар Крапп и Государственный академический Большой симфонический оркестр под управлением Владимира Федосеева.

Эдгар Крапп

Первое отделение открылось Хоралом для органа ля минор Франка. Инструмент под руками Эдгара Краппа наполнил собою зал. Строгое, немного отстраненное звучание постепенно преобразовывалось, раскрывалось, теплело и светлело, набирая мощь. К концу произведения слушатели уже были объяты благоговейным чувством восхищения мастерством знаменитого музыканта.

Последовавшая затем Симфония №1 для органа с оркестром Александра Гильмана с первого звука захватила внимание каждого. Оркестр органично звучал с солистом, они выступали на равных, дополняя друг друга, не было ни соперничества, ни разделения на «главных и второстепенных». Вторая часть симфонии привнесла ноту сосредоточенности. В ней главенствовал орган, а певучие партии оркестровых инструментов никак не могли вырваться из его «тисков». Зато в третьей восстановился баланс. Вихревое движение, абсолютная точность во взаимодействии солиста, дирижера и оркестра – все было органично и целостно. В коде благородные, победные, гимнические интонации с безуко­ризненной подачи дирижера предстали по-королевски.

Второе отделение программы было целиком симфоническим. Оно открылось эффектным исполнением «Кармен-сюиты» Бизе-Щедрина. Дирижер и необычайно восприимчивый оркестр передали все разнообразные оттенки этой яркой музыки. Громовое звучание ударных не оглушало, а с помощью маэстро Федосеева становилось изящным и грациозным. Сверкающая красками палитра, пестрота и единство подчинили себе слушателей. Равнодушных не осталось, что подтвердили бурные аплодисменты.

Заключительным произведением стало Болеро Равеля. Разогретые блестящей «Кармен-сюитой» слушатели жадно воспринимали постепенно набирающую силу музыку. Ударник (которого вывели на авансцену как солиста), народный артист России Александр Самойлов, всю сложнейшую партию исполнил безукоризненно четко. И хотя в кульминационной части почудилось легкое несовпадение остинато и оркестра, все это быстро сгладилось и привело к яркому завершению сочинения.

Валерия Вохмина, студентка IV курса ИТФ

№ 7 (168), октябрь 2017

9 сентября 2017 в Большом зале состоялся благотворительный концерт ко Дню города и 870-летию Москвы. В нем приняли участие выдающиеся мастера Московской консерватории – заслуженный артист России, профессор Андрей Александрович Писарев и Камерный хор МГК под руководством профессора Александра Владиславовича Соловьева.

Андрей Писарев

Концерт прошел на одном дыхании и покорил своей легкой и непринужденной атмосферой. В репертуаре гармонично сочетались классические произведения с любимыми советскими и народными песнями. Шел концерт без перерыва.

В начале выступал Андрей Писарев. Рондо Моцарта D-dur (KV 485), которым открылась программа, создало праздничное и светлое настроение; Андрей Александрович играл его очень гармонично. И последующие интерпретации Писарева были столь же ясными.

«Лунная» соната Бетховена звучала не так трагично и порывисто, как мы привыкли слышать. Первая часть создавала впечатление скорее отстраненной скорби, чего-то вневременного; она была приближена к поздним сонатам Бетховена с их раздумьями в медленных частях. Между минорными частями непосредственно и живо прозвучало Allegretto, в особенности – Trio, яркое, с безупречным простодушием народного танца.

За «Лунной» с ее мощнейшим волевым началом в финале последовал пленительный Ноктюрн Шопена Es-dur (Op. 9 №2). Затем Писарев «закружил» публику в легком и стремительном Вальсе Шопена Des-dur, который сменила более величественная медленная тема Вальса cis-moll. Чередование лирических и быстрых эпизодов в обоих вальсах напомнило автору этих строк атмосферу весенних балов студентов Московской консерватории.

Андрей Александрович завершил свою программу еще одним произведением Шопена – Фантазией-экспромтом    cis-moll. И в ней Писарев вновь проявил свои лучшие качества: блестящую виртуозность, яркость и неповторимость образов, одухотворенный артистизм. В главной теме красочно сверкали и переливались мелкие ноты мелодии, ее сменил восторженный гимн среднего раздела, сыгранный в порыве достичь неизмеримой высоты.

После этого начал свое выступление Камерный хор под управлением Александра Соловьева (солисты – Татьяна Поникаровская, Наталья Нефедова, Мария Челмакина, Тарас Ясенков). Первым номером шла знаменитая песня «Журавли». Она, как практически и все хоровые номера, исполнялась a cappella; хор под управлением Александра Владиславовича пел ее величественно и мужественно. Запала в душу и другая песня военных лет – «Смуглянка». Солировавшие М. Челмакина и Т. Ясенков закончили песню задорным и зажигательным танцем. Звучали также и русские народные песни — «Во поле береза стояла», «Белая черемуха», и блестящая хоровая аранжировка романса Рахманинова «Весенние воды» (партия ф-но – Дмитрий Онищенко), и легендарные «Подмосковные вечера».

Концерт прошел в очень дружественной, непринужденной атмосфере. Его участники, следуя богатейшим традициям, заложенным в Московской консерватории, воплотили их в ярких, самобытных интерпретациях и сделали очень щедрый подарок москвичам и гостям столицы.

Степан Игнатьев, III курс ФФ

№ 7 (168), октябрь 2017

21 сентября в зале им. Н. Я. Мясковского прошел концерт, посвященный памяти Андрея Яковлевича Эшпая. В вечере принимали участие кавалер ордена Дружбы и медали ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени, заслуженная артистка России Леонора Дмитерко (скрипка) и народная артистка России, профессор Московской консерватории Татьяна Рубина (ф-но). Задолго до начала все места были заняты. По центру, перед сценой, разместился портрет композитора, написанный известным современным художником Б.С. Илюхиным, который также присутствовал в зале. Царила уютная атмосфера, все слушали, буквально, затаив дыхание. После каждого произведения с разных сторон доносилось «Браво».

А. Эшпай, художник Б. Илюхин

Концерт открылся «Espressivo molto» для скрипки соло. Л. Дмитерко играла одухотворенно, с истинным блеском, вызвав самое горячее одобрение публики. Покойный композитор высоко ценил талант, профессионализм, феноменальную память, огненный темперамент и природный артистизм, присущие артистке. После вдохновенно-лирического высказывания «Espressivo …» прозвучала «Соната для виолончели и фортепиано памяти Мориса Равеля» (в скрипичном переложении Л. Дмитерко). Отдавая дань великому французскому композитору, Андрей Яковлевич в этом сочинении был столь же эмоционально заразителен и ярок. Затем были исполнены «5 пьес» для скрипки и ф-но: «Шансон», «Воспоминание», «Мелодия», «Посвящение», «Эскиз» (три последние посвящены Леоноре Дмитерко). Мир музыки и живая действительность в этом опусе предстали в органичной взаимосвязи, подтверждая справедливые слова композитора: «Прекрасный мир музыки не замкнут, не обособлен, а являет собой лишь часть вселенной, имя которой – жизнь».

Во втором отделении слушателям представили «Концерт» для тубы с оркестром, «Largamento» для гобоя с оркестром (памяти Евгения Голубева), а также «Вечерние тени» для кларнета и ф-но (в скрипичной транскрипции Л. Дмитерко). А завершило вечер раннее сочинение А.Я. Эшпая «Венгерские напевы». Через всю жизнь композитор пронес огромный интерес к музыкальным корням марийского и венгерского народов, родственных по языку и культуре. В рапсодической форме «напевов» объединились шесть разнохарактерных мелодий, получивших исключительно темпераментное и виртуозное воплощение.

Время пролетело незаметно. Получив огромное удовольствие от прекрасной музыки и великолепного исполнения, публика долго не отпускала артистов.

Яна Катко, IV курс ИТФ

№ 7 (168), октябрь 2017

17 сентября в Большом зале в рамках Дней культуры Ростовской области, приуроченных к 80-летию региона, состоялся концерт Ростовского академического симфонического оркестра под управлением Валентина Урюпина, выпускника Московской консерватории. В нем участвовали солисты – народный артист СССР, профессор Юрий Башмет (альт) и народный артист России, профессор Александр Чайковский (фортепиано).

Ростовский академический симфонический оркестр, дирижер Валентин Урюпин

С первых нот игра коллектива из Ростова захватила своей энергетикой и необычайной наэлектризованностью. Сама фигура дирижера – чрезвычайно артистичного, способного повести за собой и находящегося с музыкантами в постоянном контакте, диалоге – была очень убедительной.

Концерт открывала поэма С. С. Прокофьева «Встреча Волги с Доном». Призывные сигналы медных духовых в начале произведения сразу создали приподнятое, светлое настроение. Широкие фразы струнных рисовали картину раздолья, простора южной природы – будто с Волги или Дона повеял свежий, теплый ветер. Вместе с тем это было очень волевое исполнение: от staccato побочной партии буквально захватило дыхание. С юмором ростовчане обыграли коду поэмы и многократное утверждение основной тональности.

Весьма интересно оказалось сопоставить «Встречу Волги с Доном», воспевающую силу и мощь народных масс, с «Этюдами в простых тонах» А.В. Чайковского – сочинением очень личностным и глубоко психологичным, направленным на раскрытие внутреннего мира и сложных раздумий героя. Здесь можно говорить об осмыслении места художника в мире. Ю. Башмет, которому «Этюды» посвящены, воспроизводил начальные арпеджио грустным, «всхлипывающим» звуком. Совершенно другой план создавал оркестр, но в целом повествование, сотканное из кратких интонаций, было очень единым.

Сам А. Чайковский характеризует свою пьесу как «этюды на разные стили», указывая, что «фортепиано как отдельный партнер альта то появляется, то исчезает, то становится единственным». И действительно, партию фортепиано автор исполнил как верный напарник солиста. После соло альта во второй части к импровизации подключился сам композитор. Во всем произведении фортепиано и альт выступали как два философа, мыслителя на фоне разнопланового внешнего мира. В «простых тонах», то есть доступно и понятно, воплощалась глубочайшая гамма настроений, философских идей.

Очень красиво прозвучали у ростовчан и «Monumentum pro Gesualdo» И.Ф. Стравинского (исполнение посвящалось 135-летию со дня рождения маэстро), и Вторая симфония А.Н. Скрябина. Строгое, торжественное начало симфонии было таинственным словно рождение титана. А в конце развитие привело к ослепительному свету.

Оркестр представил все сочинения ярко, броско, неповторимо, предложив для каждого композитора свой тембр, свои находки. Интерпретации дорогих ростовских гостей прекрасно передали величие и простоту русской музыки.

Степан Игнатьев, III курс ФФ

№ 6 (167), сентябрь 2017

Каждое лето в город Пермь приезжают исполнители, музыковеды, композиторы, музыкальные критики и студенты со всего мира для того, чтобы стать частицей грандиозного культурного события под названием Международный Дягилевский фестиваль. Он стартовал еще в 2003 году и с тех пор продолжает неустанно расширять свои границы. Главный организатор этого масштабного проекта – Пермский театр оперы и балета имени П. И. Чайковского, художественный руководитель – дирижер Теодор Курентзис.

Имя Дягилева выбрано неслучайно. Мультижанровый характер фестиваля в своем роде отражает многостороннюю деятельность великого импресарио, чье детство прошло в Перми. Пересечения видов искусств, музыки разных эпох и стилей, новые форматы концертов, уникальные премьеры, музыкальные откровения и сюрпризы – это далеко не все, чем можно обозначить Дягилевский фестиваль, который по своему уровню ничуть не уступает культурным европейским событиям.

Структура фестиваля включает в себя основную и образовательную программы, а также фестивальный клуб. С недавнего времени внутри проекта учредили Всероссийскую премию для молодых музыкальных критиков «Резонанс» (куратор – А.  Зубарева). По словам председателя жюри П. Поспелова, в этом году количество конкурсантов было огромным, поэтому его коллегам – хореографу В. Варнаве, критику Д. Ренанскому, композитору Б. Филановскому и поэту Л. Рубинштейну пришлось нелегко. На церемонии награждения в Пермском театре огласили имена лучших авторов. В номинации «Лучшее СМИ» победил интернет-портал Colta.ru, «Лучшим критическим текстом» оказались работы А. Светличного (II и III премии) и А. Рябина (I премия), Почетную премию получила обозреватель газеты «Коммерсантъ» Т. Кузнецова, а специальной награды удостоились тексты П. Дорожковой, Е. Бабуриной и М. Монаховой.

«Свадьба» А. Соколович

Фестивальный клуб – своеобразное пространство для гостей и участников фестиваля. Это и ежедневные лекции перед концертами, и розыгрыш подарков, и презентация книг, и пресс-конференции, и лектории, длящиеся весь день. Яркими и запоминающимися моментами клуба стали творческие встречи с Т. Курентзисом, хореографом А.  Адасинским, балетмейстером А. Мирошниченко, балеринами Н. Осиповой и Д.  Вишневой. Для юных любителей искусства действовала «Театральная продленка», где ребята создавали музыкальные сказки, а позже проходили квест-экскурсию по Театральному скверу, в то время как их родители участвовали в «Семейной программе». Так называемый «культурный нетворкинг» подразумевал танцевальную импровизацию у театра, знакомства разных сообществ и обмен фотографиями. С утра можно было позаниматься йогой, а вечером – выпить кофе в уютном кафе-шатре в стиле ретро, покупая сувениры и футболку с изображением Дягилева.

Образовательная программа фестиваля представляла собой мини-школу для студентов музыкальных вузов (пианисты, струнники, хоровые и оперно-симфонические дирижеры, вокалисты), и для музыкально-театральных режиссеров и балетоведов. Те, кто прошел предварительный отбор, могли посетить мастер-классы музыкантов каждого направления – помимо этого, музыковеды Л.  Акопян, А.  Парин, О. Манулкина читали для них лекции, а кураторы подготовили экскурсию по выставке, посвященной творчеству Стравинского. Стоит также отметить проект «Брэдбериопера», реализованный выпускниками прошлой программы, где принцип сотворчества композитора, дирижера и режиссера послужил импульсом для создания двух мини-опер по рассказам Р. Брэдбери.

В основной программе фестиваля мероприятия проходили не только в театре, но и других точках города –                   в Пермской художественной галерее, Доме Дягилева, органном зале филармонии, частной филармонии «Триумф», музее современного искусства PERMM и др. Для спектакля-путешествия «Remote Perm», созданного немецкой командой Rimini Protokoll, потребовался…целый город: участники этой «бродилки» гуляли по кладбищу, супермаркету, скрывались от кондуктора в трамвае и залезали на крышу высотки – и все это возникало по заданию голоса, который каждый слышал в своих наушниках.

Любителям старинной музыки несказанно повезло услышать вокально-инструментальный «Ensemble Micrologus» из Италии, исполнивший светскую музыку XV-XVI веков в виде театрализованного карнавального представления. Другие коллективы представили противоположные музыкальные направления: так, квартет имени Д. Ойстраха исполнил музыку П. И. Чайковского, Д. Шостаковича и Г. Канчели; Московский ансамбль современной музыки – пьесы Ж. Гризе, О. Бьянки и А. Сюмака; вокальная группа Interactive – минималиста М. Фелдмана; американское трио Three for silver – стиль ретро-фолка; liederbend П. Муррихи (меццо-сопрано) и Т. Блайх (фортепиано) включал в себя сочинения Брамса, Малера, Грига, Дебюсси, Равеля и ирландские народные песни; а квартет MusicAeterna, ансамбль А. Гасымова (Азербайджан) и П. Чаурасия (Индия) познакомили публику, сидевшую на подушках, с пряной музыкой Востока.

Фестиваль традиционно открылся концертом оркестра MusicAeterna, который под руководством Т. Курентзиса сыграл Первую симфонию Г. Малера и Скрипичный концерт А. Берга (солист – А. Притчин). Грандиозный старт проложил путь серии не менее ярких событий, в числе которых уверенно лидирует одноактная опера для скрипки соло, камерного хора и ударных А. Сюмака «Cantos», основанная на фактах биографии поэта-модерниста Э. Паунда. Еще одна фестивальная опера – исключительно вокальная «Свадьба» композитора А. Соколович – воспроизвела сербский свадебный обряд языком пластического танца и современной вокальной техники.

«Cantos»А. Сюмака

Необычные сюрпризы подготовили хор MusicAeterna и датский проект Aquasonic – и если первый из них проходил в 4 часа утра в Пермской галерее-соборе и зрители, впечатленные после духовной музыки, встречали рассвет на Каме, то второй состоялся…под водой: музыканты играли и пели в аквариумах, размещенных на сцене. Не обошлось и без перформансов: в спектакле «Скрытые изречения» труппа центра Ежи Гротовского по-своему интерпретировала песни южных штатов Америки, вовлекая в свой ритуальный танец остальных; другое, не менее запоминающееся «шоу» принадлежало А. Батагову, который в своем фортепианном цикле зачитывал письма игумении Ново-Дивеевского монастыря Серафимы. Большое впечатление также произвело выступление профессора МГК А. Любимова, погрузившего всех в эпоху Сати и Кейджа.

Балет – главное «детище» С. Дягилева – в этом году предстал весьма широко. В пластическом спектакле «Распад атома» хореографа Л. Бурдинской  участвовали танцоры ее компании и актриса А. Хазанова, передавшие, по их словам, «одиночество и хрупкость человека». А на закрытии фестиваля состоялись целых три премьеры постановок балетов Стравинского – «Поцелуй феи» версии В. Самодурова, «Петрушка» В. Варнавы (в главной роли – прима-балерина Д. Вишнева) и «Жар-Птица» А. Мирошниченко.

«За кадром» остались незабываемые встречи, прогулки по городу, ежедневные открытия, знакомство с новой музыкой и, главное, – радушная и творческая атмосфера, после которой остались теплые воспоминания…

Надежда Травина,

V курс ИТФ

Фото Никиты Чунтомова и Марины Дмитриевой

№ 6 (167), сентябрь 2017

«Земную цивилизацию постигла катастрофа. Уже много лет почти не светит Солнце. Новое поколение уцелевших пытается выжить в условиях суровой зимы…» Цепляясь глазами за следующую строчку в буклете, сбавляешь обороты чтения. Барабанная дробь, мрачный пейзаж в голове. Молодежь уж точно мысленно воспроизводит эти фразы низким мужским голосом, который мы привыкли слышать в озвучивании трейлеров к очередным блокбастерам или к компьютерным играм с постапокалиптическим сюжетом. Но режиссер Александр Титель и художник Владимир Арефьев обманули наше ожидание и рассказали историю возрождения цивилизации после глобальной катастрофы в… опере-сказке Н. А. Римского-Корсакова «Снегурочка» на громкой премьере Большого театра.

Царь Берендей – Б. Волков, Снегурочка – О. Селиверстова

Пройдясь по перекопанным улицам холодной, дождливой Москвы и оказавшись в роскошном партере главного театра страны, выдыхаешь с облегчением, предвкушая весеннюю сказку с участием Мороза, Весны, Снегурочки, хором птиц и Масленичным гулянием. Но занавес поднимается… и отрезвляет от иллюзий – на сцене покосившиеся вышки линий электропередач, костры в железных бочках, торчащие каркасы и столбы, заброшенный ржавый вагон и изнеможенные берендята, закутанные в потрепанные одеяла… Налицо явные признаки последствия индустриальной катастрофы. Нечто вроде жизни после жизни. «Люди надеются, что возрождение древних обрядов или имитация их в новых условиях поможет им возродить и прежнюю жизнь», – гласит буклет.

По мнению А. Тителя, «в «Снегурочке» много жестких, совсем не «сиропных» вещей». Мир Берендеева царства – это мир строгой обрядовой цикличности. Диалог между зарождающейся культурой (языческий культ у А. Н. Островского) и закатом цивилизации (у Тителя и Арефьева) – это смыкание очередного прожитого цикла более широкого временного охвата. Оттолкнувшись от ядра мифа о Снегурочке – многолетнее отсутствие Солнца и бесконечный холод – сюжет оперы отправляется в свободное плавание в ближайшее или далекое будущее. В спектакле заметно смещаются акценты с ожидания публикой любимых песен и арий на внимание к причинам и мотивам поступков главных героев. Почему сильное чувство Снегурочки привело к неминуемой гибели? Понимает ли Весна, что может быть такой исход? Ведь «Снегурочка» – это сказка о жертве. Первым спасительную силу красоты холодной красавицы осознал «интеллигент» Берендей, предугадав, что ее смерть вернет все «на круги своя» и даст жизнь новому поколению. И ведь как актуально сегодня звучит его фраза: «В сердцах людей заметил я остуду, не вижу в них горячности любви, исчезло в них служенье красоте и видятся совсем иные страсти»!

Еще Островский писал: «Музыка Корсакова к моей «Снегурочке» удивительна; я ничего не мог никогда себе представить более к ней подходящего и так живо выражающего всю поэзию древнего русского языческого культа и этой сперва снежно-холодной, а потом неудержимо страстной героини сказки». Но как же соотносится эта «поэзия» с подобным сценическим решением? А вот здесь наступает гениальный баланс между невероятно теплой музыкой и прохладно-отчужденным, мрачным колоритом сцены.

Лель – А. Кадурина, Снегурочка –              О. Селиверстова

Задача оркестра и солистов – оживить и «обнажить» всю красоту партитуры, которая зачастую прячется под штампами оперных прочтений. Множество оркестровых соло, пасторальная живопись фактуры, ориентальность, бесконечная игра тембровыми красками, диалоги лейтмотивов и при этом размеренность и неторопливость в смене сценических фресок… Музыка – вот главная рассказчица сюжета. Дирижеру Тугану Сохиеву и хормейстеру Валерию Борисову удалось приподнять завесу тайны над партитурой русского классика, намекнув лишь на один из возможных вариантов интерпретации вечного сюжета. Украсили спектакль своими голосами солисты: О. Семенищева (Снегурочка), М. Лобанова (Купава) А. Бондаревская (Лель), М.  Аниськин (Мизгирь), А. Неклюдов (Царь Берендей), Е. Манистина (Весна),      Г. Никольский (Мороз).

Пытливый взгляд и чуткие уши всегда заметят отражение насущных проблем современного общества в самых «неприкосновенных» сюжетах – можно много рассуждать на тему «актуальных» прочтений классических либретто (под особый прицел чаще попадают спектакли ведущих театров!). Для меня самый честный критерий – эмоции, которые уносишь с собой. В случае со «Снегурочкой» – это вдохновение, невероятная наполненность и окрыленность, ведь при жестких, суровых условиях (природных, человеческих) нежность, красота, любовь воспринимались особенно остро.

Ольга Шальнева,

V курс ИТФ

Фото Дамира Юсупова

№ 6 (167), сентябрь 2017

В 2003 году небольшая группа музыкантов, стремившихся выстроить свою жизнь и профессиональную деятельность, на фундаменте христианских ценностей озадачилась проблемой создания площадки для общения, поддержки и совместных проектов верующих исполнителей. Так возникло Crescendo, международный офис которого под названием Crescendo International находится в Базеле. Русский филиал Crescendo в качестве директора возглавляет выпускник дирижерско-хорового факультета Московской консерватории Олег Романенко, который рассказал об этом духовно-музыкальном движении:

– Олег, Вы стояли у истоков создания Crescendo. Расскажите, пожалуйста, что это такое?

– Crescendo – это международное межконфессиональное христианское движение классических и джазовых музыкантов, объединяющее десятки профессионалов в Москве, Санкт-Петербурге, Воронеже, Брянске, Новосибирске и других городах. В рамках нашего проекта проходит множество мастер-классов, организовано общение исполнителей по группам, в рамках различных концертов мы исполняем классическую музыку.

– Если ли у движения собственный музыкальный коллектив?

– Основой Crescendo в России стала камерная капелла Soli Deo Gloria, в которую вошли камерный симфонический оркестр и камерный хор. В профессиональном плане этот коллектив ничем не отличается от других подобных, но здесь всех объединила одна, более высокая идея.

– Кто решил назвать камерную капеллу «Soli Deo Gloria»? Какая цель была поставлена при ее создании?

– Название родилось, когда я еще учился в консерватории. На лекциях М. А. Сапонова по истории зарубежной музыки я обратил внимание на то, что под многими партитурами Баха стояла аббревиатура S. D. G. – Soli Deo Gloria, что значит «одному Богу слава», и я подумал: «Какое хорошее название!». Только потом я узнал, что оно достаточно популярно. Изначально у нас стояла задача создать коллектив, который смог бы сплотить музыкантов разных конфессий для совместного прославления Бога.

– Что лежит в основе вашего репертуара?

– Мы исполняем разную музыку, но преимущественно духовную классику – как русских, так и зарубежных композиторов. Начали с исполнения Рождественской части оратории «Мессия» Генделя в лютеранском Кафедральном соборе святых Петра и Павла в 2008 году впервые на русском языке (автор перевода – поэт М. Новожилов-Красинский). Через год, при поддержке Crescendo, нами были сыграны две кантаты Баха – №4 и №31 (в консерватории я нашел сделанный с подачи Танеева перевод М. Давидовой). В 2011 году мы впервые представили ораторию Гайдна «Семь последних слов Спасителя на кресте» также на русском. Впоследствии нашей традицией стало повторять эту ораторию в Страстную Пятницу. В 2013 году спели «Страсти по Матфею» митрополита Иллариона, где участвовала Х.  Герзмава. Митрополит высоко оценил наше выступление, заметив, что это одно из лучших исполнений из тридцати, на которых он присутствовал. Это был важный концерт с точки зрения межконфессионального диалога. Также в 2016 году в Филармонии-2 прошла российская премьера оратории Б. Шеве «Смерть и Воскресение Христа». А весной 2017-го состоялся концерт, посвященный открытию конференции к 500-летию Реформации Мартина Лютера, на котором мы представили третью и четвертую части «Реформаторской» симфонии Мендельсона в обработке для оркестра и хора, сделанной специально по случаю юбилея.

– Большинство произведений вы предлагаете в переводе на русский язык, а не на языке оригинала. Почему?

– Сегодня многие духовные сочинения рассматриваются только с музыкальной точки зрения, но при этом недооценивается взаимосвязь текста и музыки. Для нас принципиально важно, чтобы вокальные шедевры, особенно зарубежных авторов, были доступны каждому человеку на родном языке. Именно слово может дойти до слушателя (даже самого необразованного) и произвести свое действие. Это как раз перекликается с идеями Реформации. Также, по-моему, необходимо понимание текста и самими исполнителями – это позволяет глубже осознать как музыкальный, так и содержательный аспект замысла композитора.

– Когда вы поете произведения на иностранном языке, вы подготавливаете слушателя?

– Обязательно. Когда мы выступали с Рождественской ораторией Баха, были напечатаны буклеты с переводом текста на русский язык, а вступительное слово принадлежало М. Сигельману. В будущем мы планируем выучить некоторые кантаты Баха на немецком, разумеется, с сопровождающим пояснением.

– Обновляется ли состав вашего коллектива?

– Обновляется, и я очень рад этому. Приятно видеть новые лица как студентов, так и зрелых артистов – всех, кто не удовлетворяясь повседневным бытием, находится в постоянном поиске возвышенного и духовного. Мне нравится наблюдать за процессом формирования личности. Важно, что расширяется круг знакомств, завязывается дружба между музыкантами, возникает общение на волнующие их темы – это все способствует творческому сотрудничеству.

– Чтобы Вы хотели пожелать музыкантам, которые еще не нашли свой путь?

– Проблема поиска себя в духовном плане, проблема ответов на мучающие вопросы стояла, стоит и будет стоять. Она вечна. Я желаю каждому четко определиться, в каком направлении он хочет развиваться. А определившись, смело идти и покорять вершины, не жалея сил… Успехов!

Беседовала Яна Катко,

IV курс ИТФ

№ 6 (167), сентябрь 2017

 Солистка Большого театра Ирина Долженко (меццо-сопрано) дала 1 июня сольный концерт в Третьяковской галерее на Крымском Валу. Певица открыла публике малоизвестные страницы русской камерно-вокальной музыки XX века.

Заявленные в афише имена С. Рахманинова, Д. Шостаковича, В. Шебалина, Г. Свиридова настраивали слух на восприятие популярной отечественной классики. Однако хрестоматийные названия – такие как «Утро» или «О, не грусти» – в программе вечера были скорее исключением, чем правилом. На их фоне изысканно-нежный «Сон» Рахманинова, элегическая «Зимняя дорога» Свиридова, полное огненной страсти «Прощание с Гренадой» Шостаковича прозвучали особенно свежо. Настоящий эксклюзив Долженко приберегла на финал. Вокальный цикл «Кармен» Марка Минкова на стихи Гарсии Лорки, венчавший концерт, целиком не исполнялся в России более двадцати лет.

Подчеркнутая элитарность репертуара поначалу вызвала опасения: к новому публика не всегда легко привыкает. К счастью, они не оправдались – после завершения программы солистка бисировала несколько раз. Трудно сказать однозначно, в чем главный секрет успеха вечера – в нетривиальности опусов, тонко воспринятых слушателями, или в мастерстве вокалистки. Наверное, все же, в личности самой И. Долженко, в подходе певицы к выбранным сочинениям, в ее самобытном исполнении. 

Если попытаться определить его суть, на ум приходит слово «культура». Вокальную манеру исполнительницы отличал подлинный аристократизм – то, что называют безупречным чувством вкуса. Аффектированному выражению эмоций солистка предпочла сдержанный психологизм. Свободе интерпретации – строгое следование авторскому замыслу (что не помешало ей «прожить» каждую миниатюру). Демонстрации вокальных возможностей – чуткое отношение к поэтическому тексту.

Эта последняя способность И. Долженко поистине впечатляет. Не только в интерпретации камерной музыки, но и в трактовке певицей оперных партий. Каждый сюжетный поворот стихотворения, смена настроения, малейший образный нюанс мгновенно получали отклик в интонации голоса. Наблюдать за этой вокальной магией было чистым удовольствием.

Анастасия Попова,

аспирантка МГК