№ 4 (120), апрель 2012

Самсон Цой

29 февраля в Овальном зале Всероссийской государственной библиотеки иностранной литературы им. М. И. Рудомино состоялся концерт камерной инструментальной и вокальной музыки. Вечер прошел в рамках программы «Музыкальные среды» и объединил лауреатов международных конкурсов Самсона Цоя и Борам Кима. В течение вечера звучали произведения солнечного Моцарта и сочинения романтиков трех национальных школ – немецкой, венгерской и русской – Р. Шумана, Ф. Листа и П. И. Чайковского.

Камерные концерты, проводимые в Овальном зале, наследуют традицию музицирования в изысканных аристократических салонах дореволюционной эпохи. Возможно, этим и обусловлена удивительная атмосфера, царящая в помещении. Старинный особняк, в котором располагается салон, и уютная камерная обстановка создают ощущение домашнего комфорта. А слушание музыки, по признанию зрителей, становится «частью этого уже домашнего ритуала».

В начале вечера прозвучал один из ранних опусов Моцарта – Фантазия ре минор, которую исполнил студент V курса Московской консерватории Самсон Цой. Он ученик профессора Ю. С. Айрапетяна, лауреат более 15-ти международных конкурсов, участник фестивалей и стипендиат нескольких фондов. Чутко прислушиваясь к каждой интонации, Самсон погрузил слушателей в мир внезапных и резких перемен настроений, свойственных музыке гения XVIII столетия, в мир моцартовского юмора и очарования.

Восторженные аплодисменты зала вызвали «Симфонические этюды» op. 13 Шумана. В тонкой нюансировке деталей, мастерском построении драматургии цикла, эмоционально-ярком исполнении выразился профессионализм молодого исполнителя. Программу продолжила «Тарантелла» Листа из цикла «Годы странствий». Самсон хорошо сумел передать красочность музыки, раскрыть многообразие и богатство фортепианной фактуры.

Во втором отделении к пианисту присоединился певец. Борам Ким совершенствует свое мастерство в аспирантуре Московской консерватории в классе профессора А. П. Мартынова. Он является лауреатом и дипломантом международных конкурсов в России и за рубежом. Его прекрасный тембр и несомненные артистические способности раскрыли психологическую сложность и многогранность цикла «Круг песен» Роберта Шумана на стихи Йозефа фон Эйхендорфа.

Глубокие симпатии к искусству Шумана питал П. И. Чайковский. Именно его произведение стало и кульминацией, и завершением вечера: Самсон Цой исполнил концертную сюиту из балета «Щелкунчик» в фортепианной транскрипции Михаила Плетнева. Любимая многими музыка вывала бурю оваций. И можно смело утверждать, что Самсон раскрыл для слушателей «целый новый мир, бесконечно богатый» в каждой интонации балетной партитуры Чайковского.

Анастасия Андреева,
студентка III курса ИТФ

№ 4 (120), апрель 2012

«Я надеюсь приехать и передать мою страсть к музыке русской публике. Я должна приехать» – пообещала однажды Чечилия Бартоли (см.: Я. Тимофеев. Дышит ли Чечилия Бартоли? – «Трибуна», 2010. № 1).

И вот два года спустя обещание исполнено. Возможно, самая выдающаяся певица современности 24 марта выступила в Большом зале Московской консерватории. Она представила столичной публике свою знаменитую сольную программу «SACRIFICIUM».

Чечилия Бартоли – не просто великолепное меццо-сопрано, публику восхищает и ее по-настоящему итальянский артистизм. Причем это отнюдь не «сценический образ», а искренняя азартность и открытость эмоциям присутствующих, что не может не подкупать. Поэтому в восторженной реакции зала можно было не сомневаться.

Недаром Бартоли родилась в семье профессиональных певцов и в стране, где в первых паспортах отдельной графой указывали тембр голоса. Там же она училась – в римской Консерватории имени святой Чечилии, покровительницы музыки, именем которой ее провидчески назвали музыканты-родители. И по совпадению (а красивые совпадения случайными не бывают) с новой сольной программой в Москву она приехала, когда в фойе Большого зала уже был восстановлен витраж Святой Цецилии.

В основу программы «Sacrificium» («Жертвоприношение») лег репертуар певцов-кастратов середины XVIII века: арии из опер и ораторий Николо Порпоры, Риккардо Броски, Франчески Арайя, знаменитая Ария Удовольствия из оратории Генделя «Триумф Времени и Разочарования». Все это – музыка одной эпохи, временной «разброс» в датах создания этих сочинений всего-то два десятка лет: с 1725 по 1746 годы.

Замечательные арии из редких опер в превосходном исполнении – так можно в двух словах описать впечатление от концерта «Sacrificium». Не столь уж громкий для больших залов голос, безупречно точная интонация певицы на протяжении трех часов (с перерывами) удерживали внимание зала, и по окончании концерта любой мог сказать, что за вечер узнал целый пласт (по ошибке истории, малоизвестный) музыкальной культуры. Причем восхищала не только красота голоса, но и, едва ли не больше, безукоризненность техники: блестящее стаккато не только в гаммообразных пассажах, но и в полутораоктавных арпеджио, тончайшие трели, совершенное владение дыханием.

Сопровождал Бартоли цюрихский ансамбль с «зажигательным» названием «La Scintilla» («Искра»), с которым она сотрудничает уже далеко не первый год. Когда в афише стоит фамилия Бартоли, почти любой оркестр напишут менее крупным шрифтом и ему автоматически будет отводиться второстепенная роль. Однако на этом концерте можно смело поставить знак равенства между качеством вокального и инструментального исполнения. Ансамбль аутентичных инструментов, с «аутентичным» отсутствием дирижера, играл агогически необыкновенно отлаженно, не перекрывая голос даже на pianissimo, и при этом прослушан был каждый звук. Вероятно, многие иные профессиональные коллективы с современными инструментами и с дирижером звучали бы здесь хуже. Впрочем, это «плюс» не только коллективу, но и самой Бартоли, которая оказывается весьма разборчивой, что и с кем петь.

Основная вокальная часть программы «прослаивалась» инструментальными «интермеццо» – увертюрами тех же композиторов. Каждый раз после 3-4 арий публике предлагалось отвлечься от исключительно вокального репертуара; достойный внимания «La Scintilla» оказывался на первом плане, а героиня вечера уходила за кулисы. Но не для того, чтобы дать голосу отдохнуть, а чтобы… переодеться! Всякий новый выход Бартоли на сцену был ознаменован новым костюмом той эпохи, неизменно эффектным и со вкусом. Причем самое эффектное платье с огромным театральным пером специально приберегли для бисов!

Имея на то все основания, Бартоли никогда не занимается «самолюбованием» в наиболее виртуозных моментах арий – там, где можно малость похвастаться техникой, у нее все – наиболее строго, четко, профессионально. Но вот когда публика не отпускает ее со сцены, она легко принимает условия игры и, кажется, радуется возможности спеть еще и еще для тех, кто благодарит ее своими овациями.

На концерте 24 марта было четыре (!) биса. Бурные аплодисменты и ощутимый восторг публики (которая, однако ж, продолжала сидеть) бросили Бартоли вызов – почувствовав отдачу зала, она явно поставила задачу не уходить со сцены, пока весь Большой зал Московской консерватории не будет аплодировать ей стоя. И ей это удалось. В течение всего концерта стремясь разрушить незримую границу между сценой и залом, к концу Бартоли смогла сделать и это, причем в буквальном смысле: несколько наиболее находчивых слушателей умудрились прямо на сцене получить ее автограф.

Чечилия Бартоли в России уже не впервые: дважды она выступала на благотворительных концертах (2004 и 2009 годы), да и приезд нынешний можно назвать «Жертвоприношением», учитывая ажиотаж российской публики. На этот раз она задержалась дольше обычного и дала целых три концерта (еще в Санкт-Петербурге и в Казани).

Уже на заре карьеры Бартоли сотрудничала с такими дирижерами, как Герберт фон Караян, Даниэль Баренбойм, Николаус Арнонкур. Она уже успела на лучших сценах исполнить партии партии Армиды, Клеопатры, Керубино, Сюзанны, Розины, Церлины, Дездемоны, многих россиниевских персонажей. А выступления в Метрополитен-опера, Ковент-Гарден, Ла Скала, Баварской королевской опере идут в графике ее гастролей через запятую. Награды исполнительницы простираются в диапазоне от премии Генделя и до «Грэмми».

За ее плечами несколько сольных дисков, посвященных Вивальди, Глюку, Сальери, а также работа над дисками «Opera Proebita» («Запрещенная опера») и «Sacrificium», с концертной версией которого она и выступала в Москве. Ее диски и профессионально безупречны, и экономически успешны (увы, столь нечастое сочетание!) – их продано уже более восьми миллионов.

С нынешнего года Чечилия Бартоли руководит «Pfingfestspiele» в Зальцбурге. Вероятно, певица представляет тот редкий случай, когда пик карьеры – это не две-три яркие точки в концертной биографии, а длинная прямая линия. Которая, будем надеяться, еще не раз пройдет через Москву.

Владислав Тарнопольский,
студент III курса ИТФ

Фото Александра Гайдука

№ 3 (119), март 2012

Бывают моменты, когда хочется повернуть время вспять и возвратиться в детство, чтобы вновь ощутить беззаботное мироощущение, веру в сказку и чудо. Такая возможность мне выпала в новогодние январские праздники, когда можно было передохнуть между тяжелым учебным годом и предстоящими экзаменами. Волею случая мне удалось побывать на премьере музыкального спектакля «Приключения Львенка» в театре «Содружество актеров Таганки».

Сюжет сказки очень простой и понятный для детишек, но, тем не менее, поучительный и жизненный. В сказочной стране Мираликундии живет Львенок Лева, который очень хочет найти настоящего друга. Бегемотик Броня, которая в свою очередь считает Леву своим другом, ему кажется слишком «обычной», а друг – это самый сильный, самый красивый, самый необыкновенный во всем мире! Лева отправляется на поиски, а вместе с ним и Броня, решившая помогать ему во всех трудностях. На протяжении путешествия, полного приключений, веселых и опасных, они встречают Ленивца, семейство Кроликов, Удава, Павлина, Мартышку, Светлячков, Крокодила… Лева пытается подружиться с одним из героев, но каждый раз его ждет разочарование, а порой и опасность в лице хитрого Удава или злодея Крокодила. В конце концов он понимает, что настоящий друг – это Броня, которая всегда защищает его, выручает из опасных ситуаций.

При всей простоте и детскости сюжета, действие получилось очень увлекательным. Хорошо выстроена композиция: статичные сцены, то лиричные, то веселые и забавные перемежаются с более динамичными моментами, помогая удерживать внимание непоседливого юного зрителя, а диалоги разбавляются музыкальными номерами, которые характеризуют того или иного персонажа. Стоит отметить и режиссерскую работу Екатерины Королевой.

Музыка написана молодым композитором Маргаритой Игнатовой в сотрудничестве с автором стихов Владимиром Завикториным; им удалось создать необходимое обилие музыкальных образов в самых различных музыкальных жанрах и стилях. Особенно запомнились инструментальная тема детской площадки в духе прокофьевского скерцо, каватина добродушного Бегемотика, ария Удава, замечательный дуэт Светлячков в академической манере с элементами полифонии, настоящая джазовая импровизация в песне Крокодила, песня Ленивца в стиле регги… Молодые актеры пели «вживую», что для драматического театра особенно похвально. Своими вокальными способностями выделились Игорь Иванов (Удав) и Надежда Бодякова (Мартышка), которой в создании образа веселой забияки так же хорошо помог танец с акробатическими элементами. Роли главных героев – Левы и Брони – исполнили молодые актеры, недавние выпускники театральных вузов Роман Серков и Кристина Грубник.

Несмотря на то что постановка рассчитана на детский возраст, спектакль интересно смотреть как детям, так и взрослым. Яркие и красочные костюмы и декорации усиливают праздничное настроение, а также помогают воссоздать атмосферу джунглей. А в заключительной сцене, где звучит финальная песня об истинной дружбе, все герои представления постепенно собираются вместе, садятся на качели, образуя форму кораблика. Настоящая дружба начинает свое далекое плавание в полноводной реке жизни.

Ксения Косарева,
студентка IV курса ИТФ

Фото Анны Штром

№ 3 (119), март 2012

В Камерном музыкальном театре им. Бориса Покровского продолжаются премьерные показы моноопер «Русская тетрадь» Валерия Гаврилина и «Дневник Анны Франк» Григория Фрида. Работа над обеими постановками была полностью возложена на плечи молодых творческих групп.

В первую вошли режиссер Денис Азаров, солистка театра Покровского Екатерина Большакова и другие. Им и пришла в голову идея создать сценическую версию вокального цикла В. Гаврилина «Русская тетрадь», а так как музыки на целый акт не хватало, было решено размежевать некоторые номера цикла частями из Первого струнного квартета композитора.

Денис Азаров признался, что к конкретному жанру его постановку отнести сложно: «Наша работа имеет странную форму, которая построена на ощущениях и ассоциациях. Это набор визуальных этюдов на разные темы, которые скрепляет образ женщины». Образ женщины помимо актрисы олицетворяла еще и безрукая Венера из картона, примостившаяся в правом углу сцены. Режиссер в работе увлекся разбрасыванием вещей по сцене, отрыванием конечностей пупсам и прочими внешними эффектами. В итоге сие действо не сумело затронуть ни одной фибры души. Танцы в исполнении Екатерины Большаковой выглядели неубедительно, как и сама хореография. Если бы актриса просто спела «Русскую тетрадь» Гаврилина, эффект был бы куда сильнее, потому что вокалистка тонко прочувствовала стилистику музыки и сумела передать все необходимые нюансы.

Вторая часть вечера была посвящена постановке монооперы Г. Фрида «Дневник Анны Франк», которая основана на реальных событиях. Либретто построено на отрывках дневника еврейской девочки-подростка Анны Франк, который та вела в Амстердаме с 1942 по 1944 год, находясь с семьей в убежище. В 1944 году семью Франк арестовали, после чего девочка была расстреляна. Опера Григория Фрида уже давно известна за рубежом. В России она была показана лишь однажды – в 1985 году в Воронеже. Новая московская версия, вероятно, будет способствовать распространению произведения и в нашей стране.

В качестве режиссера над монооперой трудилась Екатерина Василёва. Она определяет свою работу как «спектакль-фотоальбом Анны, в котором оживают ее воспоминания». Как будто со старых черно-белых фотографий перенесены на сцену разные персонажи и панорама Амстердама. И лишь Анна выделяется на этом фоне цветом. На главную роль режиссер избрала Марию Симакову – «габариты» вокалистки позволили легко превратить ее в юную девочку. Мария блестяще справилась со своей непростой вокальной партией, она сумела донести трагический смысл, который вкладывали в произведение композитор и режиссер. Спектакль этот трогает и заставляет задуматься.

Ольга Завьялова,
студентка III курса ИТФ

№ 3 (119), март 2012

Многим известна экранизация пьесы Бернарда Шоу «Пигмалион», ставшая прототипом мюзикла «Моя прекрасная леди». И вот на сцене Мариинского театра с ошеломляющим успехом прошла премьера этого мюзикла. Совместная постановка с французским театром Шатле, прекрасная работа как оперных, так и драматических актеров, великолепная хореография, яркость сценических эффектов произвели неизгладимое впечатление на зрителей.

Роберт Карсен, поставивший спектакль, сегодня один из самых востребованных оперных режиссеров, обладатель премии Французской ассоциации критиков за спектакли «Сон в летнюю ночь»(1992), «Диалоги Кармелиток» (2011) и других наград. Он очень кропотливо работал над постановкой – только отбор актеров происходил около трех месяцев, а для того, чтобы иметь больший контакт с актерами, он даже выучил русский язык. «Моя прекрасная леди – это социальная комедия об Англии, которая исчезла после Второй Мировой войны, – говорит режиссер. – Конфликт классов, женская эмансипация – все это нынче совсем не актуально. После войны старая аристократия полностью сошлась с рабочим классом. Проблемы прав женщин более не существует. В последние годы вообще стало очень модно быть выходцем из низов, все модные лица, популярные артисты – они и говорят на языке бедной цветочницы Элизы Дулиттл».

Р. Карсен поставил мюзикл в абсолютно классической манере, без добавления каких-либо новаторских приемов. И это проявлялось во всем – начиная от простых функциональных, но элегантных декораций и заканчивая великолепными костюмами, сшитыми французскими дизайнерами на английский манер. Классика вечна, и даже классическая постановка в наше время не теряет своей прелести, если умело высветить грани произведения. И Р. Карсену это удалось. Он сумел тонко передать дух Англии и с большим мастерством воспроизвел всеми любимую комедию на сцене Мариинского театра.

С самого начала, как только звуки оркестра заполнили зал, публика почувствовала волнение. Великолепные мелодии Фридрика Лоу давно покорили сердца людей, и теперь они многим кажутся такими родными и одновременно манящими в прошлое. Дирижер Гавриель Гейне старался воспроизвести всю эту красоту – оркестр и исполнители вокальных партий внимательно слушали друг друга, их «союз» представлял единое целое.

Каждая деталь музыкального спектакля была отточена до совершенства. Особенно это проявилось в игре актеров – все стремились подчеркнуть индивидуальность своего персонажа. Роль главной героини выпала на долю Гелены Гаскаровой – молодой певицы, обладающей великолепным сопрано. Она точно передала темперамент своей героини и постепенные изменения в ее образе. Драматический актер Молодежного театра на Фонтанке Валерий Кухарешин достойно представил Генри Хиггинса – его жесты, манера себя держать были наполнены истинным аристократизмом.

Изюминкой мюзикла явились хореографические номера, мастерски выполненные под руководством Линн Пейдж. Исполнители, чувствуя динамику музыки, двигались очень ритмично и синхронно. При этом их энергетика – горящие глаза, положительные эмоции – всецело передавались зрителям.

Ранее публика, приходя в великолепный зал Мариинского театра, могла увидеть только оперы и балеты. Теперь, когда труппа подарила ей незабываемую постановку знаменитого мюзикла, в репертуаре театра явно совершился маленький переворот. В свое время легендарный фильм «Моя прекрасная леди» с Одри Хепберн в главной роли покорил весь мир. Будем надеяться, что эта постановка также оставит свой след в богатой истории отечественного театрального искусства.

Татьяна Бесполитая,
студентка III курса ИТФ

Фото Валентина Барановского и Наташи Разиной

№ 3 (119), март 2012

София Губайдулина

Грань между так называемыми «женскими» и «мужскими» профессиями на сегодняшний день практически стерта. В современном обществе все более лидирующую позицию, несмотря на старания дизайнеров и модельеров, занимает фигура типа «унисекс». То ли девочка, то ли мальчик в мешковатых тертых джинсах, балахоне и кедах, непонятного возраста со стрижкой неопределенной длины и конструкции. Психологи считают, что такой образ – это в первую очередь способ защиты от непредсказуемых испытаний, которые подкидывает жизнь в нашем стремительном и изменчивом мире. Но при этом все-таки остаются сферы профессиональной деятельности, в которых женщины, даже идеально справляющиеся со своими служебными обязанностями, кажутся не на своем месте.

Галина Уствольская

Женщина-оператор башенного крана, водитель маршрутного такси, инженер-электротехник, монтер, системный администратор, охранник, военный… Перечень профессий, произносимых только в мужском роде, но широко осваиваемых сегодня женщинами, на самом деле раз в десять длиннее. Уважение с примесью недоумения, которое вызывает женская фигура в совсем не женском окружении, связано с традиционными представлениями о специальностях, которые во многом устарели.

То же самое можно сказать и о некоторых творческих, в частности музыкальных профессиях. Женщина-дирижер, женщина-композитор? Многие любители музыки на дух не переносят дирижеров в юбке! Виной тому самые разные причины. Одни считают, что женщины не способны критично оценить себя, другие – что им не хватает физической мощи, а некоторые слушатели просто являются женофобами.

Действительно, женщина за пультом симфонического или даже народного оркестра органично смотрится в единичных случаях. Даже если она очень талантлива, музыкальна и прекрасно слышит. Но, на взгляд внимательного стороннего наблюдателя или оркестранта, зрелище это во многом неэстетичное, даже комичное. А женщины-композиторы? На ум сразу приходят два имени: Галина Уствольская и София Губайдулина. Обе доказали, что сложнейшая творческая профессия Созидания доступна любому полу.

Но все ли женщины с их природной гибкостью, чуткостью и умением подстроиться под ситуацию способны «быть вождем», вести за собой массы, быть жесткими, порой жестокими? Способны ли они властною рукою управлять целым оркестром? Могут ли они с их генетической предрасположенностью к Сохранению совершать дерзкие, революционные «композиторские» прорывы? Однако факт остается фактом: каждый год на композиторский факультет консерваторий поступает все больше барышень. Жаль, что известными из них становятся единицы.

В любом случае это гендерное противостояние будет продолжаться. А время само расставит приоритеты.

Алина Булахова,
студентка IV курса ИТФ

Фотография Г. Уствольской с сайта ustvolskaya.org

№ 3 (119), март 2012

Центр фотографии имени братьев Люмьер провел уникальную выставку «Вторжение 68 Прага» знаменитого чешского фотографа Йозефа Коуделки. Только сегодня, по истечении более сорока лет после трагических событий 1968 года, российская публика смогла впервые увидеть эти легендарные работы. Многие фотографии, представленные на экспозиции, в свое время были опубликованы во всех ведущих мировых изданиях.

Публикация этих «вещдоков» в Советском Союзе была немыслимой. Коуделка до сих пор не может поверить, что выставляет фотографии в Москве, и признается, что не надеялся дожить до этого момента. Он вспоминает: «В СССР публиковали статьи и дискуссии по поводу вторжения, но не было напечатано практически ни одной фотографии. И это легко объяснить. Когда я вышел на улицы Праги 21 августа, по радио говорили, как восторженно встречают чехи русских солдат, обнимаются с ними. Но кадры, сделанные мной, доказывали обратное».

Пленки с отснятым материалом в 1968-м чудом удалось сохранить и экспортировать из Чехословакии силами агентства Magnum. Вскоре эти кадры появились на обложках ведущих изданий. Но вместо имени стояла подпись «Пражский фотограф». 16 лет почти никто не знал, кому принадлежат эти легендарные снимки. Сейчас Йозеф Коуделка специально просил не указывать своего имени до определенного периода: «Я боялся тогда не за себя. В Чехословакии остались мои родители, я не мог подвергать их такой опасности».

Выставка, выдержанная в черно-белых тонах, раскрывает самые разные эмоции – боль и осознание трагедии на лицах прохожих, протест и недовольство собравшихся на площади горожан. На других кадрах – молодые парни на танке, глаза которых полны энтузиазма. Вероятно, они в полной мере не осознают, что произошло. Для них все происходящее – это своего рода романтика войны. Помимо фотографий на экспозиции были представлены лозунги, надписи с плакатов типа «Пролетарии всех стран – уходите!». Выдержки из военных приказов и других документов, рассказы очевидцев помогли каждому зрителю сформировать свой взгляд на пражские события.

Главную цель выставки автор сформулировал так: «В этой экспозиции нет ненависти к русскому народу. Для меня важнее было показать другое. Видя молодых солдат из Советского Союза в 68-м, я понимал, что на их месте мог бы оказаться каждый. Их посадили в самолет, потом на танк, дали в руки “Калашникова” и сказали: “Стреляй!”. Я хочу, чтобы современные русские молодые люди осознали: никто не имеет права превращать их в оружие».

После 1968 года Коуделка ни разу не работал в «горячих» точках, потому что, по словам фотографа, «никакая война, никакое насилие меня не интересуют как объект для съемки. В случае с Прагой так просто сложились обстоятельства».

Ольга Завьялова,
студентка III курса ИТФ

№ 3 (119), март 2012

По традиции каждый год в начале весны кафедра хорового дирижирования Московской консерватории представляет вниманию слушателей плеяду молодых дирижеров. Два уникальных мартовских концерта проходят в самом «хоровом» зале Москвы – Рахманиновском, всегда с успехом и интересом со стороны публики. В этом году концерты состоялись 3 и 5 марта.

Почти все происходило как обычно: каждому курсу принадлежало целое отделение, звучала музыка западноевропейских композиторов-романтиков (I курс, рук. А. В. Антипин) и эпохи Ренессанса (III курс, рук. П. С. Антонов), народные песни и русская хоровая миниатюра (II курс, рук. Р. Н. Бикташев) и современная отечественная хоровая музыка (IV курс, рук. Ю. В. Тихонова). Однако не обошлось и без интересного нововведения: наравне с ребятами целый месяц работал над произведением и дирижировал им на концерте каждый из руководителей курсового хора.

Завершало двухдневный концертный цикл выступление самых «опытных»: хором, состоящим из студентов двух последних курсов, управляли четверокурсники. Для них это последний курсовой концерт – впереди дипломная работа со всем хором в Большом зале, широкая дорога в будущее… А пока – родные стены Рахманиновского зала, камерный состав, работа под чутким надзором бессменного руководителя.

К IV курсу студенты обретают достаточный опыт, чтобы приступить наконец к работе над современными произведениями. В этой музыке, как нигде, представляется возможность проявить все грани дирижерского таланта, зачастую – поработать в непосредственном контакте с композитором. А для хора – это необходимость продемонстрировать и особую технику, и артистизм. Уникальным в этом плане стал финальный номер концерта – первое исполнение нового сочинения «Весенний романс» под руководством автора Ю. В. Тихоновой.

Горячий прием и долгие аплодисменты стали безоговорочным вердиктом слушателей, выражением благодарности за огромный вклад, за работу, творческие споры, поиски и находки Юлии Валерьевне, молодому и энергичному наставнику, ведущему ребят с самого начала. Для каждого руководителя хора выступление его подопечных всегда волнительно, но главное на таких концертах – это ощущение праздника. Замечательная традиция курсовых хоров живет и развивается на радость слушателям!

Ольга Ординарцева,
студентка III курса ДФ

На фото: хор III курса, дирижер – П. С. Антонов

№ 3 (119), март 2012

Идея перемещения во времени и пространстве всегда преследовала человечество. Вообразим концертную атмосферу начала XIX века – свечи, канделябры, исполнители за роялем… Фортепианный дуэт в то время очень популярный жанр — салонное ансамблевое музицирование так увлекало публику, что предприимчивые издатели стали выпускать не только дуэтные сочинения и переложения оркестровых произведений, но и четырехручные аранжировки фортепианных сонат Бетховена, ноктюрнов и этюдов Шопена. Молниеносно достигнув триумфа, этот жанр на время канул в Лету. И лишь во второй половине ХХ века на него вновь стали устремляться взоры исполнителей. Среди них – очаровательный фортепианный дуэт: аспирантки Наталья Рахманина и Людмила Маегова.

Девушки учатся в классе профессора Д. Г. Галынина и уже пятый год радуют слушателей образцами ансамблевого репертуара. В прошлом году дуэт выдержал два ответственных выступления в залах консерватории. На обоих прозвучала Соната для двух фортепиано фа минор Й. Брамса. Серьезное и в техническом, и в содержательном плане сочинение произвело успех и вызвало поток оваций. С мощной энергией и эмоциональным накалом, что приятно оттенялось хрупкостью исполнительниц, девушки увлекали слушателей стремительными порывами музыки, не позволяя ни на мгновение оторваться от мысли композитора. «Мы давно хотели играть Брамса – получилось только сейчас, в аспирантуре, когда есть возможность выбирать программу самостоятельно. Это новая вершина, которую мы взяли!» – говорит Людмила.

Предыдущее переломное сочинение – «Видение аминя» Мессиана – сейчас представляется девушкам спасительным: после него решение о жизни дуэта окончательно утвердилось. А первым совместным произведением была Первая сюита С. В. Рахманинова. К творчеству любимого композитора девушки обращались и позднее, планы на будущее тоже связывают с его творчеством.

Играют исполнительницы преимущественно на двух роялях, предпочитая эту форму четырехручному изложению. «Это технически не просто, – рассказывает Людмила, – нужны большие залы с хорошей акустикой и два инструмента. Но как приятно ощущать всю фактуру рояля, чувствовать его полностью своим.» Репертуар фортепианных ансамблей велик, учитывая всевозможные переложения, но исполнительницы утверждают, что «психологически комфортнее играть специально написанную для фортепиано музыку».

Слушая, я поразилась органичности звучания дуэта, мне даже показалось, что девушки как бы общаются друг с другом во время игры, от их исполнения веяло воздушностью, изяществом и самоуглубленностью. Нельзя сказать, что они играют театрально или артистично. Нет! Они живут в произведении, лелея каждую мысль композитора. Убежденная, что секрет единства в схожести характеров пианисток, я крайне удивилась, получив обратный ответ. «Мы совершенно противоположны по темпераменту, – утверждает Людмила. – Наташа очень чуткая, ей легко подстроиться. Но если в ансамбле есть лидер, то дуэт пострадает – необходимо действовать как единый организм. Важно, чтобы исполнителей объединяла общая духовная сфера.» В совместной работе приходится изменять некоторые личные качества и девушки с готовностью идут на это.

Специфика работы в дуэте, наверное, дело субъективное. Для Наташи и Людмилы – это «слышать не только себя, но и партию партнера, выстраивать каждый аккорд, чтобы ощутить тонкие детали целого». Делясь секретами исполнительства, девушки советуют делать записи при разучивании, ставить во время занятий конкретные цели, что «помогает удержаться под контролем, а не улететь каждому в свою сферу», а главное – «работать над собой, над своей душой».

«Искусство призвано дарить людям радость и очищение» – таково кредо дуэта. Пусть такой радости будет больше для слушателей наших залов!

Ольга Бальцевич,
студентка IV курса ИТФ

№ 3 (119), март 2012

В масленичную субботу в Большом зале состоялся вечер, в котором прозвучали сочинения студентов V курса и преподавателей Композиторского факультета Московской консерватории. Львиную долю всего концерта составили премьеры: «Фреcки» А. Богданова, «Ярмарка» А. Поспеловой, Симфония А. Павловой, «Protuberanzen 2013» И. Сошинского, «Игры облаков» М. Сиверцевой, поэма «Новоспасское» Г. Сальникова. Вся программа была ориентирована на духовой оркестр п/у В. Луценко, для которого, собственно говоря, и писались произведения молодых композиторов.

Публика, которая на 50 процентов состояла из музыкантов – студентов консерватории и преподавателей, с большим вниманием и теплом встречала каждое новое сочинение. Очень жаль, что современная музыка практически не доходит до широких масс. Ведь в ней наряду с классическими основами есть свежесть, новизна, в ней отражен окружающий нас современный мир. Конечно, многие образцы музыки, которая пишется в наши дни, могут быть понятны только хорошо подготовленным слушателям. Но прозвучавшие в этот раз произведения были интересны, судя по отзывам после концерта, не только музыкантам. Возможно, именно благодаря их «духовой» специфике.

Программа имела обрамление в виде сочинений педагогов – проф. Г. И. Сальникова и ст. преп. И. Н. Савинова. В качестве первой студенческой работы прозвучали «Фреcки» А. Богданова, которые с первых же звуков окунули слушателя в суровую атмосферу Древней Руси – Руси языческой. То полностью законченные, то недописанные или «утраченные», фреcки сменяли друг друга, подобно кадрам в кинофильме. Непрерывный ряд образов русского воинства, Страшного суда и колокольного звона вызвал в памяти шедевр А. Тарковского «Андрей Рублев».

Симфония А. Павловой написана очень по-взрослому. Это эпический двухчастный цикл, довольно суровый по характеру, основу которого составляют философские категории порядка и хаоса. Автор показала прекрасное владение инструментовкой и хорошее знание творчества предшественников – в частности, «Богатырской» симфонии Бородина.

Особняком стояло произведение И. Сошинского «Protuberanzen 2013». Его название происходит от латинского protubero (вздуваюсь) и означает светящиеся образования из раскаленных газов, наблюдаемые на краю диска Солнца. Оно, начинаясь из «ниоткуда» и уходя в «никуда», выделялось авангардностью своего звучания и носило апокалиптический характер…

Конечно, в сочинениях пока еще ощущается стилистическое влияние наставников, но это очень хорошие ученические работы. Среди них уже сейчас можно выделить произведения, в которых заложены ростки индивидуальности. Это начало «шелкового пути» – пути проб и ошибок, первых удач и признания…

Маргарита Плюйко,
студентка III курса ИТФ