№ 6 (113), сентябрь 2011

Мы склонны не придавать значения неожиданным знакомствам. Но как часто спустя время возникает подозрительное ощущение чьего-то вмешательства: уж не Его ли Величество Случай был тому виной? И если говорят, что Случай – это псевдоним Бога, когда Он не хочет подписываться своим именем, то в моей жизни такое необыкновенное знакомство случилось около года назад.

– Вы уже знакомы с нашим солистом? – спросил меня приветливый сотрудник Пермской филармонии. – Познакомьтесь, это Филипп.

Передо мной стоял молодой человек лет двадцати с тонкими изящными пальцами, выдающими в нем пианиста, и внимательным, чуть ухмыляющимся взглядом. Мы улыбнулись друг другу, и каждый последовал своей дорогой. Тем же вечером состоялся заключительный концерт, на котором я с удивлением обнаружила, что Филипп – не только обаятельный юноша, но и талантливый музыкант, обладающий редким даром: под пальцами этого пианиста любой не поющий инструмент забывает о том, что внутри него не только струны, но и молоточки. Концерт Шопена очаровал меня своей глубиной и певучестью, а исполненная на бис мазурка заставила затаить дыхание. Еще одно откровение ожидало меня уже в Москве: в коридорах консерватории выяснилось, что Филипп Копачевский является и солистом Московской филармонии, и студентом третьего курса по классу проф. С. Л. Доренского.

Прошло немного времени, прежде чем я стала замечать его имя на афишах с почти необъятной программой: сегодня Второй концерт Брамса, в следующем месяце – Третий Рахманинова, а вот уже и Первый Чайковского анонсирован крупным шрифтом. Говорят, сыграть достойно такой объем концертов – достижение, однако в случае с Филиппом этому есть и разумное объяснение: искренняя любовь к своему делу и непостижимая работоспособность. Кажется, если бы в классах разрешали оставаться на ночь, а для жизни вообще не был бы необходим сон, Филипп занимался бы по 26 часов в сутки, силой желания и воли прибавляя недостающие пару часов. Сам он объясняет свое трудолюбие очень просто: «музыка – то настоящее, что есть в нашем мире».

Игра Филиппа – жанр отнюдь не развлекательный: слушая парящие, певучие звуки, подкупающие невероятной искренностью, волей-неволей задумаешься о вечных вопросах бытия. Среди наиболее часто играемых – в основном романтики: Григ, Чайковский, Шуман и, конечно же, Шопен. Ко всем композиторам, к любой пьесе Филипп находит свой, оригинальный подход, ощущаемый в каждом звуке. «Любимое произведение – то, которое я играю в данный момент. Художественно ценным становится только то, что исходит от самого тебя. Поэтому если ты не можешь решить, как играть, то выбирать надо то, что тебе ближе. К тому же если играть музыку Листа и многих композиторов того времени буквально так, как написано в нотах – конечно, речь об оттенках ritenuto, ritardante… – то это будет бульварный кич. Буквоедство в музыке приводит не иначе как к аптекарству».

(далее…)

№ 6 (113), сентябрь 2011

«Я принадлежу к тому направлению в русской музыке, которое, независимо от композиторского стиля, обычно обращается к очень серьезным проблемам: философским, религиозным, моральным, проблемам духовной жизни личности, ее взаимоотношениям с окружающим миром, проблемам красоты и ее соотношений с реальностью, так же как проблемам благородства и значимости в человеческих существах и в искусстве и отношениям между духовным и бездуховным…» – писал композитор Николай Корндорф (1947-2001) в своей автобиографии, опубликованной в одном из американских журналов.

Н. С. Корндорф был воспитанником московской школы. Родившись в семье немузыкантов, он прошел обучение в Мерзляковском училище и окончил консерваторию по двум специальностям – композиции в классе С. А. Баласаняна и оперно-симфонического дирижирования в классе Л. М. Гинзбурга. Прожив последние десять лет в Канаде, он так и остался русским композитором, до конца своей жизни сочиняя музыку, пронизанную интонациями русского фольклора и знаменного распева.

Николай Сергеевич был очень талантливым педагогом. За 18 лет в его индивидуальном классе по чтению партитур и инструментовке обучалось около 70 студентов, среди которых композиторы С. Жуков, К. Уманский, В. Рябов, С. Дмитриев, Е. Чемберджи, А. Серпер, И. Вискова, С. Загний, музыковеды Н. Ксенофонтова, Н. Алексеенко, Е. Николаева, Т. Старостина, Н. Плотникова, дирижеры В. Понькин, В. Блинов, В. Кожин, И. Головчин, П. Коган. Многие из них очень хорошо известны как ведущие деятели современной исполнительской культуры и преподаватели консерватории. Из воспоминаний некоторых из них я и составила портрет Н. С. Корндорфа-педагога.

В этом году исполняется десять лет со дня смерти Николая Корндорфа, но в памяти его учеников и коллег он так и остался не просто всеми уважаемым человеком, но и высоким, красивым, умным, молодым…

Елена Ковалева,
студентка IV курса ИТФ

№ 5 (112), май 2011

4 апреля, в завершение Второго международного фестиваля Мстислава Ростроповича, в Москве состоялся концерт одного из могикан дирижерского дела – с небезызвестным оркестром «Maggio Musicale Fiorentino» на сцену Концертного зала им. Чайковского вышел Зубин Мета.

Концерт выдающегося дирижера с именитым солистом Денисом Мацуевым собрал в зале Филармонии невероятный аншлаг: если бы слушателям разрешали сидеть на ступеньках, то стремящимся выйти из зала пришлось бы летать. Из-за огромного количества слушателей начало концерта довольно сильно задержали, но главная причина, очевидно, была все-таки в ином: этот вечер украсила своим присутствием почетная гостья — несравненная Галина Вишневская, каждый шаг которой сопровождался стоячими овациями всего зала.

В программу концерта, обещавшую увертюру к «Свадьбе Фигаро», были внесены изменения – вместо нее концерт открыла увертюра к опере «Сила судьбы» Верди, написанная в свое время специально для постановки в Мариинском театре. Другим важным событием первого отделения стал Третий фортепианный концерт Бетховена. Второе отделение было отдано Концерту для оркестра Белы Бартока и бисам.

Слушая оркестр под управлением Зубина Меты невозможно не удивляться: кажется, что это единый организм, в котором все находится на своем месте, никто из исполнителей не стремится пробежать вперед или, наоборот, отстать. Удивительная прозрачность и четкость фактуры ощутимы до такой степени, что поражаешься – в том ли зале Чайковского в Москве ты находишься? И если это так, то отчего не приходилось слышать ничего подобного раньше?!

Если, читая книги по музыкальной литературе или знакомясь с событиями музыкальной истории, нам приходилось слышать о выдающихся событиях музыкальной жизни, то этот концерт – доказательство, что подобные знаменательные моменты случаются и сейчас. Наверное, оркестр такого уровня должен стать образцом для подражания под лозунгом: ни ноты мимо, ни ноты зря. И совершенно не важно, где слушать подобное исполнение – будь то директорская ложа или последний ряд балкона. Важно, что и сейчас, в наш не слишком богатый на великие события век, можно прийти в концертный зал и почувствовать ни с чем не сравнимое наслаждение. Такое ощущение обязательно останется в памяти как одно из самых значительных – ощущение сопереживания чему-то поистине Настоящему и Великому.

Виктория Иванова,
студентка III курса

№ 4 (111), апрель 2011

Тот же класс. Тот же рояль. Те же портреты на стенах. Но нет главного – человека, который вносил смысл в существование этого класса и рояля. Прошло три года, а ученикам и коллегам до сих пор кажется, что Татьяна Андреевна Правоткина только на минуту вышла из класса и сейчас снова войдет, неся с собой безграничную энергию и жизнерадостность. Подвинет стул к роялю, откроет ноты и спросит: «Как дела с программой?».

Ученикам Татьяны Андреевны посчастливилось общаться с человеком, имеющим природный дар отдавать свои знания и не требовать ничего взамен. Отдавать себя без остатка людям – такова была ее цель, и она не задумывалась, стоит ли жить ради нее. Татьяна Андреевна была человеком, склонным не к размышлениям, а к действию, причем действию энергичному и часто реформаторскому. Она организовывала студенческие научно-практические конференции, фестиваль «Молодые пианисты Оренбуржья», вела класс специального фортепиано, историю исполнительства и методику преподавания. Была куратором детских музыкальных школ не только города, но и области, выезжала с концертами и мастер-классами… Но, казалось, ей всего этого было мало – энергии оставалось еще на что-то большее. И Татьяна Андреевна, не жалея, отдавала ее своим воспитанникам.

(далее…)

№ 4 (111), апрель 2011

Имя Перси Уитлока (1903–1946) в России, к сожалению, почти не известно. Он был блестящим органистом-виртуозом, композитором, создавшим произведения разных жанров светской и духовной музыки. Не удивительно, что особой популярностью стали пользоваться, в первую очередь, его сольные органные сочинения, которые прочно вошли в репертуар английских исполнителей.

Перси Уитлок родился в городе Чатем в семье музыкантов. Первые сочинения были написаны им уже в возрасте 7 лет, а с 13 лет, благодаря незаурядным способностям в игре на органе, он заменял главного органиста собора. После окончания Кафедральной хоровой школы Рочестерского собора Уитлок продолжил свое образование: в Королевском колледже музыки в Лондоне (1920–1924) учителями по композиции и органу были Ральф Вогуэ Вильямс и Генри Лей, которые всячески способствовали раскрытию таланта молодого музыканта. В результате активной концертной и композиторской деятельности имя Перси Уитлока получило широкую известность в стране – появились многочисленные записи на радио BBC, а с 1927 года Oxford University Music Department начал публиковать его органные сочинения. Но в 1928 году здоровье музыканта резко пошатнулось, и в мае 1946 года, в возрасте 43 лет, он умер от туберкулеза…

(далее…)

№ 4 (111), апрель 2011

Имя Беата Фуррера (р. 1954) является знаковым для людей, интересующихся современной музыкой. Он один из самых известных и уважаемых в Западной Европе композиторов нашего времени. Многим россиянам Фуррер стал известен в связи с нашумевшей в 2007 году премьерой оперы «Фама» в Москве. Стиль композитора как нельзя лучше репрезентирует пьеса «still» (1998), написанная для камерного ансамбля из 24-х участников. Ее премьера, состоявшаяся в Цюрихе, была далеко не единственным исполнением – в следующем году вышел CD, большой фрагмент исполнения «still» можно посмотреть и на видеохостинге Youtube. Но в России, к сожалению, исполнения пока не было.

Название «still», на первый взгляд, очень естественно, если не знать, что композитор имел в виду не только немецкое, но и английское слово. «Тихий» – это первая приходящая на ум трактовка названия; она вполне соответствует типу композиции пьесы, которая основывается на чередовании крупных разделов по принципу «тихо – громко». Каждый нечетный раздел приводит к кульминации, а на четные приходится динамический спад. При этом в сочинении нет разделов, выполненных одинаково – все нечетные отличаются друг от друга, так же как и четные. Кардинальное различие не затрагивает лишь главного – динамической направленности: переходы от тишины к полнозвучию и, наоборот, от плотного к бесплотному – предмет мастерской композиторской работы. Фуррер достигает при этом колоссального разнообразия эффектов, динамических оттенков и приемов звукоизвлечения.

Такая разработанность, тонкость и многообразие средств выдают любовь Фуррера к самому звуку. Его энергичная тишина (или скрытое спокойствие) – не пустая и не статичная, а полная звуков, пусть и не сразу и не полностью слышимых нами. Она «дышит». На слух некоторые моменты могут показаться практически беззвучными, но на самом деле – и это видно при первом взгляде на партитуру – все «тихие» разделы разработаны, пожалуй, даже еще более разнообразно, чем «громкие». Для того чтобы получить такую «тишину», потребовалось немало композиторской выдумки и фантазии, а еще – композиторского мастерства. Кроме того, здесь сказался и опыт дирижерской деятельности Фуррера, ведь на протяжении многих лет он был главным дирижером и художественным руководителем Klangforum Wien, ансамбля солистов для исполнения современной музыки, который до сих пор пользуется мировой славой и считается одним из лучших в области исполнения Новой музыки. (далее…)

№ 2 (109), февраль 2011

Двадцать лет назад началась традиция ежегодных прямых телевизионных эфиров Рождественского Патриаршего богослужения. Вначале трансляции шли из Богоявленского собора, затем из восстановленного Храма Христа Спасителя. А в этом году, помимо основной телетрансляции из кафедрального собора, можно было увидеть и Рождественское богослужение в храме Всех Скорбящих Радость на Большой Ордынке. Во время праздничной службы, возглавляемой митрополитом Иларионом, пел вновь возрожденный Синодальный хор – наследник традиций знаменитого «Матвеевского хора».

В течение многих лет – в тяжелые послевоенные годы, во время хрущевской оттепели, в самый застойный советский период – в Скорбященском храме под управлением Николая Матвеева ежегодно звучали «Литургия Святого Иоанна Златоуста» П. И. Чайковского, «Всенощное бдение» С. В. Рахманинова. Один из немногих действующих в послевоенное время в Советском Союзе храмов особенно славился красотой церковного пения – своим хором.

(далее…)

№ 1 (108), январь 2011

3 ноября, среда… Встреча с С. А. Губайдулиной… Обойдемся без банальных фраз типа: «эту встречу предвкушали многие» или «этот вечер был необычен». Ожидания у всех были разные, не поддающиеся словесному описанию. Действительно, увидеть живую легенду для всех присутствующих было настоящим событием. Еще за полчаса до встречи казалось, что аудитория просторна, но уже за 10 минут многим не хватало мест. Но как только вошла София Асгатовна, ее положительная энергия создала в аудитории особую атмосферу.

Встреча открылась рассказом композитора о своем предпоследнем сочинении с необычным названием «Fachwerk» (2007) для солирующего баяна, камерного струнного оркестра и одного ударника. «Fachwerk, – говорит София Асгатовна, – это один из моих любимых архитектурных стилей Германии, которым я просто восхищаюсь. Смысл этого стиля заключается в том, что ремесленные моменты выведены на фасад. Обычно штукатурка скрывает все строительные детали, а здесь, наоборот, совершенно бытовые, казалось бы, конструкции выносятся на передний план и становятся эстетическим фактом». В своем произведении С. Губайдулина хотела передать красоту этого стиля. А для того, чтобы это воплотилось в полной мере, потребовался особый музыкальный инструмент. Им стал баян.

(далее…)

№ 8 (106), ноябрь 2010

Встреча с маэстро ударных Марком Пекарским оказалась удивительной и невероятно познавательной. 11 сентября 2010 года теперь вряд ли забудут как композиторы, так и музыканты, питающие к ударным особую слабость. Ансамблю Пекарского как всегда удалось захватить зал своей неповторимой энергетикой и высочайшим профессионализмом. А место, где проходил мастер-класс, – концертный зал Дома творчества композиторов в Рузе – как нельзя лучше способствовало созданию особой, интимной творческой атмосферы.

(далее…)

№ 7 (105), октябрь 2010

Александр Вертинский – символ эпохи. Его образы изысканны, ироничны, артистичны. Но зачастую, воспринимая его творчество, слушатель забывает об очень важном человеке, без которого сейчас трудно представить себе песни этого артиста.

Михаил Брохес, о котором пойдет речь, по профессии, а точнее по призванию – аккомпаниатор. Не самое благодарное дело – мы настолько привыкли к свободному фортепианному сопровождению, что воспринимаем его как нечто само собой разумеющееся, естественное, неотделимое. А между тем, за внешней легкостью и непринужденностью сокрыт нелегкий труд и большой талант.

(далее…)