№ 6 (95), сентябрь 2009

Мне не раз приходилось ловить себя на мысли о том, сколь многих талантливых людей я не знаю. А вам? Ведь если задуматься, не знаем мы их совсем не потому, что они менее талантливы, чем современники. Просто – так уж распорядилась судьба. Кому слава, кому забвение.

Долгое время в нашей стране было предано забвению имя Артура Лурье, композитора-эмигранта, современника Скрябина, Прокофьева, Рахманинова. Забыт он был и за рубежом. Лишь после смерти композитора некоторые западные издательства и концертные организации вспомнили о его наиболее смелых ранних работах: в Висбадене в 1981 году (почти через 20 лет после смерти композитора!) был переиздан фортепианный цикл «Формы в воздухе». В 1986-м некоторые сочинения Лурье прозвучали на фестивале современной музыки во Флоренции, а спустя два года несколько камерных вещей композитора («Формы в воздухе», Шесть романсов на стихи Верлена) были исполнены на фестивале «Дни современной музыки» в Дрездене.

Открытие Лурье в России произошло только в 1989 году – в Большом зале Московской консерватории. Гидон Кремер в сопровождении ансамбля Юрия Башмета «Солисты Москвы» исполнил его пьесу «Concerto da camera», написанную в годы проживания в Америке.

(далее…)

Свежее дыхание старины
Перселл, Вивальди, Гайдн, Моцарт… Какое гигантское расстояние разделяет нас! Однако можно взглянуть на это и иначе. За бессмертными именами стоят не столько сами люди, сколько их великие сочинения, которые служат машиной времени абсолютно в любую эпоху. (далее…)

№ 5 (94), май 2009

Во всем мире известно, что в ряду выпускников Московской консерватории есть множество замечательных музыкантов – пианистов, скрипачей, дирижеров, композиторов, музыковедов и т. д. Но мало кто знает, что среди них также встречаются выдающиеся музыканты неакадемических направлений. Об одном из них этот рассказ.
Жизнь Олега Михайловича Степурко – удивительный по своей увлекательности путь живого, ищущего музыканта в сложное время 2-й половины ХХ – начала XXI столетий. Сейчас он известен как джазовый трубач, аранжировщик, композитор и педагог.

Олег Михайлович родился в 1946 году. В 1970-м он окончил консерваторию по классу трубы. Но еще до начала обучения проявилась его необычайная любовь к джазу. В джазовом амплуа еще совсем юный трубач дебютировал в ансамбле Валерия Кацнельсона в начале 60-х годов. Джаз стал делом всей его жизни. (далее…)

Желание петь
Каждый вечер в понедельник и четверг из открытых окон большого зала ДК МЭИ (Московского Энергетического Института) доносится музыка. Здесь проходят репетиции молодого коллектива, камерного хора МЭИ. (далее…)

Драматичная биография
В 2007 году Санкт-Петербургская консерватория отметила один из самых некруглых юбилеев – 145 лет. Это не повод для пышных торжеств, но хороший случай для того, чтобы сделать несколько штрихов к портрету первой русской консерватории. (далее…)

№ 4 (93), апрель 2009

Запись виолончельных сюит И. С. Баха, бесспорно, является вехой в биографии каждого музыканта. Часто исполнитель движется к осмыслению этого сочинения бóльшую часть творческой жизни и осмеливается зафиксировать свою интерпретацию только в весьма преклонном возрасте.
В последние годы в России усиливается интерес к новым западноевропейским исполнительским традициям (в частности, аутентизм). Виолончелист, обращаясь к Сюитам сегодня, в своей интерпретации вынужден совмещать их с традициями русской виолончельной школы (художественная выразительность). Ориентиром в таком творческом поиске может стать пример  Давида Герингаса. В своей записи 1989 года музыкант сумел найти блестящий компромисс между этими двумя, казалось бы, противоположными тенденциями.
Исполняя Шестую сюиту, Герингас трактует ее как танцевальный цикл. Прежде всего, это проявляется в выборе темпов: даже самая медленная часть Сюиты – Сарабанда – сохраняет ощущение шага и трехдольности. Аллеманда, распевная по своей природе, также исполняется музыкантом в довольно подвижном темпе. Таким образом, не теряя своей инструментальной сути, она не превращается в итальянскую арию bel canto, как в большинстве интерпретаций, связанных с русской традицией. Главная изюминка исполнения – единый темп. Именно он воплощает барочную идею движения и танцевальную природу этой музыки. Такое соотношение ритмической точности и свободы – проявление современной аутентичной стилистики. (далее…)

№ 3 (92), март 2009

Далеко не всем музыкантам в наших стенах известно имя австрийского музыковеда, автора одной из самых оригинальных и влиятельных музыкально-теоретических доктрин ХХ века Генриха Шенкера. Между тем на Западе, и особенно в Америке, его теория не только широко распространена, но является базовой в системе музыкального образования, как для нас естественным и необходимым представляется курс гармонии Ю. Н. Холопова. Колыбель шенкеровской школы в США – Нью-Йоркский колледж The Mannes School of Music, где работали Ганс Вейсе (Вайсе) и некоторые другие ученики Г. Шенкера. (далее…)

№ 1 (90), январь 2009

Что мы знаем о современной болгарской музыке? Когда я говорю «мы», я имею в виду среднестатистического музыканта, имеющего представление о Пендерецком и Лютославском, о Ноно и Берио, о том, что они являются представителями своих национальных школ. Но, видимо, пословица «Курица – не птица, Болгария – не заграница» спроецировалась и на наше представление о болгарских композиторах, творчество которых воспринимается как нечто периферийное и не заслуживающее особого внимания. А жаль! (далее…)

№ 8 (88), ноябрь 2008

Осенью этого года французский музыкальный мир праздновал знаменательную дату – 325 лет со дня рождения композитора и теоретика музыки Жана-Филиппа Рамо. Это событие без преувеличения можно отнести к разряду значимых не только для Франции, но и для всей европейской музыкальной культуры.
Жан-Филипп Рамо – один из редких примеров сочетания выдающихся дарований композитора и, одновременно, музыкального ученого. Если музыку Рамо мы еще можем слышать, то о второй области его деятельности в нашем Отечестве известно очень мало. Однако его научные достижения можно назвать базовой основой современной науки о гармонии и результаты Рамо-ученого не утратили своей актуальности и по сей день. Более того, в педагогическую практику прочно вошли его открытия, ныне кажущиеся извечными, такие, как обращение аккордов, как осознание функциональных взаимосвязей аккордов мажорно-минорной системы, доныне не исчерпавших своих возможностей. Зарубежное теоретическое музыкознание уже давно признало огромные заслуги Рамо как основоположника нового европейского учения о гармонии и тональности. (далее…)

№ 7 (87), октябрь 2008

22 марта в Концертном зале имени Чайковского в рамках филармонического абонемента «Вечера фортепианной музыки» состоялся концерт канадского музыканта Марка Андре Амлена. В отличие от других участников абонемента – Барри Дугласа и Маурицио Поллини – имя Амлена далеко не на слуху у нашей публики. На Западе канадца успели окрестить «новым Гульдом», и не без оснований: Амлен демонстративно не идет на поводу у публики, исполняя музыку редких, «непопулярных» авторов (среди них – Н.Метнер, Н.Рославец), сам пишет музыку, имеет эксклюзивный контракт с одной из самых дорогих звукозаписывающих фирм «Hyperion». Тем парадоксальнее, что у пианиста еще и стойкая репутация феноменального виртуоза.
В программу сольного выступления в Концертном зале имени Чайковского Марк Андре Амлен поставил рядом си-минорные сонаты Гайдна и Шопена, а также Вторую тетрадь прелюдий Дебюсси. Зная студийные записи пианиста, я ожидал услышать холодновато-аналитичного музыканта, для которого на первом плане – чистая красота фортепианных звучностей. Тем удивительнее была живая, человечная игра, полная тонкой лирики и совершенно не нацеленная на внешние эффекты. (далее…)