Концерт длиною в жизнь
№ 4 (120), апрель 2012
21 марта, не дожив трех месяцев до своего 80-летия, ушел из жизни Николай Николаевич Некрасов (1932-2012) – замечательный дирижер и педагог, представитель старейшей династии музыкантов-народников. Он твердо верил в то, что музыка «как лекарство – может вылечить, а может и убить», а потому всю жизнь пропагандировал настоящие сокровища музыкальной культуры, особенно русские песни и романсы. Около 40 лет Николай Николаевич возглавлял знаменитый Академический оркестр русских народных инструментов Гостелерадио (в наши дни АОРНИ ВГТРК), объездив с гастролями весь земной шар, совмещал активную концертную деятельность с педагогической в Институте имени Гнесиных и Московской консерватории.
Потомственный музыкант (в четвертом поколении!), Н. Н. Некрасов вырос в музыкальной среде. Дед и отец – дирижеры, мать пела и играла на виолончели. В доме часто бывали знаменитые певцы и исполнители – Лемешев, Козловский, Скопцов, о встречах с которыми Николай Николаевич очень любил вспоминать. Хотя музыка не была единственным увлечением будущего маэстро – соперницей долго была химия. «В конце концов, великий русский композитор Александр Порфирьевич Бородин тоже был сначала химиком, а потом стал композитором и написал оперу “Князь Игорь”», – думал он, а позднее с юмором вспоминал, как «вечно ходил в прожженных кислотой штанах, за что всегда был дома нагоняй». В какой-то момент отец сказал: «Хватит дурака валять… Давай-ка ты, занимайся на домре» – так началось музыкальное образование. Затем было Музыкальное училище имени Октябрьской революции (ныне Музыкальный колледж имени А. Г. Шнитке) по классу балалайки, служба летчиком на Украине (впоследствии он не раз сравнивал профессию дирижера с парашютным прыжком), диплом ГМПИ имени Гнесиных по классу балалайки и дирижирования.
После института Николай Николаевич сразу же оказался в стремительном круговороте музыкальных событий. В 1957 году на Всемирном фестивале молодежи и студентов он завоевывал золотую медаль, исполнив на балалайке «Венский каприс» Крейслера и сразив наповал главу комиссии из Парижской консерватории тем, что исполнил это виртуозное произведение «на трех струнах на этом треугольном инструменте». Затем – дирижерский дебют с симфоническим оркестром в Америке в 1959 году, ставший фактически «боевым крещением», т. к. из-за необходимости заменить коллегу пришлось неожиданно «всю ночь провести с партитурой». После этого была работа в знаменитом ансамбле Игоря Моисеева, «давшая такой заряд мастерства, что его хватит на всю жизнь». И, наконец, с 1973 года Николай Николаевич стал главным дирижером АОРНИ ВГТРК – прославленного коллектива, который именовали за границей не иначе как «русским чудом», а на родине слушатели уже много лет зовут «Некрасовским».
В центре творческого внимания руководителя всегда были русская песня и городской романс. Отсюда многочисленные выступления с ведущими певцами – И. Архиповой, В. Пьявко, И. Козловским, Е. Образцовой, концерты с молодыми, еще только начинающими свой путь солистами, лауреатами конкурса Глинки – с В. Гривновым, Е. Манистиной, Е. Максимовой, Е. Кунгуровым, М. Гужовым, Н. Ерохиным, многочисленные циклы концертов «Ирина Архипова и Николай Некрасов представляют», «Ямщицкие песни», «Я люблю Вас так безумно», собиравшие всегда полные залы.
Но не только вокальная музыка интересовала Николая Николаевича. Он был одним из первых исполнителей, редактором и интерпретатором серьезной инструментальной музыки для оркестра русских народных инструментов, написанной композиторами академического направления, неизменно расширяя репертуар этого сравнительно «молодого» (сегодня оркестру русских народных инструментов чуть более ста лет!) состава. Под его руководством звучали «Русская фантазия» А. Глазунова (написанная в свое время специально для Великорусского оркестра В. Андреева), «Симфония-фантазия» Р. Глиэра, «Итальянская симфония» С. Василенко, многочисленные премьеры композиторов-выпускников Московской консерватории: Н. Пейко, В. Кикты и И. Красильникова – произведения разных жанров и форм, от миниатюр до симфоний и концертов.
Всегда открытый для молодежи, Николай Николаевич с большим интересом относился к творчеству начинающих музыкантов. А с 2001 года он преподавал на кафедре инструментовки Московской консерватории, раскрывая перед студентами необыкновенные возможности оркестра русских народных инструментов, сопровождая рассказ показом уникальных записей, а также приглашая композиторов на свои репетиции. Это на практике давало возможность услышать тембровые чудеса, на которые способен многогранный состав, и чего всегда так не хватает при обучении нелегкому искусству оркестровки.
С уходом Николая Николаевича Некрасова завершилась одна из ярких глав в истории нашей культуры, отзвучал концерт длиною в жизнь…
Павел Алексеев,
студент IV курса КФ
Эти слова французского писателя Антуана де Сент-Экзюпери стали своеобразным эпиграфом творческой деятельности Ольги Пантелеевны Камозиной – педагога-новатора с 40-летним музыкально-педагогическим стажем. Ольга Пантелеевна работает в Ростове-на-Дону в единственной в России 10-летней Джазовой школе имени Кима Назаретова. Она является автором оригинальных игровых методик по предметам «сольфеджио» и «музыкальная литература».
Основная суть оригинальной методики автора – творческая практика буквально с первых уроков сольфеджио, еще в донотный период! Дети практически ничего не пишут на занятиях. Они сочиняют мелодии, подбирают аккомпанемент – учатся применять самые простые, но такие ценные знания на практике. «Эта методика позволяет малышам без напряжения, с радостным увлечением заниматься все 45 минут», – говорит Ольга Пантелеевна.
Зачем дети приходят в музыкальную школу? Учиться на артиста! Первый урок Ольга Пантелеевна назвала «Посвящение в артисты». Ребенок поет песню, нажимает клавиши на фортепиано, учится кланяться, аплодировать своим новым коллегам. А затем начинается так называемое «неправильное» сольфеджио, то есть сольфеджио, в котором нет правил, а вместо них – песенки, картинки и разные истории.
персонажей здесь участвуют и Боги – Зевс, Посейдон. Узнав о происхождении оперы, ребята осуществляют постановку учебного спектакля «Красная шапочка» — О. П. Камозина сама написала музыку и использовала в этом сочинении все основные оперные формы.
Коллектив является лауреатом многих зарубежных фестивалей: XVII фестиваля молодых оркестров в Мурсии, Musica Sacra Praga в Чехии, фестиваля в Медине (Тунис), молодежного фестиваля российского искусства в Италии (область Марке). Многие музыканты ансамбля впоследствии стали работать в престижных оркестрах страны – в БСО им. Чайковского, в оркестрах Большого театра и «Виртуозы Москвы», в ансамблях старинной музыки «Pratum Integrum», «Musica Petropolitana» и многих других.
(премьера которой прошла в петербургском театре «Эрмитаж») и «Импресарио в затруднении» Чимарозы. В постановках приняли участие известный дирижер Игорь Дронов (под взмахом его палочки оркестр играет так, как будто это единый живой организм) и театральный режиссер Игорь Ушаков. Несмотря на то что в обеих операх задействован минимум декораций, в этом есть своя прелесть и даже некая «изюминка». Впечатление дополнили интересные костюмы, созданные художником Ирэной Белоусовой. Постановки были восприняты зрителями с энтузиазмом. Все это говорит о том, что ансамбль «Премьера» – не только музыкальный коллектив, но и 
настоящая «театральная» труппа. И стоит отдать им должное за то, что они возрождают оперы, которые практически не исполняются в России и не столь известны публике.
Недавно в рамках лекторской практики мне посчастливилось провести концерт в зале им. Мясковского, посвященный памяти несправедливо забытого композитора и ученого Михаила Александровича Марутаева (1925-2010). Знающие люди называют его музыку современной классикой.
Идея перемещения во времени и пространстве всегда преследовала человечество. Вообразим концертную атмосферу начала XIX века – свечи, канделябры, исполнители за роялем… Фортепианный дуэт в то время очень популярный жанр — салонное ансамблевое музицирование так увлекало публику, что предприимчивые издатели стали выпускать не только дуэтные сочинения и переложения оркестровых произведений, но и четырехручные аранжировки фортепианных сонат Бетховена, ноктюрнов и этюдов Шопена. Молниеносно достигнув триумфа, этот жанр на время канул в Лету. И лишь во второй половине ХХ века на него вновь стали устремляться взоры исполнителей. Среди них – очаровательный фортепианный дуэт: аспирантки Наталья Рахманина и Людмила Маегова.
В последнее воскресенье октября мне довелось побывать на необыкновенном вечере. В Малом зале консерватории был праздничный концерт из сочинений Валерия Григорьевича Кикты, неделей раньше отметившего семидесятый юбилей.
В наш век имя Ференца Листа нередко отождествляется с самим понятием пианизма и лучших его традиций. Пианисты всего мира охотно играют его произведения, начиная от «Венгерских рапсодий» и трансцендентных этюдов и заканчивая «Поэтическими гармониями» и поздними фортепианными пьесами… Но КАК мы исполняем фортепианную музыку Листа? Соблюдаем ли мы его исполнительские заветы, знаем ли мы о них вообще что-нибудь?
Ценнейшим пособием, содержащим исполнительские заветы Листа, является книга «Уроки Листа» Августы Буасье, девятнадцатилетняя дочь которой в течение длительного времени брала уроки у маэстро. Вот что пишет мадам Буасье о манере его игры, о его творческой личности: «Господин Лист извлекает из фортепиано более чистые, мягкие и более сильные звуки, чем кто бы то ни было, и его туше отличается невыразимым очарованием…» Даже достигая «форте» большой силы, Лист, тем не менее, сохранял мягкость прикосновения! В наше время, увы, этого качества не хватает очень многим исполнителям… «Он враг выразительности аффектированной, напыщенной, судорожной. Он требует прежде всего правды в музыкальном чувстве, он психологически изучает свои эмоции, чтобы передать их такими, каковы они есть.» Эпоха романтизма была наполнена бесконечным разнообразием человеческих эмоций: нежность, страсть, томление, вдохновение, печаль и радость, гнев и всепрощение, а главное – любовь во всем множестве своих проявлений, от экстатического аффекта до умиротворенного созерцания. А какие эмоции есть у нас? Во что бы то ни стало затмить своего конкурента, а все остальное не важно – не так ли?
Сегодня имя Дмитрия Александровича Пригова – одного из самых радикальных литераторов и основоположников московского концептуализма – известно лишь узкому кругу «интеллектуалов». Размах его деятельности необычайно широк: он прикасался к самым разным видам искусства, вербальным и невербальным, осязаемым и слышимым… Писатель, поэт, публицист, скульптор, художник, актер… В течение жизни Пригов участвовал в несчетном количестве выставок, а также сделал две персональные: «Мягко» и «Монстрология» (Галерея Петра Войса, Москва; 2003, 2006). Большой резонанс получила посмертная выставка «Граждане! Не забывайтесь, пожалуйста!», которая прошла в Московском музее современного искусства в 2008 году.
идейно сблизился с художниками московского андеграунда. И хотя в 1975-м он и был принят в члены Союза художников, однако в Советском Союзе за долгие годы не было организовано ни одной его выставки.
Автор большого числа текстов, графических работ, коллажей, инсталляций, перформансов, экспериментальных проектов, Пригов не обходил стороной и музыкальные проекты. В частности, он был одним из участников знаменитой пародийной рок-группы «Среднерусская возвышенность». Организаторы группы стремились доказать, что в русском роке музыкальная составляющая не имеет никакого значения и что слушатели всего лишь реагируют на ключевые слова в тексте.
Фестиваль Большого зала продолжается. 17 ноября состоялся очередной концерт, в котором звучала музыка Бетховена – три последние фортепианные сонаты. За роялем – народный артист России профессор Михаил Воскресенский.
Но звук – лишь одна из сторон музыки; другая – время, ритм, форма. Внутри каждой из сонат ощущался единый поток времени – он мог ускоряться или замедляться в соответствии с происходящими «событиями», но в целом его течение было неторопливым, без суеты. Поэтому все темповые контрасты получились очень органичными (в том числе в ор. 110, столь необычном по композиционному замыслу) и форма целого была выстроена безупречно.
Три года назад мне довелось встретиться с одним очень интересным человеком. Тогда он мне показался самым обычным, тихим и малозаметным студентом нашей консерватории, однако со временем стал все больше привлекать мое внимание. Неожиданно на лекциях по истории искусств этот тихий армянский мальчик вдруг проявил незаурядные знания об истории христианства, а в один из дней он вошел в аудиторию весь обвешанный сумками, поверх которых висел альт. Вскоре я узнал, что он учится на Композиторском факультете и носит необычное имя – Рачья.