№ 6 (131), сентябрь 2013

Невзрачная маленькая афиша привлекла мое внимание – играют Шарля Алькана. Надо идти! Пик популярности Шарля-Валантена Алькана (Моранжа) приходился на 30-е годы XIX века. В то время он – желанный гость во всех модных салонах Парижа. Современники ставили его в один ряд с Листом и Шопеном. Тем не менее в силу некоторых причин забвение композитора началось еще при жизни. Интерес к нему вновь возник в середине XX века благодаря усилиям исследователей из США и с тех пор только растет. Но в России и ныне Алькан – практически забытый композитор, поэтому встретить его в концертной афише – редкая удача.

Концерт проходил в Мультимедиа арт-музее на Остоженке. Заметка на сайте гласила: «Биеналле “Мода и стиль в фотографии” приглашает любителей фотографии на пять музыкальных вечеров, в программе которых лучшие произведения классической музыки – Дебюсси, Бетховен, Прокофьев, Доницетти, Мендельсон, Глинка и другие». Данный концерт был четвертым в цикле и назывался «Франкомания»: должны были быть исполнены симфония Шарля Алькана, две прелюдии Дебюсси – «Девушка с волосами цвета льна» и «Менестрели», а также вторая и третья части Сонаты для скрипки и фортепиано № 2 G-dur Равеля. В концерте принимали участие Людмила Фраенова (скрипка) и Юрий Фаворин (фортепиано).

Импровизированной сценой стал очень современный холл музея: только белый цвет, сухие и острые грани колонн оттенены ловко расположенным освещением; все очень геометрично и в то же время не монотонно – тут и там стоят белые кубы и параллелепипеды, которые желающие могут использовать как стулья. Публика – натуральная московская интеллигенция – свободно располагается в этом бело-ледяном пространстве и между собой беседует. Число слушателей невелико, человек 40–50. Они рассаживаются неспешно и несколько расслабленно по понравившимся им местам. Одним словом, обстановка непринужденно-либеральная, «креативная», как говорят нынче. Елена Амелина ведет концерт с ощущением камерности и некоторой приватности. Неудивительно, что в программу включен Шарль Алькан – блестящий салонный композитор.

Концерт открыла Симфония Алькана для фортепиано соло. Являясь частью цикла «Двенадцать минорных этюдов во всех тональностях ор. 39», она объединяет четыре этюда (№ 4–7). Симфония явно опирается на «немецкую» модель; это едва ли не единственный пример использования композитором сонатной формы без привнесения французских вольностей. Первая часть – типичное сонатное аллегро, содержащее в себе что-то бетховенское; вторая – траурный марш – также поклон великому Маэстро (Алькан был большим знатоком венских классиков и Баха). А две последние части написаны в духе романтических этюдов Шопена или Листа.

Сочинения Алькана отличаются невероятной технической сложностью. К чести пианиста Юрия Фаворина, эти сложности были блестяще преодолены. Исполнитель сумел не зациклиться на технической работе, а перейти к художественной стороне произведения, что, безусловно, свидетельствует о высоком мастерстве. Ю. Фаворин создал яркое «оркестровое» звучание с тонкой дифференциацией голосов по тембрам (хотя в меньшей степени это было свойственно третьей и четвертой частям симфонии). В целом исполнение было очень удачным и имело успех у публики: не один сидящий в зале шепнул соседу «красиво!», и не один сосед в ответ одобрительно кивнул. Все-таки Алькан был забыт не так уж заслуженно: в концертной практике его вещи и ныне хороши!

Далее слушателей ожидал небольшой сюрприз: прозвучало не указанное в программе «Размышление» Массне для скрипки и фортепиано (Л. Фраенова, Ю. Фаворин). Исполненное легко и красиво, оно сыграло роль приятного интермеццо, позволив слушателям отойти от романтических порывов Алькана и вернуться в атмосферу камерности. И вовремя – далее в программе следовали две прелюдии Дебюсси.

Ведущая сыграла с публикой небольшую шутку. Объяснив, что сам Дебюсси писал названия в конце каждой прелюдии (не желая, чтобы слушатель или исполнитель находился под властью навязанного образа), она тоже отказалась их объявить. Все были заинтригованы, но меня, увы, музыковедческое образование подвело: с первых же звуков стало ясно, что это именно те прелюдии, которые были заявлены в программе: «Девушка с волосами цвета льна» и «Менестрели», опять в переложении для скрипки и фортепиано. Но музыка Дебюсси не очень удачно звучит в таком варианте: из-за резкого тембра скрипки исчезает присущее ей звуковое марево, импрессионистическая дымка. Впрочем, «Менестрели» это пережили лучше – тембровая разноплановость заложена в самой ткани пьесы.

В завершение концерта прозвучали две части сонаты Равеля. Исполненная вдохновенно, с большим подъемом, соната, увы, оказалась чуждой гостьей в этом холодном, геометрически выверенном пространстве. Атмосфера непринужденной импровизационности и утонченной интимности только ухудшила впечатление: «благородная публика» была смущена дерзким явлением. Пока вставали почти зримые картины полуденной Испании, созданные знойной гармонией и огненным ритмом, слушатели скучали и поглядывали на часы. По окончании исполнения все же раздались приличные аплодисменты, кто-то даже лениво крикнул «браво». Видимо, все устали…

А жаль! Ведь концерт был очень интересен. Особенно следует отметить трактовку симфонии Алькана Юрием Фавориным – пожалуй, даже более убедительную, чем у признанного интерпретатора этого композитора, канадского пианиста Марка-Андре Амлена. Холодная обстановка меня смутила, и я не решилась подойти поздравить исполнителей с успехом, а посему делаю это здесь. Спасибо вам за чудесный вечер!

Кристина Фисич,
студентка IV курса ИТФ
Фото Якова Халипа

№ 6 (131), сентябрь 2013

Кто сегодня в музыкальном мире не знает оперу «Евгений Онегин» от корки до корки?! Но когда все известно, нередко возникает внутренняя настороженность: с одной стороны, очень уж хочется послушать шедевр в новом, свежем исполнении, с другой опасаешься – не испортит ли это новое, незнакомое исполнение впечатление от любимого произведения, сможет ли оно зацепить струны души слушателя? В борьбе этих двух подходов побеждает, как правило, любопытство. Именно оно привело меня в знойный майский вечер на концерт в Большой зал Гнесинского училища, где слушателям была представлена опера «Евгений Онегин» в концертном исполнении.

Наверное, многие не раз ходили на различные постановки этой оперы, у каждого есть определенная запись, которую он считает лучшей. Для меня такой стала постановка Метрополитен-оперы. Несмотря на то что там половина певцов – иностранцы, какими-то особыми внутренними качествами этот спектакль поразил, удивил, влюбил в себя.

В ситуации, когда есть «любимое» исполнение, на все остальные смотришь как бы свысока. Однако драма героев, разыгранная студентами колледжа, заставила сердце биться чаще. Какие самородки, какие прекрасные голоса – один другого лучше! Видимо, публика знала об этом: в первом отделении в зал попасть было невозможно и большой компании жаждущих пришлось смотреть представление на мониторе за сценой. Среди них была и я… А затем случилось чудо: второе и третье действие были услышаны «вживую». Не смущала даже умопомрачительная жара, стоящая в зале, потому что исполнители погружали нас в действие так увлеченно, что всякие мелочи просто забывались. Я не знала из них никого, но понимала одно: эти студенты творят чудеса.

Первое яркое впечатление произвел хор в сцене бала у Лариных. Если бы Рихард Вагнер услышал это исполнение, он бы явно отказался от одного пункта своего манифеста: в хоре слова не вуалируются! Я слышала каждое слово и удивлялась, как сильно мое внимание захватывает это пение. И поняла почему: слышались не просто хоровое звучание, но перелив красивых серебристых тембров.

Следующее яркое впечатление – сцена дуэли. Исключительно задушевно была спета ария Ленского – каким-то невероятно глубинным по звуку тенором. А услышав Онегина и в следующем акте Гремина, невозможно было сказать, кто из них лучше. Не говоря о Татьяне с ее роскошным мерцающим голосом.

Стоит ли сравнивать певцов? Как здорово, что они, настолько талантливые, яркие, артистичные, еще и так молоды! Это тем более отрадно, что все они разные. А когда сравнение становится беспомощным, то хочется сказать: «все хороши, каждый по-своему». И это высшая ступень успеха. Конечно же, такой успех был всецело поощрен публикой, ибо по окончании оперы овации еще долго не могли утихнуть…

Елена Попова,
студентка IV курса ИТФ

№ 6 (131), сентябрь 2013

В Московской консерватории еще в апреле прошел Международный фестиваль «Неизвестный Ренессанс: К 450-летию со дня рождения Я. П. Свелинка». Он принес массу приятных впечатлений: это и конференция с участием интересных исследователей, и мастер-классы, и концерты, где звучала малоизвестная музыка, и прекрасные исполнители, отечественные и зарубежные… Будучи на подмоге у организаторов, я имела возможность общаться с людьми, благодаря которым фестиваль состоялся. Так, выдающийся современный органист, клавикордист, композитор и импровизатор Ян Раас (Нидерланды) предстал перед моими глазами сначала как потрясающе интересный собеседник, а затем как прекрасный, чуткий музыкант.

Вторник, 9 апреля… Чудный солнечный вечер. В нужном мне терминале аэропорта Шереметьево спокойно. Встречающих мало. Садится самолет из Амстердама, и в здании постепенно начинают появляться пассажиры. Спустя двадцать минут выходит интеллигентный человек с большим чемоданом и, увидев в моих руках табличку – Jan Raas, улыбается. Мы знакомимся, и я предлагаю пойти к поездам аэроэкспресса. «Я пойду за вами туда, куда скажете», – отвечает гость. И далее наше время пути до отеля заполняет разговор о самых разных вещах: о музыкальном образовании в России и Нидерландах, о профессии музыковеда, о клавикорде, о композиции и инструментовке, и даже о популярных именах России и Европы. С шутливой гордостью он замечает, что его отца зовут Питер и он, как сын Питера, буквально – Ян Питерсзон, подобно его ренессансному кумиру Яну Питерсзону Свелинку.

Ян Раас – знаменитый исполнитель, который занимается и исследовательской деятельностью. Победитель и член жюри международных конкурсов, почетный профессор нескольких консерваторий, всемирно известный музыкант, автор статей, в частности об истории органа и клавикорда, он говорил со мной, студенткой третьего курса, абсолютно на равных! С самого начала с большим интересом расспрашивал меня о том, какие музыкальные стили и композиторы мне близки, что я анализирую сейчас. Благодарный и внимательный слушатель, эрудированный, вежливый и скромный, он предпочитал узнавать новое о своем собеседнике, о его стране и музыке, чем что-либо говорить о себе. Хотя и сам рассказывал об исторических и современных органах, об Амстердамской консерватории, о нидерландских полифонистах, или переходил на сугубо жизненные темы, вспоминая забавные случаи из предыдущего приезда в Россию.

Воскресенье, 14 апреля… Подготовка к концерту «Ренессанс клавикорда». Стоя у входа с пригласительными билетами, вижу нашего гостя: «Надеюсь увидеть вас в зале», – говорит он, проходя мимо меня. Буквально через полчаса благодаря Яну Раасу Конференц-зал наполняется тончайшими звуками клавикорда.

Поначалу слушателям, привыкшим к московскому шуму, было сложно воспринимать инструмент, который общается мягко и тихо, словно шепотом. «Как бы эту Большую Никитскую на время концерта выключить!» – слышалось в антракте. Однако, настроившись на пониженную громкость, присутствующие явно наслаждались музыкой старинных мастеров: Г. Шайдемана, Я. П. Свелинка, А. ван ден Керкхофена, Дж. Фрескобальди, П. Бруны, – и их последователей в XVIII веке: И. С. Баха и К. Ф. Э. Баха. Перед последним номером (три сонатины Г. Бенды) всех ожидал сюрприз: Ян Раас исполнил свое сочинение «Хорошо корродированный клавир» – явную аллюзию на баховский шедевр, а затем предложил слушателям задать любые звуки в качестве темы импровизации. И тут же, совершенно ошеломив слушателей, сочинил небольшую миниатюру на заданный мотив.

Казалось, что Ян Раас действительно вышел из той старинной эпохи, когда быть композитором, импровизатором и исполнителем в одном лице являлось нормальным и закономерным. Насколько он был простым, внимательным и интеллигентным собеседником, настолько же – чутким и вдумчивым музыкантом. Его клавикорд, как и он сам, «говорил» тихо и ненавязчиво, но безумно интересно, содержательно и красиво, подбирая, подобно метким и красочным сравнениям, тончайшие нюансы и изысканные украшения…

Юлия Москвина,
студентка IV курса ИТФ

№ 5 (130), май 2013

Песнопение, посвященное сюжету Благовещения, давало простор для творчества многим выдающимся композиторам. Самые разные варианты музыкального претворения поэтичного духовного текста были представлены 3 апреля в Камерном зале Московского международного Дома музыки, на концерте, который был назван согласно большинству прозвучавших сочинений с общей текстовой основой – «Ave Maria». В тот вечер наш слух услаждали чувственные, выразительные тембры струнных инструментов – виолончели (народный артист РФ Михаил Уткин) и альта (Регина Штейнман) в сопровождении более сдержанного и строгого звучания органа-позитива (Елена Кейлина, она же и вела концерт).

Уютная камерная обстановка, как всегда приветливые работники Дома музыки, благодарная воспитанная публика, прекрасная музыка мастеров Ренессанса, Барокко, Классицизма и Романтизма – все это вкупе создавало более чем приятную атмосферу. Прекрасным, как кажется, было настроение и у исполнителей, творчески подошедших к созданию программы, и у слушателей, с нетерпением ожидавших любимые произведения. Кстати, такому радушному приему способствовала и хорошая реклама – анонс концерта на сайте ММДМ привлек внимание широким кругом избранных композиторов, и программки с красивыми обложками, содержавшие как последовательность номеров, так и биографии исполнителей.

Программа вечера была составлена не просто тщательно, но с претензией на оригинальность: слушатели могли насладиться как популярными творениями Баха – Гуно, Шуберта, Каччини, Сен-Санса, так и менее известными – в неожиданном для многих свете предстали Палестрина, Керубини, Шуман, а также Бортнянский и Кюи, у которых, как оказалось, в творческом багаже есть своя «Ave Maria». Кроме того, было и практически незнакомое имя Франческо Адзопарди, мальтийского композитора рубежа XVIII–XIX веков, автора пассионов, месс, гимнов и других церковных и светских сочинений.

Оригинальным было и то, что многие опусы, изначально вокальные, звучали в этот вечер в версии для камерного инструментального состава, причем доминирующую роль в нем играла виолончель – один из наиболее выразительных и, как верно отметила ведущая, близких человеческому голосу инструментов. Автором обработок был сам исполнитель – знаменитый виолончелист Михаил Уткин, сделавший их еще в 2009 году для записи диска. Между инструментальными версиями «Ave Maria» исполнялись также две сонаты А. Вивальди и соната Б. Марчелло для виолончели с континуо – номера «интермедийные», согласно тематике концерта, но по внутренней драматургии не уступавшие остальным.

Музыканты, будучи поначалу немного скованными, ярче показали себя во втором отделении (кстати, разницу в исполнении подметили многие слушатели). Видимо, этому способствовала сама музыка. Самым интересным и самым сложным было: для исполнителей – передать, а для слушателей – уловить стилевые различия в разнообразном ряду авторов. Хорошо, когда есть жанровый контраст: например, Бортнянский создал цикл, подобный трехчастной инструментальной сонате, в соответствии с делением самого текста: Ave Maria – Benedicta – Sancta Maria. Сложнее с одночастными сочинениями, в каждом из которых – свой структурный замысел. Особого мастерства потребовала передача строгого, эмоционально сдержанного стиля Палестрины, итальянского бельканто Керубини, романтической открытости Шумана. Каждую миниатюру исполнители старались представить как отдельную жемчужину, стремясь придать ей индивидуальный облик.

Остовом программы стали, как и ожидалось, «Ave Maria» Баха – Гуно, Шуберта и Каччини. Понятно, что известную музыку играть проще – благодарный слушатель воспримет ее с восторгом. Однако это и сложнее, и ответственнее: нужно быть более чем внимательным и требовательным к себе, когда каждая нота на слуху у всех, кто сидит в зале. К счастью, диссонанса не возникло, и следует признать, что шедевры прозвучали весьма убедительно. Причем интересно, что первое отделение обрамляли разные версии «Ave Maria» Баха – Гуно: для зачина была избрана всем известная до-мажорная, а в конце отделения – до-минорная, видимо свободная вариация первой (?). Это было, безусловно, неожиданно – исполнители смогли удивить очень многих в зале.

Кульминацией концерта стала «Ave Maria» Каччини. Мелодический дар создателя одной из первых в истории музыки опер – причина всеобщей любви к его шедевру. При исполнении был использован элемент инструментального театра: альтистка Р. Штейнман, заинтриговав слушателей, вышла на сцену без своего инструмента и в какой-то момент на одном из мануалов органа, стоя рядом, сыграла основную мелодию, в то время как в партиях виолончелиста и, собственно, органистки звучали выразительные контрапункты и сопровождение. Исполнение было принято восторженно. Казалось, что между одноименными, но такими разными номерами идет как бы негласное «соревнование», и получилось, что мнением самого главного жюри – публики – победителем стал Каччини. Именно ему досталось наибольшее количество аплодисментов и одобрительных возгласов, именно его «Ave Maria» прозвучала на бис, чему слушатели заметно обрадовались.

Инструментальные обработки были выразительны: в них ощущалась концертная трактовка виолончели солистом (хотя несколько неожиданно прозвучал мотет Палестрины в версии для современного сольного инструмента). В целом ансамбль был сбалансированным, тембры хорошо сочетались друг с другом: поэтичное пение виолончели дополнялось интимным тембром альта и несколько отстраненным и возвышенным звучанием органа-позитива. Погружение в приятную и гармоничную музыку принесло слушателю желанное чувство пребывания в царстве Ее Величества прекрасной Мелодии.

Юлия Москвина,
студентка III курса ИТФ
На фото – Михаил Уткин

№ 5 (130), май 2013

8 февраля в Камерном зале Московского международного Дома музыки состоялся первый концерт эксклюзивного проекта молодых московских композиторов «Точка отсчета», который назывался «Диалог барокко и современности», организованный при поддержке Департамента культуры Москвы, Союза московских композиторов, а также проекта «Открытая сцена».

Основная идея мероприятия заключалась в том, чтобы в рамках одного вечера объединить сочинения эпохи Барокко и преломление этого времени в современных партитурах. Концерт стал своеобразной попыткой молодых и амбициозных композиторов найти нового слушателя, расширить круг интересующихся музыкой XXI столетия. Большую помощь и поддержку в этом оказал великолепный московский камерный оркестр «Musica Viva», широко известный в России и за рубежом, во главе с народным артистом РФ Александром Рудиным, а также концертный отдел ММДМ.

Слушателям было предложено отправиться в удивительное музыкальное путешествие, где прозвучали сочинения мастеров барокко – Франческо Джеминиани и Арканджело Корелли, а также четыре премьеры молодых композиторов, выпускников Московской консерватории. В «Мостах времен» Анны Музыченко для двух солирующих скрипок и струнного оркестра солировали Юлия и Иван Покровские. В самом названии скрывается глубокая идея связи эпох: словно по Мосту времени мы движемся навстречу прошлому, встречаясь со стилями, некогда определявшими свое время. По словам автора, две солирующие скрипки создают эффект расслоения тембра – это Душа и ее AlterEgo. Пройдя все этапы своего пути, пунктиром расставляя стилистические акценты, они достигают полного единения, растворяясь в заключительном барочном кадансе, которому предшествует цитата из «Реквиема» Моцарта, приводящего в состояние катарсиса.

Олеся Евстратова представила свою партитуру «Соприкосновение» – concerto-tocco для арфы, гобоя, клавесина и струнного оркестра в исполнении солистов – лауреатов международных конкурсов Нины Куприяновой (арфа), Александра Левина (гобой) и з. а. РФ Марины Бутир (клавесин). «Заигрывание» с барочным стилем проявлялись в тонко оформленных переплетениях гармоний эпохи великих мастеров жанра concerto grosso и терпких созвучий, отсылающих нас к сочинениям Альфреда Шнитке, а стук метронома символизировал неизменный ход времени. По мнению автора, присущие барокко стремление к импровизационности, свободе, разомкнутости формы и обогащению приемов исполнения актуальны и сегодня.

«Piano&Strings» для фортепиано и струнного оркестра Артема Ананьева прозвучали в превосходном авторском исполнении. Используя остинатную фактуру, пунктиром проходящую через все сочинение, а также сочетания джазовых ритмов и пряных гармоний с эпизодами a la барокко, композитор продемонстрировал связь между различными стилями и некоторыми их чертами.

Никита Мндоянц представил свой Concerto in B для флейты, гобоя, трубы и струнного оркестра. Это одночастное сочинение – своеобразный концерштюк; наличие трех солистов cнова отсылает нас к жанру барочного сoncerto grosso, равно как и принцип чередования tutti – soli. Замечательные солисты – Сергей Журавель (флейта), Александр Левин (гобой) и Жасулан Абдыкалыков (труба) – сумели тонко прочувствовать идею сочинения – непростой ансамбль различных по тембру духовых прозвучал сбалансированно, рождая интересные интонационные сочетания. Виртуозные партии раскрыли богатые возможности инструментов; мастерство солистов позволило слушателям насладиться богатым и благородным звуком низкого флейтового регистра, а высокие ноты трубы естественно взаимодействовали с более нежным звуком деревянных духовых. Ткань партитуры пронизана не только полифонией, характерной для барочных концертов, но и фактурными приемами эпохи Классицизма, которые при помощи сложных ритмических комбинаций органично сочетаются в едином временнóм пространстве.

Надеюсь, что подобные концерты не станут разовой акцией и что интересная современная академическая музыка продолжит звучать на самых разных площадках. И, судя по овациям, публика с большим энтузиазмом будет ждать следующих концертов проекта «Точка отсчета».

Марьяна Лысенко,
студентка IV курса КФ

№ 5 (130), май 2013

«Ветреная музыка для публики с оркестром» – так называется проект композитора Елены Агабабовой. Его основная идея – популяризация современной музыки. Нелегкая задача – привлечь внимание к новой музыке – решается авторами проекта по-своему: направленностью программ на детей и сочетанием классических, легких для восприятия произведений с современными, «свежеиспеченными».

Начиная с 2005 года Московский камерный оркестр «Времена года» во главе с заслуженным артистом России дирижером Владиславом Булаховым (он же художественный руководитель проекта) выступил в разных городах России и за рубежом. В этом году концерты выпали на весенние месяцы – март и апрель. Из пяти концертных программ, которые сложились в рамках проекта, слушателям были представлены две: в марте – «Музыкальная шкатулка», в апреле – «Детский уголок».

Молодые талантливые композиторы приняли непосредственное участие в исполнении своих сочинений. Для мартовской программы «Музыкальная шкатулка» Марьяна Лысенко, студентка МГК (класс проф. А. В. Чайковского), написала произведение по мотивам романа Л. Кэрролла «Алиса в стране чудес». Композитор участвовала в исполнении этого театрализованного произведения и олицетворяла собой саму Алису. «Мечты Алисы» рассчитаны на участие публики в качестве «ударников» и «духовиков», а также солистов-чтецов, исполнявших стихотворение Бармаглота из названного выше романа. Никита Мндоянц, пианист и композитор, аспирант МГК (класс проф. А. В. Чайковского), предоставил зрителям загадку – произведение, названное «Twinkle-puzzle». В основе лежит всем известная песенка «Twinkle, twinkle little star», которая разложена в партиях оркестра и солистов из публики как мозаика, которую надо собрать.

В апреле свое произведение «Детская мозаика» вместе с публикой и оркестром исполнила Анна Наветная, студентка ГМПИ им. М. М. Ипполитова-Иванова (класс проф. Е. И. Подгайца). Две части произведения – «Грустная капель» и «Скороговорка» – давали возможность публике поиграть на треугольниках и колокольчиках, а также проговорить забавную скороговорку:

До, ре, ми, фа, соль, ля, си –
села кошка на такси,
Си, ля, соль, фа, ми, ре, до –
ходит крокодил в пальто!

«Деревенские ужастики» – произведение Анастасии Дружининой, студентки МГК (класс проф. А. В. Чайковского), – в высшей степени забавные миниатюры на собственный текст, написанные для солирующего сопрано, камерного оркестра и, конечно же, публики. Сочинение состоит из двух частей, условно их можно назвать «Мужик» и «Свекла», в них воспроизводятся сценки из деревенской жизни в оригинальной трактовке. Публика здесь и поет, и играет на инструментах, и шепчет, и топает ногами – все, как и положено в качественном ужастике.

Из классических произведений оркестром были исполнены отдельные пьесы из «Времен года» и «Детского альбома» П. Чайковского, сюита из оперы «Королева фей» Г. Перселла, номера из «Детской» М. Мусоргского (солистка Ольга Городкова) и «Музыки для детей» Б. Бартока. Также в мартовской программе прозвучали две части из Концерта для маримбы и струнных № 1 Н. Розауро, где солировал Виктор Сыч, наверное, самый известный на данный момент исполнитель на ударных инструментах. Следует отметить также Марию Федорову, концертмейстера оркестра, исполнившую соло в пьесе Фрица Крейслера «Муки любви».

Концерты проходили в характере диалога: дирижер постоянно общался со слушателями, что, с одной стороны, сразу расслабляло, с другой – завлекало. Программы, направленные на самую юную публику, как и сами новые сочинения, создавались с учетом участия неподготовленных слушателей. В итоге возникала неповторимая творческая атмосфера, где практически каждый мог и должен был участвовать в исполнении. К этому добавлялось ощущение, что музыка создается здесь и сейчас, ведь публика сразу включалась в процесс репетиции.

Каждый концерт занял чуть больше часа, что полностью соответствует возможностям детского восприятия. А после осталось замечательное ощущение радости, творческого подъема и сопричастности музыкальному процессу.

Елизавета Гершунская,
студентка III курса ИТФ

№ 5 (130), май 2013

В начале марта Владимир Федосеев и Большой симфонический оркестр им. П. И. Чайковского провели открытую репетицию, на которую были приглашены учащиеся московских детских музыкальных школ, а также детские музыкальные коллективы из других городов. Целью мероприятия было желание приобщить подрастающее поколение к симфонической музыке, приподнять завесу тайны дирижирования оркестром.

Репетиция проходила в Пятой студии ВГТРК «Культура». Просторный зал, с одной стороны которого хоры, с другой – несколько постепенно возвышающихся рядов посадочных мест для слушателей. Оркестранты были словно на сцене античного театра. Детям было любопытно увидеть на довольно близком расстоянии дирижера и музыкантов, одетых не во фраки и вечерние платья, какими мы привыкли видеть их со сцены концертного зала, а в повседневную одежду. Зачастую артисты кажутся недосягаемыми, а здесь перед многочисленной детской аудиторией предстали люди, очень похожие на их мам и пап, на тех, кого можно встретить на улице или в метро.

В этот день оркестр под управлением В. Федосеева репетировал Девятую Симфонию А. Дворжака (как позже стало известно из уст самого маэстро, это была первая репетиция к концерту в Большом зале Московской консерватории). Под аплодисменты юных слушателей дирижер появился в студии. За приветствием Владимира Ивановича в адрес аудитории последовало несколько слов об оркестре – слов не формальных, а очень теплых. И сразу сложилось впечатление, что в коллективе царит дружественная, даже «семейная» атмосфера. Да что и говорить, сам дирижер рассказал, что среди оркестрантов есть много семейных пар, а есть и такие музыканты, чьи дети уже тоже играют в оркестре. И в этом маэстро Федосеев видит только положительные стороны: сохраняется преемственность традиций.

Как помним, Девятая симфония Дворжака, или, как ее еще называют, «Симфония из Нового Света», открывается медленным вступлением. Сумрачно и сосредоточенно звучат низкие струнные, которым отвечают высокие деревянные духовые… И вдруг: «Стоп! Слишком громко!» – раздается голос Федосеева; следует несколько указаний маэстро относительно динамики, и снова звучит музыка вступления… Второй частью симфонии, которая в рукописи Дворжака носит название «Легенда» и, по словам самого автора, вдохновлена эпизодом погребения в лесу из «Песни о Гайавате» американского поэта Г. Лонгфелло, Федосеев дирижирует, одновременно поворачиваясь к слушателям. Комментируя то, что происходит в музыкальном развитии, он замечает: «Под эту музыку можно молиться…», и эти слова маэстро запоминаются. Подойдя к финалу, дирижер предупреждает слушателей, что в последней части он не будет останавливать оркестр и сыграет финал целиком, попутно объяснив маленьким слушателям значение термина con brio: «С огнем, но не пожар!»…

После репетиции детям была предоставлена возможность задать вопрос самому маэстро и музыкантам оркестра. Среди прочих прозвучал и такой: «Почему была выбрана Симфония Дворжака, а не еще какое-либо произведение?» Федосеев ответил, понимая важность и серьезность, с которой был задан вопрос маленьким мальчиком, что Дворжак был дружен с Чайковским, а так как оркестр носит имя нашего гениального композитора, то и выбор музыки Дворжака очевиден.

Затем всем слушателям были подарены книги, в которых рассказывается история оркестра и приведены многочисленные фотографии дирижера и оркестрантов. Желающие могли подойти и взять автограф у маэстро, а также сделать фото на память о замечательном событии в жизни каждого, кому посчастливилось там побывать.

Елизавета Воробьева,
студентка V курса ИТФ

№ 5 (130), май 2013

Успех Детского абонемента неплохо было бы высчитывать по количеству детишек, карабкающихся на сцену – поближе к искусству. 2 марта на концерте в Большом зале «скалолазов» было немало, но еще больше оказалось «дирижеров» и «певцов» – маленькие зрители активно участвовали в исполнении музыки. Темы-то все на слуху – от «Ничего на свете лучше нету» до «Спокойной ночи, малыши». Cимфонический оркестр студентов МГК исполнял попурри на темы Гладкова, Шаинского, Крылатова, Петрова и других. Кажется, весь золотой детский репертуар и… щепотка взрослого. Так что родителям тоже угодили.

Будь Вячеслав Валеев заурядным дирижером, хватило бы обычного упоминания имени. Но как бы не так: 360 отыгранных программ, горы наград и званий, вплоть до таких как кавалер ордена «Служение искусству»! Показательно, что на концерте чаще видели его лицо, чем фалды. Молодой дирижер брал в охапку и не отпускал внимание публики – то артистично рассказывал о музыкальных инструментах, то учил со зрителями смешные скороговорки или подбрасывал загадки. При этом, не переставая шутить, давал всяческие задания слушателям. А если что-то не получалось, например, кто-то не знал слов песни, подбадривал: «Ничего, просто пойте громче!»

Не забыл Валеев упомянуть всех, кто готовил замечательный концерт, – сплошь студенты и выпускники консерваторий. В том числе П. И. Чайковский – выпускник Петербургской консерватории 1865 года, Г. Гладков – выпускник Московской консерватории 1964 года… Свое перо приложили и нынешние студенты Композиторского факультета МГК – А. Тлеуов, А. Попков, О. Гашимов, М. Лысенко. Они оркестровали известные мелодии и сочинили на их основе попурри.

Благодаря таким концертам детишки рады приобщаться к искусству – подходят к музыкантам, расспрашивают, с волшебником (дирижером) обязательно фотографируются, изучают палочку, которая управляет такой кучей людей, а волшебник разрешает даже подержать и немножко поразмахивать. Кстати, в следующий раз (20 апреля прошел последний концерт Детского абонемента) всех пришедших проверили, насколько они внимательны: состоялся самый настоящий консерваторский экзамен с вручением дипломов. А для тех, кто все проворонил, – повторный познавательно-развлекательный «курс» в следующем учебном году.

Полина Полянская,
студентка РАМ им. Гнесиных
Фото Алана Таказова

№ 4 (129), апрель 2013

Снежный, сумрачный и грязно-серый март наконец закончился. Впрочем, и в нем светило яркое солнце для всех любителей классической музыки, ведь март прошел под знаком 140-летия со дня рождения С. В. Рахманинова (композитор родился 20 марта 1873 года по старому стилю). В связи с этим событием по всему миру и уж, конечно, у нас, в России, идут концерты, конференции, конкурсы, осуществляются театральные постановки. И Московская консерватория вносит свою лепту в празднование юбилея знаменитого выпускника – в ее залах звучат произведения Рахманинова самых различных жанров. Не обойдена стороной и духовная музыка композитора: 27 и 30 марта в Рахманиновском зале прозвучали «Литургия Иоанна Златоуста» и «Всенощное бдение» в исполнении хора Государственной академической симфонической капеллы России под управлением Валерия Полянского.

В зале не было случайных людей. Завсегдатаи консерваторских концертов и студенты, молодые люди и пожилая интеллигенция, целые семьи с нарядно одетыми детьми, иностранцы и священник – все они пришли, чтобы услышать величайшие сочинения Рахманинова. Во время исполнения чувствовалось, как зал затаил дыхание. Никто не выходил, все словно приросли к своим местам, и даже пресловутые мобильные телефоны запиликали всего два раза, да и то не во время звучания музыки, а в перерывах между номерами. Полуторачасовые концерты без антрактов пролетели как один миг. Никто не остался равнодушным.

«Литургия Иоанна Златоуста» исполнялась вечером в среду. Я сидела в четвертом ряду, а возле меня – симпатичная милая женщина. Еще до начала концерта она оглядывала зал, скользила взглядом по незанятым креслам и затем с ноткой возмущения в голосе обратилась ко мне: «И о чем думают организаторы! Такой концерт, а зал заполнен всего на три четверти!» Впрочем, все, кто пришел, были более чем удовлетворены. Исполнение «Литургии» было превосходным: хоровая мощь, отточенные динамика и артикуляция вкупе с великолепной акустикой Рахманиновского зала, радостно-ликующий характер произведения вызвали у публики бурю восторга. Аплодировали стоя.

«Всенощное бдение» – более известное и исполняемое произведение, а также более сложное – оставили на субботний вечер. На этот раз зал был полон. Взволнованно обсуждали предстоящий концерт: «О-о, мне кажется, это лучшее духовное сочинение, я так его люблю!»… Наконец под аплодисменты публики вышел хор, а за ним – его бессменный руководитель Валерий Полянский. Я приготовилась услышать чудо. К сожалению, первые несколько номеров вызвали легкое разочарование: кое-где не хватило контраста динамических оттенков, кое-где показались ускоренными темпы, и соло тенора в «Ныне отпущаеши» оставляло желать лучшего, тогда как соло альта в «Благослови душе моя» произвело самое приятное впечатление. Однако к середине «Всенощной» все мои чисто субъективные ощущения испарились как дым и до самого конца я слушала хор с огромным восхищением и искренне присоединилась к бурным овациям публики.

По окончании все спустились в фойе, где продавали православную литературу, книги о живописи, и желающие могли дополнить только что полученное впечатление от духовной музыки чтением. А огромная очередь в гардероб гудела, обсуждая услышанное, незнакомые люди обменивались сердечными улыбками, которые словно говорили: «Вы-то знаете, почему у меня такое хорошее настроение. Вы ведь тоже были в зале и сами всё слышали!». Я улыбнулась в ответ. Да, я слышала и с удовольствием послушала бы еще раз!

Татьяна Любомирская,
студентка III курса ИТФ
Фото Рубена Гурджиева

№ 4 (129), апрель 2013

Концерты курсовых хоров Московской консерватории – славная традиция Дирижерского факультета. Давно вышедшие за рамки учебного процесса, они стали событием московской музыкальной культуры, любимым и ожидаемым. Не был исключением и концерт, который состоялся 18 марта в Рахманиновском зале − колыбели отечественного хорового искусства.

На сцене дирижировали студенты, демонстрируя благодарной публике свои таланты и мастерство. С традиционным напутствием молодым музыкантам выступил заведующий кaфедрой хорового дирижирования профессор С. С. Калинин. Юбилейный статус концерта, приуроченного к 90-летию кафедры, требовал особой ответственности от исполнителей. Творческое волнение молодых дирижеров было очевидным и трогательным, как и та особая солидарность, чувство дружеского плеча, что отличали в этот вечер атмосферу в самом хоре.

В концерте была представлена отечественная хоровая музыка широкого диапазона: от русской хоровой классики до народной песни, от признанных мастеров (С. Танеев, А. Гречанинов, А. Никольский и др.) до начинающих композиторов (А. Шишов, П. Алексеев). Среди композиторов-дебютантов были также студенты Ольга Заборонок и Прохор Протасов, которые дирижировали своими собственными сочинениями.

Программа была настолько насыщенна, что каждое отделение могло претендовать на роль самостоятельного концерта. Возможно, это имело свои минусы, так как на протяжении вечера не всегда удавалось удержать зрительское внимание. Однако демократичность обстановки искупала многое; увлеченность исполнителей – как студентов, так и руководителей курсовых хоров Александра Антипина и Павла Антонова – была искренней и захватывающей. Этот концерт еще раз показал, что именно из такой увлеченности и рождается главная сила хорового пения, умеющего быть мощнейшим инструментом единения людей. И вот уже 90 лет подряд слушатели, приходящие на хоровые концерты в Московскую консерваторию, чувствуют их неиссякаемую, животворящую энергетику.

Ярослав Глушаков,
выпускник ДФ МГК, аспирант РАМ им. Гнесиных
Фото Максима Морева