№ 7 (123), октябрь 2012

Такой оптимистической фразой известный телеведущий В. Флярковский анонсировал симфонический концерт в Большом зале из произведений педагогов Композиторского факультета «Классика и современность». Он был осуществлен благодаря сотрудничеству замечательного дирижера Вячеслава Валеева с симфоническим оркестром Московской консерватории. В программе прозвучали произведения композиторов нескольких поколений, причем название концерта говорило о глубокой связи представленной музыки как с традициями русской композиторской школы, так и с современными тенденциями.

Первое отделение открылось «Музыкальным приношением памяти Н. Я. Мясковского» проф. В. Г. Агафонникова – монументальным четырехчастным сочинением для струнного оркестра, отдельные интонации которого отсылают нас к творчеству великого русского симфониста. Продолжили программу Две пьесы для оркестра А. В. Комиссаренко, контрастные по эмоциональному наполнению: «Колыбельная в разрушенном городе» создавала тягостную и беспокойную атмосферу, а пьеса «Виктор in F», напротив, была полна оптимизма, страсти и воли к жизни.

Затем прозвучала Концертная фантазия для фортепиано с оркестром доц. С. В. Голубкова в исполнении замечательного пианиста и композитора, лауреата международных конкурсов Никиты Мндоянца. Концертная фантазия – часть Симфонии-концерта «Homo Ludens» («человек играющий»), название которой вызывает ассоциации со знаменитым трудом нидерландского философа Йохана Хёйзинги. (Сочинение впервые было исполнено автором в Большом зале в 1993 году, а в 1994-м удостоилось Гран-при на III Международном конкурсе молодых композиторов в г. Гродно.) Для воплощения в музыке концепции «играющего человека» композитор задействовал в этом произведении «универсального» солиста, переходящего от органа к роялю и обратно.

Второе отделение началось с «KS-Variations» (2011) недавнего выпускника А. Н. Ананьева. Особенность этого вариационного цикла на алеаторические фрагменты фортепианной пьесы польского композитора Казимежа Сероцкого заключается в фрагментарном использовании тематического материала, который искусно инкрустирован в вариационную ткань произведения. Некоторые вариации разделяются интермедиями – размышлениями, которые отстраняют нас от вариационной драматургии развития.

В завершение программы слушателям был представлен Концерт-соната для скрипки с оркестром К. А. Бодрова в исполнении лауреата международных конкурсов Никиты Борисоглебского. Это – оркестровая версия скрипичной «Рейнской» сонаты, замысел которой возник у композитора после участия в Бетховенском фестивале в Бонне в 2008 году, во время путешествия по реке Рейн. Соната была написана специально для организованного «Deutsche Welle» совместного концерта автора с Н. Борисоглебским в Бонне (2012); Концерт-соната для скрипки с оркестром получил I премию на Конкурсе им. С. С. Прокофьева в Санкт-Петербурге.

Подводя итоги интересного вечера, нельзя не выразить сердечную благодарность дирижеру, оркестру, солистам за возможность услышать в превосходном исполнении оркестровые произведения наших современников. Когда есть такие музыканты, нам, композиторам, имеет смысл писать симфоническую музыку. Конец эпохи композиторов пока отменяется!

Марьяна Лысенко,
студентка IV курса КФ

№ 7 (123), октябрь 2012

9 сентября во Дворце ученых города Жуковский состоялся концерт под названием «Две звезды». Московские гости – заслуженный артист России Александр Гиндин и лауреат международных конкурсов Филипп Копачевский выступили с потрясающей программой из романтической и джазовой фортепианной музыки.

Концерт состоял из двух отделений, в первом из которых исполнители играли соло, а во втором звучали произведения для двух фортепиано Рахманинова, а также транскрипции сочинений Равеля, Кодаи и Гершвина. Говорить о достоинствах каждого пианиста можно бесконечно, гораздо интереснее сравнить слушательские впечатления от игры двух совершенно разных и по возрасту, и по манере художников.

Просто удивительно, как один и тот же инструмент преображался и менялся под пальцами разных музыкантов! Хрустальный, прозрачно-звенящий тембр верхних регистров рояля в «Вальсе-экспромте» Листа, который так изящно выходил у Ф. Копачевского, приобретал матовый, теплый и глубокий оттенок в Экспромте Шуберта, исполненного А. Гиндиным. Сдержанной интеллигентной манере игры Копачевского в пьесах Шумана противостоял буйный поток звуков и эмоций в знаменитых «Венгерских танцах» Брамса в блестящем исполнении Гиндина. И если публика в большинстве случаев отдает предпочтение страстной романтической музыке, то интеллектуалы-ученые с равным пиететом и восторгом принимали все номера программы.

Следующим этапом стало дуэтное исполнение прекрасной Сюиты № 1 (фантазии) Рахманинова. Знакомая и близкая по темпераменту русская музыка особенно пришлась по душе публике. И в первую очередь это заслуга исполнителей. Последние номера сюиты – «Слезы» и «Светлый праздник», совершенно противоположные по характеру, прозвучали с необыкновенным чувством. Звуковая палитра «Светлого праздника» заставила забыть о том, что на сцене всего лишь два рояля, а не оркестр. Колокольная мощь, разливающаяся по залу, просто не укладывалась в тембровые возможности инструмента! Настолько мастерски пианисты обращались с клавишами.

Заключительная часть концерта состояла из западной музыки. Удивительно, как «строгий» пианист Копачевский моментально превратился в вальяжного гершвинского «Американца в Париже» (Гиндину американская эстетика близка не понаслышке – он победитель международного конкурса в Кливленде, США, 2007).

В завершение концерта в качестве сюрприза были исполнены сочинения в переложении для двух роялей Л. Герхарта. При этом А. Гиндин разрядил обстановку, рассказав забавную историю о фортепианном дуэте супругов Вирджинии Морли и Ливингстона Герхарта: «мои двухрояльные дни» – в шутку называл Герхарт свою недолгую супружескую жизнь. Возможно, именно Герхарт вдохновил Гиндина на двухрояльное музицирование: публика еще прекрасно помнит знаменитый фортепианный дуэт Николай Петров – Александр Гиндин.

Возникший новый дуэт Гиндина и Копачевского – оригинальный, талантливый и многообещающий ансамбль. Надеемся, что эти исполнители подарят публике еще много незабываемых «двухрояльных дней»!

Анна Филиппова,
студентка IV курса ИТФ

№ 7 (123), октябрь 2012

Веселин Станев, болгарский пианист с мировым именем, выпускник Московской консерватории по классу фортепиано профессора Дмитрия Башкирова, сыграл в стенах своей Alma Mater десятый (а значит – юбилейный!) концерт. 18 сентября он с огромным успехом выступил в Рахманиновском зале с серьезной программой, исполнив все 24 этюда Шопена.

Истинные меломаны, а их в зале было большинство, прекрасно знают, что такое шопеновские этюды. Это и высочайшая виртуозность, и глубина мыслей и чувств. В каждом из них композитором ставилась определенная технически сложная задача (взять хотя бы знаменитый терцовый этюд!). Но она никогда не главенствует – чуткий слушатель воспринимает прежде всего художественный образ каждой музыкальной «фрески». Диапазон этих образов в этюдах композитора столь велик, что даже если бы он больше ничего не создал, мир знал бы и понимал, что Шопен – гений!

Программа из всех этюдов Шопена требует высокой исполнительской выдержки. При этом пианист отказался от антракта и исполнял оба цикла один за другим с небольшой паузой между ними, сопровождавшейся аплодисментами и кратким уходом за сцену. Перед ним стояла почти «дирижерская» задача – выстроить драматургию двух больших циклов так, чтобы слушатель в конечном счете воспринял их как нечто целостное и грандиозное, подобно сложной симфонической концепции. Тем более что образная палитра шопеновских этюдов для этого идеально подходит. И Веселину Станеву это удалось: концерт пролетел на одном дыхании.

Можно вспомнить, каким откровением показался ми-мажорный этюд. Он звучал столь прочувствованно, что казалось, будто звуки музыки обволакивают всех присутствующих. Умение играть тембром проявилось в восьмом фа-мажорном этюде, где рояль под пальцами пианиста буквально искрился хрустальными перезвонами. В драматичном девятом органично сочетались жесткость и трепетность: исполнителю удалось передать отчаяние в музыке. Знаменитый «революционный» этюд благодаря мастерской фразировке наполнился страстными «ораторскими» интонациями…

Веселин Станев играл необычайно виртуозно и выразительно, создавая при этом ощущение легкости и простоты исполнения. И неожиданные ускорения темпов, и, моментами, чрезмерное rubato – все блекло рядом с «жемчужной» игрой и безупречным туше. Великолепная акустика Рахманиновского зала позволяла слушателю «купаться» в божественных звуках. После концерта я прочитала в интернете интересные слова о Станеве: «Он играет классику без демагогии». И действительно, он говорил на языке музыки удивительно просто и искренне, сразу располагая к себе слушателя.

Одухотворенный облик пианиста и его трепетное отношение к исполняемому сочинению вдохновили зал. Казалось, он явился из мира романтизма, чтобы напомнить нам о вечном и прекрасном. Бурные овации, которыми венчались оба цикла, явно свидетельствовали о том, что публика истосковалась по лирике и открытому выражению чувств. Увлеченные слушатели один раз даже начали аплодировать в середине цикла, нарушая общепринятые нормы. А в конце программы зал скандировал и никак не хотел отпускать пианиста со сцены. Веселин Станев три раза (!) играл на бис: прелюдию и ноктюрн Шопена, а завершил концерт «Утешением» Листа.

Лилия Миндиярова,
студентка IV курса ИТФ

№ 6 (122), сентябрь 2012

…Vita brevis. Или «La vida breve» («Жизнь коротка»). Именно так называется опера Мануэля де Фальи, хоровая сюита из которой звучала в стенах консерватории в жаркие майские дни. После вынужденного двухлетнего перерыва на сцену Большого зала вернулся государственный экзамен по хоровому дирижированию…

Выпуск ушедшего сезона оказался немногочисленным – всего 6 человек. Но выступление каждого дирижера заслуживало особого внимания, в каждом можно было отметить разные достоинства и сильные стороны, – что и сделал председатель государственной экзаменационной комиссии, ректор Национальной музыкальной академии Украины им. П. И. Чайковского проф. В. И. Рожок. «Высокий профессиональный уровень, отменный вкус, тонкое проникновение в художественное содержание исполняемых произведений, дирижерские волевые качества и артистизм» – вот лишь часть характеристики прошедшего экзамена, высказанная председателем в отчете по результатам прослушивания.

И действительно, выпускной экзамен по специальности – то событие в жизни каждого молодого дирижера, которое как ничто другое позволяет раскрыться и проявить себя. От выбора репертуара до непосредственного воплощения исполнительских задумок в жизнь – весь этот долгий и увлекательный путь полностью ложится на плечи почти специалиста, выявляя все его достоинства и недостатки с максимальной силой.

В этом году в программу каждого выступления входило два произведения a cappella – русского и зарубежного композиторов – и крупная сцена или несколько номеров кантатно-ораториального жанра. В первый день, 24 мая, выступили Ярослав Глушаков, Владимир Погоров и Анна Миклашевич, затем творческий порыв подхватили Маргарита Пожинайло, Елена Бевз, Николай Семенов. И самым ярким впечатлением первого дня, пожалуй, стало блестящее исполнение «Курских песен» Свиридова. А вот дальше… Было довольно неожиданно увидеть на сцене Большого зала гитару, услышать переливающееся сочное и густое меццо-сопрано – ощутить знойный испанский полдень. Хоровая сюита из оперы М. де Фальи «La vida breve» стала неожиданным, но чрезвычайно запоминающимся и эффектным номером среди академической строгости экзаменационных программ!

И, конечно, невозможно обойти вниманием факультетский хор – главного участника и помощника выпускников. «Коллектив редких профессиональных качеств и возможностей с безупречной интонацией, полнозвучием, единой вокально-певческой манерой, выразительно-осмысленной дикцией, многогранностью звуковой динамики» – немало теплых слов подберет для описания своих впечатлений В. И. Рожок, подчеркивая в этом важнейшую роль и заслугу руководителя коллектива проф. С. С. Калинина.

Трудно, наверное, оценить экзаменационные выступления, когда принимаешь в них непосредственное участие, когда нет возможности объективно посмотреть со стороны. Но ни на что нельзя променять то необыкновенное чувство радости, ответственности и праздника, когда на твоих глазах, с твоим участием свершается этот важный шаг, отделяющий вчерашнего студента от профессионала – выпускника консерватории. Итог прошедших госэкзаменов замечательно подвел в своем отчете Владимир Иванович: «Уровень подготовки молодых отечественных дирижеров и воспитание профессиональных исполнительских качеств студенческого хора в Московской консерватории внушает уверенность в дальнейшем процветании и развитии российского академического хорового искусства и исполнительства».

Ольга Ординарцева,
студентка IV курса ДФ

№ 6 (122), сентябрь 2012

В конце прошедшего сезона Малом зале состоялся концерт народного артиста России Сергея Стадлера (скрипка) и его сестры, коллеги по ансамблю и лауреата международных конкурсов Юлии Стадлер (фортепиано). В программе была представлена русская скрипичная виртуозная музыка – как оригинальные сочинения, так и обработки фортепианных и симфонических произведений.

Два отделения концерта пролетели на одном дыхании: звучавшая музыка хорошо известна всем, она давно вошла в золотой фонд русской классики. «Полет шмеля» Римского-Корсакова, Гопак Мусоргского из оперы «Сорочинская ярмарка», Марш Прокофьева из оперы «Любовь к трем апельсинам» – эти и многие другие популярные сочинения были исполнены необыкновенно музыкально, безукоризненно, ярко.

В программе концерта было, пожалуй, только одно произведение, которое исполняют редко, – это Соната для скрипки и фортепиано G-dur Антона Рубинштейна (соч. 13). Сергей и Юлия Стадлеры не случайно включили ее в программу. Первое отделение исполнители посвятили музыкантам, которые стояли у истоков нашего образования. Речь идет, конечно, об Антоне Рубинштейне, а также о Генрике Венявском – знаменитом польском скрипаче и композиторе, который преподавал в Санкт-Петербургской консерватории со дня ее основания, был главой русской скрипичной школы.

Очень интересными для меня стали комментарии Сергея Стадлера. Слово исполнителя всегда создает в зале теплую и дружественную атмосферу. Несмотря на то что его речь была плохо слышна (по крайней мере, на последних рядах), завороженная публика сидела тихо и старалась уловить каждое слово.

И еще одна грань таланта С. Стадлера раскрылась для меня на этом концерте – он делает прекрасные обработки для скрипки: прозвучали «Шалунья» Чайковского из Восемнадцати пьес для фортепиано, «Испанская серенада» Глазунова и «Восточный танец» Рахманинова. В программе, правда, были и другие обработки – Л. Ауэра, Я. Хейфеца, Д. Ойстраха, С. Душкина, Д. Цыганова.

Не могу не вспомнить и небольшой курьез, произошедший на этом вечере. Публика давно привыкла к тому, что в программе часто происходят неожиданные изменения. Вот и в этот раз, когда С. Стадлер в первом отделении вместо заявленных двух каприсов и полонезов Г. Венявского исполнил только каприсы, никто не удивился и, дослушав следующее произведение (Сонату А. Рубинштейна), все подумали, что начался антракт. В зале зажгли свет, открыли двери, и никто не ожидал выхода артистов на сцену… Однако оказалось, что они просто решили поменять произведения местами! И понадобилось еще немало времени, чтобы публика вернулась на свои места. Эта ситуация нисколько не испортила впечатления от концерта, который действительно прошел с большим успехом.

Сергей и Юлия Стадлеры очень много гастролируют, выступают с различными оркестрами, в различных камерных составах. Возможно, то, что они родились в одной семье, помогло им создать такой органичный дуэт, так тонко чувствовать друг друга на сцене. Мы будем ждать выступления этих музыкантов снова!

Мария Тихомирова,
студентка IV курса ИТФ

№ 5 (121), май 2012

Больших выступлений всегда ждут. Они неизменно вызывают ажиотаж и волнение. Дорогие билеты (вернее, их отсутствие), весь цвет филармонического общества, горящие глаза тех, кто пришел «приобщиться», – таков «интерьер» подобных событий в представлении большинства обывателей. Но иногда выступления по-настоящему значительные случаются в полупустом зале, быть может, даже в классе, среди лишь тех близких людей, кто пришел поддержать и послушать, покритиковать, чтобы потом стало еще лучше.

Кто знает, сколько раз звучал в Малом зале консерватории Третий квартет П. И. Чайковского? Думаю, десятки, а может, и сотни раз. Но в то апрельское утро мне посчастливилось стать свидетелем совершенно особенного исполнения – перед слушавшими возник целый мир, созданный Петром Ильичом и молодыми ребятами, игравшими свой государственный экзамен.

Первое, что я понял: эта музыка написана не для Малого зала и даже не для зала имени Н. Я. Мясковского. Этот трагичнейший «роман» памяти Фердинанда Лауба, музыканта и друга Петра Ильича, должен исполняться тет-а-тет в очень небольшом помещении, быть может, в Доме в Клину, который так любил Чайковский. И никакой публики! Это музыка о самом главном и для самых дорогих: о жизни и смерти, о радости дружбы и творчества, о прерывающей их трагедии и счастье воспоминаний.

Две крайние сферы, или две полярные стороны бытия в их неразрывном единстве составляют содержание этого сочинения. Трагизм, заложенный во вступлении и развитый в драматических моментах первой части, достигает своей кульминации в третьей части – трагическом центре всего квартета. Но, несмотря на траурный тон этой музыки, скорбь в ней уравновешена биением жизни в скерцо и финале, как и добрым светом, идущим от трогательной и нежной колыбельной первой части…

Гайдн как-то сказал, что квартет – «это беседа четырех умных и благовоспитанных людей». Слушая Марьяну Осипову, Марию Стратонович, Анну Фирсанову и Федора Землеруба, я ловил себя на мысли, что эти люди еще и очень близки друг другу, что между ними есть какая-то поразительная духовная связь, которая проявляется не только на уровне чувствования партнера по ансамблю, но в благоговении перед музыкой и в передаче этого благоговения слушателю. Я ясно понимал (и как потом оказалось, не только я!), что они не просто исполняют очередной «материал», но осторожно прикасаются к подлинному искусству, делая это трепетно и проникновенно. Ребятам удалось воплотить поистине симфонический размах шедевра Чайковского, не потеряв при этом его камерности и интимности. Четыре части грандиозного повествования не позволяли отвлечься ни на секунду, а гамма чувств и настроений, озвученных ими, не тускнеет до сих пор.

И пусть слушателей в зале было немного – тем ценнее стало то, что довелось услышать. Ведь в то утро мне открылся целый мир, сотворенный Великим мастером и совсем молодыми, но уже глубокими и чуткими музыкантами, у которых впереди, я верю, большое будущее.

Павел Алексеев,
студент IV курса КФ

№ 5 (121), май 2012

Ощущение внутренней наполненности и, вместе с тем, легкости возникло после посещения аспирантского концерта двух молодых композиторов. Несмотря на молодость, каждая из авторов – индивидуальность, со своим оригинальным музыкальным стилем, органично вписанным в контекст современного искусства и говорящим со слушателем «на одном языке». Концерт состоялся в зале им. Мясковского 10 апреля – на пороге весны.

Екатерина Хмелевская (класс проф. Ю. В. Воронцова) – организатор фестивалей, руководитель и солист эстрадного вокально-инструментального ансамбля «3×3», педагог, автор литературных произведений. В программе концерта она представила многоцветную палитру своей музыки 2007-2012 годов. Вечер открылся афористичным Циклом вокальных миниатюр на стихи Омара Хайяма, где каждая из частей – словно сверкающая на солнце капля росы, а вместе они создают единый прихотливый узор. Иными музыкальными средствами решена мультиинструментальная медитация-песня «Дрема», которую автор выразительно исполнила в дуете с Еленой Лилеевой. Этнические инструменты, появлявшиеся словно из «волшебного сундука», были созвучны общему сюрреалистическому колориту композиции, который накладывается на фольклорную основу. Фортепианные сочинения «Тектоника» и «Меланхолия» тяготели к минималистской стилистике, а струнный квартет «for four» сочетал в себе лирическую напевность и драматизм.

Татьяна Шатковская-Айзенберг (класс проф. А. А. Коблякова) – пианистка, пропагандист современной музыки, организатор международных фестивалей, а ее музыка имеет скорее лирико-философскую направленность. Вокальный цикл «Пять медитаций» на стихи китайских поэтов, исполненный сложившимся дуэтом Натальи Семеновой (сопрано) и Алиной Леер (ф-но), отличала тонкая звукопись, гармоничное отражение поэтических образов в музыке. «Жест времени» для 2-х фортепиано, прозвучавший в интерпретации дуэта «ShAT» (Анна Шатковская и Татьяна Шатковская-Айзенберг), содержал в себе идею разных временных пространств, как отражение категорий вечного и преходящего. Блестяще было исполнено Иваном Кобыльским, Асей Сафихановой и автором «Притяжение» для гобоя, флейты и фортепиано. А кульминацией вечера стала развернутая сценически-выразительная композиция «El y Ella» (Он и Она) – драматические испанские сцены для сопрано, чтеца, скрипки, гитары и аккордеона на стихи Ф. Г. Лорки. Благодаря богатому инструментарию в музыке возник настоящий испанский «накал», разрешившийся в конце просветленным Memento.

Собкор «Трибуны»

В зале им. Н. Я. Мясковского 31 марта состоялся очередной, но далеко не обычный концерт из произведений студентов Композиторского факультета. Уже «Хармсфония» первокурсника Д. Писаревского – сочинение для артистов, вокалистов и инструменталистов, вынесенное им на суд публики, – поразила масштабами: в ней задействовано 28 (!) исполнителей (включая актеров и дирижера), а длительность составляет более 50 минут! Д. Писаревский проявил себя и как талантливый композитор, и как блестящий организатор, режиссер-постановщик, сценарист, ведь его «Хармсфония» – произведение синтетическое, которое включает в себя не только музыку, но также драматический и инструментальный театр, вокальное искусство, слайд-шоу. Свой «глобальный» труд композитор посвятил выдающемуся русскому поэту и писателю Даниилу Ивановичу Хармсу. Это важно потому, что намеченная в современном отечественном искусстве тенденция к полной ассимиляции с Западом, когда даже названия даются не на родном языке, все более и более захватывает умы. Однако это – другая тема…

Музыка Фуги для фортепиано В. Маслова и Сонаты для скрипки и фортепиано Е. Федяниной была достаточно оригинальной, несмотря на традиционность избранного жанра. В фуге была предпринята еще одна попытка гипертрофировать правила, которые так хочется нарушать, выходя «сухим из воды»; заметно и нежелание мириться с занудностью, замкнутостью, пессимизмом и ужасами жизни. Сочинение Е. Федяниной стало философским центром программы: в ее сонате ощутимы глубина мысли, строгость в выражении чувств и, вместе с тем, искренность и простота.

Вечер завершился весьма нестандартным для кафедрального концерта номером – импровизацией в исполнении композиторов К. Широкова, М. Полеухиной и А. Сысоева. Главная идея импровизации отражена в названии – «Марта тридцать первое две тысячи двенадцатого года» – день, «породивший» данное музыкальное действо, который больше никогда не повторится. Подобная экспериментальная философия искусства, возникшая в годы так называемого авангарда «второго бума», всегда вызывает колоссальный интерес. Ведь никогда не знаешь, что же из этого хеппенинга выйдет в итоге. Относительно данной импровизации можно смело констатировать: получилось интересно…

Евгения Бриль,
студентка II курса КФ

№ 5 (121), май 2012

Международный фестиваль Мстислава Ростроповича, который проходит в Москве уже третий год, балует столичную публику букетом самых разнообразных музыкальных событий. В рамках этого фестиваля 2 апреля в Большом зале Московской консерватории вниманию публики была представлена оригинальная программа из музыки Прокофьева.

Одно удовольствие стать участником такого масштабного события, на котором собрались вместе лучшие музыкальные коллективы. Это Лондонский симфонический оркестр, а также Государственный академический русский хор им. А. Свешникова и Камерный хор Московской консерватории (художественный руководитель и дирижер Борис Тевлин). Идейным вдохновителем этого действа был дирижер Владимир Юровский.

Концерт получился необычным по форме и содержанию. Исполнялись произведения – редкие гости на нашей сцене: музыка к драматическому спектаклю «Египетские ночи» и оратория «Иван Грозный» (в версии Левона Атовмяна). Если первое cочинение было полностью воссоздано Юровским по сценическому плану режиссера Таирова, то «Иван Грозный» в этой версии в России исполнялся впервые. Тем сильнее было ощущение того, что мы стали свидетелями исторического события.

Сам дирижер открыл концерт вступительным словом, что придало событию бóльшую непосредственность. Главной целью концерта, по его словам, стало исполнение малоизвестных произведений, как и сближение лондонских музыкантов с российскими.

В первом отделении публика могла соприкоснуться с миром Востока, который мастерски воплощен Прокофьевым в музыке к драматическому спектаклю «Египетские ночи». К сожалению, сегодня мы не можем видеть эту постановку, но известна ее историческая судьба: сценическая композиция, которую придумал Таиров, – это компиляция трех независимых источников. Здесь соединились пьесы «Цезарь и Клеопатра» Бернарда Шоу, «Антоний и Клеопатра» Шекспира и монолог Пушкина «Египетские ночи».

Несмотря на всю сложность перенесения драматического произведения на музыкальную сцену, маэстро Юровскому удалось создать такую форму, которая соединила в себе оба начала. Все драматические роли он распределил между двумя чтецами – выступали популярные российские актеры Чулпан Хаматова и Константин Хабенский, которые добивались перевоплощения лишь тембром голоса, мимикой, настроением. В итоге получилась оригинальная постановка – «спектакль-неспектакль», как сказал сам дирижер. Всем участникам помогала яркая, образная музыка Прокофьева.

Другим важным моментом состоявшегося концерта стало первое исполнение на Родине композитора оратории «Иван Грозный» на основе музыки к знаменитому фильму Эйзенштейна. Ее составил и оркестровал друг Прокофьева Л. Т. Атовмян. Эта работа была начата еще при жизни композитора, но по не зависящим от составителя обстоятельствам в течение полувека не смогла выйти в свет. Премьера произведения совсем недавно состоялась в Лондоне. И теперь это масштабное и величественное полотно российской публике представили Лондонский симфонический оркестр, российские хоры и солисты (Елена Заремба и Андрей Бреус) во главе с Владимиром Юровским.

Благодарные слушатели Большого зала по достоинству оценили яркий и познавательный музыкальный вечер.

Лилия Миндиярова,
студентка III курса ИТФ
Фото Александра Курова

№ 5 (121), май 2012

Весна 2012 года оказалась очень насыщенной для Большого зала Московской консерватории. В конце марта блестяще выступила несравненная Чечилия Бартоли, в начале апреля с успехом прошел концерт Лондонского филармонического оркестра под управлением Владимира Юровского. Но, конечно, кульминацией уходящего сезона стали гастроли прославленного Чикагского cимфонического оркестра во главе с легендарным Риккардо Мути. 18 и 19 апреля в Большом зале американцы дали два концерта.

CSO (Chicago Symphony Orchestra) – оркестр с богатейшей историей – был создан в 1891 году. Среди работавших с ним дирижеров были Сергей Рахманинов, Морис Равель, Рихард Штраус, Сергей Прокофьев, Аарон Копленд, Арнольд Шенберг, Леонард Бернстайн, Леопольд Стоковский, Юджин Орманди. Этот коллектив считается первым оркестром США и входит в пятерку лучших оркестров мира, на его счету 62 премии «Грэмми».

Приезд к нам знаменитого оркестра, второй за историю коллектива (первый визит CSO был в 1990 году, еще под руководством Георга Шолти), состоялся в рамках европейского турне «Россия – Италия». Он также стал кульминацией культурного проекта «Американские сезоны» в России.

Помимо двух грандиозных концертов Риккардо Мути накануне второго вечера сделал для консерватории открытую репетицию в Большом зале, а солисты оркестра выступили в Доме для детей с ограниченными возможностями. Не менее ценной представляется и серия мастер-классов, которые дали для студентов оркестранты CSO. Впервые гастролирующий в Москве маститый коллектив провел подобную акцию: представители всех оркестровых групп поделились с младшими коллегами своим неоценимым опытом работы, что, наверное, для многих тоже останется уроком на всю жизнь.

На мастер-классах выступил квинтет солистов CSO в составе Джон Йе (кларнет), Альберт Игольников (скрипка), Эрмин Ганье (скрипка), Ли-Куо Чанг (альт), Гари Стак (виолончель). Но особенно ждали консерваторцы мастер-класс солистов-духовиков, которыми так славится Чикагский оркестр: первый тромбонист Джей Фридман, первый кларнетист Стивен Уильямсон, валторнист Джеймс Смелсер собрали переполненные аудитории преданных слушателей. Знаменитый Д. Фридман, легенда Чикагского симфонического, дал студентам ценные указания, касающиеся звукоизвлечения. Последней просьбой студентов, решивших проверить маэстро «на прочность», была просьба продемонстрировать им сложнейшее тромбоновое соло из «Полета Валькирий» Вагнера, с чем мистер Фридман справился играючи (перед этим долго извиняясь за большой перерыв в занятиях)…

Для европейского турне маэстро Мути выбрал тонко продуманную программу, которую неделей позже он повторил и в родной Италии. В двух вечерах были представлены композиторы разных европейских стран: Дмитрий Смирнов (Россия – Великобритания), Нино Рота (Италия), Дмитрий Шостакович (Россия), Рихард Штраус (Германия) и Сезар Франк (Франция). Музыка Европы звучала в прекрасном исполнении американского оркестра с политическим подтекстом! Назвав на пресс-конференции московские концерты «посланием мира», Р. Мути в интервью подтвердил свое намерение: «Россия и Америка – две сильнейшие державы, но не секрет, что они не всегда приходят к пониманию. Поэтому главное в этом вечере не то, так ли хорошо итальянец Мути интерпретирует Шостаковича. Главное, что все это исполняется во имя дружбы».

Присутствующий на первом концерте посол США Майкл Макфол неожиданно заявил, что в приезде CSO в Москву важны не только культурные связи между нашими странами, но и тот факт, что Чикаго является родным городом президента Барака Обамы. В ответ на это Специальный представитель Президента РФ по международному культурному сотрудничеству Михаил Швыдкой не без юмора заметил, что «хорошие президенты рождаются только тогда, когда в городе, где они формируются, есть хорошие симфонические оркестры».

Оба вечера «Чикаго Симфони» открывал сочинением современного русского композитора, ныне живущего в Великобритании. Поэма «Космическая Одиссея» Д. Смирнова была специально написана для CSO и впервые исполнялась в России. В такой «увертюре» каждого вечера – музыке, наполненной всевозможными техниками, современными гармониями и ритмами, – тоже просматривалась художественная символика: знак единения стран перед космической стихией, что как нельзя лучше отвечало теме «Послания мира».

С итальянским темпераментом и чувственностью была исполнена музыка Н. Роты к фильму Лукино Висконти «Леопард». Сочинение попало в программу тоже не случайно: знаменитый композитор-соотечественник когда-то убедил молодого Риккардо Мути, что у него есть талант. «А то не бывать мне дирижером, – рассказывает Мути. – Пошел бы, как хотели родители, в юристы или врачи».

По-немецки обстоятельно и философски-глубокомысленно прозвучала поэма Р. Штрауса «Смерть и просветление». С французским шармом и несколько «нервно» – Симфония ре минор С. Франка. В каждом произведении чувствовались единство мышления и дыхания оркестра с дирижером. Но кульминацией программы обоих вечеров стала Пятая симфония Шостаковича.

Еще в далеком 1962-м исполнение этой симфонии CSO под управлением Леонарда Бернстайна восхитило и удивило самого Шостаковича: «Неужели это я написал?!» 50 лет спустя исполнение Пятой симфонии этим же оркестром вызвало не менее сильный восторг нынешней московской публики. В трактовке симфонии Риккардо Мути продолжает линию Бернстайна, он также стремится показать все сложности и красоты партитуры Шостаковича, преподнести публике театральную яркость музыки и персонификацию тембров, что не удалось бы без великолепных солистов. Оркестр, несомненно, порадовал духовой группой, особенно стройной и благородной медью, чего зачастую так не хватает исполнениям симфоний Шостаковича.

«Chicago Symphony», которые за два вечера успели побывать и темпераментными итальянцами, и педантичными немцами, и утонченными французами, подкупили москвичей тем, что сумели с такой страстью передать непостижимую русскую душу в музыке Шостаковича. Московская публика провожала оркестр стоя, под гром продолжительных оваций.

Это были не просто гастроли, это была миссия: вице-президент оркестра Ванесса Мосс в интервью выразила надежду, что выступление внесет свою лепту в российско-американские отношения. А сами музыканты пообещали, что будут с особым трепетом вспоминать московские концерты и постараются вернуться как можно скорей!

Ольга Ан,
студентка III курса ИТФ

№ 4 (120), апрель 2012

В среду, 28 марта, состоялся вечер класса флейты доцента Ольги Ивановны Ивушейковой. На сцену выходили студенты Московской консерватории и ученики специальной музыкальной школы имени Гнесиных. Программа была построена таким образом, что слушатели могли буквально представить себе путь каждого музыканта: от несложного детского репертуара – до глубоких по содержанию и виртуозных флейтовых произведений.

Приятно удивил исполнительский уровень не только студентов старших курсов консерватории, которые как всегда были на высоте, но и их младших товарищей. Маленькие флейтисты ничуть не уступали им в артистизме. Не избалованные частыми выступлениями, они с искренней радостью и детской непосредственностью принимали предназначенные им аплодисменты. Многим особенно запомнилось и понравилось технически выверенное и вполне профессиональное исполнение «Allegro rustico» С. Губайдулиной учеником седьмого класса Георгием Абросовым.

Среди взрослых участников вечера было трудно выделить лучшее выступление – все номера были яркими и интересными. Звучали произведения таких редко исполняемых композиторов, как Ф. Борн, Ч. Гриффс, С. Шаминад. Любители старинной музыки могли насладиться дуэтами для двух флейт И. С.  Баха и В. Ф. Баха в исполнении О. И. Ивушейковой с Асей Сафихановой и с Дарьей Дягилевой. Поклонников музыки XX века порадовали Сонатой Хиндемита для флейты и фортепиано (А. Сафиханова и Е Ын). В финале концерта прозвучала жемчужина вечера – Соната Шуберта a-moll в переложении для флейты и фортепиано. Такое тонкое и вдумчивое исполнение не могло оставить равнодушными истинных ценителей искусства.

Значение классных концертов не стоит недооценивать. Это не только необходимый старт для начинающих артистов, но и прекрасная возможность для просвещенных слушателей по-иному взглянуть на тот или иной инструмент. Например, флейту мы чаще встречаем в оркестре или ансамбле, где ей поручены короткие соло, и представление многих слушателей о ней весьма однобокое. Мы забываем (а кто-то и не подозревает!) о ее богатейших художественных возможностях. Однако в тот вечер флейта предстала не только блестяще-холодной, техничной, но и душевной, теплой, экспрессивной.

Особую домашнюю атмосферу создавали и сами стены Белого зала. На такие концерты ходят в основном родители и друзья выступающих, а также просто любители музыки. Но не заблуждайтесь: если вы хотите найти свободное кресло, приходите заранее, иначе вам может достаться только место на подоконнике или у стены. Могу сказать с полной уверенностью, что, если вы решили приятно провести время, насладиться хорошей музыкой в уютной обстановке, вечера в этом зале – именно то, что вам нужно.

Виталия Мелехина,
студентка III курса ИТФ